Воззрения О.Фенихеля, М.Клейн, Блюм, Винникотта, Балинта, Фейрберна на природу агрессии

Фенихель допускает существование деструктивных влечений и их противоположность сексуальным желаниям любви. Однако в отличие от Фрейда он утверждает, что оба вида влечений дифференцируются из одного источника. В обоих случаях имеет место стремление к релаксации путем разрядки напряжения или осуществляется закономерность, названная Фенихелем "принципом постоянства". Для иллюстрации действия принципа постоянства в случае эротических инстинктов он приводит аналогию с голодным ребенком: ребенок просыпается, чтобы удовлетворить голод, и опять засыпает.

Агрессивные влечения, с другой стороны, не имеют своей собственной цели, но скорее представляют способ реагирования на фрустрацию. Если устойчивость к фрустрации недостаточна и возникает напряжение, то агрессия способствует избавлению от него. Фенихель отмечает, что нет необходимости предполагать дихотомию инстинктов. По его мнению, адекватная детальная классификация инстинктов станет возможной только тогда, когда физиология представит лучшую информацию об их происхождении. Фрейд для объяснения агрессии и влечений к саморазрушению выдвигает понятие врожденного инстинкта смерти. Фенихель ставит это понятие под вопрос и предпочитает объяснять агрессию как способ реакции на фрустрацию, возникающий, наподобие сексуальных инстинктов, из потребности уменьшения напряжения. Неофрейдисты предлагают в качестве наилучшей интерпретации агрессии и самоубийства трудности в межличностных отношениях [15].

Неофрейдисты тоже не признают врожденности инстинкта смерти. Томпсон высказывает несколько возражений фрейдовской теории: 1) самоубийство и агрессия по отношению к другим вызываются в основном жизненными фрустрациями и трудностями в межличностных отношениях; 2) так называемая деструктивность ребенка может быть не преднамеренной, а являться следствием любопытства и простого неведения; 3) согласно теории Фрейда, ребенок, родившийся в благоприятном окружении, все равно несет в себе выраженные деструктивные силы; по мнению Томпсон, деструктивность развивается в неблагоприятном окружении [15].

Клейн видит доказательства широкого спектра высокодифференцированных отношений к объектам, отчасти либидных, отчасти агрессивных, в первые месяцы жизни. Ребенок шести месяцев уже любит, ненавидит, желает, атакует, хочет разрушать и готов разорвать мать на части. В страхе перед своими деструктивными влечениями он приписывает их внешнему объекту и в фантазиях проглатывает объект, чтобы разрушить его. Как противовес деструктивным влечениям выступает строгое супер-эго или сознание. В результате возникают многие осложнения, например, расщепление супер-эго или его неприятиях [16].

Фрейд видит возможное объяснение происхождения амбивалентности в необходимости защиты младенца от собственных деструктивных импульсов. Экстернализация этих импульсов посредством нападения на объект представляет поэтому предпосылку для выживания. Гартман, Крис и Левенштайн выдвигают гипотезу для объяснения амбивалентности. На ранней стадии жизни младенца любой переход от попустительства к депривации вызывает агрессивное реагирование. Амбивалентность ребенка к первым объектам любви соответствует позиции объектов в пределах континуума – от попустительства к депривации. Все человеческие отношения, с этой точки зрения, неизменно несут отпечаток ранних любовных отношений, сформировавшихся во время, когда любимые ребенком люди вынуждены были сочетать попустительство и депривацию[15]

М.Кляйн замечает: «Как мы видели, характеристикой этого периода является садизм, представляющий наслаждение от агрессии по отношению к объекту. В дополнение имеет место мазохизм, по крайней мере в рудиментарной форме. Мазохизм преследует пассивную цель получения наслаждения от перенесения боли. Садизм и мазохизм связаны с физическим избиением, для которого в этот период предпочитаемая мишень – ягодицы. Избиением или отшлепыванием, что легко понять, кто-то реализует свои садистские наклонности. Мазохистская функция отчасти сложнее. Она выполняется при условии только не слишком сильной или серьезной боли. На самом деле, избиваемый ребенок сексуально возбуждается из-за раздражения эрогенных зон кожи ягодиц и мышц под кожей. Отношения между садизмом и мазохизмом тоже могут стать весьма сложными. Ребенок, например, иногда ведет себя активным, агрессивным образом, чтобы спровоцировать побои. [16].

Инстинкт смерти, который, как полагала М.Кляйн, наряду с инстинктом жизни, начинает свою работу с первых моментов жизни ребенка, заставляет его чувствовать страх быть разрушенным изнутри за счет собственной агрессии – страх аннигиляции. Первым способом справиться с этим страхом становится механизм проекции. Ребенок проецирует свою агрессию на внешний источник, которым на первых этапах его развития является материнская грудь (он еще не может воспринимать мать как целый объект), которая в результате этого превращается в преследующую. Это первые объектные отношения младенца с частичным объектом.

Кляйн полагала, что младенцы от рождения отличаются степенью агрессивности. Чем она выше, тем сильнее ребенок испытывает жадность, тем сильнее негативные чувства, которые он проецирует на первичный объект и тем сильнее параноидная тревога, а, следовательно, и дезинтегрирующие защиты. Однако хороший уход способствует нивелированию конституциональной агрессии и интроецированию более либидинозно заряженных образов. Частые фрустрации, напротив, подтверждают фантазии о враждебности окружающего мира.[16].

Не отказываясь от фрейдовской теории инстинктов, Винникотт переосмыслил роль влечений в отношениях ребенка с матерью и, в частности, обозначил необходимость пересмотра концепции агрессивности. С его точки зрения, объектное и инстинктное удовлетворение неразделимо. Субъект перемещает объект за пределы зоны своего всемогущества, чтобы воспринять его как внешний феномен. Это означает, что субъект уничтожает объект после выстраивания отношений с ним. Задача объекта состоит в том, чтобы выжить и тем дать субъекту возможность существовать в мире объектов. Роль деструктивности Винникотт видел в созидании реальности, то есть в помещении объекта за границы Я. Разрушение выживающего объекта становится фоном для любви к объекту реальному[15].

Мать существует для ребенка в двух ипостасях: как «объект» и как «окружение» («среда»). Ребенок может вести себя по отношению к объекту агрессивно, если он уверен в его любви и устойчивости к инстинктным атакам. Мать-«объект» становится мишенью для инстинктных импульсов; мать-«окружение» в то же время гарантирует выживание объекта и сохранность отношений. Тогда тревога в связи с уничтожением объекта превращается в чувство вины, а оно в свою очередь рождает заботу об объекте и ответственность. Эти проблемы вновь обостряются в подростковом возрасте. Подростковость с точки зрения Винникотта – период нового развития, неотъемлемой характеристикой которого являются фантазии об убийстве родителей и личной победе. Задачей родителей в этом процессе остается выживание. Будущую социальную активность зрелой личности Винникотт рассматривал как компенсаторные действия, искупающие агрессивные побуждения в адрес мира [15].

Фейрберн полагал, что инстинкты не являются факторами, определяющими личностное функционирование. «Я» в концепции Фейрберна – не инстанция, регулирующая отношения инстинктов с реальностью, но первичная психическая сущность индивида: понятие, наиболее близкое к общеупотребительному «я». Он не принимал фрейдовского представления о первичности либидинозного и агрессивного влечения, утверждая, что сексуальность и агрессивность стоят на службе у интересов Я. Так, агрессия в понимании Фейрберна есть реакция Я на угрозу не физическому существованию, а личности. В этом смысле она не является производной инстинктной сферы, как, например, сексуальное влечение; последнее же представляет лишь одно из множества инстинктных проявлений, наряду с потребностью в еде, дыхании и т.д. Сами по себе инстинкты только обеспечивают реализацию тех или иных импульсов [15].

По мнению Фейрбейрна, в человеческом существе нет фиксированных влечений, в фрейдовском понимании сексуального и агрессивного, определяющих функционирование личности. Развивающаяся личность располагает биологическими энергиями для действий, которые подчиняются Эго в сфере объективных отношений. По Фейрбейрну, Эго не подвластно фиксированным влечениям. Сексуальное влечение является одним из многих, таких как голод, жажда, дыхание, хотя оно легче включается в человеческие отношения. Агрессию, по мнению ученого, нельзя сравнивать с сексуальным влечением. Это феномен, параллельный тревоге. Тревога и агрессия являются эго-реакцией на угрозу, но не телесному существованию как таковому, а личности.

В 1935 году он категорически противопоставил теоретически непоследовательной и бесполезной с точки зрения клинической практики концепции первичного нарциссизма концепцию первичного желания абсолютной и безусловной любви к себе, которое испытывает новорожденный. Таким образом, согласно Балинту, лишь разочарование приводит к вторичному нарциссическому сосредоточению на себе. Наряду с этим вынужденным окольным путем к любви, которая никогда не воплощается полностью, перед индивидом открывается другой путь - путь «деятельной (активной) любви к объекту», любви к партнеру и стремление добиться его любви и получить от него удовлетворение. В рамках этой концепции, разработанной с учетом фактора межличностного взаимодействия, во-первых, открывается эмпатический подход к проблеме агрессии, поскольку, с точки зрения исследователя, индивиду «становится плохо от страданий», то есть от разочарования в первичной любви, и агрессия является защитой от повторной травматизации. Во-вторых, возникают новые перспективы терапии, связанные с гипотезой о возможности повторного воспроизведения (так называемого «нового начала» в терапии) неосознанных прежде переживаний, связанных с некой психической сферой, в которой «невозможно обнаружить влечения или конфликты в какой бы то ни было форме». Речь идет скорее об ощущении «дефицита, который необходимо восполнить», о так называемом фундаментальном расстройстве, «базисном дефекте». Аналитик в этом случае становится для пациента новым, «эволюционным» объектом, в отношениях с которым становятся возможны психический рост и развитие. В 1959 году Балинт представил красочное описание двух «нарциссических типов характера», олицетворяющих альтернативные пути развития первичной любви: «окнофилию», при которой индивид со страхом «цепляется» за объект, и «филобатию», связанную со стремлением поддерживать между собой и объектом «дружескую дистанцию» [15].

Теория Кернберга представляет собой теорию аффектов. Аффекты рассматриваются в ней в качестве главной мотивационной системы младенца. Именно аффекты являются тем началом, которое организуется впоследствии в сексуальные и агрессивные импульсы. Для этой организации необходимо взаимодействие с объектом. Кернберг, таким образом, описывает объект как мишень для инстинктных импульсов, но при этом как нечто большее, чем просто средство для достижения разрядки.

А. Фрейд рассматривала агрессию в позитивном ключе, как необходимое условие выживания ребенка, его роста и развития [15].

Поиск по сайту: