Предполагать, что образование личных местоимений 1 лица
Относится к эпохе существования праязыка. Вероятно, на
Определенной ступени развития праязыка какое-то указательное
слово стало выражать понятие "я". Скорее всего, даже не одно, а
Два указательных слова составили новое сложное понятие,
Имевшее, однако, на первых порах лишь конкретное узкое
пространственно-указательное содержание. Это тем более
Объяснимо, что, коль скоро образование личных местоимений 1
Лица относится к эпохе примитивного языка, а значит, и эпохе
Примитивного мышления, -- то возникновение нового понятия вряд
Ли могло основываться на фонетической дифференциации первичного
Понятия, а, вероятней всего, возникло путем механического
Соединения двух уже освоенных элементов. Возможно, что понятие
"я" в праязыке выражалось словом, образованным путем соединения
первоэлементов [М] + [H]. Во всяком случае, остатки такой
Сложной архаичной формы можно обнаружить в личных местоимениях
Лица почти всех современных языков. Остатки -- ибо
Несомненно, что дальнейшее развитие отдельных языков,
Выделившихся из распавшегося праязыка, повлекло за собой в
некоторых случаях упрощение сложной формы [М] + [Н], т.е.
утрату одного из составляющих элементов [М] или [Н]. В ряде
Языковых семей отпечаток этого распада отчетливо сохранился до
наших дней. Ср., напр., местоимение "я" в финно-угорской группе
уральских языков: [М] + [Н] -- minд (финск.) = mina
(эстонск.) = monn (саамск.) = мон (удмуртск.) =
мынь (марийск.); [М] -- ам (мансийск.) = ма
(хантыйск.); [Н] -- иn (венгерск.). То же в языковой
семье банту: [М] + [Н] -- mina (зулу) = mi-na
(thon); [М] -- mimi (суахили); [Н] -- nna
(sotho) = nne (venda) = i-ni (shona).
Трансформация первоэлементов нагляднейшим образом
Проявляется при склонении личных местоимений в современном
русском языке: "я" -- "меня" -- "мне"...; "мы" -- "нас" --
"нам"...
В других языковых семьях, если и не встречается форм,
сводимых к [М] + [Н], то существуют параллельно местоимения, в
основе которых лежит или [М] или [Н] самостоятельные, например,
В языках койсандских, манде, отчасти -- в кавказских. В
тюркских языках местоимение "я" в абсолютном большинстве
случаев соответствует формуле [М] + [Н]. В семито-хамитских и
дравидских языках в основе местоимения "я" лежит элемент [Н].
Однако и здесь косвенным путем можно обнаружить утраченный
элемент [М], сопоставляя основы единственного и множественного
Числа, в которых можно установить соответствие. Чередование
элементов [М] и [Н] во мн. числе 1 лица языков группы
Хауса-котоко семито-хамитской семьи и в некоторых дравидских
Языках раскрывает такую связь. Кроме того, в древнем языке
Каннада (дравидская семья) для 1 лица ед. числа существовала
Форма -am (an).
В процессе эволюции некоторых языков можно выделить и
такой этап, когда в качестве местоимения "я" функционировало не
Одно, а несколько слов. (Напр., в истории японского языка
Насчитывается 17 местоимений 1 лица. В ряде современных языков
и поныне существует несколько слов для выражения понятия "я".)
Возможно, что первоначально появление синонимов личных
Местоимений 1 лица связано с расширением первичного
примитивного пространственно-указательного значения слова "я",
Углублением его содержания. В дальнейшем архаичное значение
местоимения "я" могло вообще утратиться. Так, очевидно, и
Произошло в большинстве языковых групп индоевропейской семьи.
Однако там, где это случилось, в тех группах, где древняя форма
Была утрачена в именительном падеже, она везде сохранилась в
косвенных падежах; если в им. падеже местоимение "я" имеет
Самые разнообразные формы, то в косвенных падежах его структура
подчинена единообразной схеме [М] + [Н] или [М]
Самостоятельное.
Соответствие между именительным и косвенными падежами в
Индийской и кельтской группах индоевропейской семьи также
подтверждает положение о том, что элементы [М] и [Н] -- это
Наиболее древние формы в системе личных местоимений
Индоевропейских языков. Столь же очевидна картина в монгольской
и тунгусо-маньчжурской группах алтайских языков, где [М] + [Н]
Поиск по сайту:
|