Меня зовут Фрэнк Риз, и я развожу птицу. Этому делу я посвятил всю жизнь. Не знаю, откуда это у меня. Я ходил в маленькую деревенскую школу, в которой была всего одна комната. Мама говорила, что мое первое в жизни сочинение называлось «Я и мои индюшки». Мне просто нравилась их красота, их достоинство. Мне нравится, как они ходят с важным видом. Не знаю. Не знаю, как это объяснить. Мне просто нравится узор на их перьях. Я всегда любил каждую из них. Они такие любопытные, такие игривые, такие дружелюбные и жизнерадостные. Ночью я сижу в доме и слышу их — и всегда могу сказать, грозит им какая-то опасность или нет. Проведя рядом С индюшками почти шестьдесят лет, я понимаю их язык. Я знаю звуки, которые они издают, могу различить, просто дерутся две птицы или же в амбар забрался опоссум. Есть звуки, которые они издают, когда поражены, и звуки, которые они издают, когда взволнованы чем-нибудь новым. Потрясающе слушать мать-индюшку. У нее огромный голосовой диапазон, когда она разговаривает с птенчиками. И малютки ее понимают. Она может им сказать: «Бегите, Прыгайте и прячьтесь подо мной» или «Перебегайте оттуда сюда». Индюшки прекрасно знают, что происходит, и имеют сообщать о происшествиях — в своем мире, на своем языке. Я не стараюсь придать им человеческие свойства, они не люди, они индюшки. Я просто рассказываю вам, какие они. Проходя мимо моей фермы, многие замедляют шаги. Среди них много детей — из школ, из церквей, из клуба «4-Н»* Некоторые из них спрашивают, как индюшка могла попасть на дерево или на крышу. «Она туда залетела». И мне не верят! В Америке индюшек выращивали на воле — подобно моим — миллионы людей. Этот вид индюшки был на всех фермах сотни лет, и именно ее все ели. А теперь мои — единственные из оставшихся, а я — единственный, кто разводит их подобным образом.
* Молодежная организация, руководимая Национальным институтом продовольствия и сельского хозяйства при Министерстве сельского хозяйства США.
Ни одна индейка, которую вы купили в супермаркете, не могла нормально ходить, не говоря уже о том, чтобы прыгать или летать. Вы знали об этом? Они даже не могут самостоятельно размножаться. Ни одной индейки без антибиотиков, ни одной — органической, гулявшей на свободе. У всех одна и та же идиотская генетика, их организмы больше ни на что не способны, кроме того, что она им диктует. Любая индейка, проданная в любом магазине и поданная в любом ресторане — это продукт искусственного оплодотворения. Если бы все это делалось только ради эффективности, ну ладно, еще можно как-то понять, но эти птицы буквально не могут естественно беременеть. Скажите мне, что в этом от естественной жизни? Моим подопечным все нипочем — холод, снег, лед. А у современной промышленной индюшки возникла бы куча проблем. Они не умеют выживать. Мои птички могут разгуливать по снегу без вреда для себя. И у моих индюшек все когти целы; у всех у них есть крылья и клювы — ничего не подрезано; ничего не удалено. Мы их не вакцинируем, не пичкаем антибиотиками. Нет необходимости. Наши птицы целый день на открытом воздухе. А поскольку их гены ничем не испорчены, у них от природы крепкая иммунная система. Мы никогда не теряем птиц. Если вы найдете более здоровую в мире стаю, отведите меня к ней, только тогда поверю. Что промышленность открыла — и это была настоящая революция, — так это то, что, чтобы получать доход, здоровые животные вовсе не требуются. Больные гораздо выгоднее. Животные должны платить цену за наше желание иметь все и все время за очень маленькие деньги. Раньше ни о какой биобезопасности никто и слыхом не слыхивал. Возьмем мою ферму. Любой, кто захочет, может нанести мне визит, и я без колебаний вожу своих индюшек на шоу и ярмарки. Я всегда предлагаю людям поехать и посмотреть промышленную ферму, где разводят индюшек. Не надо даже заходить в здание. Вы почуете его запах до того, как подойдете. Но люди не хотят слышать о таких вещах. Они не хотят слышать, что на этих больших индюшачьих фабриках есть крематории, чтобы сжигать птиц, умирающих каждый день. Они не волнуются, услышав, что, когда промышленность отправляет индюшек на переработку, та заранее знает, что потеряет от 10 до 15 процентов но время транспортировки — на бойню они прибудут уже мертвыми. Вы знаете, сколько мертвых птиц я доставляю на День благодарения? Ноль. Но это всего лишь цифры, это почему-то никого не волнует. Все завернуто на деньгах. Ну что ж, 15 процентов индеек задохнулись. Бросьте их в мусоросжигатель. Почему целые стаи промышленных птиц внезапно умирают? А что можно сказать насчет людей, которые едят этих птиц? Вчера один из местных педиатров рассказал мне, что сталкивается с болезнями, о которых никогда раньше и слуху не было. Это не только юношеский диабет, но и воспаления и аутоиммунные заболевания, многие доктора <и названий-то таких не знают. И девочки гораздо раньше вступают в пубертатный период, и аллергия у детей практически на все, и астма вышла из-под контроля. Все знают, что это из-за еды. Мы влезли в гены этих животных, а затем кормили их гормонами роста и всякими лекарствами, о которых толком ничего не знаем. А потом мы их едим. Сегодняшние дети — первое поколение, выросшее на этой дряни, мы проводим на них научный эксперимент. Разве не странно, что люди бывают разочарованы, узнав, что сколько-то там дюжин бейсболистов принимают стероиды, в то время Как мы делаем то же с животными, предназначенными нам пищу, и кормим их мясом наших детей? Люди сегодня абсолютно отделены от животных, которых едят. Когда я был маленьким, первым делом заботились о животных. Работа по хозяйству начиналась еще до завтрака. Нас учили, что, если мы не будем заботиться о животных, нам нечего будет есть. Мы никогда не уезжали на каникулы все вместе. Кто-то обязательно должен был остаться дома. Я помню, что у нас были поездки на день, но мы всегда их ненавидели, потому что, если не вернешься домой засветло, придется идти на пастбище собирать коров и доить их в темноте. Работу нужно было сделать, несмотря ни на что. Если вам не хотелось подобной ответственности, не стоило становиться фермером. Именно такую цену приходится платить, чтобы сделать работу как следует. А если не можешь как следует, не делай вообще. Все очень просто. И я скажу вам еще одну вещь: если потребитель не хочет платить фермеру за то, чтобы он как следует выполнял свою работу, ему не стоит есть мясо. Люди обращают внимание на подобные вещи. Я не имею в виду богатых горожан. Большая часть тех, которая покупает моих индеек, — небогаты; они в поте лица трудятся за свою копейку. Но они с готовностью платят больше ради того, во что они верят. Они готовы платить реальную цену. А тем, кто считает, что это слишком высокая цена за индейку, я всегда говорю: «Не ешьте индейку». Вполне возможно, ты можешь позволить себе не заботиться ни о чем, но ты, без сомнений, не можешь заплатить за то, чтобы не волноваться. Все говорят, покупайте свежее, покупайте местное. Это ложь. Все равно это те же птицы, и страдание у них уже в генах. Когда создавали современную индейку массового производства, в процессе экспериментов убили тысячи индюшек. Что должно у нее быть короче — ноги или килевая кость? Какой она должна быть — такой или эдакой? Иногда и человеческие детеныши рождаются с дефектами. Но никто не стремится закрепить этот дефект в следующих поколениях. Но ведь именно это делают с индюшками. В книге «Дилемма всеядного» Майкл Поллан написал, что ферма «Полифейс» — это нечто потрясающее, но это ужасная ферма. Шучу. Джоэл Салатин разводит промышленных птиц. Позвоните ему и сами спросите. Ну и что из того, что их держат на подножном корму. Разницы никакой. Все равно что поставить на шоссе разбитую «Хонду» и утверждать, что это «Порше». Кур для KFC всегда забивают в возрасте тридцати девяти дней. Это младенцы. Вот как быстро они растут. Органических кур Салатина, Которых держат на свободном выгуле, забивают на сорок Шторой день от рождения. И это все тот же цыпленок. Ему просто нельзя позволить жить дольше, потому что у него генетика попорчена. Задумайтесь об этом: птица, которой просто нельзя позволить расти и пережить юность. Вероятно, он просто хочет сказать, что делает все как следует, насколько возможно, но держать нормальных здоровых птиц слишком дорого. Извините, но я не могу похлопать его по Плечу и сказать, какой он хороший парень. Это не вещи, это Животные, поэтому недопустимо говорить об относительно хорошем. Либо делай как следует, либо не делай вообще. Я все делаю как следует от самого начала до самого Конца. Самое главное, я держу птиц со старой генетикой, таких, которых держали сотню лет назад. Они медленнее растут? Да. Требуется ли им больше корма? Да. Но вы смотрите на них и понимаете, что они здоровы. Я не разрешаю отправлять маленьких индюшат по почте. Множеству людей наплевать, что половина их индюшек умрет от стресса при пересылке, а те, кто выживет, к Концу пути похудеет на пять фунтов, — этого не произойдет, если вы сами кормите и поите их. Но мне не наплевать. Все мои птицы получают столько подножного корма, сколько хотят, я никогда не увечу их и не пичкаю лекарствами. Я не манипулирую освещением и не морю их голодом по противоестественной циклической системе. Я не позволяю перевозить своих индюшек, если на улице слишком холодно или слишком жарко. И транспортирую их ночью, чтобы им. было спокойнее. Я загружаю в грузовик не очень много птиц, хотя мог бы набить их гораздо, гораздо плотнее. Я всегда ношу своих индеек вертикально, никогда не тащу их за ноги, даже если на это уходит больше времени. Нашему перерабатывающему заводу пришлось замедлить процесс. Я плачу в два раза больше, чтобы они делали все вдвое медленнее. Они должны бережно снимать индюшек с трейлеров. Никаких переломов и стресса без необходимости. Все делается только вручную и осторожно. Все всегда делается как следует. Индеек оглушают, перед тем как приковать. Обычно их подвешивают живыми и протаскивают через ванну с током, но у нас так не заведено. У нас занимаются только одной птицей за раз. Это делает человек, руками. Нужно забивать одну птицу строго после другой, тогда все будет правильно. Больше всего я боюсь, что их живьем бросят в кипяток. Моя сестра как-то работала на большой птицефабрике. Нужны были деньги. Две недели, вот сколько она смогла выдержать. Это было много лет назад, а она до сих пор вспоминает об ужасах, которых там насмотрелась. Людям не наплевать на животных. Я в это верю. Они просто не хотят знать или платить. У четверти всех кур имеются стрессовые переломы. Это недопустимо. Их набивают вплотную друг к другу, они не могут избежать травм и никогда не видят солнца. Их когти обрастают вокруг прутьев их клеток. Это недопустимо. Они предчувствуют, что вот-вот начнется забой. Это недопустимо, и люди знают, что это недопустимо. Это не вопрос убеждений. Они просто обязаны действовать по-другому. Я не лучше других и вовсе не пытаюсь убедить других жить по моим правилам. Я пытаюсь убедить их жить по собственным правилам. У моей матери была частичка индейской крови. Поэтому знаю, за что извиняются индейцы. Осенью, когда другие в праздник благодарят, я прошу прощения. Мне нестерпимо видеть их в грузовике, в ожидании, когда их будут забивать. &ни смотрят на меня так, словно говорят: «Возьми меня отсюда». Убивать их... это слишком... Иногда — в голове, не в сердце — я нахожу себе оправдание, что по крайней мере делал все, что мог, для животных, находящихся под моей опекой. Как будто... они смотрят на меня, а я им говорю: «Пожалуйста, простите меня». Ничего не могу с собой поделать. Они для меня личности. Животные требуют напряжения. Сегодня вечером я выйду и заставлю всех, кто прыгнул на забор, вернуться назад. Эти индюшки привыкли ко мне, они знают меня, и когда я прихожу к ним, они бегyт ко мне, я открываю ворота, и они заходят. Но в то же время я сажаю тысячи индюшек в грузовики и отправляю их на смерть. Люди сосредоточены на последнем предсмертном миге. А мне бы хотелось, чтобы они подумали обо всей жизни животного. Если бы я знал, что в конце жизни мне перережут горло и это будет длиться три минуты, но до того я проведу все шесть недель жизни в боли, я бы, скорее всего, попросил, чтобы мне перерезали горло на шесть недель раньше. Людей волнует только, как убивают животных. Они говорят: «Какая разница, может ли оно ходить или двигаться, если его все равно убьют?» Если бы это был ребенок, хотели бы вы, чтобы он страдал три года, три месяца, три недели, три Часа, три минуты«? Индюшонок — не человеческий ребенок, но он тоже страдает. Я ни разу не встречал никого из отрасли — ни менеджера, ни ветеринара, ни рабочего, ни кого угодно, — кто сомневался бы, что они чувствуют боль. Так вот, сколько страдания допустимо? Вот в чем суть, вот о чем человек должен себя спросить. Сколько страдания вы согласны допустить за вашу еду? У моего племянника и его жены родилась девочка, и им сразу же сказали, что она не выживет. Они очень религиозны. Они могли подержать ее на руках только двадцать минут. Двадцать минут она была жива, не испытывала боли и была частью их жизни. И они говорили, что никогда ни на что не променяли бы эти двадцать минут. Они просто благодарили Господа и восхваляли Его за то, что она жила хотя бы эти двадцать минут. Что вы на это скажете?
Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность / Влияние / Бессловесность /
Средний американец съедает за свою жизнь эквивалент 21000 сухопутных животных — примерно столько, сколько букв на последних пяти страницах
Лам Хой-ка
Бревиг-Мишн — это крошечная деревушка эскимосов на берегу Берингова пролива. Единственный местный чиновник с полным рабочим днем — «финансовый администратор». Ни полицейского участка, ни пожарной команды, ни «специалистов широкого профиля», ни ненужного руководства. Однако, как ни удивительно, там имеется онлайновый сервис знакомств. (Можно было бы подумать, что когда в поселке всего 276 жителей, все более или менее знают, кто из них свободен.) Две женщины и двое мужчин ищут любви — вроде идеальный баланс, однако один из мужчин — когда я в последний раз посещал сайт — женщинами не интересовался. Cutieguy, афроамериканец, описывал себя как привлекательного на вид, ростом в 5,4 фута«, такую личность совершенно не ожидаешь встретить в Бревиге. Приз достался Йохану Халтину, шведу ростом в шесть футов с копной седых волос и подстриженной седой козлиной бородкой. Халтин приехал в Бревиг 19 августа 1997 года, сообщив о своей поездке только одному человеку. И сразу начал копать. Под футом сплошного льда были тела. Он раскапывал массовое захоронение. Глубоко в вечной мерзлоте хранились жертвы пандемии гриппа 1918 года. Единственный человек, с которым Халтин поделился планами, был его коллега-ученый Джеффри Тобенбергер, который также искал Источник гриппа 1918 года. Халтин неспроста искал жертв эпидемии 1918 года. Всего за несколько месяцев до его прибытия в Бревиг-Мишн на людей, по-видимому, впервые «перекинулся» гонконгский куриный вирус H5N1 — событие, которое наверняка оставит в истории свой след. Трехлетний Лам Хой-ка был первым из шестерых, кого убил этот особенно зловещий штамм вируса H5N1. Я, а теперь и вы знаете его имя, потому что, когда смертельный вирус перекинулся на животных, открылась дверь, в которую новая пандемия смогла войти в мир. Если бы светила здравоохранения действовали как-то иначе (или если бы нам не улыбнулась удача), смерть Лам Хой-ка могла бы стать первым номером в глобальной пандемии. И такой шанс все еще остается. Внушающий беспокойство штамм H5N1 вовсе не исчез с лица земли, хотя и исчез из заголовков американских СМИ. Вопрос в том, что дальше: будет ли он убивать относительно небольшое количество людей или мутирует в более смертоносную разновидность. Такие вирусы как H5N1 очень «предприимчивы», они постоянно «изобретают» новшества, безжалостно разрушающие иммунную систему человека. Учитывая грозящий потенциальным кошмаром H5N1, Халтин и Тобенбергер хотели выяснить, что вызвало пандемию 1918 года. И для этого было достаточно оснований: в 1918 году пандемия убивала больше людей — и намного быстрее, чем любая иная болезнь или любое другое нечто — как до этого момента, так и после него.
Грипп
Пандемию 1918 года называли «испанкой», потому что только испанская пресса, единственная из всех западных средств массовой информации, адекватно освещала огромные потери. (Некоторые считают, что причиной послужило то, что Испания не участвовала в войне, и на ее прессу не давила военная цензура.) Несмотря на название, испанка поразила весь мир, и это сделало ее пандемией, а не просто эпидемией. Это была не первая эпидемия гриппа и не ближайшая по времени к нынешнему дню (1957 и 1968 годы тоже отмечены пандемиями), но она была Самой ужасной. Если СПИДу потребовалось примерно двадцать четыре года, чтобы уничтожить 24 миллиона человек, испанка унесла такое же количество жизней за двадцать четыре недели. Некоторые недавние подсчеты летальных исходов показывают, что тогда по всему миру погибло 50, а может быть, и 100 миллионов человек. Есть данные, согласно которым заболела четверть всех американцев и, вероятно, четверть всего населения земного шара. В отличие от большинства других видов гриппа, которые смертельно опасны только для детей, стариков и людей, страдающих серьезными заболеваниями, испанка косила здоровых людей в расцвете лет. Выше всего смертность была в группе двадцатипяти-двадцатидевятилетних, а на пике эпидемии средняя Продолжительность жизни среди американцев снизилась до тридцати семи лет. Масштаб бедствия был в Америке — как и везде — так велик, что мне показалось Невероятным то, что я не учил этого в школе, не читал об этом ни мемуаров, ни романов. На пике эпидемии испанки умирало двадцать тысяч американцев в неделю. Для рытья массовых могил использовались паровые экскаваторы. Сегодня чиновники здравоохранения боятся повторения подобных событий. Многие убеждены, что пандемия, вызванная вирусом H5N1, неминуема, вопрос только в том, где она разразится и, что даже более важно, насколько тяжелыми будут ее последствия. Даже если вирус H5N1 минет нас без катастрофических последствий, как это было с недавней вспышкой свиного гриппа, никакой авторитетный врач сегодня не может с уверенностью утверждать, что возможность пандемии полностью предотвращена. Генеральный директор Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) сказал просто: «Мы знаем, что еще одна пандемия неизбежна... Она вот-вот начнется». Медицинский институт при Национальной академии наук США совсем недавно добавил к этому, что пандемия «не только неминуема, она запаздывает». Из событий недавней истории можно сделать вывод, что пандемия случается каждые двадцать семь с половиной лет, а с прошлой пандемии прошло уже тридцать семь. Ученые не могут с уверенностью предсказать время наступления следующей вспышки пандемии, но они могут знать — и знают, что опасность надвигается. Нынешние официальные лица из ВОЗ знают как свои пять пальцев практически весь объем научных данных о возможной новой пандемии гриппа. Поэтому особенно беспокоит, что эти костюмы-с-галстуками-и-длинными-белыми-жилетами из учреждений типа а-теперь-не-будем-поддаваться-панике предъявляют общественности, то есть нам с вами, следующий список «того, что необходимо знать о пандемии инфлюэнцы»:
Возможно, мир стоит на пороге новой пандемии. Все страны будут поражены болезнью. Болезнь широко распространится. Медицинские запасы будут недостаточными. Будет большое количество смертей. Экономические и социальные разрушения будут велики.
Относительно осторожная ВОЗ предлагает «относительно осторожную оценку — от 2 до 7,4 миллиона Смертей», если птичий грипп перейдет на людей и будет передаваться воздушно-капельным путем (как свиной). «Такая оценка, — продолжает ВОЗ, — базируется «а относительно мягкой пандемии 1957 года. Был проведен анализ эпидемий, вызванных более опасными вирусами, более близких к тому, который наблюдался М 1918 году, и они определяют риск гораздо выше». Милосердно, что ВОЗ не включила эти устрашающие Прогнозы в список «того, что необходимо знать». Безжалостно, что они не решились сказать, что эти прогнозы не менее реалистичны. Халтин в конце концов нашел среди замороженных трупов 1918 года останки женщины и назвал ее Люси. Он изъял легкие Люси и отправил их Тобенбергеру, Который проанализировал образцы тканей и нашел свидетельство кое-чего удивительного. Результаты, опубликованные в 2005 году, показали, что источником пандемии 1918 года была птичья инфлюэнца — Втичий грипп. На главный научный вопрос был дан Четкий ответ. Другое свидетельство наводило на подозрения, что виpyc 1918 года мутировал среди свиней (которые уникально восприимчивы как к человеческим, так и к птичьим вирусам) или даже какое-то время в популяции людей, пока не достиг смертоносного апогея в своей: окончательной версии. С уверенностью этого утверждать нельзя. Зато можно уверенно утверждать, что ученые пришли к согласию в том, что новые вирусы, которые циркулируют между сельскохозяйственными животными и людьми, станут главной глобальной угрозой здоровью в предсказуемом будущем. Беспокойство вызывает не только птичий или свиной грипп или что-там-будет-следующим, но весь класс «зоонозных» (передающихся от человека к животному) патогенов — особенно вирусы, которые циркулируют между людьми, курами, индейками и свиньями. В разговорах о пандемическом гриппе нельзя упускать и того факта, что среди известных миру наиболее смертоносных болезней существует и сегодняшняя, таящая угрозу нашему здоровью, которая, в свою очередь, имеет прямое отношение к здоровью животных, выращиваемых на ферме, и в первую очередь — птиц.
Все виды гриппа
Еще одна ключевая фигура в истории исследования инфлюэнцы — это вирусолог Роберт Уэбстер, который доказал патогенное происхождение всех видов человеческого гриппа. Он назвал это «теорией скотного двора» и высказал догадку, что «вирусы, вызывающие пандемию в популяции людей, дополнены некоторыми генами вирусов гриппа домашней птицы». Через несколько лет после пандемии «гонконгского гриппа» 1968 года (чьи штаммы-преемники продолжали тихонько существовать и приводили к двадцати тысячам «дополнительных смертей» в США ежегодно), Уэбстер определил вирус, который ее вызвал. Как он и ожидал, вирус оказался гибридом, который включал в себя модификации вируса птичьего гриппа, обнаруженного у утки из Центральной Европы. Сегодня это открытие позволяет предположить, что птичий источник пандемии 1968 года не уникален: в наши дни ученые доказывают, что изначальный источник всех штаммов гриппа — это мигрирующие водоплавающие птицы, такие, как утки и гуси, которые живут на земле более сотен миллионов лет. Как выяснилось, грипп напрямую касается наших взаимоотношений с птицами. Здесь необходимо ввести некоторые базовые научные понятия. Как первоначальный источник этих вирусов, дикие утки, гуси, крачки и чайки дают прибежище полному спектру штаммов гриппа. Вот как их распределяют по критериям современные ученые: H1 через недавно открытый Н16, N1 через N9. Домашние птицы тоже могут приютить большой запас подобных Штаммов гриппа. Ни дикие, ни домашние птицы вовсе не обязательно заболевают от этих вирусов. Зачастую Они просто их переносят, иногда через весь земной Шар, а затем распространяют через фекалии в озерах, реках, прудах и довольно часто, благодаря техникам промышленной переработки животных, прямо через еду, которую мы потребляем. Каждый вид млекопитающего уязвим только для некоторых вирусов, которые переносят птицы. Люди, например, как правило, уязвимы только для вирусов H1, Н2 и НЗ, свиньи — для вирусов H1 и НЗ, а лошади — Для вирусов Н3 и Н7. Буква Н означает гемагглутинин, велок, образующий шип на оболочке вирусов гриппа, «н назван так из-за своей способности к «агглютинации Эритроцитов» — то есть склеиванию красных кровяных телец. Гемагглутинин служит чем-то вроде молекулярного моста, который позволяет вирусу проникать в клетки жертвы, подобно вторжению вражеских войск по временному мосту. Гемагглутинин осуществляет эту смертоносную функцию, благодаря своей замечательной способности прикрепляться к специфическим видам молекулярных структур клеточных оболочек людей и животных, называемых рецепторами. H1, Н2 и Н3 — это три типа гемагглутинина, обычно инфицирующих человека. Они ловко внедряются в органы нашей респираторной системы, из-за чего грипп часто начинается именно в дыхательных путях человека. Беда случается, когда вирус у одного из видов живых существ начинает стремиться к смешиванию с вирусами других видов, так возник H1N1 (сочетает фрагменты вирусов птицы, свиньи и человека). В случае с вирусом H5N1 существует опасность, что текущее образование нового вируса, невероятно заразного для людей, может происходить и в популяции свиней, поскольку свиньи восприимчивы к таким типам вирусов, которые инфицируют птиц, и к таким, которые опасны для человека. Когда одна свинья заражается двумя различными типами вирусов одновременно, существует возможность, что вирусы обменяются генами. Свиной грипп H1N1 появился в результате именно такого процесса. Возможность генного обмена вызывает такое беспокойство, потому что может привести к возникновению вируса с вирулентностью птичьего гриппа, способного заражать любого-кто-окажется-на-пути обычной простуды. Как новая природа вирусов изменяет течение болезни? До какой степени за это отвечает современное животноводство и птицеводство? Чтобы ответить на эти вопросы, мы должны знать, откуда взялись птицы, которых мы едим, и почему условия их содержания делают больными не только самих птиц, но и нас.
Жизнь и смерть птицы
На второй ферме, которую я посетил вместе с Си, стояло двадцать сараев, каждый 45 футов в ширину и 490 футов в длину, в каждом содержится 33 000 птиц. У меня с собой не было рулетки, и я не умею держать такое количество цифр в голове. Но я привожу эти цифры с уверенностью, потому что такие параметры типичны для отрасли — хотя сейчас некоторые производители строят сараи больших размеров: 60 на 504 фута, в которых держат по 50 000 и более птиц. Трудно вообразить 33 000 птиц в одном тесном помещении. Не нужно видеть это своими глазами, и без математики тоже можно обойтись, чтобы понять, что они набиты там довольно плотно. В своих «Нормативах по улучшению условий жизни животных» Национальный совет производителей курятины указывает допустимую плотность содержания — она равняется восьми десятым квадратного фута на птицу. Вот что считается благоденствием животного, с точки зрения головной организации, представляющей производителей курятины, и это показывает, насколько укоренились официальные идеи о благоденствии, — вот почему и не стоит доверять ярлыкам, происхождение которых сомнительно, а доверия заслуживают только надежные независимые источники. На этом имеет смысл остановиться подробнее. Хотя действительности у многих кур жизненного пространства гораздо меньше, предположим, что каждая имеет?вои восемь десятых квадратного фута. Постарайтесь их себе вообразить. (Вряд ли вам когда-нибудь доведется увидеть воочию промышленную птицефабрику изнутри, но, если вашему воображению требуется помощь, обратитесь к Интернету, где полно их изображений). Возьмите лист бумаги для принтера и представьте себе курицу, которая провела всю свою жизнь в чем-то, напоминающем по форме футбольный мяч и умещающемся на этом листе. Вообразите 33 000 подобных прямоугольников в виде шахматной доски. (Бройлеров никогда не сажают в клетки и никогда не располагают их ярусами.) Теперь окружите это поле стенами без окон, а потолок опустите. Внутри налажена автоматизированная подача корма (смешанного с лекарствами) и воды, действуют отопительная и вентиляционная системы. Теперь вернемся к ферме. Сначала найдите курицу, которая будет быстро расти при возможно минимальном кормлении. Мышечные и жировые ткани недавно выведенных бройлерных птиц растут значительно быстрее, чем их кости, что ведет к деформациям и болезням. От 1 до 4 процентов птиц умрет, корчась в конвульсиях от синдрома внезапной смерти, вне промышленных ферм этот синдром практически неизвестен. Ещё одна болезнь, вызванная пребыванием на промышленной ферме, происходит оттого, что излишки жидкости наполняют полости тела, вызывают асцит, или брюшную водянку, и от этого гибнет еще больше птиц (5 процентов по всему миру). Три птицы из четырех испытывают постоянную боль при малейшем движении. Три из каждых четырех ощущают невыносимую боль при ходьбе, а одна из четырех просто не способна передвигаться. Ясно, что все они, так или иначе, живут в постоянном ощущении боли. В первую неделю цыплячьей жизни свет для ваших бройлеров горит двадцать четыре часа в сутки. Это побуждает их больше есть. Затем период освещенности слегка сокращают, давая в сутки примерно четыре часа темноты, чтобы они поспали, иначе им просто не выжить. Естественно, в таких ужасно неестественных условиях — постоянное освещение, перенаселенность, да еще груз их изуродованных тел — куры долго не выдержат. Во всяком случае, бройлеров обычно забивают на сорок второй день жизни (или все чаще на тридцать девятый), поэтому они даже не успевают приспособиться к такому существованию. Нет нужды говорить, что деформированные от тесноты, напичканные лекарствами, задавленные стрессом птицы в грязном, заваленном отбросами помещении не очень здоровы. Кроме общего уродства, встречается повреждение глаз, переходящее в слепоту бактериальные инфекции костей, смещение позвонков, паралич, внутренние кровотечения, анемия, повреждение сухожилий, искривление нижней части ног и шеи, респираторные заболевания и ослабленная иммунная система — это частые и давнишние проблемы промышленного фермерства. Научные исследования и правительственные отчеты доказывают, что фактически все (до 95 %) куры заражены Е. coli (индикатор заражения через фекалии), а от 39 до 75 % кур, поступающих в розничную продажу, так и остаются зараженными. Примерно 8 % птиц заражены сальмонеллой (цифра за последние несколько лет снизилась, прежде Инфицированной была одна курица из четырех, но на Некоторых фермах положение не изменилось). От 70 До 90 % заражены еще одним смертельно опасным патогенным микроорганизмом — кампилобактером. Чтобы удалить слизь, запах и бактерии, часто пользуются хлорными ваннами. Конечно, потребители могут заметить, что куры на вкус какие-то не такие, каким может быть вкус мяса, напичканного лекарствами и запачканного дерьмом животного, с кучей болезней в придачу? Но в тушки птиц вводят через инъекцию (или иногда накачивают помпой) «бульон» и соляные растворы, чтобы придать им то, что имитирует естественный запах и вкус курицы. (Недавние исследования журнала Consumer Reports обнаружили, что продукты из курицы и индейки, на многих из которых прикреплен ярлык «натуральные», «на 10-30 процентов веса раздуты бульоном, ароматизаторами или водой».) Дела фермерские закончены, пришло время «переработки». Во-первых, вам нужно найти рабочих, чтобы пересадить птиц в ящики и «выстроить линию», которая превратит живых, целых птиц в части, упакованные в пластик. Рабочих придется искать постоянно, потому что ежегодная текучесть рабочей силы доходит до 100 %. (В частных беседах мне приходилось слышать, что текучка доходит аж до 150 %.) Зачастую предпочитают нелегальных иностранцев, с распростертыми объятиями примут и недавних бедных иммигрантов, которые не знают ни слова по-английски. Типичные рабочие условия на американских бойнях являют собой полное нарушение международной декларации прав человека; зато вам они обеспечивают эффективный способ производства дешевого мяса и кормят мир. Платите вашим рабочим минимальную или близкую к минимальной заработную плату, и они будут хватать по пять птиц в каждую руку, нести за ноги вниз головой и набивать их в транспортировочные ящики. Если ваше предприятие работает с ожидаемой (по словам нескольких приемщиков, с которыми я беседовал) скоростью — когда один рабочий набивает в ящик 105 кур за 3,5 минуты, — то с птицами обращаются грубо, и как мне говорили, рабочие регулярно чувствуют, как им в руки впиваются птичьи кости. (Примерно у 30 % от всех живых птиц, прибывающих на бойню, свежие переломы костей — как результат франкенштейновской генетики и грубого обращения.) Ни один закон не защищает птиц, но, конечно, существуют законы, регламентирующие обращение с рабочими. И все же в результате подобного труда люди ощущают боль еще несколько дней после завершения работы. Итак, повторяю, вы нанимаете людей, которые не станут жаловаться, как, например, «Мария», работница одной из самых крупных перерабатывающих фабрик, с которой я провел полдня. Проработав на фабрике более сорока лет, подвергнувшись пяти операциям вследствие травм на рабочем месте, Мария плохо управляется с руками, ей трудно даже мыть посуду. Ее мучает постоянная боль, поэтому вечерами она отмачивает руки в ледяной воде и часто не может заснуть, не приняв таблеток. Ей платят восемь долларов в час, она просила не называть ее настоящего имени, опасаясь возмездия. Загрузите ящики в грузовики. Не обращайте внимания на суровую погоду и не кормите и не поите птиц, даже если фабрика в сотнях миль от вас. Приехав на фабрику, отыщите большую группу рабочих, которые швыряют птиц на движущуюся конвейерную ленту, Держа их головой вниз за лодыжки в металлических вандалах. Зачастую крики птиц и хлопанье их крыльев Настолько громкие, что один рабочий не может расслышать другого, который стоит рядом с ним на конвейере. Нередко от боли и страха у птиц происходит Дефекация. Конвейерная лента протаскивает птиц через электрифицированную ванну. От этого большая часть будет парализована, что, однако, не сделает их нечувствительными. В других странах, в том числе во многих европейских, требуют (по крайней мере, юридически), чтобы куры были либо в бессознательном состоянии или убиты перед тем, как пускать им кровь и ошпаривать. В Америке, где Министерство сельского хозяйства, интерпретируя «Акт о гуманных методах забоя скота», исключает забой кур, в таких ваннах слишком низкий уровень напряжения — примерно одна десятая того, что необходимо, чтобы птица потеряла сознание. После того, как она прошла через ванну, у парализованной курицы все еще могут двигаться глаза. Иногда птица в состоянии контролировать свой организм и медленно открывает клюв, будто пытаясь кричать. Следующая остановка на конвейере для неподвиж-ной-но-в-полном-сознании птицы — у автоматического горлореза. Если горлорез ненароком не попадет на артерию, кровь будет вытекать из птицы медленно, а ошибки, как говорил мне один рабочий, случаются «все время». Поэтому потребуется еще несколько рабочих — забойщиков-дублеров, «бойцов» — они будут резать горло птицам, которых пропустила машина. Если, впрочем, и они не будут ошибаться, а как мне сказали, это тоже происходит «все время». Согласно Национальному совету производителей курятины, то есть репрезентативным представителям отрасли — каждый год примерно 180 миллионов кур забивают с нарушениями инструкций. Когда Ричарду Л. Лоббу, спикеру совета, задали вопрос, не беспокоит ли его такое количество, он вздохнул: «Процесс заканчивается всего за несколько минут». Я разговаривал с бессчетным количеством рабочих, принимающих, подвешивающих и убивающих, которые уверяли, что живых птиц в полном сознании отправляют в баки, где их ошпаривают кипятком. (По правительственным оценкам, которые можно получить согласно «Закону о свободе информации», это происходит примерно с четырьмя миллионами птиц ежегодно.) Поскольку фекалии, налипшие на тело, и перья остаются в баках, тушки птиц оказываются переполнены патогенными микроорганизмами, которые они вдохнули или впитали через кожу (горячая вода в баках помогает открыть птичьи поры), После того, как у них оторвали головы и удалили лапы, машины вскрывают их вертикальным разрезом и извлекают внутренности. Заражение часто происходит на этом этапе, поскольку высокоскоростные механизмы часто разрывают кишки, и фекалии попадают в брюшную полость птицы. Когда-то инспекторы Министерства сельского хозяйства США (МСХ) были обязаны забраковывать любую птицу с подобным фекальным загрязнением. Но примерно тридцать лет назад представители промышленного птицеводства убедили МСХ нереклассифицировать фекалии, чтобы продолжать использовать автоматические потрошители. Фекалии, когда-то считавшиеся опасным загрязнителем, Теперь классифицируются как «косметический недостаток». В результате инспекторы бракуют лишь половину птиц. Возможно, Лобб и Национальный совет производителей курятины просто вздохнут и скажут на это: «Люди съедают фекалии всего за несколько минут». Затем птиц проверяют официальные лица и МСХ, Чья очевидная функция — сохранять безопасность потребителей. В распоряжении инспектора примерно две секунды на обследование каждой птицы снаружи и изнутри — тушки и органов, — чтобы выявить дюжину различных болезней и подозрительные аномалии. Он осматривает более 25 000 птиц в день. Журналист Скотт Бронштейн написал в Atlanta Journal-Constitution цикл замечательных статей об инспекции птицеводческих предприятий, которые необходимо прочесть любому, кто собирается отведать курятины. Он побеседовал почти с сотней инспекторов МСХ на тридцати семи фабриках. «Каждую неделю, — писал он, — миллионы кур. из которых течет желтый гной, в пятнах от зеленых фекалий, зараженных вредными бактериями, с легочными и сердечными инфекциями, с раковыми опухолями или заболеваниями кожи везут на продажу потребителям». Потом кур отправляют в массивные холодильные баки с водой, где постоянно охлаждаются тысячи птиц. Том Девайн из организации «Призовем правительство к ответу» утверждает, что «воду в этих баках очень точно назвали „фекальным супчиком“, потому что там плавает грязь и бактерии. Погрузив чистых и здоровых птиц в один бак с грязными, вы фактически обеспечиваете перекрестное загрязнение». Если значительное число переработчиков птицы в Европе и Канаде используют системы охлаждения воздухом, 99 процентов американских производителей привязаны к системам охлаждения водой и ведут судебные процессы с потребителями и производителями говядины, чтобы продолжать использовать устаревшую систему. Не трудно догадаться, почему. Охлаждение воздухом уменьшает вес тушки, а гидроохлаждение заставляет тело мертвой птицы впитывать воду (ту самую, которую называют "фекальным супчиком«)-Исследование показало, что, если просто положить куриные тушки в запечатанные пластиковые .пакеты на этапе охлаждения, это уменьшит перекрестное заражение. Но одновременно сократит возможности индустрии превращать сточную воду в десять миллионов долларов дохода из-за дополнительного веса продуктов из птицы. Не так давно МСХ установило лимит в 8 % — именно столько впитанной жидкости производитель мог продавать потребителю по цене куриного мяса, но правительство тут же приняло свои меры. Когда в 90-х годах XX века это стало достоянием общественности, возник понятный общественный протест. Потребители подали в суд иск против этой практики, которая Показалась им не только омерзительной, но фальсифицирующей. В ответ на это суд признал установленный лимит незаконным, так как названная цифра «произвольна и непостоянна». Как ни смешно, но интерпретация МСХ судебного решения позволила куроводческой промышленности провести собственное исследование, чтобы определить, какой процент куриного мяса должен состоять из загрязненной, хлорированной воды. (Слишком известная уловка, бросающая тень на всю сельскохозяйственную промышленность.) Выработанный после консультаций с отраслью новый закон позволяет Поставлять на прилавок продукцию, содержащую до 11 % жидкости (точный процент указан маленькими буковками на упаковке). Стоило общественности обратить внимание на это безобразие, как птицеводство? Тут же перетолковало инструкцию, призванную защищать права потребителя, в своих интересах. Американские потребители теперь каждый год дарят крупным производителям птицы миллионы лишних долларов за эту самую добавленную жидкость. МСХ знает это и охраняет подобную практику — в конце концов, переработчики птицы, как любят говорить многие промышленные фермеры, просто изо всех сил стараются «накормить мир». (Или в данном случае имеет смысл сказать «обеспечить водой»?) То, что я описал, вовсе не исключение. Это не случайные сбои ненадежных машин, результат труда рабочих-мазохистов или следствие принципа «а нам все равно!». Это правило. Более 99 процентов всех кур, идущих на мясо в Америке, живут и умирают именно так. В некоторых деталях схема работы фабрик может варьировать, например, в величине процента птиц, которых живьем случайно ошпаривают кипятком каждую неделю во время переработки, или в объемах фекального супа, который впитывают их тела. Конечно, эти различия немаловажны. Но в остальном методы промышленных куроводческих предприятий — хорошо ими руководят или плохо, держат там птиц в клетках или нет, — в основе своей одинаковы: все птицы одной генетически-франкенштейновской породы; всех держат взаперти; ни одной не дано насладиться дуновением ветерка или теплом солнечного света; никому из них недоступно проявить все (или, как правило, хоть какие-либо) поведенческие особенности своего биологического вида: вить гнезда, сидеть на насесте, обследовать окружающую местность и формировать устойчивые социальные связи; среди них распространены болезни; страдание — всегда правило; каждая — лишь условная единица, вес; их смерть неизменно мучительна. Эти сходства имеют большее значение, чем различия. Распространенность птицеводства означает, что, если в этой системе что-то не так — что-то ужасно не так и во всем мире. Сегодня примерно в одинаковых условиях ежегодно выращивают шесть миллиардов кур в странах Евросоюза, более девяти миллиардов — в Америке и более семи миллиардов — в Китае. Более чем миллиардное население Индии потребляет очень мало кур на душу населения, но их число все же ежегодно достигает пары миллиардов. Их выращивают на промышленных фермах, и количество таких птиц в Индии растет (как и в Китае), приближаясь мировым показателям (темпы роста их численности вдвое выше, чем темпы быстрорастущей птицеводческой индустрии США). Из всего сказанного можно понять, что по всему миру птиц, выращиваемых (и учтенных) на промышленных фермах, примерно пятьдесят миллиардов. Если Индия и Китай в конце концов начнут потреблять птицу в масштабах Соединенных Штатов, эта, уже и сейчас потрясающая сознание, цифра удвоится. Пятьдесят миллиардов. Каждый год пятьдесят миллиардов птиц должны жить и умирать вот так. Мы не преувеличиваем, утверждая, что эта совсем недавно казавшаяся новой реальность стремительно Наступает — количество птиц, выращенных на промышленных фермах, еще в 1923 году, до эксперимента Селии Стил, было равно нулю. Мы не только выращиваем кур по-иному; мы едим больше: американцы съедают в 150 раз больше кур, чем восемьдесят лет назад. И еще: невероятное число пятьдесят миллиардов Не вымышлено, а подсчитано с предельной тщательностью. Статистики, которые вывели эту цифру для Соединенных Штатов, разбили ее по месяцам, штатам И весу птиц и сравнили (в каждом месяце) с потерями от смертей в том же месяце, но годом раньше. Эти цифры изучались, дебатировались, проектировались и практически почитались как объект культа индустрии. Это не просто факты, это весть о победе.
Влияние
Слово инфлюэнца, как и вирус, давший ей название, пришло к нам путем мутации: это производное от итальянского глагола influentia, который изначально имел примерно то же значение, что и его английский двойник — to influence, т. е. влиять. Однако к шестнадцатому веку к исходному значению глагола начали примешиваться оттенки других смыслов, и он приобрел значение «астрального» или «оккультного» влияния. В частности глагол influenza можно употребить, например, имея в виду действие эпидемии или пандемии гриппа, которое проявляется одновременно повсюду (и кажется, что это результат чьей-то злой воли). По крайней мере, исходя из этимологии, говоря об инфлюэнце, мы имеем в виду влияние, которое ощущается по всему миру практически одновременно. Сегодняшние вирусы птичьего или свиного гриппа или вирус испанского гриппа 1918 года — это не настоящая инфлюэнца, не реальное ее воплощение, а всего лишь ее симптомы. Только немногие верят, что пандемии — это результат действия оккультных сил. Следует ли считать, что 50 миллиардов нездоровых, накачанных лекарствами птиц и есть источник всех вирусов гриппа, чей родоначальник некогда вызвал инфлюэнцу и порождает все новые, опасные для человека, патогенные микроорганизмы? А как же 500 миллионов свиней с иммунной системой, которая подвергается опасности в замкнутых помещениях? В 2004 году коллегия мировых экспертов по новым животно-человеческим болезням («зоонозным») собралась, чтобы обсудить возможную связь между всеми этими лишь подвергающимися опасности заражения и уже больными животными с ферм и взрывами пандемии. Перед тем, как добраться до их выводов, полезно разобраться в двух отдельных, но взаимосвязанных проблемах здравоохранения, спровоцированных появлением ивовых патогенных микробов. Первая проблема общая, она касается отношений между промышленными фермами и всеми видами патогенных микроорганизмов, например, новыми штаммами кампилобактер, сальмонелы или Е.coli. Вторая — более специфическая: люди создают условия для возникновения суперпатогенного микроорганизма из всех суперпатогенов, гибридного вируса, который может вызвать повторение, в большей или меньшей степени, испанки 1918 года. Эти две проблемы, или опасности, тесно связаны между собой. Каждый случай заболевания, вызванный потреблением продуктов питания, нельзя проследить, но там, Где мы знаем источник или «способ передачи», оказывается, что в подавляющем числе случаев — это продукт животного происхождения. Согласно данным Центра по контролю и профилактике заболеваний США (CDC), птица — самый частый источник инфекции. Согласно исследованию, опубликованному в Consumer Reports, 83 процента всего куриного мяса включая органических кур и кур, выращенных без антибиотиков) в момент покупки инфицировано либо кампилобактер, либо сальмонеллой. Я не знаю, почему так мало людей озабочено (и возмущено) масштабами болезней, вызванных продуктами питания, которых можно было бы избежать. Может быть, это вызывает столь вялую реакцию потому, что не кажется очевидным, а то, что виновник — мясо (особенно куриное), зараженное патогенными микроорганизмами, представляется сомнительным? В любом случае, если вы знаете, что искать, проблема патогенных организмов становится пугающе реальной. Например, в следующий раз, когда у вашего приятеля внезапно начнется «грипп» — то, что иногда неправильно называют «желудочный грипп», — задайте ему пару вопросов. Не была ли болезнь вашего друга одним из тех «двадцати-четырех-часовых-гриппов», который мгновенно начинается и мгновенно проходит: следует рвота или понос, а затем наступает облегчение? Поставить диагноз не так-то просто, но, если ответ на этот вопрос «да», у вашего друга, вероятно, совсем не грипп — он или она, видимо, попали в те 76 миллионов случаев заражения от продуктов питания, которые, по оценке CDC, происходят в Америке ежегодно. Ваш друг не «подхватил вирус», он его съел. И, скорее всего, приобретенный им продукт был создан на промышленной ферме. Мы знаем, что кроме огромного количества болезней, связанных с промышленным фермерством, наши промышленные фермы вносят свой вклад и в то, что появляется все больше патогенных организмов, опасных для человека, устойчивых к противомикробному лечению, ибо животных в процессе выращивания пичкают неимоверным количеством антибактериальных препаратов. Мы должны пойти к врачу, чтобы добыть себе антибиотики и другие противомикробные средства, причем органы здравоохранения выдают это за благое стремление ограничить потребление людьми подобных лекарств. Мы соглашаемся с таким неудобством, потому что оно, видите ли, важно с медицинской точки зрения. Микробы, в конце концов, привыкают к антибиотикам, поэтому противомикробные лекарства следует выписывать только по-настоящему больным людям и в ограниченных количествах, иначе микробы приспособятся к лекарствам и научатся выживать вопреки им. На типичной промышленной ферме животным дают лекарства при каждой кормежке. На промышленных фермах по разведению кур, как я уже объяснял, практически обязаны это делать. Индустрия знала об этой проблеме с самого начала, но вместо того, чтобы пойти на выведение менее продуктивных птиц, компенсировала их ущербную иммунную систему кормовыми добавками. В итоге животным на фермах дают антибиотики, не терапевтически (т. е. до того, как они заболели). Соединенных Штатах людям прописывают примерно 3 миллиона фунтов антибиотиков в год, а домашнему скоту скармливают чудовищные 17,8 миллиона грунтов, по крайней мере, так утверждает сама индустрия. Союз Озабоченных Ученых (UCS) доказал, что промышленность занизила реальные объемы использования антибиотиков на 40%. Там подсчитали, что Курам, свиньям и другим животным на промышленных фермах скормили 24,6 миллиона фунтов антибиотиков, и это считая только нетерапевтическое их применение. UCS также установил, что 13,5 миллиона фунтов из этих препаратов в настоящее время в странах Евросоюза считаются незаконными. Схема возникновения патогенных микроорганизмов, резистентных к лекарствам, довольно проста. Ряд исследований показал, что невосприимчивость к антибактериальным препаратам наступает на пятки применению новых лекарств на промышленных фермах. Например, в 1995 году, когда Управление по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарств (FDA), не обращая внимания на протест со стороны CDC, одобрило такие флюорокинолоны, как ципро, при выращивании кур, то к 2002 году процент бактерий, устойчивых к этому новому классу мощных антибиотиков, вырос от нуля до 18. Журнал New England Journal of Medicine провел более широкое исследование, которое показало, что с 1992 по 1997 год устойчивость к противомикробным средствам возросла в восемь раз, а метод молекулярного выделения подтипов связал этот рост с применением антибактериальных препаратов на куриных фермах. Если вернуться в конец 60-х годов XX века, можно вспомнить, что ученые предупреждали о вреде нетерапевтического добавления антибиотиков в корма животных, выращиваемых на фермах. Сегодня такие разные учреждения, как Американская Медицинская Ассоциация, Центр по контролю и профилактике заболеваний, Институт Медицины (подразделение Национальной Академии Наук) и Всемирная Организация Здравоохранения, связали нетерапевтическое использование антибиотиков на промышленных фермах с растущей устойчивостью к антибактериальным препаратам и потребовали его запрета. Но до сих пор индустрия США активно сопротивляется этому запрету. Неудивительно, что частичные запреты в других странах — это лишь локальное решение проблемы. Существует бросающаяся в глаза причина, по которой до сих пор не наложен полный запрет на нетерапевтическое использование антибиотиков: индустрия сельского хозяйства (в союзе с фармацевтической промышленностью) обладает сегодня большей властью, чем работники здравоохранения. Источник невероятной силы этой индустрии нетрудно отыскать. Мы сами в этом виновны. Мы сами невольно активно финансируем ее, питаясь продукцией с промышленных ферм (в том числе водой, которую продают как продукты животноводства), и делаем это каждый день. Те же причины, по которым 76 миллионов американцев ежегодно заражаются от продуктов питания и которые способствуют устойчивости микроорганизмов к антибиотикам, приводят и к риску возникновения пандемии. Это возвращает нас к выдающейся конференции 2004 года, для которой, преследуя цель. Достоверно оценить имеющуюся информацию о «возникающих зоонозных заболеваниях», объединили юи громадные ресурсы Комиссия ООН по вопросам Продовольствия и сельского хозяйства, ВОЗ и Всемирная организация по охране здоровья животных (OIE). Обсуждавшийся на конференции список зоонозных заболеваний, внушавших наибольшее опасение, возглавили грипп H5N1 и тяжелый острый респираторный синдром (SARS). Сегодня патогенным врагом номер один стал вирус гриппа H1N1. Ученые различают «основные факторы риска» Зоонозных заболеваний и просто «распространение факторов риска», которые влияют только на скорость распространения болезни. Приводя примеры основных факторов риска, ученые требовали «изменения Системы производства сельскохозяйственных продуктов или моделей потребления». Какие конкретно сельскохозяйственные и потребительские изменения они имели в виду? Первым
