О натуральной оспе, и не только: с чего всё начиналось 5 страница

Учитывая, что смертность при поражении мозга после оспенных приви­вок традиционно была высокой (от 30 до 80% - по данным разных авто­ров) и, кроме того, вакцинальная экзема и ползучая вакциния также от­нюдь не редко могли стать причиной смерти[154], и экстраполируя эти дан­ные на весь СССР за 60 лет прививок против оспы (включая в расчет систематически ревакцинируемых, также дающих свой процент заболе­ваемости и смертности после прививок), можно очень осторожно пред­положить, что не менее нескольких десятков тысяч человек от оспенных прививок в СССР погибло и многократно больше стало инвалидами. Была ли в этом необходимость?

И разумеется, я обязан подчеркнуть, что речь здесь идет только о непосредственно связанных с прививками и доказанных осложнениях. Однако на протяжении всей прививочной истории говорится и пишется о том, что прививки способствуют развитию самых опасных болезней. Например, от­носительно рака д-р Элеонор Мак-Бин в своей книге приводит такие выска­зывания специалистов: «Главной, если не единственной причиной чудовищ­ного роста заболеваемости раком являются прививки» (д-р Роберт Белл, ведущий специалист Лондонского ракового госпиталя); «Я уверен, что око­ло 80% всех смертей от рака обусловлено прививками.

Последние извест­ны своим опасным и необратимым воздействием также на сердце» (д-р Герберт Сноу, хирург Лондонского ракового госпиталя); «Я не стесняюсь заявить, что, по моему мнению, самая частая предрасполагающая причина развития рака вносится в кровь вакцинациями и ревакцинациями» (д-р Ден­нис Тернбул, исследователь рака после 30 лет изучения проблемы)[155].

Формат книги в целом и этой главы в частности является единственным ограничением для того, чтобы опубликовать сотни заявлений такого рода, связывающих прививки с самыми разными заболеваниями. Из той же книги Мак-Бин я просто приведу статистику увеличения заболеваемости в США за 70 лет (до 1957 г.): психические болезни - 400%, рак - 308, анемия - 300, эпилепсия - 397, болезни сердца - 179, диабет - 1800, полиомиелит - 680. Многие уважаемые доктора, серьезно занимающиеся проблемами приви­вок и не связанные с прививочным бизнесом, могли бы сказать читателям, что за эти страшные цифры во многом следует «благодарить» вакцинации.

Курс на искоренение натуральной оспы был одобрен ВОЗ в 1959 г., а кампа­ния стартовала в начале 1960-х годов. Разумеется, лейстерский опыт не был указом для ВОЗ, а потому никаких иных идей, как ликвидировать оспу без прививок, у большинства ВОЗовских экспертов возникнуть не могло. Удар­ная кампания по борьбе с оспой прививками довольно быстро показала свою полную неэффективность - оспу вакцинациями обмануть не удалось, как не удавалось в течение всего прививочного периода со времен Дженнера.

При­вивок становилось все больше, а количество случаев заболевания оспой ни­чуть не уменьшалось. Пришлось скрепя сердце возвращаться к лейстерским баранам... Новая стратегия и новая «интенсифицированная» программа были опробованы в 1967 г., когда после 7 лет усердного прививания 42 стра­ны сообщили о 131 000 случаев оспы (причем, по оценкам экспертов ВОЗ, это составляло лишь около 5% всех действительных случаев). Перенесение акцента с прививок на раннюю изоляцию заболевших и наблюдение за контактировавшими с ними, как это было и в Лейстере, оказалось таким же «удачным» и в мировом масштабе. Ливерпульский микробиолог, проф. Дер­рик Бэксби, один из крупнейших специалистов по оспенным вакцинам и ав­тор многочисленных публикаций по натуральной оспе, заявивший в своей заметке в «Британском медицинском журнале», что рассказы об искорене­нии оспы прививками подходят разве что для научно-популярных брошюр[156], высказался следующим образом: «Несомненно, прививки играли роль в сни­жении частоты заболеваемости до уровня, доступного для контроля. Тем не менее, ключ к искоренению болезни был в перенесении акцента с не слишком успешных массовых прививок на динамическую кампанию по надзору за предотвращением заражения, подкрепленную прививками. Важность такой по­литики была продемонстрирована в Сьерра-Леоне. В1967 -1968 гг. заболе­ваемость оспой в Сьерра-Леоне была самой высокой в мире. Кампания по искоренению стартовала там в январе 1968 г., а последний случай был зареги­стрирован в апреле 1969 г. С тремя из четырех самых крупных вспышек оспы удалось справиться без массовых прививок. Такой же успех был дос­тигнут в других странах Западной и Центральной Африки[157] (выделено мной. – А.К.)». С неохотой признают это и другие вакцинаторы[158].

Заключение

Думаю, что, прочитав эту главу, читатель захочет спросить: хорошо, что же вообще представляли собой эти самые болезни, прививание которых человеку якобы защищало его от натуральной оспы? Забавно, но, похоже, четкого ответа на этот вопрос нет. Вся эта история с лошадиным мокрецом и коровьей оспой с самого начала была тесно связана с корыстными выдум­ками Дженнера, несколько раз менявшего свои взгляды на природу и свой­ства коровьей оспы в зависимости от того, что можно было удачнее «сбыть» публике, а потому, по точному выражению проф. Крейтона, никог­да не говорившего прямо, если можно было быть скрытным и туманным.

Начнем с так называемого лошадиного мокреца (horsegrease), болезни лошадиной бабки, которую Дженнер в первом и самом главном своем эссе 1778 г. объявил «источником истинной коровьей оспы». Мысль о привива­нии вонючего гноя с лошадиных копыт была принята публикой столь недру­жественно (особенно отговаривали Дженнера от этой идеи д-ра Вудвиль и Пирсон в Лондонском инокуляционном госпитале), что с 1799 г. и далее Дженнер не обмолвился о ней более ни единым словом, переключившись на уникальную «самозарождающуюся» коровью оспу. Проф. Д. Бэксби дает в своей книге лаконичные сведения о тех заболеваниях лошадей, которые могут рассматриваться в качестве имеющих отношение к вопросу о нату­ральной оспе и защите от неё[159].

Я лишь вкратце суммирую эту информа­цию. Существует очень много неточностей в описаниях различных лошади­ных болезней и в их названиях. Если предположить, что Дженнер говорил о той болезни, что называется мокрецом и в наши дни, то она не имеет никако­го отношения к натуральной оспе и в целом к семейству вирусов Poxviridae, к которому относятся разные «оспенные» вирусы. Эта болезнь возникает у лошадей, которые содержатся в условиях повышенной влажности и имеют постоянный контакт с грязью. При улучшении условий содержания эта бо­лезнь, предположительно вызываемая грибком Dermathophilus congolensis, проходит бесследно. Под болезнью же, называвшейся в ХГХ в. лошадиной оспой (horsepox), ныне понимают совершенно другую болезнь, также не имеющую никакого касательства к интересующему нас предмету, а именно лошадиную экзантему, вызываемую вирусом герпеса.

Сейчас трудно сказать, откуда именно брали вакцинаторы свой «чудо­действенный» материал и насколько можно верить их рассказам о неверо­ятных успехах в защите от натуральной оспы с помощью лошадиного мок­реца. Бэксби предполагает, что тем не менее в XIX в. существовала некая другая, истинная лошадиная оспа, предположительно вызывавшаяся виру­сом из того же семейства Poxviridae, подсемейства Chordopoxviridae и вида Orthopoxviridae, при этом невесть откуда бравшимся - вероятно, так же как и в случае с коровьей оспой (см. далее), источником становилось «неиз­вестное маленькое дикое животное» (some unknown small wild animal)[160], усердно поставлявшее нужные вирусы домашним животным.

Отдавая дань ловкости этого неуловимого маленького хитреца[161], уже два века умудряющегося скрываться от исследователей, я хотел бы лишь обра­тить внимание читателей на то, что именно с появлением на сцене вирусоло­гических исследований истинная лошадиная оспа, чем бы она ни была, словно по роковому совпадению исчезла и никогда больше не появлялась. После­дняя вспышка этой болезни, со слов Бэксби, была зарегистрирована в 1901 г. и двумя годами позднее описана д-ром Ф. Блэксоллом[162] (бывшего, кстати, директором английского Правительственного института прививочных лимф, открывшегося в 1899 г.), да и в том описании не было ничего важного.

Известно, что при контакте с рукой человека она вызывала язвы, сход­ные с теми, которые вызывала коровья оспа. Д-р Джон Лой из Йоркшира экспериментировал с лошадиной оспой, прививая ею сначала коров, а по­том уже детей, в том числе и друг от друга, и инокуляционный тест у него неизменно показывал, что они защищены. Об этом он сообщил в своей статье «Отчет о некоторых экспериментах по выяснению источника ко­ровьей оспы» в 1801 г.[163] Он послал ее копию Дженнеру; тот одобрил эти изыскания и заявил в одном из частных писем, что «они убедительно под­тверждают мои ранние высказывания».

Однако к тому времени, какя сказал выше, Дженнер навсегда решил отка­зать лошадиному мокрецу в каком-либо участии в своей теории, и никакого дальнейшего развития дело не получило, хотя Дженнер и потом использо­вал лошадиную оспу наравне с коровьей. Поскольку сама эта болезнь была достаточно редкой и практически никогда не служила источником приви-вочныхлимф[164], никакой объективной интерпретации результатов нескольких сомнительных по качеству экспериментов восторженных исследовате­лей сейчас быть уже не может, а самой болезни более не существует, то всю историю с лошадиной оспой можно признать слишком туманной и не слиш­ком достоверной, хотя и в цитируемой книге, и в более поздних своих рабо­тах проф. Бексби заявлял, что вирус вакцины происходит именно от той самой (таинственной и так вовремя исчезнувшей!) лошадиной оспы. В пер­вую очередь возникает вполне логичный вопрос о причинах этого поспешно­го исчезновения «правильной» лошадиной оспы. Неужели из-за того, что пе­ревелись загадочные «неизвестные маленькие дикие животные», не дожи­даясь, когда они станут предметом беспристрастного научного изучения?

Но что же с заветной коровьей оспой? Не желая утомлять читателя деталями, которые могут представлять интерес лишь для специалистов, я, как и в случае с лошадиным мокрецом, лишь суммирую нынешние пред­ставления по этому вопросу (которые до сих пор являются предметом дискуссии).

То, что в XIX в. и ранее именовалось коровьей оспой, может быть проявлением нескольких совершенно различных болезней, в том числе чаще всего встречающейся паравакцинии, вызванной парапоксви-русом, которой нередко заражаются от скота фермеры[165], коровьей оспы (вирус которой, как и вирус натуральной оспы, относится к тому же виду Orthopoxviridae), а также бычьего герпеса и нескольких видов бородавок.

Коровья оспа, несмотря на свое название, на самом деле не является болезнью коров (ею, так же как и коровы, заражаются представители се­мейства кошачьих, а также слоны, носороги, муравьеды, окапи; описано заражение коровьей оспой домашней собаки), но кто является истинным хозяином этого вируса - неизвестно (см. выше, о «неизвестном малень­ком диком животном»). Человек в целом очень мало восприимчив к этой болезни (так, в Англии регистрируется один-два случая в год)[166], причем в половине случаев заражение происходит вовсе не от коров, а от кошек.

Увидел ли Дженнер настоящую коровью оспу или позднейшее обнару­жение этой болезни как вызываемой вирусом того же семейства и вида было простым совпадением, останется загадкой. Коровья оспа у домаш­него скота традиционно была столь редким явлением, что на всем протя­жении ХIХ в. никогда не служила хоть сколько-нибудь надежным источником прививочного материала.

Сам Дженнер, сделав всего несколько ус­пешных (с его собственных слов) прививок, быстро утратил этот источ­ник и через некоего студента-ветеринара по фамилии Тэннер, ассистиро­вавшего д-ру Вудвилю в уже упоминавшемся Лондонском инокуляцион-ном госпитале, получил какой-то весьма подозрительный материал из пустул пациентки по имени Энн Бампас, которая вскоре после прививки коровьей оспы заболела самой настоящей натуральной оспой[167].

Именно лимфа, полученная Вудвилем из лондонского коровника в Грэйс Инн Лейн и, очевидно, зараженная в его госпитале натуральной оспой, в том числе и от Энн Бампас, дала начало многим европейским лимфам (в том числе и использовавшимся Дженнером). Проследить их судьбу трудно, но, вне всякого сомнения, то, что в течение всего ХГХ века зачастую выда­валось за прививки коровьей оспы, было не чем иным, как старыми добры­ми инокуляциями, с примесью коровьей оспы или без нее не суть важно.

Редкость самой болезни, т.е. этой настоящей коровьей оспы, и еще боль­шая редкость инфицирования ею человека заставляют задуматься над тем, что же Дженнер, Вудвиль и другие действующие лица принимали за коро­вью оспу. Очень вероятно, что не человек заражался коровьей оспой от коров (как в силу своей малой восприимчивости к вирусу коровьей оспы, так и в силу редкости самой болезни), а коровы заражались натуральной оспой от человека (например, от кого-то из недавно инокулированных работников фермы), а потом уже ослабленной натуральной оспой вновь заражался кто-то из ухаживавших за скотом. Это объясняет, почему пустулы возникали только у коров (а не у быков и телят), и только на вымени - ведь с ним и соприкасались руки свежеинокулированных дояров и доярок. Хотя такое развитие событий вряд ли было очень частым, все же вероятность его была намного выше вероятности заражения человека настоящей коровьей оспой.

В свое время вопросом относительно возможности заражения коров человеческой натуральной оспой занималась так называемая Лионская комиссия во главе с д-ром Шаво, опубликовавшая свой отчет в 1865 г. Хотя коровы и не заболевали типичной натуральной оспой (по иронично­му замечанию проф. Крейтона, с таким же успехом можно было пытаться превратить конский каштан в каштанового коня), тем не менее пустулы получать все же удавалось. Логично предположить, что точно такая же история могла быть не только с коровами, но и с лошадьми, бабки которых могли заражать недавно инокулированные конюхи (которые в те време­на, кстати, занимались и дойкой коров, так что могли переносить инфек­цию и с вымени коров на бабки лошадей). Полагаю, что частичным под­тверждением этой гипотезы может быть описывавшийся гомеопатами успех в лечении натуральной оспы нозодами Malandrinum (из лошадино­го мокреца) и Vaccininum (из коровьей оспы).

Если все это так, то круг замыкается. Никаких оригинальных прививок новой болезни не было - речь шла всё о тех же инокуляциях в различных их модификациях (вирус проходил через коров, лошадей, потом через лю­дей) . Да, он терял свойство вызывать типичную натуральную оспу. Однако невозможно отмахнуться от факта, который ряд исследователей со стати­стикой в руках доказывали, что прививки предрасполагают к последующе­му заболеванию натуральной оспой, не говоря уже о бесчисленных доку­ментированных фактах позорного провала обещанной «защиты», которые вакцинаторы традиционно пытались списывать на что угодно, лишь бы не поставить под удар, говоря словами д-ра Седильо, «неприкосновенную свя­тыню», какой является сам оспопрививательный обряд[168].

После того как тысячи и тысячи спасаемых от натуральной оспы были заражены сифилисом и иными столь же малоприятными болезнями при методе переноса материала «от руки к руке», в разных странах постепен­но пришли к необходимости (несмотря на яростное сопротивление неко­торых вакцинаторов, все еще пытавшихся отрицать очевидное) отказать­ся от гуманизированной лимфы в пользу телячьей лимфы или метода ретровакцинации. Дня получения такой лимфы теленку вносилось содержи­мое оспенных пустул больного натуральной оспой человека, а когда на животном вызревали десятки оспенных пустул, жидкость бралась из них и фиксировалась глицерином. Никакого отношения к коровьей оспе, разу­меется, эта процедура не имела. Это опять-таки была инокуляция, хотя и модифицированная - ослабление достигалось прохождением вируса оспы через животное. Позднее теленку стали вносить разные штаммы вируса вакцины, о котором необходимо сказать несколько слов.

Когда в конце 1960-х годов были проверены прививочные штаммы, ис­пользовавшиеся в ряде стран, то было обнаружено, что некоторые из них (это следовало из структуры ДНК) явно имели своим предшественником вирус variola, т.е. вирус, вызывающий натуральную оспу у человека. Такая практика «человек-теленок-человек» (ретровакцинация) с различными модификациями была распространена до конца 1930-х годов, когда ливер­пульским бактериологом Алленом Уолтером Доуни (1901-1988) был об­наружен так называемый вирус вакцины - третий в дополнение к двум уже известным нам вирусам из вида Orthopoxviridae (коровьей и натуральной оспы; последний, кстати, был окончательно идентифицирован лишь в 1947 г.) семейства Poxviridae. Именно его штаммы лежат в основе всех нынеш­них противооспенных вакцин. Происхождение этого вируса неизвестно, но предполагается, что он является гибридом коровьей и натуральной оспы. Взаимоотношения трех представителей одного семейства достаточ­но сложные и не всегда укладываются в традиционные представления о «перекрестной защите» (если вообще верить в универсальность зашиты такого рода). Так, прививка оспенной вакцины, основанной на вирусе вак­цины, не защищает от инфицирования коровьей оспой, «хотя, возможно, и делает проявления болезни мягче»[169] (опять это неизменное «мягче!»).

Итак, «темна вода во облацех». Что именно открыл Дженнер, да и от­крыл ли он что-то вообще? Вряд ли кто-то может дать ответ на этот воп­рос, потому что мы не знаем, с чем он и его последователи имели дело. Если все, что обнаружил Дженнер, это следы натуральной оспы человека на вымени коров (что вероятнее всего и что, я предполагаю, так и было), то приходится отказать ему даже в минимальных почестях. Оставим всё это, однако, под вопросом. Но отвратительные, безнравственные экспе­рименты на детях, научная недобросовестность, корысти ради[170], сокрытие нежелательных доя продвижения бизнеса фактов[171] и безмерная алч­ность «благодетеля и спасителя человечества» вряд ли могут вызывать какие-либо сомнения у непредубежденного читателя.

Завершая эту главу, вернемся к главному вопросу: какова же была роль прививок в искоренении натуральной оспы? Точный ответ мог бы дать только следующий фантастический сценарий: изобрести машину време­ни, отправиться в прошлое и каким-то образом помешать Дженнеру объя­вить об открытии средства, на всю жизнь спасающего от натуральной оспы. Вполне возможно, что тогда исчезновение оспы человечество уви­дело бы намного раньше, чем это произошло вместе с прививками (как фактически исчезла чума, но с натуральной оспой это сделать, вероятно, было бы еще проще, так как натуральная оспа - это антропоноз, т.е. бо­лезнь лишь человека).

Однако машины времени у нас нет. Значит, остает­ся проанализировать имеющиеся факты. Провалы оспенных прививок на протяжении всей истории прививочной борьбы человека с натуральной оспой хорошо документированы независимыми наблюдателями в разных странах - в настоящей главе я привел лишь самую незначительную часть из наиболее известных. В тех странах, которые полагались исключитель­но на одни прививки, ничего кардинально не меняя в сфере гигиены и санитарии (Япония, Мексика, Англия до последней четверти ХК в. и др.), натуральная оспа не только никуда не исчезала, но оспенные эпидемииусиливались и становились чаще, забирая, по мере всё большей «привитости» населения, всё больше жертв.

Когда ВОЗ, принципиально игнорировавшая имевшийся опыт, упрямо старалась ликвидировать натуральную оспу одними прививками, она быс­тро убедилась в полном провале этого плана, после чего была вынуждена фактически перейти к лейстерскому методу - ранней изоляции заболев­ших и наблюдению за контактировавшими с ними. Однако это был ухуд­шенный вариант, поскольку он включал прививки контактировавшим с заболевшими оспой, чего в Лейстере практически не делалось. Если про­ецировать успешный опыт Лейстера, частично предсказанный д-рами Хейгартом и Симпсоном, на весь мир, то прививки можно смело выбро­сить - в них просто не было никакой необходимости.

С другой стороны, перед нами примеры не только Лейстера, но и стран, где прививки против натуральной оспы либо не требовались по закону вообще, либо процент привитых был традиционно настолько невелик, что и по самым занижен­ным вакцинаторским меркам ни о каком коллективном иммунитете не могло идти и речи. Впрочем, всё это имеет значение лишь в том случае, если мы верим, что прививки защищают на практике, а не на страницах престижных научных журналов. Ясно одно: не будь прививок - были бы сохранены жизни десятков тысяч жертв поствакцинальных осложнений, не были бы разрушены жизни еще сотен тысяч, ставших после прививок инвалидами, и жизни членов их семей...

Глава об истории натуральной оспы была бы неполной, если бы я не упомянул о научной гипотезе, связывающей с прививками против нату­ральной оспы СПИД. 11 мая 1987 г. на первой странице лондонской «Тайме» появился большой материал подзаголовком «Прививки против натуральной оспы запустили вирус СПИДа». Советник ВОЗ, пожелавший сохранить анонимность, заявил в своем интервью «Тайме»: «Я считал эту связь чистым совпадением, пока не были получены последние данные относительно возможных реакций на оспенную вакцину. Сегодня я пола­гаю, что теория, связывающая эту вакцину и СПИД, объясняет внезапное появление последнего». В пользу этой теории, по мнению эксперта ВОЗ, говорит следующее: 1) Семь африканских государств, наиболее страдаю­щих от СПИДа, - это именно те семь стран, в которых наиболее активно проводилась кампания по прививанию от натуральной оспы. 2) Бразилия, единственная страна в Южной Америке, в которой проводились массо­вые прививки против оспы по программе ВОЗ, имеет самый высокий уро­вень заболеваемости СПИДом 3) Дети из стран Центральной Африки в возрасте младше 11 лет (т.е. не прививавшиеся против натуральной оспы) имеют меньшую заболеваемость СПИДом 4) Факт, что в Африке СПИД не делает различия между полами, в то время как в западных стра­нах им болеют в основном гомосексуалисты, может быть объяснен следу­ющим образом. Около 14 тыс. гаитян, работавших в Африке под эгидой ООН, получили там прививки против оспы. Они вернулись на Гаити как раз в то время, когда Гаити стал излюбленным местом развлечений сан-францисских гомосексуалистов 5) Возбудитель СПИДа, который ранее считался учеными «слабым, уязвимым и медленным», приобрел в афри­канских странах новые, агрессивные черты, что можно объяснить способ­ностью живых вирусов (полученных с прививками против натуральной оспы) пробуждать к жизни дремлющие вирусы, в частности и вирус СПИ­Да. Когда «Тайме» обратилась за разъяснениями к д-ру Роберту Галло, идентифицировавшему вирус иммунодефицита человека (ВИЧ), вызы­вающий СПИД, то он ответил: «Связь между программой ВОЗ по искоре­нению натуральной оспы и эпидемией СПИДа в Африке - интересная и важная гипотеза. Я не могу утверждать, что всё было именно так, но я давно уже говорю о том, что использование живых вакцин - как напри­мер, вакцина против оспы - может активировать дремлющую инфекцию, такую, как ВИЧ»[172].

Представляет ли всё написанное в этой главе исключительно истори­ческий интерес? Отнюдь. Хотя угрозы натуральной оспы больше не суще­ствует, иным вакцинаторам не лень бросить идею о новом массовом ос­пенном прививании - то в свете ими самими же придуманной угрозы оспенного биотерроризма, то в свете местных вспышек инфекций, свя­занных с другими вирусами вида Orthopoxviridae. Когда американцы в 2002 - 2003 гг. пытались планово привить полмиллиона работников служб здравоохранения и спасения, то на прививки согласились лишь 39 тысяч, причем трое поплатились за это жизнью, и еще несколько десят­ков - лечением в реанимационном отделении. Несколько военнослужа­щих, привитых от натуральной оспы, наградили контактной вакцинией своих жен и детей.

А вот одно из сообщений, повторенных 21-22 февраля 2002 г. во многих российских СМИ: «Как полагает директор НИИ вирусологии имени Ива­новского академик РАМН Владимир Львов, есть достаточно оснований, чтобы ввести в России поголовную вакцинацию от этой болезни. Об этом, как передает РИА "Новости", он рассказал во вторник на коллегии Минзд­рава. Академик отметил, что хотя оспа и ликвидирована как болезнь, ее возбудитель в природе остался. В африканских джунглях в последнее вре­мя регистрируется так называемая "обезьянья оспа", которая, по сути дела, является "оспой, передаваемой через мелких грызунов, обитающих на этом континенте". Возбудитель оспы, передаваемый грызунами, был обна­ружен и в нашей стране, в частности на Кольском полуострове, в Заполя­рье, в среднеазиатской пустыне. По словам Владимира Львова, в мире сей­час существует огромное количество природных очагов, в которых мо­жет произойти адаптация к передаче оспы человеку. В связи с этим акаде­мик отметил, что он совершенно убежден, что нужно начинать массовую вакцинацию. Правительство США, по его словам, уже закупило 100-300 миллионов доз вакцины для иммунизации населения. Академик отметил также, что наилучшие результаты достигаются при вакцинации детей»[173].

Не спешите назвать это сумеречным бредом, мои информированные читатели. Российские вакцинаторы настолько уверены в том, что раз по­явившаяся вакцина не может исчезнуть навсегда, что ныне разрабатыва­ют новую адскую смесь: вакцина против натуральной оспы вместе с вак­циной против гепатита В. Одна вредная и бессмысленная вакцина будет скомбинирована с другой, не менее вредной и еще более бессмысленной. Как вам понравится вот это: «Российскими учеными из новосибирского научного центра "Вектор" разработан новый, модифицированный вари­ант вакцины против оспы». Об этом... заявил заместитель директора ГНЦ вирусологии и биотехнологии «Вектор», член-корреспондент РАН Сергей Нетесов. «В центре "Вектор" получен пока лабораторный вариант вакцины на культуре клеток вируса оспы», - уточнил ученый. При этом новый вариант вакцины может одновременно защищать человека и от оспы, и от гепатита В. «Россия и сейчас защищена против оспы - на случай эпидемии в стране есть достаточный запас противооспенной вак­цины, но она в ряде случаев вызывает различные болезненные реакции у человека, вплоть до смертельных случаев», - рассказал Нетесов. «То, что сейчас разработано нашими учеными, не является радикально новой вакциной против оспы, но она более безопасная, вызывает значительно меньше побочных реакций в организме», - заявил замдиректора Центра вирусологии и биотехнологии. «Теперь эта вакцина должна пройти аттес­тацию на животных в Государственном контрольном институте им. Тара-севича, а затем клинические испытания на безвредность и переносимость на людях. Ученые считают, что по своим параметрам она вполне может быть использована для иммунизации...»[174].

Не могут смириться специалисты из далекого «Вектора» с тем, что вту­не пропадают заботливо сохраняемые и выращиваемые ими вирусы нату­ральной оспы, ищут применения им и своей кипучей энергии. Выходит, рано радовались те, кто считал, что вместе с натуральной оспой в Лету кануло не меньшее, а то и большее проклятие - прививки от нее?

Люди... будьте бдительны!

Ветряная оспа

Болезнь

Ветряная оспа, заболевание, вызываемое вирусом Varicella-zoster из группы герпетических вирусов, относится к числу вполне безобидных детских болезней. Болеют обычно дети дошкольного и младшего школьного возраста. Важно отметить, что «у новорожденных и грудных детей заболевание возникает только в том случае, если мать в детстве не болела ветряной оспой»[175].

Инфицирование вирусом ветряной оспы беременной на ранних сроках может стать причиной врожденных пороков развития, а на поздних — заражения ветряной оспой новорожденного, когда смертность достигает 31%[176].

Поэтому перенесение здоровым ребенком, особенно девочками, ветряной оспы в природой предназначенном для того возрасте можно только приветствовать.

Заражение происходит воздушно-капельным путем как от больных ветряной оспой, так и от больных опоясывающим герпесом, известным также и как опоясывающий лишай. Инкубационный период длится две-три недели.

Начинается заболевание остро, с резкого повышения температуры до 38°С и появления сыпи, которая в течение суток превращается в пузырьки. Через два-три дня пузырьки подсыхают; в течение примерно недели образовавшиеся корочки отпадают, не оставляя рубцов на коже[177].

Обычно никакого специального лечения не требуется. Витамины А и С, большое количество жидкости (минеральная вода и натуральные соки) и пост в течение нескольких дней в сочетании с отдыхом в чистой постели — вот все, что необходимо при нормальном течении болезни.

После снижения температуры еще в течение суток следует продолжать давать натуральные фруктовые соки, разбавленные водой, затем два-три дня придерживаться вегетарианской диеты. Госпитализация не нужна. Лечение может потребоваться лишь при наличии сильно беспокоящих ребенка симптомов, например зуда или бессонницы при обильных высыпаниях. Очень полезным может оказаться использование гомеопатии[178].

Первые лекарства, которые должны привлечь внимание в лечении инфекционных болезней, -Aconitum и Belladonna. В связи с тем, что к ним я буду возвращаться еще много раз на страницах настоящего труда, я хотел бы сейчас, при первом упоминании, дать характеристику каждому из них и тем самым предотвратить возможную путаницу в дальнейшем. По точному замечанию известного французского гомеопата д-ра Леона Ванье (1880-1963), «эти два средства никогда не следует чередовать, так как они характеризуются противоположными показаниями»[179].

Есть несколько достаточно простых дифференциально-диагностических признаков, позволяющих сделать выбор между этими двумя поистине чудесными лекарствами, верное назначение которых позволяет оборвать болезнь в самом ее начале.

Итак, для Aconitum характерны суженные зрачки, «сухой», обычно без пота, жар, возбуждение и страх. Это — средство для здоровых, крепких, упитанных детей, подростков или взрослых, болезнь которых началась с пребывания на холодном сухом ветру или вследствие того, что они оделись не по сезону.

Поиск по сайту: