РЕВОЛЮЦИЯ В ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ ТРУДА

Что же привело к развенчанию Маркса и марксизма? К 1950 году многие стали понимать, что марксизм потерпел тотальное поражение - как с нравственной точки зрения, так и с экономической. Но для большей части населения планеты он по-прежнему оставался единственным последовательным идеологическим учением, и большинство людей во всем мире считало это учение непобедимым. В несметных количествах имелись и "антимарксисты", но еще очень мало было "немарксистов", т.е. людей, считавших, что марксистская теория попросту утратила всякое значение и смысл. Даже убежденные противники социализма продолжали считать, что этот общественный строй находится на подъеме.

Что же позволило преодолеть "неизбежные противоречия капитализма", "отчуждение" и "обнищание" трудящихся, а также отказаться и от самого понятия "пролетариат"?

Этим инструментом стала революция в производительности труда. Значение знания изменилось, когда оно стало 250 лет тому назад применяться для разработки орудий труда, технологий и новых видов продукции. По сей день именно такой смысл вкладывается в понятие "техника и технология" и именно так оно трактуется в технических учебных заведениях. Но революция в производительности труда началась за два года до смерти Маркса, когда в 1881 году американец Фредерик Уинслоу Тейлор (1856-1915) впервые применил знание для анализа продуктивной деятельности и проектирования трудовых процессов.

Трудовая деятельность существует столько же времени, сколько существует человек. На самом деле и животным приходится трудиться, добывая себе пропитание. На Западе труд прославлялся с давних времен. Второй по древности памятник древнегреческой литературы (эпические сказания Гомера старше всего лет на сто) - поэма Гесиода "Труды и дни" (около 800 г. до нашей эры) - воспевает труд земледельца. Одна из самых прекрасных поэм Древнего Рима - "Георгики" Вергилия (70-19 гг. до н. э.) - представляет собой цикл песен о труде землепашца. Хотя в литературной традиции Востока подобного внимания к труду не отмечено, известно, что китайский император один раз в год, в честь праздника сева риса, собственноручно прикасался к плугу.

Однако как в странах Запада, так и на Востоке все это имело чисто символическое значение. Ни Гесиод, ни Вергилий не изучали практические методы труда земледельца. Да и никто другой, судя по известным истории литературным памятникам, этим не занимался. Люди образованные, состоятельные и облеченные властью считали труд занятием рабов, предметом, недостойным своего внимания. Чтобы выполнить больший объем работы, рабочий должен был трудиться либо дольше, либо более интенсивно. Так считал и Маркс, разделяя мнение всех без исключения экономистов и инженеров XIX столетия.

По чистой случайности обеспеченный и образованный американец Ф.У.Тейлор стал рабочим. У него было неважное зрение, и из-за этого ему пришлось оставить учебу в Гарвардском университете и поступить на сталелитейный завод. Будучи человеком в высшей степени одаренным, Тейлор вскоре стал одним из руководителей предприятия, а благодаря своим изобретениям в области металлургии он быстро разбогател. Но взаимная и постоянно растущая ненависть в отношениях между капиталистами и рабочими, которая в конце прошлого столетия стала приобретать доминирующее значение, шокировала Тейлора, и он решил заняться исследованием процесса труда. Иными словами, Тейлор рассматривал то же, что изучали Маркс, Дизраэли, Бисмарк и Генри Джеймс, но он видел то, чего ни один из них разглядеть не смог: что конфликт отнюдь не является неизбежным. [...]

В своей работе Тейлор не стремился к повышению эффективности производства. Его целью не было обеспечение прибыли владельцам предприятий. До самой смерти он считал, что от повышения производительности должен выигрывать прежде всего рабочий, а не хозяин. Своей главной задачей он видел создание общества, в котором хозяева и рабочие, капиталисты и пролетарии были бы заинтересованы в повышении производительности труда и могли бы установить гармоничные взаимоотношения на основе применения знания к процессу производства. Наиболее глубоко эти идеи были восприняты работодателями и профсоюзными лидерами Японии после окончания второй мировой войны.

Немного найдется людей, оказавших такое влияние на развитие науки, как Тейлор, равно как и тех, чьи идеи сталкивались бы с таким упрямым непониманием и усердным перевиранием. [Даже достоверной биографии Тейлора не существовало вплоть до 1991 года, когда вышла в свет книга Чарльза Д. Рега и Рональда Дж. Гринвуда "Фредерик У. Тейлор: миф и действительность" (Charles D. Wrege and Ronald J. Greenwood. Frederick W. Taylor: Myth and Reality. Homewood, 111.: Irwin)]. Отчасти Тейлор пострадал потому, что история доказала его правоту и неправоту его оппонентов-интеллектуалов. Отчасти его идеи игнорируют потому, что презрительное отношение к труду все еще сохраняется, особенно среди интеллигенции. Конечно, такое занятие, как земляные работы (наиболее известный пример из Тейлора), "образованный человек" не сможет оценить по достоинству, а тем более признать его важность.

Однако в значительно большей степени репутация Тейлора страдала именно из-за того, что он применил знание к исследованию процесса труда. Для профсоюзных лидеров того времени это было сущим проклятием; кампания общественного презрения, поднятая ими против Тейлора, была одной из самых злобных в американской истории.

Преступление Тейлора, с точки зрения профсоюзов, состояло в отрицании самого понятия "квалифицированный труд". Любой физический труд - это просто "труд". Согласно тейлоровской системе "научного управления", любой труд анализируется при помощи одной и той же схемы. Каждый рабочий, который способен выполнять работу так, как следует ее выполнять, - "первоклассный работник", заслуживающий "первоклассной заработной платы", т.е. не ниже, а то и выше заработка квалифицированного рабочего, который много лет осваивал секреты мастерства.

Во времена Тейлора особым уважением и влиянием в Америке пользовались профсоюзы, которые действовали на государственных оружейных заводах и судоверфях, где в период до первой мировой войны было сосредоточено все оборонное производство мирного времени. Эти профсоюзы представляли собой цеховые монополии, в них принимали только сыновей и родственников ранее принятых членов. Чтобы быть членом такого профсоюза, требовалось пройти профессиональное обучение в течение 5-7 лет, но никакой систематической подготовки или изучения трудовых методик при этом не предусматривалось. Записывать ничего не разрешалось; не было никаких чертежей и эскизов рабочих заданий. Члены профсоюза давали клятву хранить в тайне секреты мастерства и никогда не обсуждать свою работу ни с кем, кроме товарищей по профсоюзу. Утверждение Тейлора о том, что работу можно изучить, проанализировать и представить в виде ряда простых повторяющихся действий, каждое из которых следовало выполнять определенным, приемлемым именно для конкретного работника образом, в определенное время, при помощи подходящих инструментов, представляло собой лобовую атаку на профсоюзы. В ответ они от души поливали Тейлора грязью и добились от Конгресса принятия запрета на проведение "исследований рабочих операций" на государственных оружейных заводах и судоверфях; этот запрет оставался в силе даже после второй мировой войны.

Тейлор навредил своему делу и тем, что владельцев предприятий обидел не меньше, чем профсоюзы. [...] Он упорно настаивал на том, что львиная доля роста доходов в результате внедрения "научных методов управления" должна доставаться рабочим, а не владельцам предприятий. Более того, "четвертый принцип" Тейлора гласил, что и сам рабочий должен участвовать в изучении процесса труда - если не в качестве партнера, то по крайней мере как консультант.

Наконец, Тейлор считал, что власть на предприятии не должна принадлежать его владельцу только на основании права собственности. Предприятием должны управлять наиболее подходящие для этого люди. Иначе говоря, он настаивал на том, что мы сегодня называем "профессиональным управлением", а для капиталистов XIX века это была анафема и "радикальная ересь". Они жестоко критиковали Тейлора, называя его "смутьяном" и "социалистом". [...]

Аксиома Тейлора, согласно которой любой физический труд, квалифицированный или неквалифицированный, можно проанализировать и организовать при помощи знаний, казалась его современникам сущей нелепицей. Представление о том, что в навыках ремесла скрыта некая тайна, господствовало в течение еще многих лет. Именно на нем строилась уверенность Гитлера в своих силах, когда он в 1941 году объявлял войну США. Он считал, что американцам потребовался бы целый флот кораблей, чтобы направить в Европу достаточно крупные военные силы. Америка же почти не имела в то время торговых судов, а эсминцев для их защиты не было вовсе. Кроме того, в современной войне, по мнению Гитлера, в больших количествах требовались высокоточные оптические приборы, а в Америке не было квалифицированных рабочих-специалистов по оптической технике. [Гитлер также считал низкой квалификацию американских военных - в отличие от немецких - прим.]

Гитлер был абсолютно прав. У США почти не было торгового флота, эсминцев было совсем мало, да и те устаревшие. Производство оптических приборов также практически отсутствовало. Но при помощи тейлоровских научных принципов управления американцам удалось в кратчайшие сроки превратить абсолютно неквалифицированных рабочих, многие из которых в прошлом были испольщиками, родились и выросли в доиндустриальную эпоху, в первоклассных сварщиков и судостроителей. Всего за несколько месяцев такие же рабочие были обучены изготавливать высокоточные оптические приборы, даже более качественные, чем у немцев, и было организовано их конвейерное производство.

Наибольшее влияние Тейлор оказал на систему профессионально-технического обучения рабочих. За сто лет до него Адам Смит был абсолютно убежден, что для приобретения ремесленных навыков, необходимых для изготовления высококачественных изделий, населению любого региона требуется никак не меньше пятидесяти лет, если не целое столетие; в качестве примеров Смит приводил изготовление музыкальных инструментов в Богемии и Саксонии и шелковых тканей в Шотландии. Через 70 лет после Смита, приблизительно в 1840 году, немец Август Борзиг (1804-1854), одним из первых за пределами Англии построивший паровоз, изобрел свою систему профессионально-технического обучения, сочетавшую в себе практику на заводе под руководством наставника с теоретической подготовкой в училище. По сей день эта система является основой производительности труда в промышленности Германии. Но даже по системе Борзига профессиональное обучение занимало от 3 до 5 лет. Позднее, сначала в годы первой, но особенно во время второй мировых войн, американцам с помощью систематического применения тейлоровских подходов к профессиональному обучению удалось обеспечить подготовку первоклассных специалистов всего за несколько месяцев. Именно этот фактор, более, чем какой-либо другой, обеспечил победу США и над Японией, и над Германией.

Все мощные в экономическом отношении державы раннего периода современной истории - Великобритания, США, Германия - стали таковыми благодаря лидерству в развитии техники и технологии. Страны, быстрый рост которых начался после второй мировой войны - Япония, Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур, - обязаны своим подъемом системе профессионально-технического обучения по Тейлору. Она позволила этим странам в короткие сроки научить рабочих практически доиндустриальной эпохи, а потому низкооплачиваемых, трудиться на уровне мировых стандартов производительности. После второй мировой войны профессионально-техническое обучение на основе принципов Тейлора стало единственной эффективной движущей силой экономического развития.

Применение знания к организации труда обеспечило взрывной рост его производительности [Во времена Тейлора этого термина не было. Даже в 1950 году в самом авторитетном словаре английского языка - "Кратком оксфордском словаре" - современное значение слова "productivity" отсутствовало]. В течение столетий способность рабочих производить или перемещать изделия не увеличивалась. С появлением станков объем производства возрос. Но производительность самих рабочих оставалась не выше, чем у мастеров Древней Греции, строителей дорог Римской империи или ткачей, производивших качественные шерстяные ткани, которые обеспечивали благосостояние Флоренции в эпоху Возрождения.

Но вот Тейлор начал применять знание к организации труда, и уже через несколько лет производительность стала повышаться ежегодно на 3,5-4%, т.е. удваиваться примерно за восемнадцать лет. С тех пор как Тейлор стал внедрять свои принципы, производительность труда в развитых странах увеличилась раз в пятьдесят. Этот беспрецедентный рост и явился основой для повышения материального благосостояния и улучшения качества жизни населения передовых стран.

Примерно половина этой дополнительной производительности воплотилась в увеличении покупательной способности населения, т.е., другими словами, привела к повышению жизненного уровня. Но от одной трети до половины роста производительности реализовалось в увеличении продолжительности свободного времени рабочих. Еще в 1910 году рабочие развитых странах трудились столько же, сколько и во все прежние эпохи, - не менее 3 тысяч часов в год. Сегодня японцы работают 2 тысячи часов в год, американцы - около 1850, немцы - самое большее 1600, а почасовая производительность их труда в 50 раз выше, чем восемьдесят лет назад. Другими проявлениями роста производительности стали развитие системы здравоохранения (доля расходов на медицинское обслуживание в объеме валового национального продукта развитых стран выросла практически с нуля до 8-12%), а также на образование (рост соответствующего показателя составил от двух до десяти процентов и выше).

Как и предсказывал Тейлор, рост производительности труда принес выгоды именно рабочим, или же пролетариям, если пользоваться терминологией Маркса. В 1907 году Генри Форд (1863-1947) выпустил первый дешевый автомобиль - "Форд" модели Т. Однако он был дешевым только по сравнению с другими моделями, представленными в то время на рынке, цена которых, будучи соотнесена со средним уровнем доходов, соответствовала стоимости двухмоторного частного самолета в наши дни. "Форд Т" стоил 750 долларов, что составляло заработок американского промышленного рабочего за три-четыре года; тогда 80 центов в день считались хорошим заработком, и никаких "дополнительных льгот", конечно же, не было. Даже среди врачей немногие зарабатывали более 500 долларов в год. Сегодня рабочий автомобильного завода в США, Японии или Германии, являющийся членом профсоюза, работая всего лишь сорок часов в неделю, зарабатывает, с учетом дополнительных льгот и выплат, 50 тысяч долларов (или 45 тысяч после уплаты налогов), что приблизительно в восемь раз превышает стоимость нового недорогого автомобиля.

К 1930 году система научного управления Тейлора, вопреки сопротивлению со стороны профсоюзов и интеллигенции, получила широкое распространение во всех развитых странах. В результате этого Марксов "пролетарий" превратился в "буржуа". Капитализм и промышленная революция принесли выгоды прежде всего рабочим, а не капиталистам. Этим и объясняется полный провал марксизма в высокоразвитых странах, которым Маркс предсказывал революцию к 1900 году. Этим же объясняется и тот факт, что после 1918 года "пролетарская революция" так и не произошла даже в потерпевших поражение странах Центральной Европы, где царили нищета, голод и безработица. Этим объясняется и то, почему Великая депрессия не привела к коммунистической революции, чего с полной уверенностью ожидали Ленин и Сталин, да и практически все марксисты. К этому времени марксовы пролетарии еще не стали богатыми, но уже превратились в средний класс. Они стали трудиться производительно.

Считается, что Дарвин, Маркс и Фрейд преобразовали современный мир. По справедливости, Маркса в этом ряду следовало бы заменить на Тейлора. Но то, что Тейлору не воздается по заслугам, не так уж важно. Гораздо важнее другое: лишь очень немногие действительно понимают, что именно применение знания к процессам труда обеспечило создание экономики развитых стран, вызвав к жизни бурный рост производительности за последние сто лет. Инженеры считают причиной такого развития машинное производство, экономисты - капиталовложения. Но оба эти фактора как имелись в достатке в первое столетие капиталистической эры - до 1880 года, так существуют в изобилии и поныне. С точки зрения наличия и использования станков и инвестиций второе столетие капитализма мало чем отличалось от первого. Однако в первые сто лет производительность труда рабочих абсолютно не увеличивалась, соответственно не было и роста реальных доходов или сокращения рабочего времени. Второе же столетие коренным образом отличалось от первого, и единственное объяснение тому - применение знания к процессам труда.

Производительность новых классов - классов посткапиталистического общества - можно повысить только путем применения знания к процессам труда. Этого невозможно добиться ни при помощи станков, ни при помощи капитала. В сущности, современное оборудование и капитал в отсутствие влияния других факторов, скорее всего, способны затруднить рост производительности труда, а не способствовать ему.

В те годы, когда Тейлор начинал свои исследования, девять рабочих из десяти были заняты физическим трудом - изготовляли или передвигали различные предметы вручную - и в добывающей, и в обрабатывающей промышленности, и в сельском хозяйстве, и на транспорте. Производительность труда таких рабочих и сегодня увеличивается теми же темпами, что и в прошлом, - на 3,5-4 % в год, а в сельском хозяйстве США и Франции даже быстрее. Но революция в производительности труда уже закончилась. Сорок лет назад, в 50-е годы, рабочие, занятые физическим трудом, составляли большинство во всех развитых странах. К 1990 году их доля сократилась до 20% от общего числа занятых. К 2010 году она будет составлять не более одной десятой. Повышение производительности труда рабочих, занятых физическим трудом в добывающей, обрабатывающей промышленности, в сельском хозяйстве и на транспорте, уже не может создавать [дополнительные] материальные ценности само по себе. Революция в производительности труда стала жертвой собственного успеха. Отныне значение имеет только повышение производительности труда людей, не занятых физическим трудом. Для этого требуется применение знания к знанию.

Поиск по сайту: