Мы никогда не ссоримся. Квартира МУЖА и ЖЕНЫ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

МУЖ

ЖЕНА

Квартира МУЖА и ЖЕНЫ. ЖЕНА гладит белье. Звонок. ЖЕНА открывает Мужу дверь.

МУЖ. (Непринужденно.) Привет, родная. (Чмокает Жену в щеку.)

ЖЕНА. Здравствуй, дорогой.

МУЖ. Какие новости?

ЖЕНА. Все, как всегда.

МУЖ. (В сторону.) Пудру я стряхнул, духи смыл, вино заел кофейными зернами – кажется, она ничего не заметила.

ЖЕНА. (В сторону.) Пудру он стряхнул, духи смыл, вино заел кофейными зернами и думает, что я ничего не заметила.

МУЖ. Дети спят?

ЖЕНА. (С чуть подчеркнутым упреком.) Давно.

МУЖ. (Смущенно.) Понимаешь, немного задержался на работе…

ЖЕНА. «Немного»?

МУЖ. К нам нагрянул инспектор из управления… (В сторону.) Почему жены вечно чем-нибудь недовольны?

ЖЕНА. (В сторону.) Он слишком оживлен.

МУЖ. … И нам пришлось срочно утрясать кучу вопросов.

ЖЕНА. (В сторону.) Как он добросовестно врет.

МУЖ. (В сторону.) Хорошо, что я заранее продумал свою версию. (Жене.) Ты не представляешь, как я устал.

ЖЕНА. Представляю.

МУЖ. (В сторону.) Я действительно устал.

ЖЕНА. Голоден?

МУЖ. Как волк. Правда, мы пили кофе…

ЖЕНА. Только кофе?

МУЖ. Может, и не только кофе… (В сторону.) Она, кажется, что-то подозревает. Что ж, поменяем версию.

ЖЕНА. Может, вы не только пили?

МУЖ. Да, конечно. Мы еще и закусывали.

ЖЕНА. Кто это «мы»?

МУЖ. Я же тебе объясняю – инспектор из Управления.

ЖЕНА. (В сторону.) Он смотрит мне прямо в глаза.

МУЖ. (В сторону.) Вся штука в том, что она и есть инспектор из Управления. Специально приехала, что провести со мной денек-другой.

ЖЕНА. Если вы закусывали, почему ты голоден, как волк?

МУЖ. Я разве это говорил?

ЖЕНА. Только что.

МУЖ. Ты меня не так поняла. Или я оговорился. Я устал, как волк.

ЖЕНА. Устают, как собаки. Вот я, например, устала, как собака.

МУЖ. А я – как волк.

ЖЕНА. (В сторону.) За версту видно, что он темнит. Когда ему нечего скрывать, он просто молча садится за ужин и не вешает лапшу на уши.

Слышны звуки фортепиано. МУЖ поднимает голову.

МУЖ. (Глядя вверх.) Соседка все играет?

ЖЕНА. Все играет. Пока муж не придет. Так ты будешь есть или нет?

МУЖ. Пожалуй, нет. (В сторону.) Мы с ней – как персонажи анекдота, до того банального, что даже не смешного.

ЖЕНА. Ну, рассказывай.

МУЖ. О чем?

ЖЕНА. Где ты был?

МУЖ. Я же тебе в который раз объясняю – задержались на работе, потом пошли посидеть в одно место…

ЖЕНА. Куда именно?

МУЖ. Какая тебе разница?

ЖЕНА. Просто я хочу знать правду. (В сторону.) Зачем мне правда? Я вовсе не хочу знать ее. Пока я ничего не знаю, не надо стоять перед выбором. Пока ничего не произнесено вслух, ничего не произошло. Да и зачем мне знать, где, с кем и как он провел эти часы, что он ей говорил и как она его ласкала? Нет-нет, он просто выпивал с приятелями. Или даже с этим инспектором. Обычное дело. Надо держать себя в руках. Больше ни одного вопроса. (Мужу.) Так где же ты все-таки был?

МУЖ. Я тебя не совсем понимаю. (В сторону.) Чего я действительно не понимаю, это как получилось, что я, в общем-то неглупый и серьезный человек, уважаемый работник, вдруг играю роль шута. Почему я должен что-то объяснять, что-то придумывать, в чем-то оправдываться?

ЖЕНА. Я жду.

МУЖ. Чего?

ЖЕНА. Твоих объяснений. (В сторону.) Я все-таки не могу удержаться от допроса. И все нелепое самолюбие. Я, видишь ли, гордая. Я не хочу, чтобы они надо мной смеялись. Пусть не думают, что меня можно так легко обмануть…. Неужели эти никчемные доводы имеют надо мной больше власти, чем забота о семье и детях? А вдруг он в самом деле возьмет и выложит правду – эту проклятую правду, которую я вовсе не хочу услышать?

МУЖ. (В сторону.) А что, если взять да и врезать ей все как есть? Хочешь, мол, правды - пожалуйста, кушай на здоровье. Был с такой-то, занимался с ней…сама знаешь, чем. Мне все настолько офонарело, что хуже уже не будет. В конце концов, надо себя поставить. Пусть знает свое место. Что хочу, то и делаю. Ведь не уйдет же она от меня. Вот сейчас подойду к ней и скажу.(Подходит к Жене.) Где я был? Посидел немножко в ресторане. Какие тебе еще нужны объяснения? (В сторону.) Несчастный трус.

ЖЕНА. Ладно, оставим этот разговор. (Снова принимается гладить, время от времени бросая взгляды на Мужа. В сторону.) Он улыбается… Наверное, вспоминает об ее поцелуях… Мне его убить хочется. (Как завороженная, с поднятым в руке утюгом делает несколько шагов в сторону Мужа.)

МУЖ. (Он действительно улыбается, но улыбка его невесела. В сторону.) Помню, когда мне было лет пять, в деревне, где мы были на даче, в полутемном сарае мальчишки отчаянно кидались с высокой-высокой перекладины вниз, на сено. Я был меньше всех и сам прыгать боялся. Поэтому я забирался на перекладину и ждал, когда меня кто-нибудь подтолкнет…. (Улыбка на его лице гаснет.) Видимо, я и сейчас жду, чтобы меня кто-нибудь подтолкнул.

ЖЕНА. (Опомнившись, опускает утюг и отходит от Мужа.) А с кем ты был в ресторане?

МУЖ. (В сторону.) Опять.

ЖЕНА. (В сторону.) Опять. Все-таки не удержалась. Ну что я за дура?

МУЖ. С кем? (В сторону.) Чего я боюсь? Куда она от меня денется с двумя детьми? Вот сейчас трахну кулаком по столу и скажу (яростно кричит): «Хочешь знать, где я был? С бабой! В номере гостиницы! И ничуть не жалею, понятно? А будешь цепляться, завтра еще пойду. Пойду и не вернусь, ясно?

(Жене, терпеливо.) «С кем, с кем»…Я же тебе сказал – с инспектором из Управления. Очень компанейский мужик. Не знаешь, что сегодня по телевизору?

ЖЕНА. Не знаю. Ты бы мог позвать его к нам домой.

МУЖ. Я так и сделал, но он застеснялся.

ЖЕНА. Я что-то не пойму – то он компанейский, то стеснительный… (Остановившись против Мужа, задумчиво рассматривает его, как будто видит его в первый раз. В ее взгляде сквозит некоторое недоумение. В сторону.) Что заставляет меня держаться за этого человека? Любовь? Не надо лгать самой себе. Привычка? Нет, скорее всего, вечная проклятая боязнь женщины остаться одной. (Возвращается к утюгу.) Лучше быть прачкой, домработницей, вьючной лошадью, но при ком-то, чем свободным человеком, но одной. Само слово «одна» похоже на тайный порок. Оно как клеймо, как свидетельство второсортности… Хоть бы узнать, кто она…

(Мужу.) Что этот инспектор из себя представляет? Раньше о нем и слуху не было, а теперь приезжает чуть ли каждую неделю.

МУЖ. (Неохотно.) Инспектор как инспектор… (В сторону.) Зачем тебе знать, кто она, что она и на сколько лет тебя моложе или старше? Это ничему не поможет.

ЖЕНА. (В сторону.) Интересно, что он в ней нашел

МУЖ. (В сторону.) Она вовсе не лучше тебя, не умнее и не красивее. Единственное ее преимущество – новизна. Она не вся еще разгадана, не до конца исчерпана. У нее еще не накопились ко мне претензии, не застарели обиды. Мы и хотим-то друг от друга немногого и потому легко даем то, чего от нас ждут. Немножко развлечения, немножко тепла… И просто, и позарез нужно.

ЖЕНА. А как его зовут?

МУЖ. Кого?

ЖЕНА. Инспектора.

МУЖ. Почему он так тебя интересует? (Снимает пиджак и галстук.) Поставила бы лучше чаю.

ЖЕНА. Хорошо. (В сторону.) Я нагоняю на него такую тоску, что завтра он снова побежит к ней, даже если не собирался. (Собирает чай.) Надо вести себя как-то иначе, но у меня нет сил себя сдерживать. (Мужу.) Завтра снова задержишься?

МУЖ. Завтра?.. Нет, завтра, пожалуй, приду вовремя. (В сторону.) Постараюсь встретиться с ней днем.

ЖЕНА. Как он изолгался! Как он вообще изменился! И как я изменилась! Стала сухой, скучной, нудной… (Подходит к зеркалу.) И как постарела! Вдруг он действительно оставит меня и уйдет к ней? Все, что нами создано - семья, немудреный уют, круг друзей – все в тартарары?

МУЖ. (В сторону.) Я знаю, тебя больше всего пугает, что я на ней женюсь. Но этого не будет, даже если бы я очень захотел. Хотя бы потому, что у нее уже есть муж, с которым она вовсе не собирается разводиться. Более того, она к нему, кажется, привязана, хоть он ей и порядочно надоел. Одно другого не исключает. (Стаскивает ботинки.)

ЖЕНА. (В сторону.) Если бы знать, когда он говорит правду, а когда нет.

МУЖ. (В сторону.) Но самое главное – я вовсе не собираюсь снова жениться. (Надевает шлепанцы.) Мужчина – свободный охотник, брак – это не для него. (Уютно располагается на диване.)Женщины созданы для того, чтобы быть замужними, мужчины – чтобы быть холостыми. В этом вся проблема. Брак противоречит нашей биологической сущности. Эта истина не нова, но каждый доходит до нее только своим умом. Вернее, познает на своей шкуре. Яблоневый цвет не может стать яблоком благодаря советам и поучениям. Яблоко созревает само. Теперь пришла и моя очередь. Я созрел.

ЖЕНА. (В сторону.) Почему-то вспомнилось, как он признавался мне в любви. Было это не весной, и не при соловьях, а в холодную январскую ночь, где-то за городом. Мы шли среди черных елей по белой-белой дороге, залитой лунным светом… Он держал меня за руку и нес что-то невообразимо бессвязное, запинаясь на каждом слове… Наконец, он замолчал и вдруг выпалил: «Я тебя люблю». Глупо, старомодно и чудесно… Меня сразу в жар бросило…

Музыка наверху резко обрывается.

МУЖ. (Бросив взгляд наверх.) Наигралась.

ЖЕНА. Это муж пришел.

МУЖ. (В сторону.) Да, я теперь поумнел. Беда только в том, что умнеем мы слишком поздно, когда все ошибки, которые можно было совершить, уже совершены. Теперь у меня уже лысина, невроз, автомобиль, печень и семейное счастье. Назад хода нет. (Жене, яростно.) Я, кажется, просил чаю!

ЖЕНА. Уже заварила. (В сторону.) Как часто без всякого повода он начинает на меня кричать. Откуда только в нем берется эта злоба? И почему так внезапно?

Сверху слышен шум и звон разбивающейся посуды.

МУЖ. Что, у них опять свара?

ЖЕНА. Вероятно. (Ставит на стол чашки и сахар.) Мы так и не договорили.

МУЖ. О чем?

ЖЕНА. Ты собирался рассказать, как провел вечер.

МУЖ. (В сторону.) Рассказать или не рассказать? Я уже решил, что бояться мне, вроде бы, нечего. Правда, будут слезы, стоны, упреки и все такое… И вообще, неизвестно, чем это кончится…

ЖЕНА. (Разливает чай. В сторону.) Пора высунуть голову из-под крыла и перестать увиливать от неизбежного. Захочет уйти – пусть уходит. В конце концов, для меня это вопрос удобства и самолюбия, не больше. Переживу.

МУЖ. (В сторону.) Я знаю, чего я боюсь. Она, конечно, никуда не денется, это верно, но и мне тоже, если уж честно, деваться некуда. А совместная жизнь от моих признаний слаще не станет. Сейчас в наших отношениях трещинка, хоть, скажем прямо, и широковатая…. А будет пропасть. Ее уж не заделаешь и через нее не перепрыгнешь…

ЖЕНА. (В сторону.) Кто знает, может, моя личная жизнь еще и не кончена. А если и кончена, то она все равно уже кончена. Надо держаться достойно. Надо вспомнить, что я женщина. Надо выползти из этой норы и оглядеться вокруг.

МУЖ. (В сторону.) Ну, допустим, я все ей выложу. Какой с этого будет прок? До сих пор только я задерживался на работе, а завтра, глядишь, начнет задерживаться и она…. Хотя бы назло мне. Вот, совсем недавно, на дне рождения, к ней этот очкарик вязался… Что тогда?

ЖЕНА. (В сторону.) Если бы знать, о чем он сейчас думает…

МУЖ. (В сторону.) Что тогда? Мне, в общем-то, все равно – пусть спит, с кем хочет… Но все же наш семейный союз это не украсит. И, кроме того, мне не все равно.

Сверху слышатся стоны и сдавленные рыдания. МУЖ прислушивается.

Я не пойму – он ее бьет, что ли?

ЖЕНА. Не знаю. (Мужу.) Что ты все молчишь? (В сторону.) Сейчас он скажет, что ему не о чем со мной говорить.

МУЖ. (Пожимая плечами.) О чем мне говорить?

ЖЕНА. Разве не о чем? Ведь тебя не было целый день.

МУЖ. (В сторону.) Все время бьет в одну точку. Можно подумать, что очень по мне скучала. (Жене.) Можно подумать, что ты по мне очень скучала.

ЖЕНА. (В сторону.) Каждый вечер он не знает, о чем со мной говорить. (Мужу.) Ты каждый вечер не знаешь, о чем со мной говорить.

МУЖ. (В сторону.) Потому что разговоры давно потеряли смысл.

ЖЕНА.(В сторону.) Его даже совесть не мучает.

МУЖ. (В сторону.) Разговорами делу не поможешь. Вот, сегодня я ей, что называется, изменил и не испытываю никаких угрызений совести. Если человеку холодно дома, он имеет право согреться в другом месте. Но разве есть смысл выяснять на эту тему отношения? Я спрошу тебя – почему ты так холодна, почему неласкова? А ты в ответ зевнешь и скажешь: «Ну что ты, я очень ласкова. Опять забыла соли купить, ты не сбегаешь в магазин?»

ЖЕНА. (В сторону.) Неужели мы так и будем молчать?

МУЖ. (В сторону.) А что, если взять и поговорить по-человечески? Ведь не может же так продолжаться вечно… (Жене.) Послушай…

ЖЕНА. (Встрепенувшись.) Да?

МУЖ. (Помолчав.) Нет, ничего. (Берет газету.)

ЖЕНА.( В сторону, горько.) Мне нужно так немного – два-три ласковых слова, зернышко внимания, капельку искренности… А он – «ничего». (Порывисто бросается к Мужу и трясет его за плечи – однако, слова ее звучат все еще «в сторону».) Ты слышишь? (Кричит.) Почему ты чужой?

МУЖ. (Откладывает газету.) Опять ничего интересного. Газеты стали кошмарно скучными. Только пугают нас и портят настроение… Ты что-то хотела мне сказать?

ЖЕНА. Да. Я только что вспомнила: сейчас к нам придут гости.

МУЖ. Кто?

ЖЕНА. Соседи сверху.

МУЖ. (Взглянув наверх, потом на часы и покачав головой.) Так поздно? Зачем?

ЖЕНА. Просто так. Они говорят, что отдыхают у нас душой.

МУЖ. (Со вздохом поднимается и надевает галстук.) Они все так же без конца цапаются?

ЖЕНА. Да, все так же. (Убирает белье и утюг, поправляет прическу.)

МУЖ. А мы с тобой почти никогда не ссоримся.

ЖЕНА. Да, мы с тобой почти не ссоримся. (Ставит на стол вино и цветы.)

Звонок в дверь. МУЖ обнимает ЖЕНУ за плечи. На их лицах появляются жизнерадостные улыбки.

МУЖ. (Бодро.) Заходите, открыто!

КОНЕЦ

Семейные сцены

Действующие лица:

МУЖ

ЖЕНА

Обычная квартира в обычном доме. МУЖ и ЖЕНА недавно кончили пить чай, и Муж, после долгих колебаний, решает начать нелегкое объяснение.

МУЖ. Послушай, дорогая, я давно хочу с тобой серьезно поговорить. Дело идет о важном решении, которое принял я, но которое касается нас двоих. Я многие месяцы откладывал эту беседу, но долее молчать уже просто нельзя. В конце концов, вероятно, ты уже и сама догадываешься, о чем пойдет речь, и я не скажу тебе ничего нового… Это даже к лучшему, потому что тогда ты будешь избавлена от неприятного сюрприза. Одним словом… Что ты все молчишь?

ЖЕНА. Я слушаю тебя, дорогой.

МУЖ. Наш брак никогда не был идеальным, но в последнее время он стал для нас обоих настоящей пыткой. Я особенно ясно понял это с тех пор, как встретил человека, чьи взгляды на жизнь… Одним словом… Я весь вечер буду говорить один, или ты все-таки скажешь хоть что-нибудь?

ЖЕНА. Не сердись, дорогой. Я слушаю тебя.

МУЖ. Да… Так о чем я?

ЖЕНА. «Человека, чьи взгляды на жизнь».

МУЖ. Ах да… Итак, я встретил человека, который смотрит на жизнь так же, как смотрю на нее я, который угадывает любое мое желание прежде, чем оно успевает появиться…

ЖЕНА. Это кто-нибудь из твоих подчиненных?

МУЖ. Нет! При чем тут мои подчиненные?

ЖЕНА. Просто я подумала, что если это человек, который угадывает твои желания…

МУЖ. Пожалуйста, не прерывай меня!

ЖЕНА. Не буду. Просто я подумала…

МУЖ. Ты замолчишь когда-нибудь?

ЖЕНА. Но ты же сам просил меня о чем-то говорить.

МУЖ. А теперь я прошу тебя помолчать!

ЖЕНА. Хорошо, милый.

МУЖ. Черт возьми…Так о чем я?

ЖЕНА. «Успевает появиться».

МУЖ. Кто успевает появиться?

ЖЕНА. Оно.

МУЖ. Кто «оно», что за чушь?

ЖЕНА. Желание.

МУЖ. Ах да… Так вот, дорогая, выслушай меня спокойно. Пришло время предпринять шаг, который… В конце концов, так будет лучше для нас обоих. Надеюсь, ты встретишь этот удар твердо и мужественно. Я пришел к выводу… Другими словами, я пришел к выводу… Что мы…

ЖЕНА. Да, дорогой?

МУЖ. Что мы… Что мы должны развестись.

ЖЕНА. Хорошо, милый.

МУЖ. Что «хорошо»?

ЖЕНА. То, что ты сказал. Ты всегда говоришь правильно и разумно. Я недаром тобой горжусь.

МУЖ. Подожди… Может быть, ты меня не поняла?

ЖЕНА. Ты пришел к выводу, что мы должны развестись. Чего же тут не понять?

МУЖ. Ну, и… И что же ты по этому поводу думаешь?

ЖЕНА. Ты же знаешь, что с первого дня нашего брака я взяла за правило во всем слушаться тебя.

МУЖ. Значит, ты не против?

ЖЕНА. Нет, конечно. Помочь тебе собрать вещи?

МУЖ. «Вещи»… Как спокойно ты это говоришь! Я ожидал всего, что угодно, только не этого. Разве ты не огорчена тем, что мы расстаемся?

ЖЕНА. Нет, дорогой. Почему я должна огорчаться? Ты ведь сам сказал, что так будет лучше для нас обоих.

МУЖ. Мало ли что я сказал! Разве у тебя нет своего мнения?

ЖЕНА. Нет, милый. Ты же знаешь, что я на все смотрю твоими глазами. (Достает чемодан и начинает укладывать в него вещи Мужа.)

МУЖ. Что ты делаешь?

ЖЕНА. Ты возьмешь сразу все или только необходимое? Остальное я могу прислать потом.

МУЖ. Но я вовсе не собираюсь никуда уходить! По крайней мере, сегодня.

ЖЕНА. Как хочешь, милый. Если нужно, могу уйти я. (Садится, обводит взглядом комнату, тихо смеется.)

МУЖ. Чего ты смеешься?

ЖЕНА. Я тоже только что пришла с работы. И, когда ты вошел, я как раз думала, сколько у меня еще дел по дому. А сейчас мне вдруг внезапно стало ясно, что я свободна. Понимаешь – свободна!

МУЖ. Можно подумать, что я тебя очень стеснял.

ЖЕНА. Нет, но у меня было чувство долга. У меня были обязанности. А теперь я свободна. Это очень непривычно. Может, пойти сейчас в театр? Я, пожалуй, еще успею.

МУЖ. Почему в театр?

ЖЕНА. А что же, мне сидеть здесь и плакать? Ты это предлагаешь?

МУЖ. Нет, конечно, но… Почему вдруг в театр?

ЖЕНА. Ты прав, это глупо. (Вываливает из чемодана вещи Мужа и вновь начинает укладываться.)

МУЖ. Что ты задумала?

ЖЕНА. Собираю свои вещи.

МУЖ. Ты хочешь уйти?

ЖЕНА. А что остается делать?

МУЖ. Куда?

ЖЕНА. Сначала к подруге, а потом я сниму себе квартирку. Скажи своей жене, что она может сегодня же сюда перебираться.

МУЖ. Моей жене?! Ах да…

ЖЕНА. Можно, я оставлю ей записку?

МУЖ. Еще чего не хватало. Какие-нибудь страсти вроде «змея, отбившая у меня мужа…»?

ЖЕНА. Как ты мог так подумать? Просто я должна сдать дела. Все-таки, семейное хозяйство – это тоже хозяйство.

МУЖ. Можешь передать на словах что нужно.

ЖЕНА. Хорошо, милый. Только постарайся все запомнить. Во-первых, пусть она закончит вязать твой свитер. Я уже почти все сделала, остался только один рукав. Если она не поймет узора, пусть позвонит мне. Счета за квартиру, телефон, электричество и прочее лежат в правом ящике письменного стола. Я всегда плачу в начале месяца, скажи ей, чтобы не забывала. Когда она будет бросать белье в стиральную машину, пусть проверит твои сиреневые… ну, знаешь, те, теплые… - их, кажется, нужно заштопать. Еще бы неплохо вымыть окна – ведь в субботу у вас будут гости: опять этот твой прескучнейший начальник. Не забудь, что он любит бараньи отбивные, но, я думаю, она сумеет выбрать нужное мясо. Кстати, милый, ты так и не купил хорошие кухонные ножи, которые я просила. Неужели ты допустишь, чтобы она чистила картошку и резала капусту неизвестно чем? Покажи ей, если она еще не знает, куда я выношу мусор…

МУЖ. Боже мой, «мусор»!

ЖЕНА. А дальше ей уже самой будет ясно, что надо делать. Она у тебя хозяйственная?

МУЖ. Не знаю, мы как-то об этом не говорили… Но почему ты так сразу уходишь? Ведь я тебя никуда не гоню.

ЖЕНА. Нет, дорогой. После того, что ты сказал, оставаться здесь было бы безнравственно. Не правда ли? (Закрывает чемодан, садится и задумывается.) Как странно…

МУЖ. Что тебе странно?

ЖЕНА. Мне тридцать два года, а в моей жизни был только один мужчина.

МУЖ. Не понимаю, к чему ты это говоришь.

ЖЕНА. Я просто подумала, что теперь у меня будут другие. Не правда ли, странно?

МУЖ. Эта мысль как будто доставляет тебе удовольствие.

ЖЕНА. Нет, милый, нет. Но не скрою, мне немножко любопытно. Наверное, это очень нехорошо. Прости меня. (Берет чемодан и направляется к выходу.)

МУЖ. Ты все-таки уходишь? Постой! Нельзя же так сразу…

ЖЕНА. Разве ты не все обдумал?

МУЖ. Я, конечно, обдумал, но…

ЖЕНА. Ужин в холодильнике. Не забудь утром принять свои таблетки и почистить перед уходом туфли.

МУЖ. Я еще раз тебе говорю – не надо торопиться…

ЖЕНА. Поцелуй меня на прощанье.

Целуются.

МУЖ. Я хочу сказать тебе, что…

ЖЕНА. Вот ключи. Прощай. (Уходит.)

МУЖ растерянно бродит по опустевшей квартире. Звонит телефон. МУЖ берет трубку.

МУЖ. Алло! Ах, это ты. Здравствуй, птенчик. Нет, ничего не случилось. Нет, я один. Да, я говорил с ней, но она категорически отказывается дать развод… Я просто в отчаянии. Мы с тобой встретимся и все обсудим. Нет, конечно, не сегодня. О сегодня и речи быть не может. Завтра я тоже занят. На этой неделе у меня вообще очень много работы. Давай дней через десять. Да. Через две недели. Или через три. Я ведь сказал тебе, что очень занят. В конце концов, я имею право когда-нибудь наконец заняться своими делами? Это ты начала в таком тоне. Как хочешь. Как хочешь. До свидания. (Швыряет трубку.)

Конец

6. Идеальная семья

Действующие лица

АННА

ЕЛЕНА

Уютная, обставленная с большим вкусом и содержащаяся в идеальном порядке комната. Анна и Елена, молодые и красивые женщины (непохожие, однако, друг на друга), поют стройным дуэтом, аккомпанируя себе на фортепиано.

АННА и ЕЛЕНА. (Вместе, поют.)

«Уж вечер. Облаков померкнули края;

Последний луч зари на башнях умирает;

Последняя в реке блестящая струя

С потухшим небом угасает.

Все тихо: рощи спят..."

АННА. (Прерывая игру и пение.) Восьмой час.

ЕЛЕНА. Посиди спокойно, ты устала. Я все сделаю сама.

АННА. Я вовсе не устала. Это тебе надо отдохнуть. Ты ведь столько хлопотала на кухне.

ЕЛЕНА. Приготовить ужин для меня - только удовольствие.

АННА. А для меня удовольствие - навести порядок в квартире.

ЕЛЕНА. И все-таки у тебя немножко утомленный вид.

АННА. Тебе кажется. Единственное, от чего я теперь устаю - это от отдыха. С тех пор, как мы вместе, у меня стало так много свободного времени. И все оттого, что ты взяла на себя добрую половину дел.

ЕЛЕНА. Анна, дорогая, ты преувеличиваешь.

АННА. Нет, Елена, нисколько. Не понимаю, как я раньше могла тянуть все одна.

ЕЛЕНА. Виктор говорил мне, что ты прекрасно справлялась.

АННА. Да, справлялась. Но чувствовала себя не женщиной, а загнанной лошадью. Я тебе так благодарна!

ЕЛЕНА. За что?

АННА. За то, что ты согласилась сюда перебраться.

ЕЛЕНА. Анна, милая, это я должна тебя благодарить.

АННА. Не говори глупостей. Мне так не хватало освобожденности от быта, свежести чувств, пряности в отношениях...

ЕЛЕНА. А мне - семейного уюта и надежности.

АННА. Я теперь так спокойна и счастлива.

ЕЛЕНА. И я.

АННА и ЕЛЕНА. (Поют вместе.)

Как тихо веянье зефира по водам

И гибкой ивы трепетанье!..

ЕЛЕНА. Какой у тебя красивый голос.

АННА. А ты замечательно аккомпанируешь.

ЕЛЕНА. Однако мне действительно пора накрывать на стол.

АННА. (Решительно поднимаясь.) Не тебе, а мне.

ЕЛЕНА. (Примирительно.) А почему бы нам не сделать это вместе?

АННА. Ты, Елена, как всегда права. Вдвоем любое дело идет веселее.

Обе женщины сервируют стол. Движения их спокойны, неторопливы, полны достоинства и женственности.

ЕЛЕНА. (Накрывая стол белоснежной скатертью.) Тебе очень к лицу эта прическа.

АННА. (Бросив взгляд в зеркало.) Я сама это чувствую. Виктор вчера даже упрекнул меня за то, что я не догадалась отпустить волосы раньше.

ЕЛЕНА. И что ты ему ответила?

АННА. Призналась, что сделала это по твоему совету. (Нагружая сервировочный столик фарфором и хрусталем.) Глубокие тарелки понадобятся?

ЕЛЕНА. Нет, супа не будет. Только салат, холодная рыба, грибы, жаркое и суфле.

АННА. Ты будешь переодеваться к приходу Виктора?

ЕЛЕНА. Пожалуй.

Елена переодевается. Анна сервирует стол.

Ну как я выгляжу?

АННА. Просто замечательно!

ЕЛЕНА. Я надела это платье, потому что оно - твой подарок.

АННА. И главное, Виктор его очень любит.

ЕЛЕНА. Он любит в нем твой вкус.

АННА. Нет, он любит в нем тебя.

ЕЛЕНА. Не знаю, какие поставить цветы - хризантемы или гвоздики.

АННА. Я думаю, лучше гвоздики. Виктор сказал как-то, что любит красные цветы и белое вино.

ЕЛЕНА. (Ставя в вазу цветы.) Тогда для вина нужно поставить цветные фужеры. Что мы будем делать после ужина?

АННА. У тебя есть предложения?

ЕЛЕНА. Сходите с Виктором в театр или в гости.

АННА. А ты?

ЕЛЕНА. Я уложу детей и посижу с ними.

АННА. Ты сидела с детьми и вчера.

ЕЛЕНА. Зато ты была занята с ними всю прошлую неделю.

АННА. Не будем считаться, сегодня дома остаюсь я.

ЕЛЕНА. Нет, Анна, на этот раз я не уступлю.

АННА. Я не умею возражать, и ты часто пытаешься этим пользоваться. Но теперь у тебя это не получится.

ЕЛЕНА. Извини, но у тебя начинает портиться характер.

Обиженное молчание. Елена первая не выдерживает его и порывисто обнимает Анну.

Прости меня, дорогая. Я сама не понимаю, что на меня нашло. Просто мне очень хотелось, чтобы вы с Виктором хоть немного развлеклись... Но если ты хочешь, я пойду с ним сама. Только не сердись, ладно?

АННА. За что мне сердиться? Это я была слишком упряма. Конечно, я пойду с ним, если ты этого хочешь. Но ты не обидишься, если и я тебя попрошу об услуге?

ЕЛЕНА. Ты доставишь мне этим только радость.

АННА. Подмени меня, пожалуйста, вечером. Сегодня, правда, моя очередь, но я что-то устала.

ЕЛЕНА. Ага, все-таки устала.

АННА. Чуть-чуть.

ЕЛЕНА. Хорошо, дорогая. Я, правда, сегодня тоже не расположена, но разве я могу тебе отказать? А сейчас садись в кресло и отдыхай. (Отбирает у Анны вилки и ложки, усаживает ее в кресло и продолжает сервировку стола сама.)

Скажи, ты действительно устала? Или, может быть, причина в чем-то другом?

АННА. Не буду от тебя скрывать. Вчера я поссорилась с Виктором.

ЕЛЕНА. Поссорилась? Из-за чего?

АННА. Мне показалось, что он немножко охладел к тебе. Естественно, я не удержалась и сделала ему выговор. Он, конечно, обиделся.

ЕЛЕНА. Анна, милая, тебе не следовало из-за такого пустяка портить с ним отношения.

АННА. Для меня это не пустяк. Я же вижу, что в последнее время между вами словно кошка пробежала.

ЕЛЕНА. Сейчас ты все поймешь. На прошлой неделе я упрекнула его, что он уделяет тебе внимания меньше, чем ты заслуживаешь. Он просил у меня прощения, но я решила немного наказать его своей холодностью.

АННА. Боюсь, мы обе совершили глупость.

ЕЛЕНА. Пожалуй. Любимого человека надо беречь, а не изводить упреками.

АННА. И все же спасибо, что ты встала на мою защиту.

ЕЛЕНА. А ты - на мою.

АННА. Я не сомневалась в твоем благородстве.

ЕЛЕНА. Ты во всем служишь мне образцом.

АННА. Как странно, что я тебя раньше ненавидела.

ЕЛЕНА. А я - тебя. Смешно, правда?

АННА. И в то же время естественно. Мы же не знали друг друга.

ЕЛЕНА. А между тем, главное в нашей ситуации было узнать и понять друг друга.

АННА. И как только мы догадались пойти по этому пути, так сразу подружились.

ЕЛЕНА. Потому что у нас много общего.

АННА. Да. И мы обе любим Виктора.

ЕЛЕНА. И он - нас.

АННА. Как глупо, что раньше мы стремились отобрать его друг у друга!

ЕЛЕНА. Действительно. Ведь главное в любви - любить, а не отбирать.

АННА. Беда в том, что все женщины - немножко собственницы.

ЕЛЕНА. Боюсь, что мы - не исключение. Мне, например, приятно сознавать, что Виктор - наш.

АННА. Мне тоже.

ЕЛЕНА. Я уверена, что он нам не изменяет.

АННА. Потому и мы ему верны.

ЕЛЕНА. Между прочим, как раз сегодня на улице один мужчина делал мне авансы.

АННА. Ну, а ты?

ЕЛЕНА. Разумеется, дала отпор.

АННА. Интересно, как.

ЕЛЕНА. Самым старомодным образом. Сказала ему, что я порядочная женщина и люблю своего мужа.

АННА. И он исчез?

ЕЛЕНА. Тут же. Мужья, быть может, и ценят верных жен, но мужчины не любят верных женщин.

АННА. Нам хорошо, но у счастливых всегда находятся завистники.

ЕЛЕНА. У тебя были какие-нибудь неприятные разговоры?

АННА. Так, ничего особенного. Просто соседка...

ЕЛЕНА. Вульгарная мещанка. Что ей опять от нас нужно?

АННА. Приставала с расспросами.

ЕЛЕНА. А ты?

АННА. Пришлось преподать ей урок хорошего тона. Любовь - это дело троих. В нее нельзя мешаться посторонним.

ЕЛЕНА. Скажи... Ты очень любишь Виктора?

АННА. Да, конечно. А ты?

ЕЛЕНА. Я тоже, но...

АННА. Но что?

ЕЛЕНА. Но не знаю, вынесла бы с ним совместную жизнь, если бы была у него единственной.

АННА. Может быть, ты права. Я по себе знаю, как это трудно.

ЕЛЕНА. Это не трудно, это просто невозможно. Да и он меня одну давно бы оставил. Монотонность не для мужчины.

АННА. Кстати, нам надо все время об этом помнить. Мы не должны быть ни в чем одинаковы, иначе он нас разлюбит.

ЕЛЕНА. Разве мы и так не делаем, что можем? Поскольку ты брюнетка, я стала блондинкой. Ты предпочитаешь в одежде женственный стиль, я взяла себе спортивный.

АННА. Этого мало. Нам надо постараться отличаться и внутренне.

ЕЛЕНА. Я тебя не совсем понимаю.

АННА. Ну, например, если ты изберешь себе характер веселый и легкий, то я должна выглядеть глубокой и вдумчивой.

ЕЛЕНА. А каких мужчины любят больше?

АННА. И тех и других.

ЕЛЕНА. Хорошо, тогда я буду легкомысленной, а ты - серьезной.

АННА. Мы потом сможем поменяться.

ЕЛЕНА. Если уж говорить о разнообразии, то надо не забывать самого главного.

АННА. Что ты имеешь в виду?

ЕЛЕНА. (Опустив глаза.) Ты, кажется, говорила, что он любит целовать тебя в шею?

АННА. (Опустив глаза.) Да.

ЕЛЕНА. В таком случае, мне надо будет подставлять ему плечи.

АННА. Ты права: эту тему нам надо будет обсудить очень серьезно.

ЕЛЕНА. (Окидывая взглядом накрытый столь.) Кажется, все в порядке.

АННА. Что-то Виктор задерживается.

ЕЛЕНА. Уж не случилось ли что-нибудь?

АННА. Успокойся. Ты склонна тревожиться по пустякам.

ЕЛЕНА. Я знаю. Вчера, например, когда тебя долго не было, я вдруг представила, что тебя сбила машина. И я подумала - как же мы без тебя? Мне чуть дурно не стало.

АННА. (Улыбаясь и обнимая Елену.) Как видишь, я жива и здорова.

ЕЛЕНА. Может, пойдем его встречать?

АННА. Лучше снова помузицируем. Это тебя успокоит.

Елена садится за фортепиано. Анна, обняв Елену за плечи, поет вместе с ней.

ЕЛЕНА и АННА.

Уж вечер. Облаков померкнули края.

Последний луч зари на башнях умирает...

Звонок в дверь.

АННА. Вот и Виктор.

ЕЛЕНА. Наконец-то.

Обе женщины теми же неспешными и плавными движениями подходят к зеркалу и поправляют прически.

Я пойду открою.

АННА. Не надо. У него есть ключ. Давай лучше встретим его музыкой. Он любит, когда мы поем вместе.

Обе женщины снова занимают места у фортепиано.

АННА и ЕЛЕНА. (Вместе.)

Все тихо: рощи спят, вокруг царит покой...

Конец

7. Женская доля

Действующие лица

Женщина постарше

Женщина помоложе

Действие происходит в наши дни

Больничная палата. Несколько коек, тумбочек, табуреток. Кнопки для вызова медсестры, пузырьки с лекарствами. На стене санпросветплакат, призывающий к борьбе с зеленым змием. У дверей строгая табличка: «Соблюдай тишину!» Одним словом, самая заурядная больница.

В палате пусто, только ЖЕНЩИНА в белом халате занята уборкой: метет пол, протирает окна и т.п. За этим занятием и застает ее только что вошедшая ВТОРАЯ ЖЕНЩИНА – плащ подмышкой, ноги в тапочках, сапоги в одной руке, хозяйственная сумка в другой. Увидав первую Женщину (та постарше), вошедшая вздрагивает и пятится к двери. Может быть, она бы и ускользнула незаметно, но роняет сапоги и застывает от страха.

ЖЕНЩИНА ПОСТАРШЕ оборачивается и, увидев, вошедшую, тоже испытывает явную неловкость. Пауза. Обе женщины настороженно смотрят друг на друга.

ЖЕНЩИНА ПОМОЛОЖЕ. Извините, я… (Умолкает.)

ЖЕНЩИНА ПОСТАРШЕ. Вы кто?

ЖЕНЩИНА ПОМОЛОЖЕ. (Несмело.) Да я так… Навестить… Я на минутку.

ЖЕНЩИНА ПОСТАРШЕ. К своему пришла, что ли?

ПОМОЛОЖЕ. (Неуверенно.) Ага… Можно?

ПОСТАРШЕ. (С облегчением.) Не знаю… Оставайтесь пока. (Снова берется за веник.)

ПОМОЛОЖЕ. (Робко садится на краешек табуретки.) Ну, как работа и вообще?

ПОСТАРШЕ. (Удивленно.) Нормально.

ПОМОЛОЖЕ. Спасибо, что не гоните. (Роется в сумке, достает деньги.) Вот…

ПОСТАРШЕ. (Удивленно.) Это вы мне, что ли?

ПОМОЛОЖЕ. Берите-берите. Работа у вас тяжелая, а платят не ахти. Так ведь?

ПОСТАРШЕ. Платят мало, это верно… (Вертит бумажки в руках, не зная, что с ними делать.)

ПОМОЛОЖЕ. (Всучив деньги, чувствует себя более уверенно.) Чего-то, мамаша, я тебя раньше не видела. Недавно поступила?

ПОСТАРШЕ таращит на нее глаза.

Или ты с другого отделения?

ПОСТАРШЕ. Какая я тебе мамаша? Ты меня за санитарку принимаешь, что ли?

ПОМОЛОЖЕ. А вы кто – сестра? (Испуганно вставая.) Или доктор?

ПОСТАРШЕ. (Успокоительно.) Да никто я, никто. Тоже к своему пришла.

ПОМОЛОЖЕ. (Подозрительно.) А халат?

ПОСТАРШЕ. Так, для маскировки. День-то невпускной. Вот подруга и посоветовала: надень белый халат и иди мимо вахтерши с независимым видом.

ПОМОЛОЖЕ. (С облегчением.) А я, честно говоря, когда вас увидала, испугалась.

ПОСТАРШЕ. Я тоже немножко струхнула.

ПОМОЛОЖЕ. (Кладет вещи на кровать.) А где мужики-то?

ПОСТАРШЕ. (Пожимая плечами.) На укол пошли или на процедуру.

ПОМОЛОЖЕ. Да, в больнице дел много.

ПОСТАРШЕ. А скорее всего, они на третьем этаже в домино дуются. Твой играет?

ПОМОЛОЖЕ. Играет. Пойти позвать, что ли?

ПОСТАРШЕ. Не надо. (Снимает халат.) Чего-то в коридорах коек не видать. Куда все больные подевались? Перемерли, что ли?

ПОМОЛОЖЕ. Вы, видать, давно здесь не были.

ПОСТАРШЕ. С прошлого вторника.

ПОМОЛОЖЕ. С тех пор повыписывали многих.

ПОСТАРШЕ. (Кивая.) Перед праздниками больницы всегда пустеют. Потом дома нажрутся, морды друг другу перебьют – и снова сюда.

ПОМОЛОЖЕ. Ага. Я как-то в ухо-горло-носе лежала, так туда в Новый год народу навезли – хоть в штабеля складывай. У кого нос в лепешку, у кого челюсть сломана или скула, у кого еще что.

ПОСТАРШЕ. А ты-то чего туда попала?

ПОМОЛОЖЕ. Полипы вырезала. Страху набралась – не передать. Иду резаться, а навстречу из операционной женщину на каталке везут. И у нее вместо носа - ничего. Пустое место.

ПОСТАРШЕ. (Удивленно.) Как так?

ПОМОЛОЖЕ. А вот так. «Убийца!» - кричит. – Он меня изуродовал! Я в суд на него подам!» Я тут же поворачиваюсь и бегом назад в палату. Думала, она врача так кроет.

ПОСТАРШЕ. А кого?

ПОМОЛОЖЕ. Мужа. А врач, наоборот, ее лечил. Обещал новый нос нарастить.

ПОСТАРШЕ. Нарастил?

ПОМОЛОЖЕ. Не знаю. Я раньше выписалась.

Пауза.

ПОСТАРШЕ. А твой пьет?

ПОМОЛОЖЕ. Ага. А ваш?

ПОСТАРШЕ. А как ты думаешь?

Короткое молчание.

ПОМОЛОЖЕ. А вам в ухо-горло-носе не доводилось лежать?

ПОСТАРШЕ. Нет, я лежала по другим делам.

ПОМОЛОЖЕ. По другим делам я тоже лежала. Два раза. А вы?

ПОСТАРШЕ. (Хмуро.) Пальцев не хватит. Так что у тебя еще все впереди.

ПОМОЛОЖЕ. Не жалеют они нас.

ПОСТАРШЕ. А им-то что?

Пауза.

ПОМОЛОЖЕ. Может, пойти все-таки их поискать?

ПОСТАРШЕ. Нечего зря в коридоре высвечиваться. Доктор увидит. Скоро обед, явятся сами, как миленькие. Приберем лучше, а то вон какой тут свинарник.

Женщины берутся за тряпки и веник. ПОСТАРШЕ пробует мебель пальцем на пыль и качает головой.

Видать, сюда санитарки и носа не кажут. А говорили, что больница хорошая.

ПОМОЛОЖЕ. Больница, может, и хорошая, только в ней не убирают.

ПОСТАРШЕ. И не ухаживают.

ПОМОЛОЖЕ. И не кормят.

ПОСТАРШЕ. И не лечат.

ПОМОЛОЖЕ. Зато как бы бесплатно.

ПОСТАРШЕ. Ну да, бесплатно… Тому дай, этому дай…

ПОМОЛОЖЕ. Это верно. Умереть дешевле.

ПОСТАРШЕ. Как бы не так. Я недавно мать хоронила, так, веришь ли, раздели догола.

ПОМОЛОЖЕ. Неужто и за это берут?

ПОСТАРШЕ. Еще как.

ПОМОЛОЖЕ. За что?

ПОСТАРШЕ. За все. Лучше уж не умирать.

ПОМОЛОЖЕ. И не болеть.

ПОСТАРШЕ. И вообще не жить.

Пауза. Женщины убирают палату.

ПОМОЛОЖЕ. А что у вашего?

ПОСТАРШЕ. Инфаркт.

ПОМОЛОЖЕ. И у моего инфаркт. А какие лекарства ему дают?

ПОСТАРШЕ. Те, что подешевле. У них ведь лимит.

ПОМОЛОЖЕ. Правда? Я и не знала.

ПОСТАРШЕ. Я было скандал подняла, но врач здесь нормальным мужиком оказался, посоветовал зря нервы не трепать. Дал мне список лекарств, я все и закупила.

ПОМОЛОЖЕ. В тумбочках будем прибирать?

ПОСТАРШЕ. Вообще надо бы. Но мой не любит, когда в его вещах роются.

ПОМОЛОЖЕ. Мой тоже.

ПОСТАРШЕ. Уж такая у него блажь.

ПОМОЛОЖЕ. Ваш давно сердцем мается?

ПОСТАРШЕ. Не очень.

ПОМОЛОЖЕ. И мой не очень.

ПОСТАРШЕ. Шоферский хлеб нелегкий. Правда, пока дома сидел, все в порядке было. А как стал в дальние рейсы ездить, так его и прихватило. Гостиницы и столовки довели. А твой кем работает?

ПОМОЛОЖЕ. Тоже шофером.

ПОСТАРШЕ. Мой раньше на автобусе ездил, но в позапрошлом году погорел.

ПОМОЛОЖЕ. Это как?

ПОСТАРШЕ. Посадил полный автобус пьяных дружков и повез их на озеро купаться. С женщинами. И сам, понятное дело, поддатый. Ну и, конечно, перевернулся. Автобус – всмятку. Хорошо хоть, все живы остались.

ПОМОЛОЖЕ. И что же потом?

ПОСТАРШЕ. На грузовик перевели. Зарплата, конечно, не та.

ПОМОЛОЖЕ. Мой тоже на грузовике ездит.

ПОСТАРШЕ. Я его теперь в случае чего перед рейсом в холодной воде отмачиваю.

ПОМОЛОЖЕ. Странно, как у нас с вами все сходится. Даже смешно.

ПОСТАРШЕ. Что сходится?

ПОМОЛОЖЕ. Ну, шофер, грузовик, инфаркт… И вообще.

ПОСТАРШЕ. Что странного? Больница транспортная, здесь одна шоферня и лежит. Так что бед общих у нас с тобой, я думаю, немало. (Доверительно.) Бьет?

ПОМОЛОЖЕ делает неопределенно-выразительный жест.

Мой тоже. Правда, не каждый день. Под горячую руку. Я, конечно, стараюсь в такие минуты ему не попадаться.

ПОМОЛОЖЕ. А куда деваться-то?

ПОСТАРШЕ. Верно, некуда. А еще свекровь тут встревает. Геббельс в юбке. А у тебя свекровь жива?

ПОМОЛОЖЕ. Жива. Но мы не вместе живем.

ПОСТАРШЕ. Вот видишь. А говоришь, все сходится. Тебе повезло. А моя – просто наказанье. Корми, обстирывай, обслуживай, а она еще и глаголет. Порой в окно прыгнуть хочется, да сына жалко.

ПОМОЛОЖЕ. У вас сын?

ПОСТАРШЕ. (Кивая.) Школьник. Курит уже. (Вздыхает.) Безотцовщина.

ПОМОЛОЖЕ. Почему «безотцовщина»? У вас ведь муж.

ПОСТАРШЕ. (Презрительно.) «Муж»… (С сердцем.) Нет у меня мужа!

ПОМОЛОЖЕ. То есть как нет?

ПОСТАРШЕ. А вот так. У моего телевизора есть муж, а у меня нет. Глаз от него не отрывает, насмотреться не может.

ПОМОЛОЖЕ. Особенно футбол. И когда сериалы.

ПОСТАРШЕ. Вот, скажи сама – пригодны ли мужики к семейной жизни?

ПОМОЛОЖЕ. (Подумав, твердо.) Нет.

ПОСТАРШЕ. Ведь семью каждый день строить надо... И вот, крутишься, вертишься, хлопочешь, трудишься, как муравей, складываешь по песчинке, скрепляешь по травинке, но является этот слон (кивает в сторону кроватей) – трам-бам! – и начинай все сначала.

ПОМОЛОЖЕ. Такова уж наша доля. Мы строим… или хотим построить, а они рушат.

ПОСТАРШЕ. Теперь еще эти рейсы дальние. Сын его неделями не видит… А у тебя дети есть?

ПОМОЛОЖЕ. (Неохотно.) Нет.

ПОСТАРШЕ. Это как же?

ПОМОЛОЖЕ не отвечает.

Не хочешь, что ли?

ПОМОЛОЖЕ. Почему, хочу.

ПОСТАРШЕ. (Интимно.) Не можешь, значит?

ПОМОЛОЖЕ. Почему, могу.

ПОСТАРШЕ. (Посоображав.) Ага, значит он не может?

ПОМОЛОЖЕ. И он может.

ПОСТАРШЕ. Так в чем же дело?

ПОМОЛОЖЕ. Ну…

ПОСТАРШЕ. (Обиженно.) Не хочешь – не говори.

ПОМОЛОЖЕ. Ну… Дело в том, что мы еще пока не расписаны.

ПОСТАРШЕ. Чего так?

ПОМОЛОЖЕ делает неопределенный жест.

Понятно. Мужик есть мужик. Пить, есть, брать, спать – он мчится к нам на четвертой скорости. А как расписываться – тормоза и задний ход.

ПОМОЛОЖЕ. Не в этом дело.

ПОСТАРШЕ. Можешь не объяснять, сама знаю. Мой тоже в свое время под венец не спешил, но я его все-таки скрутила.

ПОМОЛОЖЕ. (С интересом.) Как?

ПОСТАРШЕ. Приемы есть. Могу потом поделиться. Твой давно здесь лежит?

ПОМОЛОЖЕ. Третью неделю.

ПОСТАРШЕ. И мой третью. Странно, что мы с тобой раньше здесь не встречались.

ПОМОЛОЖЕ. Ничего странного. Вы по каким дням сюда ходите?

ПОСТАРШЕ. Как все. По вторникам и пятницам.

ПОМОЛОЖЕ. А я по средам и субботам.

ПОСТАРШЕ. Но ведь эти не впускные.

ПОМОЛОЖЕ. (Уклончиво.) Мне так удобнее.

ПОСТАРШЕ. Я, правда, нечасто его навещаю. То смена вечерняя, то из дому не вырваться.

ПОМОЛОЖЕ. А вы кем работаете?

ПОСТАРШЕ. Всю жизнь поварихой. Я в столовую пришла, когда еще блины на сковородке пекли, не то, что сейчас – их машина делает так, что есть невозможно. А сегодня у меня выходной. Вот и решила забежать, хоть и в неурочный день. С трудом, но проникла.

ПОМОЛОЖЕ. Проникнуть нехитро, я вас научу. Ходите хоть каждый день.

ПОСТАРШЕ. К чему? (Помолчав.) Сказать по правде, он и не очень-то хочет, чтоб я здесь появлялась.

ПОМОЛОЖЕ. Мой тоже меня гонит.

ПОСТАРШЕ. «Оставьте,- говорит,- меня в покое, вы все мне надоели.» А кто «все»? Свекровь к нему не ходит, она сама еле на ногах стоит, сын тоже сюда не рвется. Выходит, я ему надоела? Вот тебе и благодарность за все.

ПОМОЛОЖЕ. Мой тоже говорит – дайте хоть в больнице отдохнуть. А я все равно хожу. А чтобы не сердился, приношу то да се. (Вынимает баночку с компотом.) Вот.

ПОСТАРШЕ. А мой терпеть не может компот.

ПОМОЛОЖЕ. Мой тоже. Но это не компот, а белое.

ПОСТАРШЕ. А почему в нем сливы плавают?

ПОМОЛОЖЕ. Чтобы сестры не догадались. Они иногда проверяют.

ПОСТАРШЕ. Ловкая ты баба. Чего же, все-таки, вы не расписываетесь?

ПОМОЛОЖЕ. (Нехотя.) Он еще с первой своей женой не развелся.

ПОСТАРШЕ. Так он женат?

ПОМОЛОЖЕ. Был женат.

ПОСТАРШЕ. А сейчас? С тобой живет?

ПОМОЛОЖЕ. Ага.

ПОСТАРШЕ. А с ней?

ПОМОЛОЖЕ. И с ней тоже.

ПОСТАРШЕ. Я что-то не все понимаю.

ПОМОЛОЖЕ. (Дрогнувшим голосом.) Я сама не все понимаю.

ПОСТАРШЕ. Ну-ну, не кисни. Держи нос морковкой.

ПОМОЛОЖЕ. (Всхлипывая.) Вам хорошо. Чувствуете себя здесь спокойно, уверенно… И не только здесь. Везде. А я серой мышкой шмыгаю… Как бы кто не заметил… И так всегда…

ПОСТАРШЕ. (Участливо похлопывает собеседницу по плечу.) Все образуется… Ты молодая, красивая, у тебя все впереди… Ставь мужику свой компот и улыбнись. А то он сейчас войдет и увидит тебя зареванную. Мой, например, ужас как женских слез не любит.

ПОМОЛОЖЕ. Мой тоже.

ПОСТАРШЕ заканчивает уборку. ПОМОЛОЖЕ достает пудреницу и приводит себя в порядок. Затем она ставит «компот» в одну из тумбочек, заодно прибирая ее. ПОСТАРШЕ, увидев, как ПОМОЛОЖЕ хозяйничает в тумбочке, застывает с веником в руках. Взглянув на новую подругу, застывает и ПОМОЛОЖЕ. Обеих одновременно пронзает страшная догадка. Длительная немая сцена.

ПОСТАРШЕ. Так вот кому ты компоты носишь.

ПОМОЛОЖЕ не отвечает.

Спасибо тебе за заботу.

ПОМОЛОЖЕ. Не за что.

ПОСТАРШЕ. Ты не прячь глаза-то, дай мне разглядеть тебя толком. Или стыдишься?

ПОМОЛОЖЕ, помедлив, смело поднимает голову.

Значит, ты и есть его «дальние рейсы».

ПОМОЛОЖЕ молчит.

То-то он в последнее время переменился. Раньше место свое знал, пикнуть боялся, а теперь стал независимый да куражливый. Мне бы сразу сообразить, да за кастрюлями разве есть время задуматься? (Подходит к сопернице.) Ну, и где же вы с ним милуетесь? Под машиной? Или в уютном кузове на пуховых покрышках под мягким брезентом?

ПОМОЛОЖЕ. (С достоинством.) У меня квартира есть.

ПОСТАРШЕ. Ах, у тебя даже квартира есть. Какая ты завидная невеста. (Внезапно кричит.) Ты зачем мужику жизнь губишь?

ПОМОЛОЖЕ. Вовсе и не гублю. Наоборот. Вы его затюкали, а я человеком сделаю.

ПОСТАРШЕ. Алкоголиком ты его сделаешь, а не человеком. Уже сделала. Ни ума, ни красоты бог не дал, так водкой мужика удерживаешь, «компотики» носишь. Хороша, нечего сказать.

ПОМОЛОЖЕ. Ему нравится.

ПОСТАРШЕ. А няньки да сестры тоже хороши! Хоть бы одна заикнулась, что нечего, мол, беспокоиться, за ним есть кому ухаживать. А я, дура, им десятки сую.

ПОМОЛОЖЕ. Значит, я совала больше.

ПОСТАРШЕ. И что ж это я сразу тебя не раскусила? А как было раскусить? Такая на вид смирная, все «вы», да «вы».

ПОМОЛОЖЕ. Это потому, что вы втрое меня старше.

ПОСТАРШЕ. «Втрое»! Скажи еще, в восемь раз.

ПОМОЛОЖЕ. Может, и в восемь.

ПОСТАРШЕ. Да мы, если хочешь знать, с тобой ровесницы. Почти. Годами ты, может, чуть и моложе, но мужчинам женщина нужна, а не арифметика. Ты посмотри на себя в зеркало - унылая, серая, бледная… Ни перца, ни соли, ни изюминки. Селедка вымоченная.

ПОМОЛОЖЕ. А вам я в зеркало даже и смотреть не советую. Знаете, как он вас называет?

ПОСТАРШЕ. Не знаю, и знать не хочу.

ПОМОЛОЖЕ. Когда в плохом настроении – «моя ведьма», а когда в хорошем…

ПОСТАРШЕ. Я говорю – не хочу ничего знать.

ПОМОЛОЖЕ. …А когда в хорошем – «мое чучело». Я потому вас сразу и не вычислила, что он вас страшилищем изображал, а вы оказались сравнительно ничего. Для своего возраста, конечно. Наверное, несмотря на ваш росточек игрушечный, вы ему казались даже симпатичной. Лет двадцать назад.

ПОСТАРШЕ. А зачем мне быть дылдой долговязой, как ты? Я с мужем не в баскетбол играю.

ПОМОЛОЖЕ. А я, по-вашему, в баскетбол?

ПОСТАРШЕ. Ты, я смотрю, ко всему еще и бесстыжая. И то сказать – молодая девка, а на шею старику вешаешься.

ПОМОЛОЖЕ. Какой он старик? Мы почти одногодки.

ПОСТАРШЕ. Интересно. Как я – так втрое старше, а как он – так «одногодки». А я, между прочим, своего намного помоложе.

ПОМОЛОЖЕ. Мне уже скоро тридцать, а ему только сорок.

ПОСТАРШЕ. Восемь. С половиной.

ПОМОЛОЖЕ. Что «восемь с половиной»?

ПОСТАРШЕ. Ему сейчас сорок восемь с половиной. А если точнее, то пятьдесят два.

ПОМОЛОЖЕ. Неправда. На вид ему меньше.

ПОСТАРШЕ. Думаешь, я не знаю, сколько моему мужу лет?

ПОМОЛОЖЕ. Он говорил – сорок. С хвостиком.

ПОСТАРШЕ. «Говорил»… Ты и уши развесила. А хвостик-то в двенадцать лет. Он паспорт показывал?

ПОМОЛОЖЕ отрицательно качает головой.

Так-то и оно. Когда мужики хвост распускают, они не хуже нашего возраст скрывают. Только им это не помогает. Годов можно убавить сколько хочешь, но о крепости мужской не по языку судят.

ПОМОЛОЖЕ. Если вы об этом, так он еще вполне.

ПОСТАРШЕ. Да? Вот обрадовала!

ПОМОЛОЖЕ. Мне, во всяком случае, хватает.

ПОСТАРШЕ. Немного же тебе надо.

Короткая пауза.

Ну хорошо, сегодня вполне, а завтра? Он ведь уже не мальчик.

ПОМОЛОЖЕ. А я на сто лет вперед не смотрю. Мне сегодня жить хочется.

ПОСТАРШЕ. Ну и живи себе. Только почему с моим? Или тебе муж обязательно с готовым инфарктом нужен? Не можешь подождать, когда он его с тобой заработает?

ПОМОЛОЖЕ. Лучше с инфарктом, чем ни с кем.

ПОСТАРШЕ. Хочешь ему постель стелить, чтобы валидол давать?

ПОМОЛОЖЕ. Что надо, то и дам.

ПОСТАРШЕ. Послушай, не дури. Ты в свои двадцать пять еще сто раз жизнь себе устроишь. А мне в мои – неважно сколько – уже поздно снова начинать.

ПОМОЛОЖЕ. Это только кажется, что если помоложе, то легче. Где мне жениха-то тридцатилетнего взять, чтобы был и красивый, и трезвый, и все такое, да еще и неженатый?

ПОСТАРШЕ. Теперь разведенных полно.

ПОМОЛОЖЕ. Разведенные тоже сами собой не появляются. Их сначала развести надо.

ПОСТАРШЕ. Больно ты активная. Бизнес-вумэн.

ПОМОЛОЖЕ. Упустила я свое время, теперь наверстывать надо.

ПОСТАРШЕ. Однако и сочувствовать надо.

ПОМОЛОЖЕ. Думаете, я других не жалела? Всю жизнь только и знала, дура, что уступала. То подругам, то женам, то еще бог весть кому. Вот и осталась безмужней. А зубастые, сноровистые все пристроились. Так что пусть сочувствуют другие, а с меня хватит. Я жить хочу. Сейчас. Жить. Как все. И чтоб всё было. Сейчас. И я свое возьму.

ПОСТАРШЕ. А совесть?

ПОМОЛОЖЕ. Что совесть? Раз ваш на сторону подался, значит, он был уже к этому готов. Значит, у него все равно кто-нибудь появился бы. Не я, так другая. Так уж лучше я.

ПОСТАРШЕ. Ты сама понимаешь, что говоришь? Ведь слушать страшно.

ПОМОЛОЖЕ. А вы не слушайте, вас никто не заставляет. Я вообще не с вами разговариваю.

ПОСТАРШЕ. А с кем же тогда?

ПОМОЛОЖЕ. Сама с собой.

ПОСТАРШЕ. Ты ненормальная, что ли?

ПОМОЛОЖЕ. Вполне нормальная. Просто я современная. А вы – нафталин.

ПОСТАРШЕ. Вот и оставь нафталин в покое. (Подходит к ПОМОЛОЖЕ.) Добром прошу – верни мужа.

ПОМОЛОЖЕ. Нет, это вы мне его отдайте. Зачем он вам? Сами говорили – надоел, опостылел. Попользовались двадцать лет – и хватит. Дайте пожить и другим.

ПОСТАРШЕ. Как у тебя просто – отдай, и все. Выходит, жизнь прожита зря? Тянула воз в крутую гору, надрывалась, падала, получала синяки и шишки, но все на что-то надеялась, все думала, что есть в этом какой-то смысл, что ждет меня какая-то награда, зернышко счастья или хотя бы чуток покоя… И что же? Ничего не будет?

ПОМОЛОЖЕ. Я тоже хочу тянуть воз.

Короткая пауза.

ПОСТАРШЕ. (Взяв себя в руки.) А что это я у тебя клянчу собственного мужа? Хочешь завладеть этим золотом – бери. Хоть сегодня. Вместе с его полудурочной мамашей.

ПОМОЛОЖЕ. А вы не распоряжайтесь, мы сами все решим.

ПОСТАРШЕ. Если только он захочет.

ПОМОЛОЖЕ. Захочет, и еще как.

ПОСТАРШЕ. Да я его силой к тебе стану гнать – все равно он будет дома, как в окопе, сидеть. Что, я его не знаю?

ПОМОЛОЖЕ. Я тоже его знаю.

ПОСТАРШЕ. Тогда объясни, чего он до сих пор к тебе не ушел?

ПОМОЛОЖЕ. (Чуть сбавив тон.) Чего-чего… Не решается детей бросить, вот чего.

ПОСТАРШЕ. Каких еще детей? У нас один сын.

ПОМОЛОЖЕ. Нет, двое. Мальчик и девочка.

ПОСТАРШЕ. (Насмешливо.) Это он тебе говорил?

ПОМОЛОЖЕ. (Растерянно.) А что?

ПОСТАРШЕ. Ты их видела?

ПОМОЛОЖЕ. (Признавая свое поражение.) Нет.

ПОСТАРШЕ. Этот сорокалетний мужчина тебе все врет. Я тоже в прежние годы с одним женатиком любовь крутила, так он мне четырьмя детьми совесть тормошил. А совесть у меня тогда была молодая, неокрепшая, не то, что сейчас. Вот я и не выдержала, отчалила. А потом выяснилось, что у него одна-единственная дочь. И то не родная, а женина.

ПОМОЛОЖЕ. (Уныло.) Все равно он мой будет.

ПОСТАРШЕ. На том свете.

ПОМОЛОЖЕ. Это мы еще посмотрим.

ПОСТАРШЕ. (Решившись.) Ну хорошо, не веришь мне, спросим у него.

ПОМОЛОЖЕ. Это как?

ПОСТАРШЕ. Обыкновенно. Вот он сейчас войдет, а мы обе перед ним встанем, и я скажу (темпераментно): «Выбирай. Или я, или она. Если она – катись на все четыре стороны, цепляться за тебя не буду.»

ПОМОЛОЖЕ. (Она не в восторге от этой идеи. Холодно.) Нашли время устраивать сцены. Сначала довели его до инфаркта, а теперь совсем в гроб вогнать хотите.

ПОСТАРШЕ. Я его довела? Я?! Да он, пока на два фронта не стал работать, здоровехонек был. А как начались его с тобой дальние рейсы, так и надорвался. Лошадиных сил не хватило.

ПОМОЛОЖЕ. Это остроты у вас лошадиные.

ПОСТАРШЕ. И, небось, изводила его вдобавок своей ревностью да несчастностью. Вот и допекла до того, что он тебя видеть не хочет.

ПОМОЛОЖЕ. И вас тоже.

ПОСТАРШЕ. За меня не беспокойся. Хочет или не хочет, он меня увидит. Вот я ему сейчас мозги вправлю, и тогда посмотрим, чего он хочет, а чего не хочет.

ПОМОЛОЖЕ. Ему же сейчас нельзя волноваться. Вы убить его хотите? Лучше нам уйти.

ПОСТАРШЕ. Ну и уходи, раз ты такая заботливая.

ПОМОЛОЖЕ. Уходите сами. Мне спешить некуда.

ПОСТАРШЕ. Да ты в своем уме? Я как-никак пока еще законная жена.

ПОМОЛОЖЕ. Вот и приходите в свой законный вторник. А сегодня мой день.

ПОСТАРШЕ. (Решительно.) Знаешь что, забирай свой компот – и марш вниз по лестнице быстрой походкой. (Кидает в сумку конкурентки «компот» и бросает ей в лицо.)

ПОМОЛОЖЕ. Но-но, полегче. Я тоже сумками швыряться умею.

ПОСТАРШЕ. (Подходя вплотную к сопернице.) А я, если надо, и тебя могу вышвырнуть.

ПОМОЛОЖЕ. (Становясь в оборонительную позу.) Руки коротки.

ПОСТАРШЕ. Зато у тебя они слишком длинные. Своего нет, так к чужому тянутся. Дрянь!

Женщины вцепляются друг в друга. Яростная схватка.

ПОМОЛОЖЕ. (Тяжело дыша.) Он сейчас откроет дверь, а у него сердце больное. Уйдите. Подумайте о нем.

ПОСТАРШЕ. Он обо мне думал, когда с тобой спутался? А у меня тоже сердце больное. Мотай отсюда, не то крик подыму на всю больницу.

ПОМОЛОЖЕ. Кричите, мне-то что. Над вами же смеяться будут.

ПОСТАРШЕ. (Задыхаясь.) Последний раз спрашиваю – уйдешь?

ПОМОЛОЖЕ. И не подумаю.

ПОСТАРШЕ. Что ж, пеняй на себя.

ПОСТАРШЕ хватает швабру и бросается на противницу. Та, крепко держа табуретку, отбивается ею как щитом.

Вот тебе… Вот тебе… Вот…

Внезапно ПОСТАРШЕ, охнув и схватившись за сердце, прекращает борьбу. ПОМОЛОЖЕ, не выпуская табуретку, подозрительно следит за соперницей.

ПОМОЛОЖЕ. Вы что?

ПОСТАРШЕ, не отвечая, стоит, судорожно вцепившись в швабру.

Что с вами? (Роняет табуретку.)

ПОСТАРШЕ, опираясь на швабру, как на костыль, ковыляет, покачиваясь, к ближайшей постели и садится. Растерянная ПОМОЛОЖЕ подбегает к ней.

Вам плохо? Сердце, да?

ПОСТАРШЕ бессильно падает на подушку. ПОМОЛОЖЕ бросается к тумбочке, хватает пузырек с лекарством, капает в стакан с водой и дает выпить ПОСТАРШЕ.

Ну как, легче?

ПОСТАРШЕ не отвечает. ПОМОЛОЖЕ, тяжело дыша и тоже держась за сердце, нажимает кнопку вызова медсестры – раз, другой, третий… Безрезультатно.

ПОСТАРШЕ. (Слабым голосом.) Дура…

ПОМОЛОЖЕ. (Встрепенувшись.) Что? Вы что-то сказали?

ПОСТАРШЕ. (Хрипло, с трудом.) Дура… (Пытается подняться.) Я говорю – ты дура. Кто же вызывает сестру кнопками? Где ты видела, чтоб кнопки работали?

ПОМОЛОЖЕ. Сейчас я схожу сама.

ПОСТАРШЕ. Не надо. (Осторожно садится.) Кажется, отлегло.

ПОМОЛОЖЕ вздыхает, утирает со лба пот, выпивает из стакана остаток лекарства и без сил опускается на табуретку. Обе женщины поправляют платья и прически.

(Почти миролюбиво.) Скажи мне по-хорошему, ну почему ты именно к Семену прилипла? Он же тебе совсем не пара. Ну чем он тебе так мил?

ПОМОЛОЖЕ. К Семену? К какому Семену?

ПОСТАРШЕ. К мужу моему, к кому же еще?

ПОМОЛОЖЕ. Так вашего мужа Семен зовут?

ПОСТАРШЕ. А как же еще?

ПОМОЛОЖЕ. Такой худой, нервный, волосы темные с проседью?

ПОСТАРШЕ. Ну да!

ПОМОЛОЖЕ. Это который раньше здесь лежал? (Показывает на койку, которую она приводила в порядок.)

ПОСТАРШЕ. Почему «раньше»? (Тревожно.) А где ж он теперь?

ПОМОЛОЖЕ. Ах да, вас ведь восемь дней не было…

ПОСТАРШЕ. (Снова хватаясь за сердце.) Что с ним?

ПОМОЛОЖЕ. (Улыбаясь.) Да ничего. Ваш Семен давно в угол перебрался (показывает на одну из коек), а на его месте – Анатолий. Такой светлый, знаете?

ПОСТАРШЕ. Шевцов, что ли?

ПОМОЛОЖЕ кивает.

Еще бы не знать. Так это ты его… посещаешь?

ПОМОЛОЖЕ. Ага.

Женщины смущенно молчат.

ПОСТАРШЕ. (Глядя куда-то в сторону.) Ну, скоро там наши мужики придут?

ПОМОЛОЖЕ. Теперь, должно быть, скоро. (Помолчав.) А вы… вы его жену видели?

ПОСТАРШЕ. Видела, конечно.

ПОМОЛОЖЕ. (Осторожно.) Ну и как она?

ПОСТАРШЕ. (Сухо.) Женщина как женщина.

ПОМОЛОЖЕ. Красивая?

ПОСТАРШЕ. Как на чей вкус. (Чуть мягче.) Лично мне не нравится.

ПОМОЛОЖЕ. Вы ей про меня не говорите, ладно?

ПОСТАРШЕ. Что я – дура?

Короткая пауза.

(Нехотя.) Вот ты сюда по невпускным дням ходишь…

ПОМОЛОЖЕ. Ну?

ПОСТАРШЕ. Так вот… Ты не встречала тут… ну… чтобы к Семену…

ПОМОЛОЖЕ. Да я не приглядываюсь, кто к кому ходит… Своих сложностей хватает.

ПОСТАРШЕ. Это понятно. Ну, а все-таки… Ты хоть намекни.

ПОМОЛОЖЕ. Ничего я не знаю, честное слово. (Помолчав.) Только вам сюда по невпускным дням лучше не ходить.

ПОСТАРШЕ. (Мрачнея.) Ты так считаешь?

ПОМОЛОЖЕ. Конечно! Зачем вам? Но я ничего не знаю, вы не думайте!

ПОСТАРШЕ. А я и не думаю. (Задумывается.)

Пауза.

ПОМОЛОЖЕ. А у моего и вправду двое детей?

ПОСТАРШЕ. Мальчик и девочка.

ПОМОЛОЖЕ мрачнеет.

Да ты не расстраивайся. Все у вас образуется. Девка ты молодая, гладкая, а главное – для него в новинку.

ПОМОЛОЖЕ. Какое в новинку? Уж год встречаемся. Надоесть успела.

ПОСТАРШЕ. (Горько усмехнувшись.) «Год»… А жена с ним бок о бок десять, и двадцать, и тридцать лет… Как тут не осточертеть? Уйдет он от своего чучела, вот увидишь.

ПОМОЛОЖЕ. Не уйдет. Вы зря беспокоитесь. Разве теперь мужики могут на что-то решиться?

ПОСТАРШЕ. Сами не могут, так за них другие решают. Шустрые, ловкие…

ПОМОЛОЖЕ. Нет, семья есть семья, так просто ее не бросишь. Да и зачем? Возьмите, к примеру, моего. Сейчас у него и дом, и дети, и мы обе, а так буду я одна. Я же все понимаю. И у других то же самое. Так что не расстраивайтесь. (Всхлипывает.) Все у вас будет хорошо. (Поглаживает ПОСТАРШЕ по плечу.)

ПОСТАРШЕ. (Утирая слезу.) Нет, это у тебя будет хорошо…

Обе женщины утешают друг друга.

Конец новеллы «Женская доля»

Поиск по сайту: