Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

РУБРИФИКАЦИЯ И ВОСПРИЯТИЕ



Понятие "стереотип" находит широкое применение в социальной психологии, в частности, когда речь заходит об установках и предубеждениях, но его с

таким же правом можно применить и в отношении такого базового психического

процесса, как процесс восприятия. Восприятие далеко не всегда представляет

собой простое поглощение информации или регистрацию обстоятельств. Гораздо

чаще оно совершает более глубокие преобразования реальности, оно

классифицирует ее, присваивает событиям и явлениям имена, и потому, по

крайней мере, относительно человека, правильнее было бы говорить не о

164.

"восприятии", а о каком-то более активном действии. Восприятие при помощи

стереотипов, или рубрифицирую-щее восприятие так же изобилует различного

рода клише, как и наша речь.

Представим ситуацию знакомства. Когда нам представляют незнакомого нам

человека, у нас есть возможность попытаться воспринять и понять его

уникальность, его непохожесть на остальных людей, живущих в этом мире. Но

почему-то, как правило, мы не стремимся к этому, мы не воспринимаем

человека, а обозначаем его для себя как представителя той или иной категории

людей. Глядя на китайца, мы говорим себе: "Это китаец" - и нам уже нет

никакого дела до этого конкретного Ла Ма Ванга с его желаниями, мечтами, амбициями и страхами, столь непохожими на желания и страхи его брата или

отца. Или мы говорим себе: "Это миллионер", "Это представитель среднего

класса", или: "Это дитя", "Это еврей", "Это негр", "Это старик".31 Словом, приходится признать, что наше восприятие вместо того, чтобы подобно

кинокамере запечатлевать образ человека, ведет себя как умелый клерк, который знает, как обращаться с бумагой, глядя на входящий или исходящий

номер в уголке.

Мы вправе говорить о рубрификации, когда воспринимаем:

1. Знакомое и банальное, но не желаем воспринимать незнакомое и

оригинальное;

2. Схематизированное и абстрактное, но не желаем воспринимать

конкретное;

3. Организованное, структурированное и однозначное, но не желаем

воспринимать хаотичное, неорганизованное и многозначное;

4. Определенное и определяемое, но не желаем воспринимать

неопределенное и неопределимое;

5. Целенаправленное и осмысленное, но не желаем воспринимать бесцельное

и бессмысленное;

6. Конвенциональное, но не желаем воспринимать неконвенциональное; 7. Ожидаемое, и не хотим замечать неожиданное.

Мало того, сталкиваясь с явлением незнакомым, конкретным, многозначным, неопределенным, непонятным, неконвенциональным или неожиданным, мы

предпринимаем все возможные уловки для того, чтобы увидеть в нем черты

знакомого, абстрактного, организованного и т.д., мы втискиваем его в

прокрустово ложе угодного нам результата. Нам гораздо проще обходиться с

явлением как с представителем некой категории, нежели попытаться увидеть его

"в его собственном праве", воспринять его как уникальное и

идиосинкратическое.

Следы этой склонности можно обнаружить, если какое-то время поработать

с тестом Роршаха, о ней упоминается в литературе, посвященной

гештальт-психологии, проективным тестам и теории искусства. Хайакава (99, р.

103) описывает одного учителя рисования, который "ругая своих учеников, говорит, что им не удается рисунок руки, потому что они думают о конкретной

руке как о руке вообще, потому что знают, какой должна быть человеческая

рука". Замечательные примеры можно найти также в книге Шахтела (410).

Очевидно, что нежелание познать конкретный объект обусловлено

стремлением поскорее поместить его в уже сконструированную систему

категорий. Истинное восприятие, которое охватывает объект целиком, впитывает

его в себя и проникается им, требует гораздо большего времени и гораздо

больших усилий, чем простое рубрифицирование. Ярлык можно приклеить за пару

секунд и всю оставшуюся жизнь ошибаться, глядя на него.

Именно потому, что рубрификация может быть произведена за несколько

секунд, рубрифицирование уступает по эффективности свежему и наивному

восприятию. При рубрифицированном восприятии реакция человека на объект

детерминирована лишь наиболее очевидными его характеристиками, которые, однако, не всегда отражают существо явления. Таким образом, рубрификация

открывает дорогу к ошибкам восприятия.

Ошибки восприятия особенно опасны еще и по той причине, что

рубрифицирующее восприятие не оставляет возможности для исправления ошибок.

То, что однажды попало под рубрику, как правило, остается там навсегда.

Человека, однажды отнесенного к той или иной категории, к тому или иному

типу, мы всегда будем воспринимать как представителя данной категории, данного типа. Если его поведение будет противоречить стереотипам того

165.

класса, к которому мы отнесли его, то это не станет поводом для пересмотра

нашей классификации, мы склонны будем истолковать данный случай как

исключение и не придавать ему большого значения. Например, если однажды мы

решим для себя, что какой-то человек нечестен, то, оказавшись с ним за

карточным столом, мы будем стараться подловить его на шулерстве. Если же

наши попытки окажутся безуспешными, мы вряд ли изменим свое представление о

нем, мы будем по-прежнему называть его жуликом, мы объясним его честность в

этой игре какими-то особыми причинами, причинами ad hoc, например, страхом

разоблачения, ленью, неважно чем. Если мы однажды отнесли его в категорию

жуликов, то наша убежденность относительно его нечестности не пошатнется

даже в том случае, если нам никогда не удастся поймать его за руку, - скорее

всего мы скажем себе, что этот жулик боится нас и потому честен с нами.

Поведение человека, противоречащее стереотипу, предписанному ему его

рубрикой, мы сочтем забавным, занятным, то есть нехарактерным для него, не

отражающим его сущность. Считается, что китайцы - существа загадочные и

непроницаемые, и если мы разделяем это представление, то даже вид хохочущего

китайца не заставит нас изменить нашего мнения об этой нации, мы отнесемся к

этому конкретному человеку не как к весельчаку, а как к странному, особому

китайцу. Мне думается, что концепция стереотипизации (или рубрификации) может помочь нам ответить на извечный вопрос - почему люди поддаются обману, если правда столь очевидна? Я знаю, что некоторые ученые объясняют

невосприимчивость к правде механизмом подавления или, если говорить более

общо, видят в ней результат действия мотива-ционных сил. Такое объяснение, несомненно, имеет право на существование, вопрос лишь в том, вся ли это

правда или только часть правды. Как показывают данные наших исследований, слепота к истине может иметь под собой и другие основания.

Чтобы понять, какое насилие мы совершаем над реальностью, воспринимая

ее сквозь призму сложившихся стереотипов, достаточно попытаться представить

себя ее частью. Евреи и негры уже наверняка поняли, о чем я пытаюсь сказать, но если вы не тот и не другой, то я спешу напомнить вам, что объектом

рубрифицирующего восприятия может стать любой человек. Для примера

достаточно вспомнить высказывания типа: "Это всего-навсего официант" или:

"Это один из тех самых Джонсов". Каждый человек убежден в своей

уникальности, в своей непохожести на остальных людей, и потому бывает

оскорблен, когда ему отказывают в праве на индивидуальность. Наверное, невозможно сказать об этом лучше, чем это сделал Уильям Джеймс: "Первое, что

делает разум с вещью, это сопоставляет ее с другими вещами. Только важный

объект, только тот, который пробуждает в нас любовь, мы воспринимаем и

ощущаем как уникальный, как sui generis. Легко представить себе возмущение

краба, прознавшего, что мы относим его к классу ракообразных. "Я не

ракообразный! - вскричал бы он. - Я краб и только краб!" (212, р.10).

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.