Мы никогда не ссоримся

ДОЖИТЬ ДО ПОСЛЕЗАВТРА

ПРЕЛЕСТИ ИЗМЕНЫ

ТАКИЕ ДЕЛА

МЫ НИКОГДА НЕ ССОРИМСЯ

СЕМЕЙНЫЕ СЦЕНЫ

ИДЕАЛЬНАЯ СЕМЬЯ

ЖЕНСКАЯ ДОЛЯ

Они представляют собой одноактные пьесы, очень разные по стилю, жанру и настроению. Объединяет их тема («прелести» измены) и состав действующих лиц: во всех пьесах действуют только два персонажа - мужчина и женщина (лишь в двух из них - «Идеальная семья» и «Женская доля» - две женщины). Для спектакля обычной длительности могут быть выбраны две-четыре из семи этих новелл. В поставленных доныне спектаклях разные театры использовали разный набор пьес.

Действующие лица в первых трех новеллах названы «Он» и «Она». Эти три пьесы могут быть сыграны как одна многоактная пьеса (этот вариант был избран, например, в Малом театре – Театре Европы под руководством Льва Додина в Петербурге), но могут играться и порознь (как это было сделано в БДТ им. Товстоногова).

По усмотрению театра, во всех новеллах могут быть заняты или одни и те же, или разные исполнители.

Из одноактных пьес этого цикла наибольшей популярностью пользуется вторая новелла (собственно «Прелести измены») – своего рода абсурдистская энциклопедия адюльтера, доведенная до фарса. Она действительно смешна и беспощадна. Однако мне хочется обратить внимание возможного читателя (постановщика) на первую пьесу – «Дожить до послезавтра», которую я считаю лучшей пьесой этого цикла. Некоторые критики не пожалели резких слов в адрес «Дожить до послезавтра», усматривая в ней свидетельство драматургического неумения автора. В пьесе всего два действующих лица – Он и Она, но и у них, по мнению критиков, не очерчены характеры. В самом деле, кто Он? Инженер, рабочий, врач? Какие у него интересы? Есть ли у него дети? Что он вообще за человек? И кто Она? Библиотекарша, учительница? Кто ее мать? Какие у них отношения? Что за человек ее жених? Сколько лет персонажам пьесы? Каков их жизненный опыт? Где те «морщинки и черточки», которые отличают их от других людей и придают им характер, индивидуальность? На эти вопросы нет ответа. Мы не знаем даже их имен. Просто Он и Она.

И что за язык? Краткие рубленые реплики, стерильный, освобожденный от подробностей и бытовой окраски диалог-стаккато, простейшие слова без видимых литературных красот и даже без житейских разговорных оборотов. Нередко реплики состоят лишь из одного слова. И где позиция автора? Кому он сочувствует, кого осуждает? Да и пьеса ли это, или только ее схема, черновик, скелет без мяса и крови?

Эта критика справедлива. Вернее, была бы справедлива, если бы речь шла о традиционной жизнеподобной пьесе. Но «Дожить до послезавтр» построена на других основах. Ее принцип – освободиться от всего лишнего, чтобы выразить самое главное, дать возможность и обязанность актеру выразить действием и игрой то, что заложено (хотя при поверхностном взгляде и не явно) в словах.

А главное вот в чем. Двое полюбили друг друга и неожиданно поставлены перед необходимостью немедленно принять жизненно важные для них решения. Неизбежность этого решения их страшит и заставляет напрячь нервы до предела. Они прощупывают незначащими словами позицию друг друга, они делают вид, что между ними не происходит ничего серьезного, ничего такого, ради чего нужно круто изменить свою жизнь, они еще не уверены ни в своем чувстве, ни, тем более, в чувстве другого, каждый ждет, чтобы другой первым сделал решающий шаг, они провоцируют друг друга на такое решение и сами уходят от него. Но решающая минута неотвратимо приближается...

Способны ли мы на поступок или совершим предательство по отношению к другому и к самому себе? Кто из нас не стоял перед необходимостью сделать такой выбор?

Пьеса начинается почти как легковесная комедия. Но после нескольких как будто незначащих реплик герои вдруг оказываются в безвыходной, почти трагической ситуации. Драматический узел завязывается незаметно для зрителя и для самих героев. Простота и малое количество слов не упрощают, а неизмеримо усложняют задачу актеров. Слов потому и мало, что они оставляют для актеров «воздух». Ведь говорить проще, чем играть. Но условия этой игры полностью заданы диалогом.

Вот пример: героиня говорит фразу: «Хочешь, примерю?» (Речь идет о свадебном платье.) В одной простой фразе и радость девушки оказаться в красивом свадебном платье, и желание показать себя в нем любимому, и стремление вызвать его на объяснение, и вина, что платье предназначено для свадьбы с другим, и горечь, что его придется надевать на свадьбу с нелюбимым, и попытка сделать вид, что эта примерка для них обоих ничего не значит...

«Дожить до послезавтра» была великолепно поставлена Ларисой Малеванной в БДТ. Хорошие спектакли были в Малом театре – театре Европы в Петербурге, в последнее время – в Череповце, Симферополе, Ереване, театре Балтфлота в Петербурге. И все же, у этой пьесы могла бы быть более счастливая судьба. Впрочем, еще не вечер....

Из рецензий:

Эта сцена на два часа становится удивительным местом. Здесь рождается и умирает Любовь. Рождается быстро, стремительно. Умирает постепенно, медленно, годами. Стирается, «изнашивается», как подметки некогда новеньких, сверкающих лаком туфель. Исчезает, растворяется, как улыбка Чеширского кота. Почему? Что случилось, в какой момент появилась почти невидимая, тоненькая трещина, которая, расширяясь и углубляясь со временем, в один далеко не прекрасный день расколола такой, казалось бы, прочный и незыблемый союз двух любящих друг друга людей?

Валентин Красногоров - мастер парадоксов. Он умело создает интригу с первых минут действия и держит зрителя в напряжении до конца последнего акта. Трудно предугадать, чем закончится та или иная его история - они непредсказуемы. Чтобы «увести» зрителя от преждевременной «разгадки», усыпить нашу бдительность, автор нередко прибегает к элементам детектива, комическим ситуациям, вводит в действие напряженные, драматические сцены, так ловко, умело перемежая их, что иной раз даже теряешься: вроде дело шло к «хэппи-энду», а обернулось все крахом надежд. И наоборот - на пепелище вдруг вырастает красивый цветок.

И странное дело - чем невероятнее ситуации, тем они оказываются ближе к жизни, к нашей действительности. Может, в этом и кроется успех пьес Валентина Красногорова? А еще в том, что он никогда не прибегает к нравоучениям, морализаторству. Даже в завуалированной форме. Даже в виде полунамеков. Это подкупает. Как подкупают человеческая искренность и открытость души. Людмила Касьяненко, критик

1. Дожить до послезавтра

Обычная комната в обычном доме. Рядом с широкой двуспальной тахтой телефон. На полу и стульях валяются коробки с покупками, свертки, платья и пр. ОН и ОНА целуются на тахте.

ОНА. Тебе со мной хорошо?

ОН. Да.

ОНА. Очень?

ОН. Очень.

ОНА. И мне. Даже не верится, что такое может быть.

Снова продолжительный поцелуй. Звонит телефон. ОНА не глядя поднимает и опускает трубку. Звонок повторяется. ОНА с ненавистью смотрит на аппарат.

Как мне надоело. Трезвонит с самого утра.

ОН. Отключи.

ОНА. Ты же знаешь, что нельзя. (Берет трубку.) Да? Мама, я же просила — никаких гостей. Не хочу и все. В конце концов, чья это свадьба — твоя или моя? (Швыряет трубку.) Терпеть не могу этих нелепых обрядов. Свидетели, такси, фотографы, шампанское, кольца, тьма незнакомых людей — какая-то чушь, правда?

ОН. Правда.

ОНА. Ведь свадьба — это дело двоих, правда?

ОН. Правда.

ОНА. И все же придется через это пройти.

ОН. В конце концов, гости — не самое главное.

ОНА. Да. (Обнимая его.) Любишь?

ОН. Люблю.

ОНА. Очень?

ОН. Очень.

ОНА. И я.

Продолжительный поцелуй. Телефонный звонок.

ОН. Отключи его к чертовой матери.

ОНА. Сегодня нельзя, ты же знаешь. (Берет трубку.) Алло. Да, тетя. Нет, иди одна, мне не до магазинов. Я очень занята. У меня куча дел. Пожалуйста, не отвлекай меня. (Кладет трубку.) Иди ко мне.

ОН. Сначала отключи телефон.

ОНА. Ты же знаешь — сегодня нельзя. Куча звонков.

ОН. Поэтому и надо отключить.

ОНА. Ну, хорошо. Выдерни шнур.

ОН. У тебя новая тахта?

ОНА. Только сейчас заметил?

ОН. Нет, почему же. Как только вошел.

ОНА. Привезли сегодня утром. Тебе не нравится?

ОН. Нет, почему же. Отличная тахта

ОНА. У тебя какое-то не то лицо.

ОН. Нормальное лицо.

ОНА. Старая была слишком узкая.

ОН. Я понимаю.

ОНА. А на этой удобнее, правда?

ОН. Правда. А куда вы дели старую?

ОНА. В мамину комнату. Перестань хмуриться, выдерни шнур и иди ко мне.

ОН. Как выглядит твоя мама?

ОНА. Она очень красивая.

ОН. Ты на нее похожа?

ОНА. Нет.

ОН. Но ты тоже красивая.

ОНА. Правда?

ОН. (Обнимая ее.) Я с ума от тебя схожу. Сегодня не спал всю ночь — все представлял, как мы...

Телефонный звонок.

ОНА. Ведь просила же выдернуть шнур.

ОН. Не бери трубку.

ОНА. Теперь уж возьму.(В трубку.)Алло! Да. Спасибо. Спасибо. Спасибо. Да, платье готово. Спасибо. До свидания. (Кладет трубку.) Поздравляли.

ОН. Я догадался. Кстати, я еще не видел тебя в свадебном платье.

ОНА. (Живо.) Хочешь, примерю?

ОН. Ну конечно. И кольцо заодно.

ОНА. Хорошо. (Вскакивает с тахты, надевает кольцо и показывает руку.) Нравится?

ОН. Не слишком широкое?

ОНА. Такие теперь носят.

ОН. Раз носят, носи и ты.

ОНА. Тебе не нравится?

ОН. Нравится. В конце концов, кольцо — это не самое главное.

ОНА. А теперь платье. (Бережно снимает с плечиков платье и надевает его.) Ну как?

ОН. Чудесно.

ОНА. А сзади?

ОН. Чудесно.

ОНА. Ой, я же без туфель. (Надевает туфли.) Вот теперь смотри.

ОН. Чудесно.

ОНА. Хорошо, что оно не белое, правда?

ОН. Правда.

ОНА. Я буду надевать его потом в театр и в гости.

ОН. Можно тебя обнять?

ОНА. Не надо, помнешь.

ОН. Я осторожно.

ОНА. Подожди, я лучше его сниму. (Снимает платье и туфли.) Вот теперь обнимай.

ОН. Сними уж и кольцо.

ОНА снимает кольцо. ОН жарко обнимает ее. Звонит телефон.

Какой-то ненормальный аппарат. Звонит и звонит.

ОНА. Должно быть, ревнует. (Берет трубку.) Алло! Мама, я все успею, если ты не будешь мешать мне своими звонками. Времени в обрез, я занята делом, а ты все время меня отвлекаешь.(Кладет трубку.)

ОН. Кстати, когда регистрация?

ОНА. Завтра, ты же знаешь.

ОН. Я имел в виду, во сколько часов.

ОНА. В три. А что?

ОН. Ничего.

ОНА. Нужно, действительно, заняться делом. У нас осталось мало времени.

ОН. Сначала дай мне поесть.

ОНА. Проголодался?

ОН. Нет. Просто мне нравится, когда ты меня кормишь.

ОНА. (Вспыхнув от радости.) Правда?

ОН. Правда.

ОНА. Садись.

ОН садится за стол. ОНА накидывает халатик и хлопочет рядом.

Что смотришь?

ОН. Любуюсь.

ОНА. Чем?

ОН. У тебя движения ласковые и точные.

ОНА. Не говори глупостей.

ОН. Я люблю, когда ты для меня что-нибудь делаешь.

ОНА. А я люблю делать что-нибудь для тебя.

ОН. Можно тебя поцеловать?

ОНА. Ешь.

ОН. Знаешь, когда мне с тобой лучше всего?

ОНА. Там? (Кивает в сторону тахты.)

ОН. Нет. Когда ты обо мне заботишься. Впрочем, и там тоже.

ОНА. А мне — когда мы гуляем, и ты мне что-нибудь рассказываешь.

ОН. А там? (Кивает в ту же сторону.)

ОНА. А про “там” я уж и не говорю.

Звонит телефон. ОНА берет трубку.

Алло? Да, родной... Очень занята. Вешаю занавески. Надо подрубить, обметать... В общем, дел по горло. Целую. (Кладет трубку.)

ОН. Я не мешаю твоим разговорам?

ОНА. Нет.

ОН. Я могу уходить на кухню.

ОНА. Глупости. Я лучше отключу телефон. (Выдергивает шнур.) Вкусно?

ОН. Очень.

ОНА. Дать еще?

ОН. Дай.

ОНА. (Положив ему еды.) Я пока в самом деле займусь занавесками.

ОН. Без них не обойтись?

ОНА. Надо же объяснить, чем я занималась целый день.

ОН. Здесь и вправду работы на целый день?

ОНА. Пустяки. На десять минут. (Обметывает занавески.)

ОН. Как быстро ты работаешь.

ОНА. Я все делаю быстро. Как тебе нравятся занавески?

ОН. Вы покупали их вместе?

ОНА. Да.

ОН. Приятный материал.

ОНА. Под цвет обоям.

ОН. (Посмотрев на стены.) Вчера этих обоев еще не было.

ОНА. Мы наклеили их вчера вечером. Нравятся?

ОН. Отличные обои. Он уже здесь живет?

ОНА. Еще нет.

ОН. Соблюдаете приличия?

ОНА. А ты хочешь, чтобы он уже переселился?

ОН. Я ничего не хочу. А почему здесь лежит его рубашка?

ОНА. Купила ему на днях. Нравится?

ОН. Очень милая рубашка. Но я предпочитаю светлые.

ОНА. Светлую я тоже купила. И еще ему нужно белье, но я в этих делах ничего не понимаю. Ты разбираешься в мужском белье?

ОН. Немножко.

ОНА. Может, купишь две пары поприличнее?

ОН. Ну, разумеется. Какой у него размер?

ОНА. Он чуть полнее тебя. Но я прослежу, чтобы он похудел. Буду кормить овощами.

ОН. Ты будешь заботливой женой.

ОНА. Это плохо?

ОН. Это хорошо.

ОНА. Ешь.

ОН. Я ем. Это ты готовила ему?

ОНА. Нет, тебе.

ОН. Можно не оставлять?

ОНА. Можно.

ОН. А что ты приготовила для него?

ОНА. Ему я начну готовить послезавтра.

ОН. А чем вы будете заниматься завтра?

ОНА. Ешь.

ОН. Я ем.

ОНА. У тахты шатаются ножки. Ты не можешь их как-нибудь закрепить?

ОН. Попробую. Дай отвертку.

ОНА. Сначала доешь.

ОН. Я уже кончил. Невероятно вкусно.

ОНА. Чаю?

ОН. Сначала управлюсь с тахтой.

ОНА. Я пока приготовлю.

Дает ему инструменты, ставит греться чай и возвращается к своему шитью.

Ну как?

ОН. Кончаю.

ОНА. Уже?

ОН. Тут всей работы — подтянуть несколько винтов. Готово.

ОНА подходит к тахте и пробует ее на устойчивость.

ОНА. Крепко. Молодец.

ОН. Может, испытаем?

ОНА. Нет времени. Надо вешать занавески.

ОН. Сначала чай.

ОНА. Ну конечно. (Наливает чай и придвигает блюдо с пирогом.) Пей.

ОН. А это что?

ОНА. Яблочный пирог.

ОН. Сама пекла?

ОНА. Для тебя.

ОН пробует пирог.

Нравится?

ОН. Очень.

ОНА. Правда?

ОН. Правда. У тебя золотые руки. Я их очень люблю.

ОНА. Только их?

ОН. И все остальное тоже.

ОНА. Возьми пирог с собой. Я заверну.

ОН. Не надо. Я все равно не смогу принести его домой.

ОНА. Хочешь, я дам тогда рецепт?

ОН. Зачем?

ОНА. Научишь жену.

ОН. Она не любит печь.

ОНА. Жаль.

ОН. И мне жаль.

ОНА. (Протягивая ему занавеску.) Держи за этот край.

ОН. Зачем?

ОНА. Будем вешать.

Оба залезают на стулья и вешают занавеску.

ОН. Белье мы будем покупать ему вместе или мне сделать это одному?

ОНА. Лучше вместе.

ОН. Тогда поможешь мне купить заодно жене сумку.

ОНА. Ей нужна сумка?

ОН. Мне нужно сделать ей подарок.

ОНА. Есть повод?

ОН. День рождения.

ОНА. Она хочет на каждый день или нарядную?

ОН. Не знаю.

ОНА. А какой она любит цвет?

ОН. Не знаю.

ОНА. Тогда я выберу на свой вкус.

ОН. Спасибо.

ОНА. Можешь слезть со стула. Я закончу сама. Она у тебя красивая?

ОН. Да.

ОНА. И умная?

ОН. Да.

ОНА. И ты ее любишь.

ОН. Нет.

ОНА. Почему?

ОН. Долго рассказывать.

ОНА. А меня?

ОН. Люблю.

ОНА. Очень-очень?

ОН. Очень-очень.

ОНА. Почему?

ОН. Не знаю.

ОНА. Не слишком утешительно.

ОН. Зато честно.

ОНА. (Слезая со стула.) Ну, вот и все. (Задергивает занавески и озадаченно глядит на них.) Тебе нравится?

ОН. Отличные занавески.

ОНА. А узор?

ОН. Просто замечательный.

ОНА. У комнаты сразу стал другой вид, правда?

ОН. Правда.

ОНА. (Целуя его.) Спасибо, милый.

ОН. Пустяки. Вы давно встречаетесь?

ОНА. Два года. Ты мне очень помог.

ОН. Пустяки. Не понимаю, как он мог так долго жить с тобой врозь.

ОНА. Разве это очень трудно?

ОН. Я, например, и часа без тебя не могу.

ОНА. Потому что ты знаком со мной всего неделю. Через два года ты отлично научишься обходиться без меня.

ОН. Чепуха.

ОНА. По правде говоря, я не слишком торопилась.

ОН. Может, и теперь не стоит слишком торопиться?

ОНА. Не знаю.

ОН. Чудесные занавески.

ОНА. Ты это уже говорил.

ОН. И вообще, очень уютная комната. Непонятно только, зачем здесь холодильник.

ОНА. Подарок к свадьбе.

ОН. Почему он не на кухне?

ОНА. Нет места. Там стоит мамин.

ОН. А что в этих коробках? Тоже подарки?

ОНА. Да. Что с тобой?

ОН. Ничего.

ОНА. У тебя какой-то не тот взгляд.

ОН. Нормальный взгляд.

ОНА. Хочешь посмотреть подарки?

ОН. Ну конечно.

ОНА. Здесь, кажется, сервиз. (Раскрывая коробку.) Да, сервиз. (Достает тарелку.) Ну как?

ОН. Отличная посуда. Кстати, все забываю спросить: зачем ты выходишь замуж?

ОНА. Посмотри, какая тарелка.

ОН. Прекрасный фарфор.

ОНА. Датский. Ты разве не знаешь, почему выходят замуж?

ОН. Я думал, потому, что любят.

ОНА. Ты женился по любви?

ОН. Конечно.

ОНА. И каков итог?

ОН. Замечательная тарелка. А что в этой коробке?

ОНА. Кукла.

ОН. Терпеть не могу, когда к свадьбе дарят кукол.

ОНА. Я тоже. Но эта кукла — просто чудо. (Вынимает ее из коробки.)

ОН. Так для чего же все-таки выходят замуж?

ОНА. Чтобы иметь мужа и детей. Посмотри, какая прелесть.

ОН. Отличная кукла. Ты хочешь иметь детей?

ОНА. Хочу, конечно.

ОН. От него или вообще?

ОНА. Она закрывает глаза и говорит “мама”.

ОН. Прекрасная кукла. Я тебя спросил — от него или вообще?

ОНА. Ни то, ни другое.

ОН. Как же тогда?

ОНА. А ты подумай.

ОН. (Вдруг поняв.) Ты ненормальная.

ОНА. Конечно, ненормальная.

ОН. И я тебя безумно за это люблю.

ОНА. А я тебя. Это кухонный набор. Вилки, ложки, поварешки...

ОН. Очень удобно. Я тебе скажу сейчас старомодную истину...

ОНА. И передник в придачу.

ОН. Отличный передник. Нельзя выходить замуж без любви.

ОНА. Почему без любви? Он меня любит.

ОН. Это не имеет значения.

ОНА. Как раз это самое главное.

ОН. Не связывайся с посторонним.

ОНА. Почему посторонним? Он мне как родной.

ОН. Как родной брат.

ОНА. Как муж. Я встречаюсь с ним два года.

ОН. Ты с ним не будешь счастлива.

ОНА. Если бы не узнала тебя, была бы.

ОН. Ты его любишь?

ОНА. Он мне подходит.

ОН. Ты его любишь?

ОНА. Я люблю тебя.

Пауза. ОНА деловито и бесцельно переставляет коробки.

ОН. Может, ты перестанешь возиться с коробками?

ОНА. Извини, я машинально. (Дает ему картину в раме.)

ОН. Очередной подарок?

ОНА. Да. Повесь ее на стену, если не трудно.

ОН. Значит, завтра ночью ты будешь с ним?

ОНА. Да.

ОН. И все последующие ночи тоже?

ОНА. Да.

ОН. Это нелепо и гнусно.

ОНА. А что ты предлагаешь?

ОН. Ничего. (Вешая картину.) Посмотри, ровно?

ОНА. Подними немножко левый край. Вот так, хорошо. Предположим, я не выйду замуж. Что тогда?

ОН. Не знаю.

ОНА. В конце концов, как ты скажешь, так я и поступлю.

ОН. Ты должна решить сама.

ОНА. В таком случае я уже решила.

ОН. Вот и прекрасно.

ОНА. Неплохая картина, правда?

ОН. Просто отличная.

ОНА. Сними ее, пожалуйста.

ОН. Зачем?

ОНА. Я тебя прошу.

ОН снимает картину.

А теперь давай снимем занавески.

ОН. Зачем?

ОНА. Так надо. Просто я забыла, что в этой комнате нам не жить.

ОН. Кому “нам”?

ОНА. Ни тебе, ни мне.

ОН. А почему тебе?

ОНА. Мама не хочет, чтобы мы жили здесь.

ОН. Он не любит маму или мама не любит его?

ОНА. Понимаешь, мама очень хороший человек...

ОН. А он?

ОНА. Он тоже хороший человек.

ОН. Но эти хорошие люди хотят жить отдельно.

ОНА. Да. Но дело не в них. Я тоже хочу жить отдельно.

ОН. Хочешь быть сама себе хозяйкой?

ОНА. Да. Это плохо?

ОН. Нет, это хорошо.

ОНА. Что ты посоветуешь?

ОН. Разъезжайтесь.

ОНА. Ты не поможешь мне подыскать квартиру?

ОН. Ну конечно. А почему бы тебе не заняться этим вместе с ним?

ОНА. Он очень непрактичный.

ОН. Я тоже.

ОНА. Ты отказываешься?

ОН. Нет.

ОНА. А твоя теща живет с вами или отдельно?

ОН. Отдельно.

ОНА. И какие у тебя с ней отношения?

ОН. Хорошие.

ОНА. А с женой?

ОН. И с женой хорошие.

ОНА. С ней вы тоже живете отдельно?

ОН. Нет, вместе.

ОНА. Жаль.

ОН. И мне жаль.

Пауза.

ОНА. Так давай снимем занавеску.

Залезают на стулья и снимают занавеску.

Сразу стало неуютно, правда?

ОН. Да.

ОНА. Надо бы прибрать. Скоро мама придет.

ОН. Уже?

ОНА. (Устало.) Как быстро пролетел день.

ОН. Да.

ОНА. Засунь куда-нибудь все эти коробки.

ОН. Зачем ты прячешь телефон в холодильник?

ОНА. Машинально.

ОН. Кстати, он чего-то долго не звонит.

ОНА. Ой, я же забыла, что шнур выдернут.

Втыкает шнур в розетку. Тут же раздается звонок. ОНА снимает трубку.

Да. Да, родной. Нет, сегодня не приходи. Я очень устала. Не огорчайся, у нас вся жизнь впереди. Нет, в парикмахерскую не ходи, они тебя изуродуют. Ну хорошо, зайди вечером сюда, я сама тебя подстригу. (Кладет трубку.)

ОН. Ты будешь сама его стричь?

ОНА. Да. Это плохо?

ОН. Нет, это хорошо.

ОНА. Что с тобой, милый?

ОН. Ничего.

ОНА. У тебя какой-то не такой голос.

ОН. Нормальный голос. Я смотрю, ты всех называешь одинаково.

ОНА. Вовсе нет. Он — родной, а ты — милый.

ОН. Это одно и то же.

ОНА. Ты ничего не понимаешь.

ОН. Я всегда раньше считал, что ревновать к мужу или жене глупо.

ОНА. А теперь?

ОН. И теперь так считаю.

ОНА. Значит, ты меня не ревнуешь.

ОН. Ревную. Но он тебе еще не муж.

ОНА. Значит, завтра ты ревновать перестанешь.

ОН. Когда вы обычно ложитесь?

ОНА. Обычно мы еще не ложились.

ОН. А завтра?

ОНА. (Пожимая плечами.) Часов в одиннадцать.

ОН. В одиннадцать ноль пять я тебе позвоню и буду говорить два часа.

ОНА. Хорошо, что предупредил. Я отключу телефон.

ОН. Я подожгу дом.

ОНА. Я вызову пожарных.

ОН. Я говорю серьезно.

ОНА. Я тоже.

ОН. А ты меня к жене не ревнуешь?

ОНА. Нет. Осторожно, здесь сервиз!

ОН швыряет коробку.

Что с тобой?

ОН. Я хочу разнести все на мелкие куски! У тебя нет ни капли такта. Я не удивлюсь, если ты пошлешь меня в аптеку купить для вас...

ОНА. Что?

ОН. Ничего.

ОНА. Не понимаю, чего ты злишься.

ОН. Мне все в тебе противно.

ОНА. Я знаю, милый.

ОН. Не называй меня милым!

ОНА. Хорошо.

ОН. Ты — трезвая расчетливая мещанка.

ОНА. Я знаю.

ОН. А я терпеть не могу мещанок.

ОНА. Я знаю.

ОН. У тебя одна цель — лишь бы не остаться без мужа.

ОНА. Ты хочешь, чтобы я осталась без мужа?

ОН. Я ничего не хочу. Самое смешное, что ты очень довольна этой свадьбой.

ОНА молчит.

Свой дом ты строишь капитально, а времянку — из остатков. А мне не нужны остатки.

ОНА молчит.

Муж у тебя будет стриженый и ухоженный, как газон, а я... Чего ты все молчишь?

ОНА. Словами наш узел не распутать.

ОН. У тебя же в руках такой отличный козырь! Пусти его в ход!

ОНА. Я с тобой не в карты играю.

ОН. Скажи, что у меня семья и что у тебя нет другого выхода.

ОНА. Зачем?

ОН. Скажи, что раз я сплю с женой, ты имеешь право спать с мужем.

ОНА. Зачем?

ОН. Бей меня в мое слабое место!

ОНА. Я не хочу тебя бить.

ОН. Почему ты не требуешь, чтобы я оставил семью?

ОНА. Ты хочешь, чтобы я этого потребовала?

ОН. Я ничего не хочу!

ОНА. (После паузы.) Жаль, что ты ничего не хочешь.

ОН. Я хотел многого. Я ждал целый день, что ты скажешь — “я не могу”. Что ты скажешь — “Я лучше останусь одна”.

ОНА. И что тогда?

ОН. И тогда бы я тоже бросил все. Но тебе все равно. Ты хочешь жить с одним, но можешь и с другим. Ведь можешь?

ОНА. Могу.

ОН. Я бы не задумываясь оставил семью ради женщины, для которой я — единственный на свете. А ты не решилась даже отложить свадьбу. Ни на один день.

ОНА. Ты же знаешь, я готова с ним расстаться.

ОН. Да, если тебе немедленно будет гарантирован товар лучшего качества.

ОНА. Но, милый...

ОН. Не называй меня милым.

ОНА. Почему?

ОН. Потому что мне все в тебе противно.

ОНА. Я знаю.

ОН. Ты самая обыкновенная шлюха.

ОНА. Я знаю.

ОН. Я сегодня не спал всю ночь — меня душила ненависть.

ОНА. Ты думал, я героиня или ангел?

ОН. Я ничего не думал.

ОНА. Ведь все так просто. За неделю до свадьбы я вдруг впервые поняла, что такое любовь и что такое мужчина. И этот мужчина — не мой. И я растерялась.

ОН молчит.

Сколько нам с тобой еще отпущено времени? Несколько дней? Несколько минут?

ОН молчит.

А у меня впереди целая жизнь. Без тебя. И я должна о ней подумать и ее организовать. Кто, если не я?

ОН молчит.

Кольца куплены, платье сшито, приглашения разосланы, родня съехалась... Мне одной уже не остановиться. И я не знаю, чего хочешь ты. Помоги мне.

ОН молчит.

Что ты все молчишь?

ОН. Я думаю, как нам могло бы быть хорошо.

ОНА. (С горечью.) Да.

ОН. Мы научимся обнимать без любви.

ОНА. Да.

ОН. И сами себя загубим.

ОНА. Ты не жалеешь, что мы встретились?

ОН. Нет. А ты?

ОНА. Нет.

ОН. Я тебя очень люблю.

ОНА. Я знаю.

ОН. Что нам делать?

ОНА. Сейчас мама придет, тебе пора.

ОН. Что ты решила?

ОНА. Ничего.

ОН. (Вставая.) До свидания.

ОНА. Подожди! Еще немножко, хотя бы минуту!

Пауза.

Не сердись, что я просила тебя помочь.

ОН. Я не сержусь.

ОНА. Мне так нравится делать что-нибудь с тобой.

ОН. Мне тоже.

ОНА. Я все время представляла, что это для нас.

ОН. Я не знал.

ОНА. Прощай, милый.

ОН. Мы еще встретимся?

ОНА. Думаешь, есть смысл?

ОН. Наверное, нет.

ОНА. Ведь еще одна встреча ничего не решит и ничему не поможет.

ОН. Да.

ОНА. Тогда стоит ли?

ОН. Конечно не стоит. Но я без тебя не могу.

ОНА. И я не могу.

ОН. Значит, до завтра?

ОНА. Завтра нельзя, ты же знаешь.

ОН. Тогда послезавтра.

ОНА. Хорошо.

ОН. Ты сможешь?

ОНА. Что-нибудь придумаю. Любишь?

ОН. Люблю.

ОНА. И я. О чем ты думаешь?

ОН. О разном.

ОНА. А я только об одном.

ОН. О чем?

ОНА. Скорее бы дожить до послезавтра.

Конец "Дожить до послезавтра"

Прелести измены

ОН нервно шагает по комнате, поглядывая на часы и явно нетерпеливо ожидая кого-то. Стук входной двери. Стремительно входит ОНА. На ней пальто, в руках большая хозяйственная сумка. ОН порывисто бросается ей навстречу.

ОН. (Обиженно и вместе с тем обрадованно.) Наконец-то!

Объятья, продолжительный поцелуй.

Я уж и не надеялся.

ОНА. Я и сама не надеялась. Еле вырвалась.

ОН. Ты что так тяжело дышишь?

ОНА. Бежала всю дорогу. Ведь у нас очень мало времени. (Хочет его обнять.)

ОН. (Отстраняясь.) Ты дверь заперла?

ОНА. Нет. Я не умею обращаться с вашим замком.

ОН. Подожди, я закрою. (Запирает дверь на замок, возвращается и хочет ее обнять.)

ОНА. (Отстраняясь.) На лестнице мне встретился какой-то мужчина. Он так на меня посмотрел, что мне стало не по себе.

ОН. (Озабоченно.) Что за мужчина? Старик с палкой, в сером костюме?

ОНА. Нет, молодой, в свитере.

ОН. Он видел, как ты входила в квартиру?

ОНА. Нет. Я сделала вид, что мне на этаж выше.

ОН. (С облегчением.) Тогда ничего страшного. (Хочет ее обнять.)

ОНА. (Отстраняясь.) Мне показалось, что он меня узнал.

ОН. С чего ты решила?

ОНА. Муж говорил, что где-то в этом районе живет его сослуживец.

ОН. В этом районе живет сто тысяч человек.

ОНА. И все могут меня узнать.

ОН. Ты этого сослуживца помнишь в лицо?

ОНА. Да.

ОН. Это был он?

ОНА. Нет.

ОН. Так чего же ты беспокоишься?

ОНА. Вдруг это был другой сослуживец? Который меня знает, а я его — нет.

ОН. Так можно бояться всех мужчин. И женщин.

ОНА. А я и боюсь.

ОН. В конце концов подниматься одной по лестнице — не преступление.

ОНА. Тебе легко говорить.

ОН. В крайнем случае, скажешь, что была у портнихи.

ОНА. Ладно, как-нибудь выкручусь.

ОН. (Привлекая ее к себе.) Успокоилась?

Продолжительный поцелуй.

ОНА. (Отпрянув.) Разве так можно?

ОН. В чем дело?

ОНА. Ты не задернул занавески.

ОН. Ну и что?

ОНА. Мы же стоим у самого окна!

ОН. Оно выходит на пустырь, а мы живем на шестом этаже.

ОНА. Все равно. У меня такое ощущение, что на нас все смотрят.

ОН задергивает штору.

ОН. (Обнимая ее.) Теперь у тебя никаких ощущений?

ОНА. Теперь никаких.

ОН. (Отстраняясь.) Может, ты снимешь наконец пальто?

ОНА. Нет, милый. Я на одну минуту.

ОН. Почему на минуту? Мы же собирались провести вместе целый час.

ОНА. Изменились обстоятельства.

ОН. Опять? Я так ждал этой встречи.

ОНА. Я тоже.

ОН обнимает ее. ОНА отвечает на объятья, но вдруг испуганно отталкивает его.

Ты мясо купил?

ОН. Купил.

ОНА. И молоко?

ОН. Да.

ОНА. (Облегченно вздыхая.) А я испугалась, что ты забыл.

ОН. Нет, не забыл. Давай, кстати, сложим все к тебе в сумку, а то еще оставим. (Достает из холодильника мясо и бутылки с молоком.)

ОНА. Сколько стоит мясо?

ОН делает протестующий жест.

Это я к тому, если вдруг свекровь спросит.

ОН. Вот чек.

ОНА дает ему деньги, он возвращает ей сдачу.

ОНА. Спасибо. (Нагружает сумку продуктами.)

ОН. Может, ты все-таки снимешь пальто?

ОНА. Не стоит, милый, я на одну минуту.

ОН. Когда ты должна уйти?

ОНА. Давай прикинем вместе. Считай, что тридцать минут я будто покупала мясо и минут пятнадцать потратила на молочный магазин. Получается сорок пять минут. Вычти из этого дорогу к тебе и обратно — остается всего ничего.

ОН. Не понимаю, куда ты торопишься.

ОНА. Готовить.

ОН. Раньше ведь готовила свекровь.

ОНА. А теперь я сама.

ОН. Почему?

ОНА. Чтобы муж не заметил, что я к нему хуже отношусь.

ОН. Я думал, ты брала отгул, чтобы встретиться со мной, я не готовить мужу обед.

ОНА. Я тоже так думала, но от свекрови надолго не вырвешься. Она страшно подозрительна.

ОН. А муж?

ОНА. Муж тоже. Вчера я взяла сумку, а он на меня так посмотрел, улыбнулся и спрашивает: “В магазин?” У меня внутри все оборвалось.

ОН. А куда ты шла на самом деле?

ОНА. В магазин и шла. (Берет сумку.) Ну ладно, я пошла.

ОН. Могла бы заняться готовкой вечером.

ОНА. Вечером я иду с мужем на футбол.

ОН. На футбол? Зачем?

ОНА. Чтобы он ничего не заметил.

ОН. Лучше бы сделала вид, что идешь к подруге.

ОНА. Я теперь не хожу к подругам.

ОН. Почему?

ОНА. Чтобы он ничего не заметил. Я вообще теперь стараюсь не обострять.

ОН. (Не глядя на нее.) Что ты еще делаешь, чтобы он ничего не заметил?

ОНА. Ты ревнуешь, что ли?

ОН. Нет. Я просто устал говорить о твоем муже.

ОНА. Найди другую тему.

ОН. Какую?

ОНА. Раньше мы говорили о музыке, о поэзии...

ОН. Кстати, я купил тебе новый сборник стихов. Возьми. (Протягивает ей книгу.)

ОНА. Ой, спасибо! (Поколебавшись, возвращает книгу.) Хотя нет, не надо. Он спросит, откуда.

ОН. Скажешь, что подарила подруга.

ОНА. Она может проболтаться.

ОН. (Швыряя книгу.) Вот и поговорили о поэзии.

ОНА. Не сердись.

ОН. Я не сержусь. Но все-таки обидно, что мы вместе ничего не читаем, нигде не бываем...

ОНА. Думаешь, мне не обидно? (Помолчав.) Знаешь что? Давай сходим в кино.

ОН. Когда? И как?

ОНА. Очень просто. Купим билеты на один сеанс. Только, конечно, в разные места. Я пойду с мужем, а ты — с женой. И будем считать, что смотрим вместе. Давай?

ОН. Давай.

ОНА. Обними меня.

ОН. Сначала сними это проклятое пальто.

ОНА. Я же на одну минуту.

ОН. Я не хочу обнимать тебя одну минуту. Не для этого я смывался на полдня с работы.

ОНА. (Осененная идеей.) Послушай, у тебя есть капуста?

ОН. (Удивленно.)Капуста? Не знаю. Кажется, есть кочан.

ОНА. Если ты мне его дашь, я скажу, что ходила еще и на рынок, за капустой. Тогда у нас будет в запасе лишних пятнадцать минут, не меньше. Хорошо я придумала?

ОН. Просто замечательно! (Приносит из кухни капусту, отдает ей в руки, но потом задумывается.) Нет, я не могу тебе ее дать.

ОНА. Почему?

ОН. А что я скажу жене? Меня дома не было, а капуста исчезла. (Забирает кочан назад.)

ОНА. (Подумав.) Тогда вот что. Наплету свекрови, что я еще была и в книжном магазине и покупала там этот сборник стихов. Тогда я выгадаю те же пятнадцать минут.

ОН. (Просветлев, обнимает ее.) Это совсем другое дело.

ОНА. (Шепчет, обнимая в ответ.) Боря, милый...

ОН. Я не Боря, а Лева.

ОНА. Я знаю. Но мне лучше звать тебя Борей.

ОН. Почему?

ОНА. Понимаешь, я до ужаса боюсь оговориться и назвать его Левой. И тогда — конец.

ОН. Уж прямо конец.

ОНА. А если ты тоже будешь Боря, я никогда вас не спутаю. Договорились?

ОН. (Нехотя.) Ну, если тебе так хочется...

ОНА. Спасибо, Лева.

ОН. (Подчеркнуто.) Боря.

ОНА. Ах да, Боря. Ты не обиделся?

ОН. (Сухо.) Нет.

ОНА. Тогда обними меня крепче. (Шепчет, закрыв глаза.) Боря, Боренька, Барбоска, Барбариска...

ОН. (Отстраняясь.) Ты о ком сейчас думаешь — о нем или обо мне?

ОНА. (Открывая глаза.) Конечно о тебе. Просто я привыкаю к твоему новому имени.

ОН. Что-то непохоже.

ОНА. Не ревнуй. Главное — мне сейчас хорошо.

ОН. Зато мне плохо.

ОНА. Почему?

ОН. Потому что я хочу обнимать тебя, а не твое пальто.

ОНА. Что же ты мне раньше не сказал? Я о нем и забыла. (Сбрасывает пальто.)

ОН. (Обнимая ее.) Давно бы так.

ОНА. (Горячо.) Боря, любимый! Ласковый мой!

ОН. Говори тише, соседям внизу все слышно.

ОНА. Хорошо, я буду шепотом. (Еле слышно.) Любишь?

ОН. Что?

ОНА. Я спрашиваю — любишь?

ОН. Люблю.

Едва начавшиеся объятья прерывает пронзительный телефонный звонок.

ОНА. О господи!

Звонки.

ОН. Черт бы его побрал!

Телефон продолжает звонить.

Как ты думаешь, брать трубку?

ОНА. Не бери. Вдруг это жена?

ОН. С другой стороны, я просил ребят предупредить, если меня хватится начальство. (Нерешительно тянется к трубке.)

ОНА. А если это она?

Оба, как зачарованные, смотрят на телефон. Звонки прекращаются.

ОН. Кажется, все.

ОНА. Слава богу. (Прижимается к нему.)

ОН. (Не обращая на нее внимания.) Это была не жена.

ОНА. Ты думаешь?

ОН. Она же не знает, что я дома.

ОНА. Может, она сначала позвонила к тебе на работу?

ОН. Ей бы ответили, что я на минуту вышел.

ОНА. (Обнимая его.) Брось об этом думать.

ОН. (Озабоченно.) Кто бы это мог быть?

ОНА. (Нетерпеливо.) Ну обними же меня!

ОН. Подожди. (Звонит по телефону.) Мишка? Это я. Мною не интересовались? Кстати, ты мне сейчас не звонил? Ну ладно, пока. (Кладет трубку и видит, что она уже снова в пальто.) Ты куда?

ОНА. Мне пора, милый.

ОН. Подожди хоть две минуты.

ОНА. Не могу.

ОН. Мы даже не договорились о следующей встрече.

ОНА. Завтра я не могу. Послезавтра тоже.

ОН. Может, в четверг после работы?

ОНА. (Доставая рабочий дневник.) В четверг у нас собрание. Трудно сказать, когда оно кончится. Давай лучше в пятницу.

ОН. В пятницу я не могу. Мы с женой идем в гости. (Доставая дневник.) Мне бы подошло воскресенье.

ОНА. В выходные дни я теперь не выхожу из дома.

ОН. Чтобы муж ничего не заметил?

ОНА. Мне вовсе не смешно.

ОН. Мне тоже.

ОНА. А как насчет следующей недели?

ОН. (Глядя в дневник.) Не выйдет. Я буду работать вечерами.

ОНА. Сколько дней?

ОН. Числа до пятого.

ОНА. С пятого по десятое у меня курсы.

ОН. Двенадцатого я еду с женой в отпуск.

ОНА. Надолго?

ОН. До конца месяца.

ОНА. А потом опять вечерняя работа?

ОН. Наверное. (Сосредоточенно смотрит в дневник.) Может, попробуем сбежаться одиннадцатого?

ОНА. Так задолго я ничего не могу сказать.

ОН. Другого дня у нас просто нет. Хоть на полчасика.

ОНА. Где?

ОН. Мне было бы удобно в аптеке.

ОНА. Там слишком людно.

ОН. Тогда в библиотеке.

ОНА. Там слишком пусто. Мы будем на виду.

ОН. Может, в парке?

ОНА. Слишком далеко, а у нас не будет времени. Да и замерзнем.

ОН. Давай тогда просто сядем в какой-нибудь автобус и проедем до конца и обратно.

ОНА. Чтобы нас увидел весь город?

ОН. А что ты предлагаешь?

ОНА. (Подумав.) Хорошо, давай в автобусе. Но только ты со мной не разговаривай, рядом не садись и смотри в другую сторону.

ОН. Договорились.

ОНА. (Записывает в дневник.) Значит, одиннадцатого в двенадцать в тринадцатом автобусе.

ОН. (Тоже хочет сделать запись в дневник, но останавливается.) Постой! Одиннадцатого я не могу!

ОНА. Ты же сам предложил.

ОН. Я забыл, что у жены день рождения.

ОНА. Вы же отмечали его в прошлом месяце.

ОН. То был не ее, а ребенка.

ОНА. У тебя семейные торжества каждую неделю.

ОН. Что я могу поделать?

ОНА. Неужели ты сможешь придумать повод уйти на полчаса?

ОН. (Подумав.) Ты, случайно, не умеешь стричь?

ОНА. Нет.

ОН. Жаль. Тогда бы я мог сказать, что иду в парикмахерскую.

ОНА. А если бы и умела, то где бы я тебя стала стричь? В парке? В автобусе?

ОН. Не сердись.

ОНА. Я не сержусь.

ОН. Я лучше тебе позвоню.

ОНА. Мне звонить нельзя, ты же знаешь.

ОН. Я на работу.

ОНА. Ты с ума сошел? У нас один аппарат на десять человек. Вся контора будет знать, что мне звонит мужской голос.

ОН. Ну и что?

ОНА. Доложат.

ОН. Зачем им это нужно?

ОНА. Ты не знаешь людей.

ОН. Если хочешь, я позвоню женским голосом.

ОНА. Понимаешь, Лева...

ОН. Боря.

ОНА. Ах, да, Боря. Боря. Видишь, как легко оговориться.

ОН. Что ты хотела сказать?

ОНА. Что ты не сумеешь говорить женским голосом.

ОН. Надо будет — сумею. (Женским голосом.) “Будьте добры, позовите, пожалуйста к телефону...” (Нормальным голосом.) Ну как?

ОНА. (Вздохнув.) Лучше я тебе позвоню на работу. Правда, мне трудно звонить.

ОН. А меня трудно застать.

ОНА. Но, в случае чего, тебе передадут?

ОН. Передадут. Но лучше что-нибудь служебное.

ОНА. Хорошо. Давай, на всякий случай, сдвинем время на сутки и два часа.

ОН. Это как?

ОНА. Ну, если я скажу — “Передайте ему, что совещание завтра в три”, то на самом деле мы встретимся послезавтра в пять.

ОН. (Окончательно запутавшись.) “Завтра в пять... послезавтра в три...” Пожалуй, будет проще, если я напишу тебе до востребования.

ОНА. Только не на наше отделение связи.

ОН. Могу на главпочтамт.

ОНА. Это далеко от дома.

ОН. (Взглянув на часы.) Извини, но мне пора бежать в свою контору.

ОНА. Но мы еще не договорились.

ОН. Тогда я на всякий случай позвоню. (Набирает номер. Женским голосом.) Позовите, пожалуйста, Мишу... Миша? Как там, все в порядке? Не узнаешь? Это же я, Боря. (Спохватившись, нормальным голосом.) Ах, черт... Не Боря, а Лева! Лева! Нет, не выпил и не разыгрываю. Я потом объясню. Что?! Хватился? (Тревожно.) Давно? Рвет и мечет? Бегу. (Кладет трубку. Трагически.) Только этого не доставало.

ОНА. Что случилось?

ОН. Грозят уволить за прогул.

ОНА. Обойдется.

ОН. Тебе легко говорить.

ОНА. Не паникуй.

ОН. Шеф давно на меня зуб точит. Ему только дай повод.

ОНА. Ну ладно, я поскакала.

ОН. Выйдем вместе.

ОНА. Вместе нельзя. Могут заметить.

ОН. Это верно. Иди первая.

ОНА. (Берет сумку.) Поцелуй меня на прощанье.

ОН. (Торопливо целуя.) До свидания.

ОНА. Нелегко нам, правда?

ОН. Зато не скучно.

ОНА. Наши встречи — для меня единственная радость в жизни. А для тебя?

ОН. (Торопливо собираясь.) И для меня.

ОНА. Любишь?

ОН. (Нетерпеливо.) Люблю, люблю. Иди.

Звонок в дверь. Оба застывают в испуге.

ОНА. (Шепотом.) Кто это?

ОН. Откуда я знаю?

ОНА. Меня всю трясет.

ОН. Не бойся. Позвонят раз-другой и уйдут.

Звонок повторяется.

ОНА. Я с ума сойду.

ОН. Тихо! (Побледнев.) По-моему, дверь пытаются открыть. Слышишь?

Напряженное молчание.

ОНА. Посмотри тихонько в глазок.

ОН крадется на цыпочках к двери и возвращается с перевернутым лицом.

Ну?

ОН. (Безнадежно.) Жена.

ОНА. Ты уверен?

ОН. Не знаю... Не лестнице темно.

ОНА. Это какой-то кошмарный сон... (Испуганно.) Она сможет сюда попасть?

ОН. Нет, дверь на щеколде.

Звонок.

ОНА. Это невыносимо.

ОН. Надо немного подождать. Может, она уйдет.

ОНА. Я не могу ждать. Мне давно пора быть дома.

ОН. А мне на службе.

ОНА. Муж меня убьет.

ОН. Шеф меня выгонит.

ОНА. Она же должна быть на работе. Что ее сюда принесло?

ОН. Не знаю. Что-нибудь понадобилось.

ОНА. Я же давно хотела идти, а ты все “подожди” да “подожди”. Вот и дождалась.

ОН. Это я тебя торопил, а ты вдруг расщебеталась.

ОНА. У тебя совести нет. Я вообще не хотела приходить — у меня было предчувствие.

ОН. А думаешь, я хотел смываться, когда шеф каждую минуту может хватиться? Я знал, что это добром не кончится.

Звонок.

ОНА. Надо открыть. В конце концов, мы оба в пальто.

ОН. Нужно было сделать это сразу. Что мы теперь ей скажем?

ОНА. Все равно нам некуда деваться. Чего тянуть?

ОН. Не знаю... Может, она все-таки уйдет?

ОНА. Пойми, я не могу больше здесь оставаться... Свекровь, наверное, уже звонит мужу...

ОН. Пять лет я стремился к этой должности — и так глупо погореть... А тут еще эта история...

ОНА. (Решительно.) Открывай. В конце концов, ты мужчина или не мужчина?

ОН. Мужчина. Но открывать не буду.

ОНА. Чем ты рискуешь? Ведь сам говорил, что у вас отношения испорчены.

ОН. Сама тоже твердишь, что с мужем чужие, а дрожишь перед ним как осиновый лист.

ОНА. То совсем другое дело.

ОН. У меня тоже другое дело. Как я ей в глаза посмотрю?

ОНА. Тебя, оказывается, совесть мучит? Не поздно ли?

ОН. Меня она всегда мучила. Не то, что тебя.

ОНА. Раз ты так трясешься, я открою сама. (Решительно идет к выходу.)

ОН. (Перехватывая ее.) Стой!

ОНА. (Вырываясь.) Пусти!

ОН. (Шепотом.) Тише!

ОНА. Жалкий, мелкий трус!

ОН. У меня, быть может, вся жизнь рушится, а тебя волнует только, как бы не опоздать к своей паршивой свекрови.

ОНА. А ты боишься какой-то старой бабы, с которой давно пора развестись.

ОН. Эта “старая баба”, во-первых, на пять лет тебя моложе, а, во-вторых, в двадцать раз красивей. Ты рядом с ней... (подыскивает выражение пообиднее) ...как бледная поганка.

ОНА. Зачем же тогда ты стал за мной ухаживать?

ОН. Во-первых, для разнообразия, во-вторых, по глупости.

ОНА. Если бы ты знал, как я тебя сейчас ненавижу!

ОН. Не больше, чем я тебя!

Пауза.

ОНА. Что-то давно нет звонков.

ОН. По-моему, я слышал на лестнице чьи-то шаги.

ОНА. Может, она ушла? Посмотри.

ОН крадется к двери и возвращается просветленный.

ОН. Никого.

ОНА. Какое счастье! (Бросается к нему на шею.) Не сердись,

ладно?

ОН. И ты не сердись.

ОНА. (Хватая сумку.) Я побежала.

ОН. Счастливо.

ОНА. О встрече договоримся потом.

ОН. Хорошо.

ОНА. Открой.

Они спешат к выходу, но их останавливает резкий, настойчивый звонок в дверь. Они замирают. Тут же начинает звонить и телефон. В отчаянии и растерянности они смотрят друг на друга.

Конец

Такие дела

Кухня в современной квартире. Молодая женщина накрывает стол к ужину. Звонок в дверь. Женщина неторопливо идет ее открыть и возвращается. За ней следует мужчина. ОН несет сумки с овощами, хлебом и прочими покупками.

ОН. Купил все, что ты заказала.

ОНА. (Чмокнув его в щеку.) Спасибо. Положи капусту в овощной ящик. Только надень сперва тапочки, а то я вымыла пол.

ОН ставит на пол сумки, снимает ботинки, привычным жестом сует ноги в тапочки и раскладывает продукты по ящикам.

Ужинать будем сразу, или сначала отдохнешь?

ОН. (Чмокнув ее в ответ.)Пожалуй, сразу. Я что-то проголодался.

ОНА. Тогда мой руки.

ОН снимает пиджак и галстук и моет руки. ОНА нарезает хлеб, ставит на стол тарелки и пр.

Ты готов?

ОН. Готов.

ОНА. Садись.

Берет из его рук полотенце и вешает на место. ОН садится за стол.

Как самочувствие? Не лучше?

ОН. Не лучше. Но и не хуже.

ОНА. Что на работе?

ОН. Все то же.

ОНА. (Подавая еду.) Ты что-то не слишком веселый.

ОН. Такой, как всегда.

ОНА. Рюмку вина?

ОН. Можно.

ОНА. (Доставая вино.) Принеси штопор.

ОН. Он на обычном месте?

ОНА. Да.

ОН идет за штопором и возвращается.

ОН. (Открывая бутылку.) А где твой бокал?

ОНА. Я не буду.

ОН. Почему?

ОНА. Не хочется.

ОН. Что с тобой?

ОНА. Ничего.

ОН. Честно?

ОНА. (Улыбаясь.) Правда, ничего.

ОН. Тогда я все-таки тебе налью. (Берет еще один фужер и наливает в него вино.) За что мы пьем?

ОНА. Чтобы тебе было хорошо.

ОН. Согласен.

ОН пьет. ОНА ставит бокал с нетронутым вином на место. ОН с аппетитом принимается за еду.

Мой любимый салат.

ОНА. Я знаю. Нравится?

ОН. Еще бы.

ОНА. Я очень рада. (Наливает ему вина.)

ОН. (Поднимая бокал.) А теперь выпьем за то, чтобы было хорошо тебе.

ОНА. Давай.

ОН пьет. ОНА оставляет вино нетронутым.

Можно подавать горячее?

ОН. Конечно. Ну, а что нового у тебя?

ОНА. Платье.

ОН. Да? А я и не заметил?

ОНА. Я знала, что ты не заметишь.

ОН. А ну-ка, встань, повернись. Грандиозное платье! Поздравляю. Это, конечно, очень важная новость.

ОНА. Есть и еще одна. У нас будет ребенок.

ОН. Да? Это, конечно, тоже очень важно. (Переставая жевать.) Постой… А ну-ка, повтори.

ОНА. Ты разве не слышал?

ОН. У нас будет ребенок?

ОНА. Да.

ОН. Правда?

ОНА. Правда.

ОН. (Просияв.) Так это же чудесно! (Срывается с места, подхватывает ее на руки и кружит по комнате.)

ОНА. (Смеясь.) Пусти!

ОН. Ни за что на свете!

ОНА. Ты с ума сошел! Осторожней!

ОН. (Останавливается и опускает ее на пол.) Извини. Я и забыл, что теперь с тобой надо обращаться бережно.

ОНА. Не со мной, а с новым платьем. Меня пока можно не щадить.

ОН. Ты была у врача?

ОНА. Еще нет.

ОН. Но это точно? Ты не ошиблась?

ОНА. Нет. Ты рад?

ОН. Конечно! А ты разве нет?

ОНА. Садись, ешь. Еда остынет.

ОН. По этому случаю надо действительно выпить. (Наливает вино.)

ОНА. Пей.

ОН. Давай вместе.

ОНА. Мне же теперь нельзя.

ОН. Ах да… Тогда и я не буду. (Ставит бокал.) Кого ты хочешь, мальчика или девочку?

ОНА. А ты?

ОН. Только мальчика. Ты же знаешь, как я хочу сына. Как я хочу сына!

ОНА. Мальчика так мальчика.

ОН. И чтобы был похож на меня.

ОНА. Обычно мальчики похожи на матерей.

ОН. Я знаю. Но ты уж постарайся.

ОНА. Ладно. Ты, правда, рад?

ОН. Просто счастлив. Я ведь очень люблю детей.

ОНА. Я знаю.

ОН. Само сознание, что в мире появится еще одна частица меня… Это жутко приятно.

ОНА. Да, приятно.

ОН. Всю жизнь хотел ребенка от любимой женщины.

ОНА. (Улыбаясь.) Тогда твоя мечта сбудется не скоро.

ОН. Почему?

ОНА. Во-первых, тебе надо сначала в кого-нибудь влюбиться, а во-вторых, ухитриться не разлюбить ее, по крайней мере, девять месяцев.

ОН. Это мягкий упрек?

ОНА. Нет, просто шутка.

Пауза.

Чаю хочешь?

ОН. Можно чашечку.

ОНА. Сейчас заварю. Тебе, как всегда, покрепче?

ОН. На этот раз лучше послабее. И так сплю плохо.

ОНА. Кстати, не забудь проглотить свою таблетку. (Дает ему лекарство.)

ОНА заваривает чай. ОН бросает беглый взгляд на часы.

Тебе не пора домой?

ОН. Нет еще.

ОНА. Если пора, то лучше иди. Я не хочу, чтобы ты из-за меня нервничал.

ОН. Я предупредил жену, что задержусь.

ОНА. (Ставя перед ним чашку.) Пей.

ОН. Спасибо.

ОНА. Есть еще будешь?

ОН. Пожалуй, нет.

ОНА. Тогда я уберу.

ОНА убирает со стола.

ОН. Так что ты собираешься делать?

ОНА. В каком смысле?

ОН. С ребенком.

ОНА. Ничего. А ты хочешь, чтобы я что-нибудь сделала?

ОН. Нет, я просто спросил.

ОНА. Ты можешь ни о чем не беспокоиться. Это мои проблемы, не твои.

ОН. Дело не в моем беспокойстве.

ОНА. Я вообще не хотела тебе говорить.

ОН. Этого все равно не скроешь.

ОНА. Как сказать… Еще месяца два ты бы ничего не заметил.

ОН. А потом?

ОНА. Никто не знает, что будет потом.

Долгая пауза.

Ты начал задумываться?

ОН. А ты разве нет?

ОНА. Я давно уже задумалась.

ОН. И к чему пришла?

ОНА. Вино убрать или оставить?

ОН. Оставь на всякий случай.

ОНА. Может, дать к нему лимон или печенье?

ОН. Спасибо, не надо. А впрочем, дай. Или нет, не давай. Не знаю. Чертовски сложный вопрос.

ОНА. Это ты про лимон?

ОН. Нет, не про лимон.

ОНА. Похоже, и ты загрустил.

ОН. Пожалуй.

ОНА. Это моя вина. Извини, пожалуйста.

Пауза.

ОН. Он знает?

ОНА. Нет.

ОН. Когда скажешь?

ОНА. Вот вернется из отпуска, и спустя какое-то время скажу.

ОН. Интересно, как он это воспримет.

ОНА. Не знаю. Думаю, что обрадуется.

ОН. Ему это не покажется странным?

ОНА. Придется сделать так, чтобы не показалось.

ОН. Спасибо за информацию. (Помрачнев, наливает себе вина.)

ОНА. А ты хочешь, чтобы я этого не делала?

ОН. Я ничего не хочу. (Пьет.) Ненужных подробностей ты бы могла мне не сообщать.

ОНА. А ты бы мог о них не спрашивать.

ОНА начинает мыть посуду. Пауза.

ОН. Отдохни, я помою.

ОНА. Тут всего-то три тарелки.

ОН. (Взяв ее за плечи, пытается увести от раковины.) Пусти, я сам.

ОНА. Лучше вытри ножи-вилки. (Дает ему полотенце.)

ОН. Теперь тебе нужно есть больше фруктов.

ОНА. Почему?

ОН. Малышу нужны витамины.

ОНА. Об этом заботиться еще рано.

ОН. Почему?

ОНА. Мало ли что может произойти.

ОН. Ты ведь решила ничего не предпринимать.

ОНА. Я еще ничего не решила.

ОН. Куда сложить вилки?

ОНА. Оставь, я уберу.

ОН. Где будет стоять кроватка?

ОНА. Еще не думала.

ОН. Лучше всего между шкафом и окном.

ОНА. Из окна будет дуть.

ОН. Зато много света. Ребенку нужно солнце.

ОНА. Решим потом. Еще неизвестно, буду ли я здесь жить.

Пауза.

ОН. Ты хочешь с ним расстаться?

ОНА. А ты хочешь, чтобы я жила с ним вечно?

ОН. Фужеры вытирать или оставить сохнуть?

ОНА. Вытри, только осторожно.

ОН. Одной тебе будет нелегко.

ОНА. Спасибо за откровенность.

ОН. Ты ведь понимаешь мои трудности.

ОНА. Не беспокойся, я не собираюсь тебя с ней разводить.

ОН. Любой серьезный шаг надо серьезно обдумать.

ОНА. Жить с ним я больше не могу.

ОН. Ты говорила, что он неплохой человек.

ОНА. Просто прекрасный. Но я его не люблю.

ОН. Это бывает.

ОНА. И, что гораздо хуже, я люблю другого.

ОН. Это может пройти.

ОНА. Не у меня.

ОН. Ты сейчас выронишь тарелку.

ОНА. Я думала – он вернется, и я сразу предложу ему расстаться. И вот, завтра он приезжает.

ОН. И что ты ему скажешь?

Пауза.

ОНА. Мы еще не сделали тебе укол.

ОН. Может, сегодня пропустим?

ОНА. Почему? Надо укреплять твою нервную систему.

ОН. Пока что-то не помогает.

ОНА. Тебе назначено тридцать уколов, а мы сделали только восемнадцать.

ОН. Я в них не очень верю.

ОНА. Раз прописано, будем делать. Хотя бы для успокоения совести.

ОН. Думаешь, от этого моя совесть успокоится?

ОНА. А она у тебя неспокойна?

ОН. Естественно.

ОНА. Интересно, почему.

ОН. Я разрушаю твою жизнь.

ОНА. Не говори глупостей.

ОН. Это вполне разумные слова.

ОНА. Я взрослый человек.

ОН. Ну и что?

ОНА. Я сама разрушаю свою жизнь.

ОН. Если бы не я, у тебя была бы нормальная семья.

ОНА. Я не хочу нормальной семьи.

ОН. Если бы не я, ты бы ее хотела.

ОНА. Давай не будем гадать.

ОН. Так что ты ему завтра скажешь?

ОНА. Наверное, ничего.

ОН. Почему?

ОНА. Теперь мне решать не только за себя.

ОН. Другие разводятся и с детьми.

ОНА. Ты забыл, сколько я зарабатываю.

ОН. Он же будет тебе платить.

ОНА. Ты хочешь, чтобы я брала с него деньги за твоего ребенка?

ОН. Извини, я сказал не подумав. Кстати… Ребенок будет точно мой?

ОНА отвечает ему удивленным и укоризненным взглядом.

Извини, я снова сказал не подумав.

ОНА. Ничего, я заслужила такие вопросы.

ОН. Не сердись.

ОНА. Дай мне, пожалуйста, ампулу. Кроме того, мне с малышом негде жить.

ОН. Я думаю, у него хватит благородства уйти.

ОНА. Но у меня не хватит бесстыдства его выгнать.

ОН. Я понимаю

ОНА. Но, в конце концов, дело не в деньгах и не в жилье.

ОН. А в чем же?

ОНА. Ребенку нужна нормальная семья.

ОН. Дети вырастают и без отцов.

ОНА. Я сама выросла без отца.

ОН. Вот видишь.

ОНА. Потому я и хочу, чтобы у моего ребенка отец был.

ОН. Другими словами, ты решила с ним не расставаться.

ОНА. А ты хочешь, чтобы я с ним рассталась?

Пауза.

ОН. Я не знаю, чего я хочу.

ОНА. Я знаю, чего я хочу, но что толку? (Достает вату и готовится сделать укол.) Ничего, что я с тобой советуюсь? Мне просто больше не с кем.

ОН. Ну конечно.

ОНА. Дай мне, пожалуйста, пузырек со спиртом.

ОН. Так или иначе, надо на что-то решаться.

ОНА. Я знаю.

ОН. Надо перебрать все варианты. В конце концов, их не так и много.

ОНА. Всего три.

ОН. Очевидно, первый – продолжать жить с ним.

ОНА. Я бы предпочла с тобой.

ОН. Ты понимаешь мои трудности.

ОНА. Честно говоря, не очень.

ОН. Мы это уже не раз обсуждали.

ОНА. Иными словами, этот вариант для тебя неприемлем.

ОН. По крайней мере, пока.

ОНА. Остается последнее – жить одной. Видишь, как быстро вдвоем можно все решить.

ОН. Но мы ведь выяснили, что жить одна с ребенком ты тоже не можешь.

ОНА. Есть еще четвертый вариант – вообще не жить.

ОН. Ты, конечно, шутишь.

ОНА. Конечно, шучу.

ОН. Может, в такой ситуации лучше не иметь ребенка?

ОНА. И что тогда?

ОН. Тогда снова возникают три варианта.

ОНА. Которые так же быстро сведутся к одному.

ОН. По крайней мере, тогда ты сможешь стать свободной.

ОНА. А ты действительно хочешь, чтобы я была свободна?

ОН. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

ОНА. Одна?

Пауза.

Как у вас сейчас дома?

ОН. Плохо.

ОНА. Значит, как всегда?

ОН. Хуже.

ОНА. Она догадывается?

ОН. Пожалуй. Но дело не в этом.

ОНА. А в чем же?

ОН. А в том, что она мне – чужой человек. В прошедшие месяцы мне это стало предельно ясно.

ОНА. Что же будет дальше?

ОН. Не знаю. Мне на луну выть хочется. (Наливает себе вина.) Такие дела.

ОНА. (Держа в руках шприц.) Ну, давай лечить твои нервы.

ОН ложится. ОНА делает ему укол.

Больно было?

ОН. Совсем нет. Спасибо.

ОНА. Полежи немножко.

ОН. Хорошо колешь. Как быстро ты научилась.

ОНА. Не забудь взять с собой ампулы.

ОН. Зачем?

ОНА. Завтра тебе уже нельзя будет сюда прийти, забыл?

ОН. Ах, да. Но ампул я брать не буду. Кто будет колоть? Не ходить же ради этого в клинику.

ОНА. Попроси жену.

ОН. Она не умеет.

ОНА. Пусть научится.

ОН. Она не обязана быть медсестрой.

ОНА. Это ее слова?

ОН. Да.

ОНА. Можешь встать. (Убирает использованный шприц, вату и спирт.) Ампулы все-таки возьми.

Пауза.

ОН. Как быстро пролетел месяц.

ОНА. Да.

ОН. А теперь все начнется снова.

ОНА. Да.

ОН. Снова нам негде будет встречаться.

ОНА. Да.

ОН. И опять у тебя никогда не будет времени.

ОНА. Да.

ОН. И опять я не смогу тебе звонить.

ОНА. А я – тебе.

ОН. Он приезжает завтра вечером?

ОНА. Да.

ОН. Значит, следующей ночью вы уже будете вместе?

ОНА молчит.

Сказать по правде, я изрядно устал.

ОНА. Я тоже.

ОН. Я устал от встреч на бегу.

ОНА. И я.

ОН. Мне надоело бояться прохожих.

ОНА. И мне.

ОН. Я устал от двойной жизни.

ОНА. Я тоже.

ОН. Я сам себе противен.

ОНА. Хочешь, я завтра от него уйду?

Пауза.

ОН. Это ты должна решить сама.

ОНА. Я сама и решу. Но ты хочешь этого или нет?

ОН. Не знаю.

ОНА. Милый, скажи, что ты этого хочешь. Это тебя ни к чему не обяжет.

ОН. Я бы и рад это сказать, но…

ОНА. Освободи меня.

ОН. Ты от него уйдешь, а потом?

ОНА. Что бы ни было потом, тебя это не коснется.

ОН. Меня это не может не коснуться. В конце концов, из-за меня ты останешься ни с чем.

ОНА. Пусть это тебя не беспокоит. Приходи ко мне раз в неделю, и этого будет довольно.

ОН. Тебе будет нелегко.

ОНА. Мне будет очень хорошо. Я буду только твоя.

ОН. Но я не буду твой.

ОНА. Если раз в неделю для тебя много, приходи раз в десять дней. Или раз в месяц. Сколько захочешь. Только чтобы я знала, что я тебе нужна.

ОН. А ребенок?

ОНА. С ним мне будет легче, как ты не понимаешь.

ОН. И труднее тоже.

ОНА. Ты только не беспокойся, я ничего не стану от тебя требовать.

ОН. Ты имеешь на это право.

ОНА. Не надо говорить про права и про долг. Скажи лучше, я тебе нужна?

ОН. Да. Ты мне нужна. (Помолчав.) А может быть, и нет. Не знаю.

ОНА. Вот это мне и хотелось от тебя услышать.

ОН. Ты не обиделась?

ОНА. Нет

ОН. Понимаешь, что-то во мне надломилось.

ОНА. Я знаю.

ОН. Вероятно, я отношусь к тебе уже не так, как раньше.

ОНА. Я знаю.

ОН. И я очень устал.

ОНА. Ты говорил.

ОН. Раньше мне очень хотелось быть с тобой, но жалко было оставлять семью.

ОНА. Я знаю.

ОН. Теперь мне ничего не жалко, но уже ничего и не хочется.

ОНА. Я знаю.

ОН. Семья все равно развалилась… И моя, и твоя. Я перед тобой жутко виноват.

ОНА. Ты просто разлюбил. При чем тут вина?

ОН. Я тебя еще не разлюбил.<

Поиск по сайту: