Глава 3. Об аквагриме и страшных легендах

Ника.

На утро у меня были самые прекрасные планы. Дождаться, пока солнце начнёт светить в глаза через мутное окно, не давая спать, проснуться, поморщиться, а затем улыбнуться новому дню. Этот ритуал начинал любой солнечный день, и, признаться, я не понимала тех людей, которые ворчат про побудку небесным светилом по утрам.

Однако, когда этот план был осуществлён, я столкнулась с тем, что нужно придумывать новый – на дальнейшую деятельность.

Комната, в которой я проснулась, была небольшой, но уютной. По крайней мере, на мой вкус. Думаю, матушка, увидев, где я живу, пришла бы в ужас: чистотой тут и не пахло. Ну, то есть, мы с Ремом исправно убирались каждую неделю, но какой-такой чистоты можно ждать от дома, пустовавшего много лет?

Рем нашёл это жилище три года назад. Честно говоря, я не знаю, почему нами не заинтересовались власти города. Ведь, по сути, мы – три бомжа без прописки, обитающие в доме, который готовился под снос. Готовился, да его не дождался. Рем не рассказал, как ему удалось спасти дом, а потом я проиграла в шашки на желание, и он попросил не спрашивать никогда, как он улаживает вопросы с домом. Было обидно, конечно, но желание есть желание. Особенно, когда ты проиграл в шашки.

Я знала только, что он как-то общается со «второй властью» в городе – бандитами, убийцами, кормящимися от них попрошайками и им подобными личностями. Насколько тесно он общается, я уже не имела понятия. И, честно, не особо хотела его иметь.

Я просто радовалась тому, что мы живём тут дружно и относительно беспечно. В детстве я никогда не хотела быстро вырасти. Видела озабоченных взрослых, обсуждающих какие-то скучные дела, и мечтала никогда не иметь к ним отношения. Счета, работа, налоги, политика…

Можно сказать, что моя мечта сбылась.

Наш дом был потрёпан жизнью и предыдущими владельцами. Когда-то, наверное, это был просторный уютный домишко для большой обеспеченной семьи. Три спальни наверху, два санузла, гостиная на половину первого этажа, тумбы хорошего дерева на кухне и добротно сделанный стол – всё это наводило на мысли о хорошо налаженном уютном быте. Я любила порой представлять себе бывших жильцов нашего обиталища. Думаю, у них обязательно были дети. И рыжий кот. Эта фантазия, кстати, была одной из причин, по которым я решила завести Рыжика. Мне казалось, что я возвращаю дому должный вид.

Я не знала и того, почему жилище оказалось заброшено. Была мысль расспросить местных жителей, но Рем сказал, что нам лучше вообще не упоминать о своём доме в городе. Даже под прикрытием праздного любопытства.

Рема я предпочитала слушаться. Не во всём, конечно. Но по большей части этот человек говорил дельные вещи, да и именно он решал все вопросы быта. Я пыталась ему помочь, но Рем, казалось, вознамерился продолжить стратегию воспитания моих родителей, и его единственным поручением было «гуляй, пока гуляется». Это давало определённую свободу, но было немного обидно.

Потому я уже месяца три как тайно подрабатывала. Тайно от него, конечно. Ничего страшного, просто аквагрим. Всякие бабочки-цветочки на детских лицах. Это несложно, да и приятно разрисовывать мордочки. Особенно много требовалось такой подработки на праздниках. На дни рождения предпочитали приглашать профессионалов, а вот на всяких гуляниях таким, как я – раздолье.

Разумеется, если бы я просто совала деньги в нашу «казну», Рем бы заметил это. Потому я использовала заработанное, чтобы купить что-то вкусненькое или одежду лучше, чем мы могли позволить себе обычно. Наверное, когда-нибудь моя маленькая тайна открылась бы, но, в конце концов, я не делала ничего предосудительного.

Позавчера на празднике мне не удалось подработать, потому что точку работы забил какой-то парень. Зато сегодня после полудня начиналась моя смена в торговом центре. Рем в этот центр никогда не ходил, так что мне не грозило разоблачение.

Времени до работы оставалось много, и это была отличная возможность посидеть на тихой кухне и выпить чаю. Я была уверена, что мы с чаем будем там вдвоём. Рем всегда уходил рано, а Арон вообще представлялся мне весьма мифической личностью, этаким местным привидением. Летом я видела его всего пару раз, и ещё пару раз слышала о нём от Рема. Мы пересекались только зимой, когда все переезжали в гостиную. Заботы об этом человеке полностью лежали на плечах Рема. И это, пожалуй, были обязанности из тех, которые я даже не пыталась взять на себя. Сальные путаные пряди, общий запущенный вид и – самое главное – тяжёлый, полный отчаянной безнадёжности, взгляд, всё это пугало меня. Однажды мне даже приснилось, что он пришёл за моей душой.

Поёжившись, я отогнала мысли об этом странном субъекте, умылась и сбежала по скрипучей лестнице вниз. Тонкие лучики света, пробивающиеся сквозь заколоченные окна, дарили слабый полумрак, притом лишь днём, но мне этого света было достаточно – привыкла. Я могла пройти по всему дому с закрытыми глазами и ни разу не споткнуться.

Надо ли говорить, что процедура заваривания чая прошла абсолютно машинально? Рем всегда просил быть осторожной с плитой, выключать газ и вообще не жечь его без нужды, потому что баллоны было достать проблематично. Мы вообще жили довольно экономно. Ни о каких устройствах, вроде телефона или плеера, не шло и речи – у нас не было электричества. Я уже почти не помнила, что такое интернет, и с некоторым облегчением отвыкла от голоса диктора по телевизору за ужином.

Я всё равно любила эту жизнь. В электронике мы не сильно нуждались: для освещения существовали масляные лампы, а для отопления – огромный камин в гостиной. Дрова для него потихоньку натаскивал Рем летом, а зимой мы в целях экономии топлива все жили в гостиной. Пожалуй, это было единственное время, когда я часто видела Арона. И по совместительству - одна из причин, по которым я не любила зиму.

Моё чаепитие прошло в уютной тишине, как и планировалось. После я решила прогуляться: пробивающиеся в дом лучики света сулили тепло и хорошую погоду, и не воспользоваться случаем было нельзя. Быстро собравшись, я шагнула на залитую светом дорожку между домом и калиткой. Я любила пробегать по ней, едва касаясь мысками камней, легко, словно бабочка. Эта дорожка была для меня мостиком между двумя мирами, городом и домом. В городе жили одомашненные люди с работой и семьёй, а в доме обитали мы – нелегальные, выпавшие из жизни элементы.

Когда я устраивалась на работу, пришлось придумать, почему у меня нет телефона и электронной почты. Со временем руководство привыкло к этой странности и больше на неё не сетовало. Работу подкидывали часто, потому что я делала её быстро, качественно и никогда не опаздывала. Меня часто ставили в пример всяким студентам, которые любили опоздать минут на десять, а то и на полчаса. Но я-то понимала, что у меня, в отличие от них, возмутительно мало дел для девятнадцати лет, и никогда не кичилась перед ними качеством своей работы.

Однако главной причиной моей старательности было даже не наличие свободного времени. Всё было просто, как дважды два: я любила это занятие. Любила детей и их немного усталых родителей, любила свои краски и кисточки, любила придумать что-то новенькое и порадовать ребёнка. Моё мастерство росло со временем, я делала всё более мудрёный грим – просто от чистого сердца. Наверное, у меня получилось бы быть художницей.

Рисуя очередной цветочек на личике дитя, я любила поговорить с родителями. От них я узнавала немало интересного. Конечно, встречались неразговорчивые экземпляры, но чаще всего это были уставшие от суеты люди, которые выбрались отдохнуть и были только рады поболтать.

Сегодня был вторник, и на большое количество народа рассчитывать не приходилось. Пока никого не было, я обычно брала карандаш, тетрадку и что-нибудь рисовала. Чаще всего это были какие-нибудь узоры – они получались у меня лучше, чем что-либо ещё.

Время до работы пролетело с пугающей быстротой. Я даже не успела устать от своей пешей прогулки без цели и направления, когда посмотрела на часы и поняла, что до смены осталось всего ничего и стоит поспешить.

По счастью, я не опоздала, и в назначенный срок уже сидела наготове с кисточками и красками. Однако посетителей, как и ожидалось, пока не было. Бесцельно посидев полчасика, я открыла любимую тетрадку и уже приготовилась рисовать, но именно в этот момент подошла мама с ребёнком. Она улыбалась, да и дитё выглядело счастливым. Наверное, у неё был отпуск.

Ребёнок хотел себе маску человека-паука. Мама подшучивала над этим желанием, но, естественно, не мешала выбрать то, что он хотел. Я принялась за работу и между делом стала расспрашивать женщину:

- Вторник, все ходят хмурые и озабоченные, а вы улыбаетесь. Приятно видеть. Отпуск у вас?

- Всё намного лучше - меня уволили, - поведала женщина.

- Лучше?

- Да, лучше, - женщина нахмурилась воспоминаниям, - хотя сначала я расстраивалась, конечно. Знаете, так бывает: привычный уклад, стабильная зарплата... Но, когда я пришла домой и объявила об увольнении семье, ребёнок воскликнул «ура, мы с мамой наконец-то погуляем!». Видите ли, я была очень занята и уже полгода не могла с ним выбраться. И знаете, я поняла, что чего-то недопоняла в этой жизни...

Она улыбнулась своему каламбуру, а я задумалась, что ей ответить. Но не успела: женщина решила продолжить свой рассказ.

- Конечно, я не останусь безработной. Просто... я в этой компании давно, а в юности у меня были другие приоритеты. Сейчас мне бы больше проводить время с семьёй, и плевать на невысокую зарплату...

Однако, пока она это говорила, на лице появлялось всё больше неуверенности.

- Я найду что-нибудь поудобнее, - совсем не уверенно заключила она, явно не желая больше говорить на эту тему.

- Обязательно найдёте, - кивнула я, - так, чтоб и вы были счастливы, и ребёнок. Вы хороший человек, я вижу. Такому не может не повезти.

Мать заулыбалась.

- Вы знаете, мы весь город сегодня обошли. Погода - что надо! Заглянули во все уголки, даже дошли до заброшенного дома на окраине... знаете такой?

Я кивнула, затаив дыхание. Это была опасная тема, не стоило показывать, насколько я его знаю, этот дом. Но, может, женщина расскажет, что случилось с предыдущими владельцами?

- Макс всё рвался внутрь, говорил, там сокровища спрятаны, насилу отговорила, - женщина улыбнулась, - про него страшные вещи люди говорят, я, конечно, не очень верю, но лучше туда не соваться.

- Это точно, - пробормотала я, представляя, что бы было, если бы ребёнок всё-таки уломал маму, и они увидели вполне обжитое помещение, - а что о нём рассказывают? – как можно равнодушнее поинтересовалась я.

Надо ли говорить, что на самом деле равнодушием тут и не пахло?

- Да чепуху всякую. Хотя всякое в жизни бывает, может, и правда... Говорят, жила там семья дружная, а потом отец узнал, что ребёнок не от него, и пырнул жену ножом... Говорят, на ковре в гостиной до сих пор видно пятно крови. А кто-то говорит, что муж сам потом повесился, а трупы вывозить не стали, так там и лежат...

Женщина передёрнулась, а я разочарованно вздохнула. Ковёр заляпан лично нами, а трупов никаких в помине не было. Сказки, одни сплошные сказки.

- Не думаю, что это правда, - улыбнулась я, - как это могли трупов не вывезти?

- Да ещё говорят, проклятье на нём, - поведала мать, - мол, кто зайдёт, тот теперь заложник дома и его больше не покинет. Может, побоялись?

- Наши спецслужбы вряд ли состоят из суеверных людей, - заметила я, - им плевать на то, какое там проклятье, работа есть работа.

- Тоже верно, - кивнула женщина.

Мы плавно перешли на другие темы, а вскоре грим был закончен. Ребёнок остался доволен, и эта парочка пошла гулять дальше. А я снова достала тетрадку: день обещал быть долгим и скучным.

Вернувшись домой, я на всякий случай исследовала ковёр на предмет старых коричневых пятен. Но единственное, которое было найдено, сотворила собственно я: неаккуратно пила кофе. Да, с такими рассказчиками мне точно не суждено узнать, кто здесь на самом деле жил до нас.

- Что ты там искала, душа моя? – Рем вернулся как-то рано, однако.

- Кроооовь, - протянула я зловещим голосом, а Рыжик мяукнул из своего угла, словно подтверждая мои слова.

- Откуда, интересно, там могла взяться кровь?

- Да мне женщина одна байку сегодня рассказала, что тут отец семейства жену свою порешал...

- Чушь, - бросил Рем, - тебе так хочется узнать скучную историю о заурядной семье, которая тут жила?

- Раз она такая заурядная, почему дом не продала? – резонно поинтересовалась я, - сам видишь, домище что надо, зачем его бросать?

- Хорошо, я постараюсь выяснить, что там с ней приключилось, только ты сама не доставай больше первых встречных, - Рем подошёл ко мне и положил руку на плечо, - это может плохо кончиться.

- Это был не первый встречный! – возразила я, - и вообще, она сама стала рассказывать, я лишь поддержала разговор...

- Молодец, молодец, - Рем был какой-то больно задумчивый и явно не такой весёлый, как обычно.

- Кстати, Рем, она сказала, что её ребёнок хотел залезть к нам. Прикинь, если бы он всё же полез? А тут – сам знаешь, - я встревожено глянула на него в ожидании ответа.

- Ну, вообще-то, дом закрывается на ключ, - заметил мой собеседник, - не думаю, что мамочка с дитём полезли бы взламывать замок.

- Полезть может кто-то другой.

Я не хотела успокаиваться. До сих пор мне просто не приходило в голову, что наше обиталище может кого-то интересовать, а вот теперь я понимала, что посягнуть на нашу жизнь могут хоть подростки, обожающие таинственно заброшенные здания.

- Ника, дверь железная, закрыта на замок, - начал перечислять Рем, - окна забиты фанерой, а её подпирает хлам, который мы и сами-то сдвинуть не в состоянии. Перестань так волноваться. Прийти по нашу душу случайно никто не может, а специально... специально не придут.

- Почему? – я затаила дыхание в надежде, что он расколется.

- Потому что гладиолус. Ты обещала не спрашивать, - он ткнул меня пальцем в щёку, улыбнулся и пошёл на кухню.

И вот так всегда!

Поиск по сайту: