 |
|
|
Архитектура Астрономия Аудит Биология Ботаника Бухгалтерский учёт Войное дело Генетика География Геология Дизайн Искусство История Кино Кулинария Культура Литература Математика Медицина Металлургия Мифология Музыка Психология Религия Спорт Строительство Техника Транспорт Туризм Усадьба Физика Фотография Химия Экология Электричество Электроника Энергетика |
СОТВОРИТЬ -- НЕ ЗНАЧИТ РОДИТЬ ⇐ ПредыдущаяСтр 8 из 8
БЛАГОТВОРНАЯ ИНФЕКЦИЯ Я начинаю эту главу с просьбы, чтобы вы постарались ясно представитьсебе такую картину: на столе лежат две книги, одна поверх другой. Совершенноочевидно, что нижняя книга ту, что на ней, наверху, поддерживает. Толькоблагодаря нижней книге верхняя на пять сантиметров выше поверхности стола,вместо того чтобы касаться этой поверхности. Давайте обозначим нижнюю книгубуквой "А", а верхнюю -- буквой "Б". Позиция "А" обусловливает позицию "Б".Это ясно, не так ли? Теперь представим себе (это, конечно, не можетслучиться в действительности, но подойдет для иллюстрации, давайтепредставим себе, что обе книги находились в таком положении вечно. В этомслучае позиция "Б" всегда зависела от позиции "А", но позиция "А" несуществовала до позиции "Б". Иными словами, результат в данном случае ненаступает после причины, как обычно бывает: сначала вы съедаете огурец, апотом у вас расстройство желудка. Этот принцип действует не всегда. Ещеминутку терпения, и вы увидите, почему я считаю это важным. Несколькими страницами ранее я сказал, что Бог -- это Существо,состоящее из трех Лиц, но остающееся тем не менее одним Существом (и привелприблизительную иллюстрацию -- куб, который состоит из шести квадратов, ноостается одной фигурой). Но как только я стараюсь объяснить, как эти Лицавзаимосвязаны, возникает впечатление, будто одно из них существовало преждедругих. Мне приходится прибегать к словам, которые повинны в такомвпечатлении. Первое лицо в этом Триединстве называется Отцом, второе Лицо --Сыном. Мы говорим, что Первый рождает или производит Второго: мы называемэто рождением, а не творением, потому что Он производит Существо того жерода, что и Он Сам. В данном случае единственное подходящее слово -- "Отец".Но, к сожалению, это слово предполагает, что Он существовал прежде, какчеловеческий отец существует до появления сына. На самом же деле это не так.Здесь нет места ни "прежде", ни "потом". Вот почему, я считаю, очень важноуяснить: одна вещь может быть источником или причиной другой и несуществовать прежде нее. Сын существует потому, что существует Отец; но вэтом существовании никогда не было момента, предшествующего рождению Сына. Вероятно, лучше всего взглянуть на это следующим образом. Я попросилвас представить себе две книги. Возможно, большинство из вас сделали это,совершили некий акт воображения, и перед вами возникла мысленная картина.Совершенно очевидно, что он был причиной, она -- следствием, илирезультатом. Но это не значит, что вы сначала вообразили, а затем получилиэту картину. В тот самый момент, когда начало действовать ваше воображение,она возникла перед вашим мысленным взором. Все это время ваша воляудерживала ее перед вами. Однако акт воли и картина начали существование водин и тот же момент и прекратили в одно время. Если бы был Кто-то, живущийвечно, и если бы Он вечно представлял в Своем воображении одно и то жесущество, то постоянно создавался бы какой-то мысленный образ, который былбы таким же вечным. Я полагаю, именно так мы и должны думать о Сыне, Который постоянноструится от Отца, как струится свет от лампы, или тепло от огня, или мысльиз головы. Он -- самовыражение Отца, то, что Отец желает сказать, и во всейвечности никогда не было момента, когда бы Отец не произносил Своего Слова.Заметили вы, что происходит? Все эти примеры света и тепла создаютвпечатление, что Отец и Сын -- это две субстанции а не две Личности.Очевидно, образ Отца и Сына, который дает нам Новый завет, гораздо болееточный, чем любые иллюстрации, которыми мы пытаемся его подменить. И так случается всякий раз, когда вы отходите от того, что сказано вБиблии. Вполне оправданно отойти от текста на какой-то момент, чтобы лучшеуяснить себе то или иное. Но затем необходимо к нему вернуться. Бог,естественно, гораздо лучше знает, как описать Самого Себя, чем любой из нас.Он знает, что отношения Отца и Сына следует, скорее всего, описывать какотношения между Первой и Второй Личностями, а не как что-то иное,придуманное нами. Самое главное в том, что это -- отношения любви. Отецнаходит радость в Сыне, Сын преданно любит Отца. Прежде чем мы пойдемдальше, обратите внимание на огромную важность этих слов. Самым разным людям нравится повторять христианское изречение: "Бог естьлюбовь". Но они как будто не замечают, что слова эти имеют смысл только втом случае, если Бог включает в Себя, по крайней мере, две Личности. ВедьЛюбовь -- это что-то такое, что одно лицо испытывает к другому. Если бы Богбыл существом в одном лице, тогда, до того как Он создал мир. Он не был былюбовью. Очевидно, когда говорят: "Бог есть любовь", люди имеют в видучто-то совсем другое, а именно, что "любовь есть Бог". Они, видимо, считают,что к нашему чувству любви, независимо от того, как и где оно возникает и ккаким результатам приводит, следует относиться с величайшим уважением.Возможно, они и правы; но христиане совершенно иначе понимают слова "Богесть любовь". Они верят, что живая, динамичная энергия любви действует вБоге вечно и именно она -- источник всего сущего. В этом, возможно, самое главное отличие христианства от всех остальныхрелигий: Бог -- не статичное существо и даже не просто личность. Этодинамичная, пульсирующая энергия, жизнь, что-то почти драматическое, что-то(пожалуйста, не сочтите меня непочтительным) подобное танцу. Единство междуОтцом и Сыном настолько живо и реально, что это единство само Личность. Язнаю, это звучит почти немыслимо, но взгляните на это следующим образом. Вызнаете, что, когда люди собираются вместе в клубе или в профсоюзе, возникаеттак называемый "дух" семьи, или клуба, или профсоюза. Люди говорят об этомдухе, ибо когда они собираются вместе, то вырабатывают особую манеру вестисебя, которая не была бы им свойственна, если бы они оставалисьразрозненными. (Это коллективное поведение может быть, конечно, и лучше, ихуже, чем поведение индивидуальное.) Так или иначе, подобное объединениелюдей как бы вызывает к существованию коллективную личность. Это,естественно, не личность в буквальном смысле слова, а подобие личности. Но втом-то и заключается одно из различий между Богом и нами. То, что возникаетиз объединенной жизни Отца и Сына - Личность. Третье Лицо Триединства,которое есть Бог. На профессиональном, теологическом языке это Третье Лицоназывается Святым Духом, или Духом Божьим. Не волнуйтесь и не удивляйтесь,если обнаружите, что ваше представление о Нем более туманно и неясно, чемпредставление о первых двух Лицах Триединства. Я думаю, на это существуетвполне законная причина. В процессе своей христианской жизни вы, какправило, не смотрите на Него. Но Он постоянно действует через вас. Если выдумаете об Отце как о Том, Кто находится "где-то там", перед вами, а о Сынекак о Том, Кто стоит рядом с вами, помогая вам молиться и стараясьпревратить вас в еще одного сына Божьего, то о Третьем Лице вы должны думатькак о чем-то, находящемся внутри или позади вас. Возможно, для некоторыхлюдей проще начать с Третьего Лица и продвигаться от Него в обратномнаправлении: Бог есть любовь, и эта любовь действует через людей, особенночерез всю совокупность христиан вместе взятых. Но этот дух любви, от самойвечности -- любовь между Отцом и Сыном. Какое же все это имеет значение для нас? Самое большое на свете. Всюэту драму, или образ жизни триединства, надо проиграть через каждого из нас.Или (если взглянуть на это с противоположной стороны) каждый из нас долженприблизиться к этому образу жизни, занять свою позицию в драме. Счастья, длякоторого мы созданы, не достичь иным путем. Все хорошее, как и плохое,подвержено воздействиям извне. Если вы хотите согреться, вы должны статьпоближе к огню. Если хотите намокнуть, вы должны войти в воду. Если выстремитесь к радости, силе, миру, вечной жизни, вы должны подойти ближе илидаже войти в то, что всем этим обладает. Радость, сила, мир, бессмертие --не награды, которые Бог мог бы, если бы захотел, протянуть любому. Этовеличайший источник энергии и красоты, бьющий в самом центредействительности. Если вы поблизости от него, брызги его достигнут вас; еслинет -- останетесь сухим. Если человек соединен с Богом, то как ему не житьвечно? И как может человек, разделенный с Богом, не засохнуть и не умереть? Однако как он может соединиться с Богом? Как нам с вами влиться втриединую жизнь? Вы помните, что я сказал во второй главе о рождении и создании? Мы свами не рождены Богом, мы только созданы Им; в нашем естественном состояниимы не сыны Божьи, мы всего лишь статуи. В нас нет зоэ, или духовной жизни;нам присуща только биос, или биологическая жизнь, которая неизбежно движетсяк угасанию и смерти. Суть того, что предлагает христианство, в следующем: мыможем, если не станем противиться Божьей воле, принять участие в жизниХриста. И если это случится, мы станем соучастниками той жизни, которая быларождена, а не создана, которая всегда существовала и всегда будетсуществовать. Христос -- Божий Сын. Если мы войдем в Его жизнь, то станемБожьими детьми. Мы будем любить Отца, как любит Он, и Святой Дух будетпребывать в нас. Христос пришел в этот мир и стал человеком для того, чтобыраспространить среди других людей ту высшую форму жизни, которая присуща ЕмуСамому. Я называю это "благотворной инфекцией". Каждый христианин долженстать маленьким Христом. Именно это и значит "быть христианином". УПРЯМЫЕ ОЛОВЯННЫЕ СОЛДАТИКИ Сын Божий стал человеком для того, чтобы наделить людей способностьюстать Божьими детьми. Мы не знаем -- по крайней мере, я не знаю,-- чтослучилось бы, если бы человеческий род не восстал против Бога и неприсоединился к вражескому стану. Возможно, тогда каждый человек пребывал быво Христе, был бы соучастником жизни Сына Божьего с рождения. Возможно,биос, или естественная жизнь, устремлялась бы тогда в зоэ, то есть в высшую,несотворенную жизнь, с самого своего зарождения, непрерывно, по мереразвития. Но все это только догадки и предположения. А нас с вами волнуетвопрос, как обстоят дела сейчас. Вот как: два вида жизни не только разнятся между собой (они и были быразличны), но противоположны друг другу. Естественная жизнь в каждом из насэгоцентрична, она требует внимания к себе и восхищения собою. Ей присущасклонность добиваться преимущества за счет других жизней, эксплуатироватьвсю Вселенную. И больше всего эта жизнь желает быть предоставленной самойсебе -- держаться в стороне от всего, что лучше, или сильнее, или выше, чемона, короче, в стороне от всего, что заставляет ее чувствовать себямаленькой и незначительной. Она боится света и воздуха духовного как люди,выросшие в грязи, боятся ванны. В каком-то смысле эта жизнь права. Оназнает, что, если духовная жизнь вовлечет ее в свою орбиту, вся ееэгоцентричность, все ее своеволие будут убиты. И поэтому она готовасражаться не на жизнь, а на смерть, чтобы избежать этого. Думали ли вы когда-нибудь в детстве о том, как было бы интересно, еслибы ваши игрушки ожили? Что ж, давайте представим, что вы на самом делеоживили их. Вот на ваших глазах оловянный солдатик превращается в маленькогочеловечка. Олову пришлось бы стать плотью; но вообразите, что оловянномусолдатику это не нравится. Его совсем не привлекает плоть; он замечает, чтоолово испорчено. Он думает, что вы убиваете его. Он сделает все, что в егосилах, чтобы помешать вам. Вам бы не удалось переделать его в человека, еслибы это зависело от него. Я не знаю, что сделали бы вы с таким оловянным солдатиком. Но с намиБог сделал вот что: Второе Лицо Божественного Триединства, Сын, Сам сталчеловеком. Он родился в мир, как рождается настоящий человек -- реальныйчеловек определенного роста, с определенным цветом волос, говорящий наопределенном языке, весящий столько-то килограммов. Он, Вечно сущий, Которыйзнает все и Который сотворил Вселенную, стал не только человеком, номладенцем, а перед тем - зародышем в теле женщины. Если вы хотите понять,что это для Него значило, подумайте о том, как бы понравилось вам статьслизнем или крабом. В результате этого в нашей человеческой семье появился такой Человек,Который был всем тем, чем предназначалось быть людям, -- человеком, вкотором созданная жизнь, унаследованная от Матери, позволила превратить себяполностью и совершенно в жизнь рожденную. Но естественное человеческоесущество в Нем было полностью поглощено Божественным Сыном. Таким образом,человечество в один момент достигло, так сказать, пункта своего назначения-- перешло в жизнь Христа. И поскольку трудность для нас в своего родаумерщвлении естественной жизни, Он избрал для себя такой жизненный путь,который убивал на каждом шагу Его человеческие желания. Он познал нищету,непонимание семьи, предательство одного из близких друзей; Он подвергалсяпреследованиям и издевательствам и умер под пытками. И после того, как Онбыл убит -- убиваем, фактически, каждый день,-- человеческое существо в Нем,благодаря Своему органическому единству с Божьим Сыном, снова возродилось кжизни. Человек в Христе поднялся из мертвых. Человек, а не только Бог! Вэтом вся суть. В первый раз мы увидели настоящего человека. Один оловянныйсолдатик -- такой же оловянный, как все остальные,-- триумфально ожил. И здесь мы подходим к той точке, в которой мой пример перестаетдействовать. В случае с игрушечными солдатиками то, что один из них оживает,не имеет абсолютно никакого значения для остальных. Все они существуютотдельно, независимо друг от друга. Но с человеческими существами делообстоит иначе. Они лишь выглядят отдельными организмами, потому что вывидите, как они двигаются и действуют вне всякой связи друг с другом. Однакомы созданы так, что можем быть свидетелями только настоящего. Если бы мы могли видеть прошлое, вещи выглядели бы для нас совсемпо-другому. В жизни каждого человека был момент, когда он представлял изсебя часть организма своей матери, а еще раньше -- часть организма своегоотца, которые в свою очередь были частью его дедушек и бабушек. Если бы вымогли видеть человечество на протяжении времени, как видит его Бог, оновыглядело бы для вас не как масса отдельных точек, разбросанных тут и там, акак единый растущий организм, более всего напоминающий гигантское,необычайно сложное дерево. Вы увидели бы, что каждый человек связан со всемидругими. И не только это. В действительности каждый из нас отделен от Богане больше, чем отделены мы друг от друга. Каждый мужчина и женщина, каждыйребенок во всем мире чувствует и дышит сейчас, в этот самый момент, толькопотому, что Бог поддерживает в нем жизнь. Следовательно, когда Христос сталчеловеком, это было не то же самое, как если бы ожил оловянный солдатик.Скорее о явлении Его в мир можно рассказать так: нечто, постоянновоздействующее на все человечество, в определенный момент начало оказыватьвлияние на всю массу людей по-новому. С упомянутого момента это влияниераспространяется на тех, кто жил до Христа, и на тех, кто жил после Него, идаже на тех, кто никогда о Нем не слышал, подобно тому, как одна каплякакого-то вещества, упавшая в стакан воды, придает новый вкус и новый цветвсему содержимому стакана. Безусловно, ни одна из этих иллюстраций неотражает сколько-нибудь полно истинного положения вещей. Бог ни с чем несравним, Он творит вещи, которым нет ничего подобного, и вы едва ли можетерассчитывать, что обнаружите такое подобие. Какое же изменение внес Он в среду человечества? В чем оно состоит? Впревращении человека в сына Божьего, существа сотворенного -- в существорожденное: в превращении временной биологической жизни во вневременнуюдуховную жизнь. И все это ради нас и для нас. В принципе, человечество ужеспасено. Мы, отдельные люди, просто должны воспользоваться этим спасением,каждый человек -- индивидуально. Но наиболее трудная часть процесса -- та,которую мы не в состоянии выполнить сами, сделана за нас. Нам незачем своимисилами забираться в духовную жизнь. Сама эта жизнь уже спустилась кчеловеческой семье. Если только мы откроем сердце Человеку, в Котором этажизнь присутствует во всей полноте и Который, будучи Богом, в то же времянастоящий человек, Он совершит это в нас и за нас. Помните, что я сказал о"благотворной инфекции"? Один из представителей нашей человеческой семьиобладает этой новой жизнью; если мы подойдем к Нему ближе, то заразимся отНего. Вы, конечно, можете выразить ту же идею иными путями. Вы можетесказать, что Христос умер за наши грехи. Или что Отец простил нас, благодарятому, что Христос совершил за нас то, что надлежало сделать нам самим. Либочто мы омыты кровью Агнца. Вы можете сказать, что Христос победил смерть. Ивсе это верно. Примите ту из этих формулировок, которая вам больше по душе.Но только не начинайте при этом ссориться с другими из-за того, что ониотдали предпочтение другой.ДBA ПРИМЕЧАНИЯ Я хотел бы дать здесь примечания к двум вопросам, возникшим в последнейглаве. 1) Один рассудительный критик пишет: "Если Бог хотел, чтобы у Неговместо игрушечных солдатиков были сыновья, почему же Он не родил сыновейсразу, вместо того чтобы создавать игрушечных солдатиков, а затем подвергатьих столь трудному и болезненному процессу?" Частично ответить на этот вопрос довольно просто; ответ ли другую егочасть, возможно, за пределами человеческого познания. Отвечу на легкуючасть. Процесс превращения создания в сына не был бы ни трудным, ниболезненным, если бы человеческая семья не отвернулась от Бога тысячелетиятому назад. У людей была возможность сделать это, потому что Бог дал имсвободу воли. Он дал им свободную волю потому, что мир простых автоматовникогда бы не смог познать любви, а следовательно, и истинного,безграничного счастья. Трудная часть ответа -- в следующем. Все христиане соглашаются, что вполном, первоначальном смысле слова существует только один Сын Божий.Настаивая на своем вопросе: "А могло ли быть у Бога много сыновей?", мырискуем забраться в такие дебри, из которых выбраться не сумеем. Есть ливообще в словах "А могло ли бы..?" какой-нибудь смысл, когда вопрос касаетсяБога? Я полагаю, что такой вопрос можно ставить в отношении вещи илиявления, имеющих начало и конец, потому что она (или оно) могли бы бытьиными из-за того, что какая-то другая вещь (или явление) были иными, а эти,в свою очередь, могли бы быть иными по той причине, что иной была какая-тотретья вещь. И так далее (буквы на этой странице могли бы быть красными,если бы печатник взял красную типографскую краску, и он взял бы краснуюкраску, если бы получил соответствующую инструкцию, и т.д. и т.п.). Но когдаречь идет о Боге -- то есть о первооснове, о некоей неизменяемой реальности,которая обусловливает все остальные реальности, явления, факты, тоспрашивать, могло ли что-то обстоять иначе, бессмысленно. Он -- То, что Онесть, и этим вопрос исчерпывается. Но и помимо этого, мне крайне трудно осмыслить Бога, рождающего сыновейна протяжении вечности. Для того чтобы этих сыновей было много, они должныкак-то отличаться друг от друга. Два пенни выглядят совершенно одинаково.Почему же их два? Очевидно, потому, что они находятся в различных местах исостоят не из одних и тех же атомов. Иными словами, чтобы говорить о них какоб отдельных, различных единицах, мы должны прибегнуть к таким понятиям, какпространство и материя, то есть к сотворенной Вселенной. Я могу понятьразличие между Отцом и Сыном, не вовлекая в дело пространства или материи,потому что в этом случае один рождает, а другой рождается. Отец по отношениюк Сыну будет не тем, чем Сын -- по отношению к Отцу. Но если бы существовалонесколько сыновей, их родственное отношение друг к другу и к Отцу было быодинаковым, как бы они отличались друг от друга? С первого взгляда этутрудность, конечно, не замечают. Люди считают, что мысль о несколькихсыновьях имеет право на существование. Однако когда я задумываюсь об этомглубже, то прихожу к выводу, что реальной такая идея выглядит только потому,что мы смутно представляем этих сыновей в виде людей, стоящих друг подледруга в каком-то пространстве. Иначе говоря, хотя мы и воображаем, будтодумаем о чем-то, существовавшем до сотворения Вселенной, на самом деле мыконтрабандой пытаемся ввести в картину сотворенную Вселенную и поместитьсыновей внутри нее. Когда мы перестаем это делать, но все еще стараемсядумать об Отце, рождающем множество сыновей до сотворения мира, тообнаруживаем, что в сущности, думаем ни о чем. Образы тают, а сама идеяобращается в набор слов. Потом возникает другая мысль: а не была ли Природа-- пространство, время и материя -- создана именно для того, чтобы сделатьэту множественность возможной? Может быть, единственный путь получить"легионы" бессмертных духов -- в предварительном создании множествафизических существ во Вселенной и последующем одухотворении каждого из них?Но все это, конечно, догадки. 2) Представляя все человечество в виде единого огромного организма,подобного дереву, не следует думать, будто это свидетельствует о том, чтоиндивидуальные различия не имеют значения или что реальные люди -- Том,Нобби или Кэт -- менее важны, чем такие коллективные понятия, как классы илирасы. Фактически эти понятия противоположны друг другу. Отдельные частиединого организма могут очень сильно отличаться одна от другой, а отдельныеэлементы, не являющиеся частями единого организма, могут быть похожи друг надруга. Шесть однопенсовых монет никак не связаны между собой, но выглядятодинаково. Мой нос и мои легкие по виду своему совершенно несхожи, но живутони только благодаря тому, что и тот, и другие входят в состав моегоорганизма и принимают участие в его жизни. Христианство рассматривает отдельных людей не просто как членов однойгруппы или отдельные предметы в перечне, но как органы единого тела, которыеотличаются друг от друга, и каждый выполняет то, чего другие выполнить немогут. Когда вы ловите себя на желании сделать своих детей, или учеников,или соседей подобными вам во всем, вспомните, что Богу, вероятно, это вовсене угодно. Вы и они -- это отдельные органы, предназначенные для выполненияразличных функций. С другой стороны, если у вас возникает искушение необращать внимания на нужды других, потому что это не "ваше дело", вспомните:хотя другие и не похожи на вас, они часть того же самого организма. Если вызабываете, что любой человек принадлежит к одному с вами организму, выстановитесь индивидуалистом. Если же вы забываете, что другой -- не тот жеорган, что вы, и пытаетесь подавить всякое различие между людьми, чтобы всестали одинаковыми, то становитесь тоталитаристом. Между тем христианин нииндивидуалистом, ни тоталитаристом быть не должен. Мне очень хочется сказать вам -- и вы хотите сказать мне, -- какая изэтих ошибок опаснее. Но это дьявол морочит нас. Он всегда посылает в мирошибки парами, состоящими из двух противоположностей, и побуждает настратить как можно больше времени, размышляя о том, какая хуже. Вы, конечно,понимаете, почему? Он полагается на нашу неприязнь к одной из ошибок, чтобыпостоянно привлекать нас к противоположной. Но мы не должны потакать ему. Мыдолжны с широко открытыми глазами идти к своей цели, следуя между соблазнамитой и другой ошибки и стараясь не впасть ни в одну. ВООБРАЖЕНИЕ Позвольте мне и эту главу начать двумя примерами, точнее, напомнить вамдве истории, над которыми я попрошу вас задуматься. Одну из них -- сказку"Аленький цветочек" -- вы все читали. В этой сказке девушка должна была покакой-то причине выйти замуж за чудище. И она это сделала. Но прежде онаповерила в любовь этого чудища, испытала на себе его доброту и самапопыталась ответить любовью. Когда она поцеловала чудище, как если бы онобыло человеком, то, к великому ее облегчению, прямо на глазах чудище и насамом деле превратилось в прекрасного юношу, и зажили они в любви исогласии. В другой истории рассказывается о человеке, который был вынужден носитьмаску. В этой маске он выглядел гораздо привлекательнее, чем без нее. Емупришлось носить ее несколько лет, и когда он наконец снял ее, то обнаружил,что его лицо приняло очертания маски. Он воистину стал красивым. То, чтобыло вначале притворной, ненастоящей красотой, стало реальностью. Я думаю, обе эти истории могут (иносказательно, конечно)проиллюстрировать то, о чем я собираюсь говорить в этой главе. До сих пор ястарался описывать факты -- чем является Бог и что Он сделал. А сейчас яхочу перейти к практическому вопросу: что должны делать мы? Какой смыслимеет для нас вся эта теология? Возможно, мы почувствуем это уже теперь.Если вам достало интереса дочитать до этого места, надеюсь, вам хватит его ина то, чтобы сделать еще один шаг вперед, а именно: произнести молитвы.Чтобы вы ни сказали, вы, вероятно, повторите и слова той молитвы, которойнаучил нас Господь. Вы помните, как она начинается? "Отче наш". Сейчас вы уже знаете, чтоэти слова значит. Они совершенно недвусмысленно свидетельствуют о том, чтовы ставите себя в положение сына Божьего. Иными словами, вы облекаетесь вХриста, так сказать, воображаете себя Христом. В тот самый момент, когда довас доходит смысл этих слов, вы начинаете понимать, что на самом деле вы --не сын Божий. Вы совсем не такое существо, как Сын, Чьи интересы, Чья воляабсолютно едины с интересами и волей Отца. Вы -- комок сосредоточенных насамом себе страхов, надежд, жадности, зависти и самолюбия. И все это, всяваша сущность, обречено на смерть. Таким образом, то, что вы берете на себясмелость уподобляться Христу -- возмутительная самонадеянность. Но, странноедело, именно так Он и приказал нам вести себя. Почему? Что за смысл выдавать себя за то, чем вы на самом деле неявляетесь? Однако даже на человеческом уровне существуют, как вы знаете, дварода притворства -- плохое и хорошее. В первом случае человек пытаетсякого-то обмануть: например, он притворяется, будто помогает вам, вместо тогочтобы помочь на самом деле. Но второй, полезный вид притворства ведет кчему-то настоящему. Например, вам не хочется проявлять дружелюбие к X., новы знаете, что должны его проявить; в таком случае правильнее всего вестисебя так, как если бы вы были лучше, чем на самом деле. И через некотороевремя вы действительно почувствуете к X. большее расположение, чем вначале.Всем нам это знакомо. Очень часто единственный путь ощутить реальностьчего-то -- это вести себя так, как если бы вы ее уже ощутили. Вот почемуигры так важны для детей. Они ведь постоянно притворяются, будто онивзрослые, -- играя в войну или в магазин. Но с каждым разом мускулы ихстановятся тверже, а разум -- острее, так что то, что они притворяютсявзрослыми, помогает им расти на самом деле. Далее, в тот самый момент, когда вы сознательно говорите себе: "Вот, явоображаю, будто я Христос", вы, скорее всего, тут же чувствуете, какимобразом возможно сделать это ваше "притворство" не столь явным, хоть чуточкуприблизить его к реальности. Вы обнаруживаете, что думаете о таких вещах, окоторых не думали бы, если бы действительно были сыном Божьим. Что ж,постарайтесь прогнать эти мысли. Или, быть может, вы внезапно поймете, что,вместо того чтобы произносить молитвы, вам следовало бы сесть за стол инаписать письмо матери или отправиться на кухню и помочь жене вымыть посуду.Поднимитесь в таком случае и сделайте то, что вам подсказывает внутреннийголос. Видите, что происходит? Сам Христос, Сын Божий, человек (такой же, какмы с вами) и Бог (такой же Бог, как Его Отец), находится рядом с вами и ужев этот момент обращает ваше воображение в реальность. И это не высокопарныеслова, выражающие лишь ту мысль, что ваша совесть подсказывает вам, чтоделать. Если вы прямо спросите вашу совесть, вы получите один ответ. Если выпомните, что вы воображаете себя Христом, ответ будет иной. Существуетмножество вещей, о которых ваша совесть не скажет вам прямо, что они плохи(особенно в стадии обдумывания), но которые вы сразу же отвергнете, еслисерьезно стараетесь подражать Христу. Потому что тогда вы не просто будетедумать о том, что хорошо, а что плохо, но будете стараться подхватитьблаготворную инфекцию от этого Человека. Это скорее похоже на созданиепортрета, чем на подчинение определенным правилам. Интересно, что внекотором отношении это труднее, чем следовать правилам, зато в другом --гораздо легче. Настоящий Сын Божий будет рядом с вами. Он начинает превращать вас всущество, подобное Самому Себе. Он начинает, так сказать, "прививать" вамСвой образ жизни и мыслей, вливать в вас присущую Ему зоэ. Он начинаетпревращать оловянного солдатика в живого человека. И конечно, та часть ввас, которая все еще остается оловянной, будет этому противиться. Некоторые из вас могут заметить, что ничего подобного на своем опыте неиспытывали. Вы можете сказать: "У меня никогда не было чувства, будто мнепомогает невидимый Христос, зато люди часто мне помогали". В этой связи мневспоминается анекдот из времен первой мировой войны об одной женщине,которая сказала: "Нашу семью не волнуют перебои с хлебом, мы все равно едимтолько гренки". Если у вас нет хлеба, то не будет и гренок. Если бы не былопомощи Христа, вы не увидели бы и помощи людей. Он действует на нас самымиразличными путями, а не только в рамках того, что мы называем "религиознойжизнью". Он действует через природу, через наши тела, через книги, иногда --через переживания, которые на первый взгляд могут показатьсяантихристианскими. Когда молодой человек, который ходил в церковь попривычке, осознает со всей искренностью, что он не верит в христианскуюдоктрину, и перестанет посещать церковь, то если его побуждает к этомустремление быть честным, а не желание пойти наперекор родителям, дух Христа,возможно, ближе к нему, чем прежде. Но более всего Его Дух действует на нас через наше общение друг сдругом. Люди -- это зеркала, или "переносчики" Христа ближним. Иногда они исами об этом не подозревают. "Благотворную инфекцию" могут переносить и те,кто ею не заражен. Мне, например, помогли прийти к христианству люди,которые сами не были христианами. Но, как правило, именно те, которые знаютЕго, приводят к Нему других. Вот почему роль Церкви, этой совокупности всеххристиан, открывающих Его друг другу, настолько важна. Не будетпреувеличением сказать, что в двух христианах, следующих вместе за Христом,христианство возрастает не в два, а в шестнадцать раз по сравнению с тем,когда они следовали за Ним в одиночку. Но не забывайте, для грудного младенца естественно принимать молокоматери, не зная ее. Также и для нас поначалу естественно видеть человека,который помогает нам, и не видеть при этом стоящего за ним Христа. Однако мыне должны оставаться грудными младенцами. Мы должны идти вперед, должныпонять, Кто посылает нам помощь. Не увидеть и не понять этого было быбезумием. Тогда нам осталось бы полагаться на людей; а это рано или поздноприведет к великому разочарованию. Даже лучшие из них допускают ошибки; ивсем суждено умереть. Мы должны быть благодарны каждому из тех, кто оказалнам помощь, мы должны уважать и любить их, но никогда не полагатьсяабсолютно и безраздельно ни на одно человеческое существо, пусть это будетсамый лучший, самый мудрый человек на свете. Вы можете делать массупрекрасных вещей из песка; только не пытайтесь строить на нем дом. А теперь мы начинаем видеть то, о чем постоянно говорит Новый завет. Онговорит о христианах, "рожденных вновь", о людях "облекшихся в Христа"; отом, что Христос "изображается в нас", о обретении "ума Христова". Сразу жеотрешитесь от мысли, что все это -- лишь сложная метафорическая форма длявыражения той идеи, что христиане должны читать сказанное Христом истараться проводить это в жизнь, подобно тому как человек читает Платона илиМаркса и старается воплощать их идеи. Мысль в разной форме, но постоянновстречающаяся в Новом завете означает гораздо большее: реальный Христос --здесь, сейчас, в этой комнате, где вы произносите молитву -- делает что-тодля вас и с вами. Причем речь идет не о прекрасном человеке, умершем дветысячи лет тому назад, а о живом Человеке, все еще человеке в такой жестепени, как и вы, но и Боге в такой же степени, в какой Он был Им, когдасоздавал мир. И вот этот живой Богочеловек приходит к вам и приступает кработе над вашим самым сокровенным, внутренним "я", убивает в вас вашестарое "я" и заменяет его другим, таким, каким обладает Он Сам.Вначале -- всего на несколько мгновений. Затем -- на более продолжительныеотрезки времени. И наконец, если все идет хорошо. Он навсегда обращает вас всущество совершенно другого сорта -- в нового маленького Христа, в существо,которое, по-своему, пропорционально своим возможностям, обретает тот же роджизни, который присущ Богу, в существо, которое разделяет силу Бога, Егорадость, знание и бессмертие... Немного погодя, мы делаем два другихоткрытия. 1) Мы начинаем замечать не только наши греховные поступки, но и нашугреховность. Другими словами, нас начинает беспокоить не только то, что мыделаем, но и то, чем мы являемся. Это звучит несколько сложно, и япостараюсь выразить ту же мысль яснее, прибегнув к личному своему примеру.Когда я готовлюсь к вечерней молитве и стараюсь припомнить все совершенныемною за день грехи, в девяти случаях из десяти самым очевидным будетнарушение заповеди любви к ближнему: я или сердился, или огрызался, илинасмехался, или обрывал разговор, или кричал и возмущался. И в моем умесразу же возникает оправдание: меня провоцировали; со мной заговорилинеожиданно; меня застали врасплох; у меня не было времени собраться смыслями. Все это как будто служит смягчающим обстоятельством: мое поведениемогло бы быть гораздо хуже, если бы я это совершил
Поиск по сайту: |
©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.