Импринтинг субсенсорных программ управления.

Дальнейшее углубленное исследование механизмов психологического импринтирования на нейрофизиологическом уровне побудило исследователей к интенсивным поискам консервативных способов создания АСФС и расширения областей практического применения новых методических подходов. Обширные исследования в этом направлении были проведены в Институте компьютерных психотехнологий РАЭН, результаты которых обобщены в монографии И.В. Смирнова с соавт. [36]. Ими были поставлены задачи изучить диагностические возможности психосемантического анализа, а также разработать методики интенсивной психокоррекции на основе импринтирования информации в ИСС и в условно-интактном состоянии на неосознаваемом уровне. В экспериментах на крысах исследовали возможность импринтирования поведенческой программы межсамцовой агрессии с использованием ИСС вызванных кетамином. В условиях сочетанного воздействия кетаминовой активации лимбической системы и воздействия условного сигнала производилась инициация агрессивного поведения. В момент достижения максимального агрессивного аффекта, в качестве неспецифического коннектора использовался электрошок. Спустя 8 часов имплантированная поведенческая реакция легко репродуцировалась при включении только условного сигнала. Спустя 6 суток наблюдалось угасание. В дальнейшем были проведены и клинические испытания.

Значительно больший интерес представляют результаты авторов в экспериментах по быстрой модификации состояния и поведения человека на неосознаваемом уровне в условно-интактном состоянии физиологического бодрствования.

В задачи исследования входило

1) изучение возможности реализации экстренного группового суггестивного влияния на определенный поведенческий акт независимо от контекста среды;

2) неосознаваемое создание суггестивной парадигмы и ее реализация;

3) изучение влияния неосознаваемых суггестий на субъективную оценку состояния испытуемых.

Исследования проводились двойным слепым методом. Неосознаваемое внушение предъявлялось не в субсенсорном варианте, а в форме акустической маскировки в течение 15 сек. и содержали внушение выбора определенной цифры от 1 до 10. Цифра 4 накануне эксперимента несколько раз предъявлялась для создания неосознаваемой установки, реализуемой в вынужденном выборе. Как показали результаты в целом по группе значимо связан с суггестией выбор цифр 1 и 5, цифры 2 и 8 достоверно игнорируются. Предварительная неосознаваемая установка на цифру 4 дает высокодостоверное ее предпочтение в условиях вынужденного выбора. Обработка по отдельным испытуемым показала, что некоторые из них (меньшая часть) резистентны к воздействию, но есть и очень сенситивные лица, у которых вынужденный выбор достигал 35%. Было также показано, что неосознанная суггестия не влияет на состояние испытуемых по данным теста Спилбергера. В связи с этим авторы провели более детальное исследовали режимов предъявления неосознаваемых суггестий (ауто- гетеросуггестия; директивная – не директивная; индивидуализированная – унифицированная; негативная – позитивная). Критерием воздействия было осознаваемое испытуемым изменения общего состояния в тестах самооценки. Как и ожидалось унифицированные суггестивные фабулы были малоэффективными, хотя некоторые из них, содержащие негативную табулируемую информацию, предъявляемую в режиме аутосуггестии имели ощутимый эффект преимущественно у людей с тревожно-мнительными, депрессивными и шизоидными чертами характера. При длительных многократных предъявлениях установлено, что появление заметного эффекта суггестий с позитивным содержанием требовало в 3-5 раз больше времени, чем для негативных. Наиболее эффективно действующими на общее состояние оказались индивидуально ориентированные воздействия в режиме аутосуггестии.

Приведенные в работе данные можно считать предварительными, но очень важными в качестве отправной точки для дальнейших исследований. Так, можно заключить, что использование неосознаваемой информации в маскированном акустическом варианте предъявления в условиях принятых методических процедур не достаточно для получения эффекта импринтирования и, тем более, экстренного изменения суггестивной парадигмы* человека. Возможно потенцирование эффекта адресных неосознаваемых суггестий путем выработки условной связи с каким-либо индифферентным фоновым семантическим раздражителем, сверхпороговой или подпороговой модальности. Однако, в работе нет данных по исследованию условного опосредования. Хотя авторами была предпринята попытка изучения сенситивности человека к неосознаваемым воздействиям в связи с типологией личности испытуемых достоверных корреляционных критериев получено не было. Поскольку авторы применяли преимущественно акустическое воздействие, изощренные математические методы речевого кодирования, превращали речевой сигнал в подобие квазибелого шума, при прослушивании которого не удается распознать не только смысл речевого сообщения, но и установить сам факт его наличия. При таком способе обработки, несмотря на то, что мозг способен декодировать и усвоить смысл сообщения, полностью уничтожается эмоциогеннаяэкстралингвистическая компонента (тембровая и фликкер-шумовая окраска, треморные компоненты). На эту тему имеются специальные исследования [37-39].

В данном обзоре были рассмотрены возможности и способы неявного воздействия, на свободу выбора человека, в той или иной мере приводящие его жизнь и деятельность в состояние вынужденного выбора. Однако, в открытой и доступной нам литературе имеется крайне мало сведений, касающихся вопросов защиты информационного пространства человека. Существуют, конечно, законодательные пути решения этой проблемы. В США, например, в средствах массовой информации запрещено использование монтажа неосознаваемых воздействий с целью коммерческой рекламы и политической агитации. В России 19 мая 2000 г. принят Кодекс об административных правонарушениях, статья 13.16 которого гласит: Изготовление и (или) распространение теле-, видео-, кинопрограмм, документальных и художественных фильмов, а также относящихся к специальным средствам массовой информации информационных компьютерных файлов и программ обработки информационных текстов, содержащих скрытые вставки, воздействующие на подсознание людей и (или) оказывающие вредное влияние на их здоровье, - влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от двадцати до двадцати пяти минимальных размеров оплаты труда с конфискацией непосредственного объекта административного правонарушения; на должностных лиц - от сорока до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда с конфискацией непосредственного объекта административного правонарушения; на юридических лиц - от четырехсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда с конфискацией непосредственного объекта административного правонарушения.
Однако, этим проблема не исчерпывается. Разработка новых алгоритмов маскировки сигналов делает их малоуязвимыми для имеющихся программных и физических средств контроля. Бурное развитие электронных средств коммуникации и глобальной сети интернет, а также игровой компьютерной индустрии с элементами виртуальной реальности способствует росту возможностей доставки «закодированных сообщений» и расширению аудитории вынужденных потребителей. Но если технические средства становятся малопригодными для решения поставленной проблемы, а человеческий мозг способен, хотя и неосознанно, декодировать и трансформировать эти сигналы в физиологические ответные реакции, логично предположить использование способов психофизиологического или биофизического их детектирования. Однако и здесь мы сталкиваемся со сложной и до конца не решенной проблемой выделения слабых сигналов из под фонового сенсорного шума. Ведь оператор компьютера, выполняя профессиональную работу, пребывает в состоянии активного бодрствования с постоянно меняющимися функциональными нагрузками. Регистрация же слабых ответных реакций возможна только состоянии спокойного бодрствования и сенсорной депривации.

Но есть и другие подходы к решению. Как было сказано выше, не все люди одинаково чувствительны к неосознаваемым установкам, а для конкретного человека эта чувствительность не постоянна во времени. Относительный «иммунитет» или «сенсибилизация» зависят от личностных психологических особенностей, текущей доминирующей мотивации, общего уровня активации ЦНС и биоритмологической организации последней. Кроме того, внутриутробное импринтирование человека гелиогеофизическими факторами, с момента рождения задает устойчивый космофизический ритм функционирования организма с прогнозируемыми критическими периодами. Экспериментальные исследования в этом направлении позволят выработать критерии профессионального отбора и индивидуального прогнозирования.

Рассматривая проблему защиты информационного пространства необходимо отдавать себе отчет в том, что она намного глубже и не ограничивается только техногенным психологическим давлением. Было бы заблуждением недооценивать дистанционные антропогенные пси-воздействий, только потому, что академическая наука выносит их за скобки, из-за несовместимости с т.н. научной картиной мира. Несмотря на то, что эти воздействия распространены не в таком массовом виде как техногенные, их эффекты могут быть намного более сосредоточенными и сильными и протекать с элементами польтергейстоподобной активности Точкой их приложения является не только психологическая дезорганизация деятельности человека-оператора или навязанный выбор, но и устойчивое изменение его психического или соматического здоровья. Но особенно актуальна возможность получения от субъекта воздействия конфиденциальной информации, передаваемой им на неосознанном уровне. Конечно, это всецело зависит от индивидуальных способностей и степени подготовки человека-индуктора, и потенцируется при групповом воздействии. Но защититься от такого вида воздействий трудно. Для этого необходимо обучение специальным психотехникам, хорошо разработанным в системах операционной магии.

Западные и отечественные изыскания в этом направлении [40] во многом подчинены прагматическим интересам их финансовых инвесторов, сулящим им еще более неограниченную власть и материальное благополучие. Человек с уникальными возможностями видения рассматривается в этом процессе как бездуховный инструмент исполнения желаний слепцов. Традиционно не учитывается первичность духовно-этического начала, управляющего законами «физики» тонкого мира. Как показывают результаты многочисленных экспериментов с ВТС в условиях директивной объектной установки, их воспроизводимость непредсказуема, хотя необходимое состояние достигается устойчиво. В чем же суть такого парадокса? Ответ оказался довольно простым. Чем глубже человек погружается в мир тонкой реальности, чем более расширенным становиться его сознание, тем глубже он утверждается в истинах более возвышенных, чем те прагматические задачи, которые ставит перед ним экспериментатор. В ИСС происходит своеобразный личностный апокалипсис с реорганизацией структуры ценностных ориентаций. Позволю себе привести два наиболее показательных примера из самоотчетов испытуемых в наших экспериментах с ВТС.

1. «Я был в ясном сознании и все происходящее со мной принимал как действительное. Мне почему-то показалось, что я нахожусь в том мире, в котором я всегда был. Он мне был близким, понятным и естественным. Физический мир казался оттуда механистичным, наигранным, непривлекательным, как сценарий плохого фильма.»

2. «При возвращении из мира иной реальности и воссоединении со своим физическим телом я был лишен возможности вспомнить все те знания, которые открылись мне там. Мне кажется, так было сделано для того, чтобы я, с присущими мне недостатками, не смог воспользоваться этими знаниями во вред себе и окружающим. Но меня не покидает чувство, что в подсознании все же что-то осталось. Так у меня изменилось восприятие мира, мне стала очевидна моя невежественность и неосведомленность во многих вопросах, над которыми раньше я даже не задумывался…»

Как известно, если не трудно то порой вообще не возможно склонить к сотрудничеству с наукой или государственными службами людей владеющих секретами древних народных традиций, обладающих эзотерическими знаниями и владеющих искусством их практического применения. Это не просто эгоцентризм или предубеждение с их стороны. Это принципиально иной, чуждый нашему практицизму, образ мысли, видения мира и своего предназначения, отстраненность от бытейской суеты.

Ввиду этого, теперешние деяния науки больше походят на заимствование отдельных приемов шаманизма, алхимии, дзен-буддизма, древневедических техник в попытках создания своих собственных рафинированных технологий черной магии в наукообразном облачении. Это требует и создания конвейерных методик обучения операторов с привлечением самых совершенных технических средств. Но опять за кадром остается главное – связующее духовное начало. Развивать его в человеке – значит давать ему большую свободу выбора, а это будет порождать нежелательные этические проблемы несовместимые с требованиями социального заказа.

Практика показывает, что человека с высокими морально-этическими качествами, сложившейся системой внутренних ценностей, не испытывающего комплекса вины и тревоги за свои в прошлом неблаговидные действия, очень трудно даже в глубоком гипнотическом трансе понудить к тому, что приходит в противоречие с его внутренними этическими установками. Это значит, что развитое самосознание приняло форму бессознательной духовной потребности (стало образом жизни) и сформировало психологический защитный механизм самого высокого приоритета. Особенность этой защиты в том, что она равноэффективно работает как на сознательном так и на неосознаваемом психологическом уровнях, консолидируя их в единое целое. Такой вид защиты обеспечивает практически полный психологический иммунитет к любым формам внешних воздействий.

Поиск по сайту: