Итак, все, как это обычно и происходит, постепенно вернулись к привычной жизни, и только шкаф очень долго не мог забыть свое единственное настоящее увлечение – Супер-чудо-вешалку

Комната, естественно, не преминула воспользоваться разыгравшейся у всех на глазах сценой измены шкафа, и теперь она уже вполне заслуженно пользовалась у других репутацией невинной жертвы. Когда она в очередной раз начинала проветриваться, то это вполне обоснованно воспринималось всеми, как заслуженная ответная месть подлому обманщику-шкафу. Шкаф все прекрасно понимал и стоически помалкивал, без единого скрипа встречая порывы то одного, то другого ветерка, залетавшего в гости к комнате и не забывавшего поздороваться.

А что Супер-чудо-вешалка? Она постаралась как можно быстрее забыть о своем посещении шкафа и обо всем, с чем ей пришлось там столкнуться. Работы у нее, слава богу, оказалось более чем достаточно, и, когда на одном из показов ее коллеги спросили, как ей понравилось то место, где она по ошибке провела несколько часов, то в ответ услышали только лаконичную, но емкую фразу: “Захолустный театр абсурда!” Этому умному и язвительному выражению она совершенно случайно научилась от кого-то тоже чрезвычайно умного и язвительного, стоявшего за кулисами во время презентации коллекции одежды молодых дизайнеров. И, конечно же, он произнес эти слова так, чтобы их услышали все, кроме самого молодого участника показов…

Шум в шкафу

В шкафу почти всегда было темно, и только из щели между дверями внутрь порой пробивалось несколько тоненьких полосочек яркого солнечного света. Полосочки ломаными линиями падали на пол и стенки шкафа, и их можно было принять за золотистые ниточки, прикрепленные к старому кедровому дереву, из которого был сделан шкаф.

Каждый раз полосочки появлялись в шкафу ненадолго, всего на пару часов в день, да и то, если в окно комнаты заглядывало солнце. В течение дня они перемещались, следуя за солнцем, шаг за шагом переходя от одной вешалки к другой, как бы совершая некий таинственный ритуал, который то и дело вызывал у них одновременно и вздохи сожаления, и вздохи восторга.

Никто не помнил, когда все это началось, но в других шкафах ничего подобного не происходило. Поэтому все вешалки и вещи в доме стремились попасть именно в этот шкаф, чтобы потом им было чем похвастаться перед остальными. Шкаф считался самым модным местом, невероятно престижным и очень шикарным.

К самому себе шкаф относился с большим уважением, но вовсе не из-за полосочек солнца, которые периодически появлялись внутри него. Его уважение к себе основывалось на том, что он считал себя настоящим произведением искусства.

Шкаф появился в комнате очень давно, так давно, что даже сама комната иногда сомневалась, кто существовал раньше -- шкаф или она. То, что шкаф и комната -- старые знакомые, было понятно с самого первого взгляда, потому что только старым знакомым удается так старательно уходить от всякого рода общения. А может быть, все дело в том, что когда находишься вместе так долго, как шкаф и комната, слова больше не нужны?

И шкаф, и комната довольно долго стеснялись друг друга, и, когда он обращался к ней с какой-нибудь просьбой, она начинала смущенно прикрываться от него тяжелыми портьерами на дверях и кокетливо поблескивать натёртым паркетом.

Однако, довольно скоро комнате наскучили светские церемонии, ее эмоции и здоровое желание ничего не упустить в жизни взяли верх над воспитанием, или над тем, что его заменяло. Однажды на очередное галантное обращение шкафа она ответила так откровенно, так недвусмысленно, что ему, бедному, ничего не оставалось, как отвернуться, с трудом скрывая конфуз и растерянность. От неожиданности у него даже подвернулась одна из ножек и выдвинулся ящик. Но шкаф лишь на мгновение потерял равновесие и не стал отвечать ей грубостью. Правда, для ремонта потом все-таки пришлось вызвать столяра.

Комната неоднократно повторяла свои выходки, и шкаф, наконец, решил, что нет смысла поддерживать отношений с тем, кто ими не дорожит, то есть с комнатой. “Понятно, что комнату не переделаешь, - рассуждал он, - но ведь деться некуда! Может быть, для того, чтобы отвлечься, стоит найти какое-нибудь серьезное увлечение, к примеру, начать собирать коллекцию одежды или экзотических насекомых, а все остальное просто не принимать близко к сердцу?”.

Комната не ожидала такой реакции шкафа, она была готова к чему угодно, только не к равнодушию. “Бессердечная деревяшка!!! - жаловалась она своим подружкам. - Он понял меня совершенно неправильно, я просто хотела разрядить обстановку!” Правда, иногда она все же тайком признавалась самой себе в том, что действительно часто вела себя, мягко говоря, некорректно по отношению к шкафу. Но, объективность -- дело хлопотное и неприбыльное, и поэтому все в конце концов заканчивалось периодическими приступами жалости к себе, несчастной, и непрошенными слезами на оконных стеклах.

Бывало, что от скуки, или в очередной раз в пику шкафу, или по какой-то другой, ей одной известной причине, комната вдруг распахивала настежь и окна, и двери, и устраивала сквозняк, неприлично громко хлопая при этом развевающимися занавесками. В такие минуты шкафу приходилось довольно трудно -- он нервно скрипел, но держался, хотя зрелище было, откровенно говоря, малопристойным, а ощущения дискомфортными. Комната же, как и все создания, в которых регулярно гуляет ветер, считала, что свежие впечатления не только не повредят настоящим чувствам, но и наборот -- придадут им романтический оттенок.

Шло время, и незаметно для себя шкаф не только привык к эксцентричному поведению комнаты, но и сам иногда стал приоткрывать дверцы и ящики и проветривать свое содержимое на сквозняке. Он понял, что даже из конфликтной ситуации нужно уметь извлекать пользу. В конце концов, недостатки есть у всех, и если научиться относиться к ним просто как к чьим-то милым странностям, то сил для положительных эмоций останется значительно больше.

Поиск по сайту: