Вопрос№4 Причина теории хаоса 80-90. Осн. Труды

Но почему же системный подход все-таки не привился в литературной науке?

Прежде всего, сказывается сложность самого метода системного исследования. Он требует постоянного увязывания всех аспектов системы между собой. Системный подход требует также учета того, что каждая система является частью (а порой и структурой) другой системы и вместе с тем сама состоит из подсистем. Не менее существенна и крайняя сложность литературных явлений как системных объектов.Надо учесть также и следующее. Верные в общеметодологическом смысле системные методы могут быть применены в тех конкретных науках, которые располагают относительно определенным знанием «элементов», «структур», «связей», «функций», «факторов» в собственном объекте исследования. В литературоведении эти опорные системные понятия, характеризующие сущность искусства, еще остаются дискуссионными, поэтому затрудняется изучение системной организации даже неделимого элемента литературного процесса — художественного произведения.

Определенную идиосинкразию к системной методологии вызвало то, что в 1970-е годы она стала модным поветрием — официальное академическое начальство одобрило ее в «установочной статье, появился ряд поверхностных работ, в которых лишь происходило «словесное переодевание проблемы» без каких бы то ни было эвристических результатов; тем самым системный подход, в сущности, дискредитировался.Были и другие причины. Это и смешение в представлениях многих литературоведов системно-структурного подхода со структурализмом, хотя эти созвучные по наименованиям методологии далеко не родственны. К концу 1970-х годов стало ясно, что структурализм не оправдал тех надежд, которые с ним связывали в 1960-е годы — он не смог раскрыть секрет эстетической природы художественного текста. Но вместе со структурализмом отвернулись и от структурно-системного подхода. Не будем забывать и о духовной атмосфере 1970-80-х годов, когда вокруг все кричало о распаде, развале, а в сознании немалого числа людей понятие «система» стало ассоциироваться с «тоталитарным дискурсом».

Но самая ближняя причина скептического отношения к системному подходу в литературоведении состояла в том, что эта методология оказалась н е д о с т а т о ч н о й в применении к объекту исследования — будь то творческий акт, литературное произведение или историко-литературный процесс. Ряд свойств и качеств этих художественных феноменов не поддаются определению в координатах той теории систем, которая сложилась к 1980-м годам.

Эта теория пригодна при изучении классических художественных систем, то есть систем стационарных (устойчивых), где доминируют причинно-следственные связи, например, в применении к реалистическим произведениям. Но в художественном творчестве далеко не все связи детерминизированы, масса художественных феноменов имеет случайностное происхождение, ряд явлений носит динамический, процессуальный характер (например, собственно историческое развитие литературы). Так, в стихотворении А. Блока «Сумерки, сумерки вешние...» целостная картина принципиально не выстраивается, поэтический мир неустойчив, он весь — из зыбких зрительных и звуковых впечатлений. И это принципиальное качество символистских текстов, структура таких произведений вряд ли может быть раскрыта при посредстве классического системного подхода. А если произведение авангардное — типа хлебниковских стихотворений или постмодернистских текстов, то здесь причинно-следственные связи не только отсутствуют, но полемически отвергаются, им зачастую противопос-тавляется алогизм как принцип сочетания художественных элементов. Но более или менее целостное впечатление от таких текстов возникает. Значит, они держатся на каких-то иных, не детерминистических связях. Но каких же?

Для методологических поисков 1980-90-х годов показательно, что как раз в это время самые авторитетные ученые страны стали настойчиво обращать внимание на проявления а-детерминистического характера литературного развития. Так, Д.С. Лихачев, рассуждая о «закономерностях и антизакономерностях» в литературе, особо подчеркивал роль свободной воли художника и отмечал, что художественное развитие порой совершает-ся через нарастание «иной традиционности». Ю.М. Лотман тогда же много размышлял о непредсказуемых процессах в литературе. В это же самое время возник интерес к трудам тех зарубежных ученых, которые ранее высказывали идеи относительно адетерминистического характера культурных процессов и приводили возражения против линейного представления о развитии культуры.

И как раз в 1980-90-е годы началось активное развитие теории хаоса и связанной с нею науки о самоорганизации, получившей название «синергетика». Были переведены на русский язык основополагающие труды Ильи Пригожина, Г. Хакена, Дж. Николис, стали появляться работы отечественных ученых, в которых популяризируется и развивается теория хаоса, возникло целое направление в прикладных науках, опирающееся на идеи самоорганизации.

Может быть, теория хаоса таит в себе методологические ответы на вопросы литературной науки, на которые не смогла ответить классическая теория систем? Может быть, союз этих двух гносеологических стратегий: классической теории систем и теории хаоса — дает наиболее объективные результаты при изучении феномена искусства слова?

Но размышления на эту тему — это уже следующий этап нашего исследования.

Прежде всего, имеются виду следующие работы (указываю издания на русском языке): Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хао-

са. М., 1986; Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. (К решению парадокса времени.) М., 1994; Хакен Г. Синергетика. (Иерархии

неустойчивости в самоорганизующихся системах.) М., 1985; Николис Г., Пригожин И. Познание сложного: введение. М., 1990; Курдюмов

С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика — новые направления. М., 1989; Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизация

сложных систем. М., 1994; Глейк Дж. Хаос: создание новой науки. СПб, 2001. За этими крупными публикациями идет целый шлейф статей,

опубликованных в 1990-е годы в журналах «Вопросы философии», «Знание – сила».

Поиск по сайту: