Категория «состав преступления». Соотношение понятий «преступление» и «состав преступления»

Состав преступления: понятие и виды

Состав преступления — это правовое понятие не о конкретном преступлении, а о преступлении определенного вида с описанием его наиболее существенных признаков. Понятие состава преступления в уголовном законодательстве не содержится, оно выработано в теории уголовного права. Однако в ст. 8 УК РФ закреплено положение, со­гласно которому: «Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступле­ния, предусмотренного настоящим Кодексом».

Уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное под­лежит прекращению в любой стадии уголовного процесса, если в деянии отсутствует состав преступления.

Наука российского уголовного права определя­ет понятие состава преступления как совокуп­ность объективных и субъективных признаков, со­ставляющих целостную систему и характеризую­щих конкретное общественно опасное деяние в ка­честве преступления.

В различных научных источниках содержатся и другие определения понятия общего состава пре­ступления, но все они отличаются друг от друга лишь по своей редакции и словосочетаниям, кото­рые не затрагивают ни сущности, ни его содержа­ния. Важно в связи с этим подчеркнуть, что обще­го состава преступления в социальной действи­тельности не существует. Есть всего лишь понятие о нем, которое отражает в обобщенной форме предметы, явления, факты, процессы, существую­щие в реальной жизни, посредством фиксации их общих, типичных и специфических признаков, в нашем случае действий (бездействия), представля­ющих существенную опасность для интересов лич­ности, общества и государства. Именно в этом ка­честве и изучается состав преступления, его струк­тура, ее элементы и признаки в рамках Общей ча­сти уголовного права.

Состав преступления — один из центральных, категориальных, системообразую­щих институтов российского уголовного права. Его исключительно важное значение в деле борьбы с преступностью, в том числе в процессе отправления правосудия по уголовным делам, трудно переоце­нить. На его основе формируется Особенная часть Уголовного кодекса, устраняются законодателем выявившиеся пробелы уголовно-правового регули­рования и охраны различных по аксиологическим (ценностным) оценкам общественных отношений, осуществляется квалификация преступлений, диф­ференцируется тяжесть уголовной ответственнос­ти в зависимости от того, содержатся ли в действи­ях виновного лица признаки состава того или ино­го вида преступления.

Впервые термин «Состав преступления» по­явился в юридической литературе только в конце XVI века, но в то далекое от нас время это была сугубо уголовно-процессуальная категория, связан­ная с определением пределов предмета доказыва­ния по уголовным делам. И лишь спустя многие де­сятилетия она начала приобретать уголовно-право­вое значение как формально законодательно зак­репленное понятие того или иного вида преступле­ния (убийства, кражи и т.д.) с присущими только ему обязательными, типичными, достаточными и отли­чительными признаками[2].

Сегодня юристы всего мира — теоретики и практики — широко пользуются термином «состав преступления», который прочно вошел в понятий­ный аппарат уголовного права. Однако так было да­леко не всегда.

В историческом плане, учитывая многовековую историю развития права, уголовно-правовое поня­тие «состав преступления» — это категория, мож­но сказать, еще очень юная: в законодательные и научные источники, в понятийный аппарат собствен­но уголовного права она вошла только в конце XVIII — начале XIX веков. Се­рьезную и глубокую по тем временам разработку теории состава преступления впервые предприня­ли представители так называемой нормативной школы уголовного права — немецкие ученые-юри­сты конца XIX — начала XX века — Э. Белинг, К. Биндер, Р. Франк, австриец Цу Дона, Г. Ешек. Сре­ди них наибольший вклад в нормативную концепцию состава преступления внес, пожалуй, Э. Белинг. По мнению Э. Белинга и его единомышленни­ков, как общее понятие состава преступления, так и отдельные составы преступлений (составы убий­ства, изнасилования, кражи и т.д.) — это чистые аб­стракции, сугубо понятийные категории. В силу это­го признаки состава всецело относятся к миру по­нятий, к букве закона. По его мнению, «состав — это элемент уголовного закона, и он принадлежит исключительно закону, а не реальной жизни». Со­став преступления, неоднократно подчеркивал он, это чисто абстрактный, сугубо нормативный эле­мент законодательства, лишенный какого-либо со­циального содержания. Отсюда и генеральный вы­вод нормативистов: «состав в чистом виде не вклю­чает в себя момент деяния. Он не содержит или, во всяком случае, не должен содержать, указание на волевое деяние человека»[3].

С позиций современной теории права полная несостоятельность — и теоретическая, и практичес­кая — нормативной школы уголовного права заклю­чается не только в том, что она отрицает за этой ка­тегорией социальную сущность любого деяния, об­ладающего признаками состава преступления, предусмотренного законом, но и в полном разрыве объективных и субъективных признаков (вина) по­веденческого акта человека. Но, пожалуй, верхом ее несостоятельности является утверждение (прак­тически всех представителей нормативной школы права), что основанием уголовной ответственной является не состав преступления, а нарушение пра­вопорядка в целом, которое устанавливает судья в соответствии со своими субъективными восприяти­ями правовой оценки деяния. Такой подход к значению состава преступления и отрицание его объективного значения в основа­нии уголовной ответственности лица за содеянное антинаучен.

К сожалению, приходится констатировать, что и некоторые крупные отечественные ученые при­давали рассматриваемой категории сугубо норма­тивное (понятийное) значение, отделяя, по суще­ству, общественно опасное деяние как объективный факт действительности от понятия «состав преступ­ления» как структурного элемента уголовного зако­нодательства.

Характерна в этом отношении позиция извест­ного российского ученого проф. Г.А. Кригера, ко­торый в свое время выдвинул оригинальную идею о двух относительно самостоятельных, хотя и в их единстве, основаниях уголовной ответственности. Первое из них представляет собой общественно опасное деяние как факт объективной действитель­ности, а второе — юридическое основание — дея­ние, содержащее признаки состава преступления, указанные в правовой норме как законодательном понятии[4]. В такой интерпретации единое социаль­но-правовое явление — состав преступления — ис­кусственно расчленяется на социальное содержа­ние и его нормативную форму и, соответственно, содержание и форма объявляются двумя относи­тельно самостоятельными основаниями уголовной ответственности — материальным и юридическим. При этом, видимо, не учитывается общепризнан­ный постулат, согласно которому в праве вообще и в уголовном праве в частности социальное не мо­жет существовать вне своей юридической формы. Социальное приобретает правовое значение толь­ко в том случае, если оно получило отражение в юридической форме.

Чтобы четко усвоить суть вопро­са, первостепенное значение приобретает гносео­логический аспект проблемы состава преступления, в том числе и значения указанного термина в том или ином контексте его употребления.

Состав преступления — одно из центральных категориальных научных понятий учения о преступлении. Вместе с тем он на родовом (ст. 331 УК РФ) и преимущественно на ви­довом уровнях обобщения его элементов и призна­ков выступает как понятие нормативное, как кате­гория объективного права. В этих двух качествах состав преступления, с одной стороны, является необходимым инструментом познания антисоци­альных явлений, с которыми призвано бороться уго­ловное право, а с другой — средством морально-нравственной и юридической оценки указанных не­гативных явлений под углом зрения полного соответ­ствия их абстрактным требованиям уголовного зако­на, тождества надлежащей нормативной модели.

Именно в указанных аспектах зачастую рас­сматривается состав преступления в ряде научных или учебных источников. Более того, сведение од­ной из центральных уголовно-правовых категорий «состав преступления» к сугубо юридическому по­нятию, к законодательной конструкции, к норма­тивной или научной абстракции, умозрительной модели выдается чуть ли не за достижение теории уголовного права, а попытки выявить социальный генезис, материальную основу подобных построе­ний без всяких к тому оснований объявляется «сме­шением фактических признаков общественно опас­ного деяния», рассмотрением в одной плоскости «совершенно разнопорядковых категорий»[5].

Состав преступления как понятие, сформирован­ное на основе детального изучения черт, признаков, свойств реально существующего оригинала (фак­тического аналога) и закрепленное в диспозиции правовой нормы, является своеобразным «право­вым масштабом» для оценки всех подобных деяний данного рода или вида. Вне этого непременного ус­ловия само понятие состава преступления становится умозрительной по­нятийной конструкцией, а поэтому произвольным, оторванным от явлений социальной действительно­сти и в силу этого лишенным научной ценности и познавательного значения.

Состав же преступления, если он сформирован достаточно полно и точно как на законодательном, так и научном уровнях, не может не отражать опре­деленного антисоциального содержания обще­ственно опасного деяния, которое, однако, несколь­ко уже всего объема содержания данного поведен­ческого акта. Это более узкое содержание антисо­циального факта, которое отражает во всех своих существенных, необходимых и типически ориги­нальных свойствах, сторонах, чертах и признаках состав преступления как нормативное или научное понятие, можно назвать «составом общественно опасного деяния». Полагаем, что это наиболее удач­ный термин, который ввела в научный оборот Н.Ф. Кузнецова.

Реальной социальной основой форми­рования юридического понятия о преступлении определенного вида (законный состав преступле­ния) является фактически существующий состав общественно опасного деяния. Последний и состав преступления, закрепленный в нормах Общей и Особенной частей УК РФ, соотносятся друг с дру­гом как явление в его массовидном виде и понятие о нем.

Термин состав преступления имеет, однако, три самостоятельных, но взаимосвязанных друг с другом значения. Во-первых, состав преступления в значении яв­ления социальной реальности как строго структу­рированное содержание общественно опасного де­яния, имеющего свои четкие границы и в обобщен­ном типизированном виде отраженного в коллек­тивном (законодатель) или индивидуальном (от­дельный ученый, исследователь) сознании позна­ющего субъекта в форме нормативного общеобя­зательного установления либо научной дефини­ции. В этом значении он является объектом позна­ния, аналогом сформированного на этой основе со­ответствующего понятия.

Во-вторых, состав преступления в значении за­конодательной конструкции, общеобязательного юридического понятия, закрепленного в диспози­ции уголовно-правовой нормы, относящейся к Осо­бенной части, и в соответствующих нормах Общей части УК (ст. 20, 25, 26, 27, 30, 33). Поскольку это понятие является элементом, составной частью дей­ствующего уголовного законодательства, оно явля­ется не только официальным, но и, безусловно, обя­зательным для всех и каждого.

В-третьих, состав преступления как научное понятие, как доктринальная дефиниция вырабаты­вается и формируется на более высоких уровнях обобщения его элементов и признаков и представ­ляет собой теоретические определения самого круп­ного масштаба с максимально возможной степенью обобщения слагаемых определяемого явления.

Об­щие научные понятия по общему правилу облада­ют достаточно высокой степенью значимости. И мы полностью согласны с авторитетным и, безусловно, правильным мнением А.А. Пионтковского, что «об­щее понятие состава преступления в теории уголов­ного права приобретает большое научно-познава­тельное значение. Оно является, подобно всякой научной абстракции, необходимой ступенью в про­цессе познания конкретных составов преступле­ний, теоретической основой для раскрытия их со­держания и для правильного применения на прак­тике уголовного закона»[6].

Фактический состав деяния как реаль­но существующая антисоциальная система, состо­ящая из взаимодействующих обязательных имен­но для данного системного образования элементов, обладает, конечно, свойством общественной опас­ности.

Понятие состава преступления способствует отнесению конкретных деяний к разряду преступлений, ибо состав преступления — это совокуп­ность установленных уголовным законом признаков, определяющих общественно опасное деяние как преступление. А. Н. Трайнин под составом преступления понимал «совокупность всех объективных и субъективных признаков элементов, которые согласно... закону определяют конкретное общественно опасное для... государства действие (бездействие) в качестве преступления»[7]. А. А. Пионтковский определял состав преступления как совокупность при­знаков, характеризующих по уголовному законодательству определенное обще­ственно опасное деяние как преступление[8].

Системообразующие факторы общественной опасности соотносительны элементам и признакам фактического состава (структуры) деяния, которые в типизированном и обобщенном виде в процессе нормотворчества получают отражение в уголовно-правовой норме уже в форме легального состава преступления определенного вида. Не будет отступ­лением от истины сказать, что в последнем значе­нии состав есть не что иное, как уголовная проти­воправность, являющаяся юридической формой антисоциального содержания — общественной опасности преступления как его материальным сущностным свойством. Отмечая это обстоятель­ство, Н.Ф. Кузнецова пишет: «Понимание состава преступления лишь как модели, законодательного описания преступления стирает различие между составом преступления и диспозицией уголовно-правовой нормы и низводит его только до значения юридического признака преступления — противо­правности»[9].

Состав преступления как его правовая форма представляет собой законодательное описание пре­ступления. Если преступление является конкрет­ным актом человеческого поведения или деятельно­сти, явлением социальной действительности, то со­став преступления — это чисто правовое явление. Каждое преступление в том виде, в каком оно пре­дусмотрено в законе, характеризуется множеством индивидуальных особенностей. Нет абсолютно оди­наковых преступлений. Вместе с тем все преступ­ления, независимо от их индивидуальных особен­ностей обладают неким единством. Это единство проявляется в составе преступления, в той структу­ре, которая и объединяет все преступления. Объе­диняющим началом при этом выступает так назы­ваемый общий состав преступления, разработан­ный теорией уголовного права. Он представляет собой теоретическую модель, состоящую из набо­ра элементов, которые могут быть выделены при анализе любого преступления. По сути своей это научная абстракция, схема[10].

Теория уголовного права выделяет понятие об­щего состава преступления и состава конкретного преступления. Однако в сочетании с понятием со­става конкретного преступления целесообразно говорить не об общем составе преступлении, а об общем определении состава преступления[11].

Общее определение состава преступления представляет собой теоретическую модель, вклю­чающую в себя статическую совокупность элемен­тов, их содержания и признаков, присущих общей массе преступлений. Эта модель служит базой для идентификации параметров поведения или дея­тельности лица, совершившего общественно опас­ное деяние, с законодательным определением кон­кретного преступления. Преступление может характеризоваться большим или меньшим числом тех или иных признаков, однако не все они могут относиться к составу этого преступления. Из большой массы различных при­знаков преступления законодатель отбирает только те, которые могут иметь значение для уголовной ответственности. Совокупность именно этих признаков и образует состав преступления. Признаки состава преступления позволяют отличить одно преступление от другого. В связи с этим В. Н. Кудрявцев считает более правильными те определения состава преступления, «в которых подчеркивает­ся, что это совокупность признаковобщественно опасного деяния, определяющих его, согласно уголовному закону, как преступное и уголовно-наказуемое»[12].

Из изложенного следует, что конкретный состав преступления как нормативная категория базируется на признаках, указанных в законе и выработанных теорией уголовного права.

Состав конк­ретного преступления есть фактическое наличие совокупности элементов, содержания элементов и признаков, характеризующих это содержание при­менительно к тому или иному преступлению. При этом нужно учитывать то обстоятельство, что ука­зание на элементы, содержание и признаки конк­ретных составов преступлений находится в диспо­зициях статей не только Особенной, но и Общей части УК. Полностью описывать в диспозиции ста­тьи Особенной части состав преступления необхо­димости нет, так как законодатель пользуется принципом экономии текста закона, да и логичес­ки это не оправданно. Законодатель закладывает в диспозицию статьи только необходимое количе­ство признаков содержания элементов состава преступления. Это — с одной стороны, а с другой, поскольку в Общей части УК содержатся типовые признаки, присущие всем составам преступлений, повторять их в диспозиции Особенной части неце­лесообразно.

Состав преступления представляет собой систему таких при­знаков, которые необходимы и достаточны для признания, что лицо совершило соответствующее преступление. Они необхо­димы в том смысле, что без наличия всех признаков состава в их совокупности лицо не может быть обвинено в преступлении, а следовательно, и привлечено к уголовной ответственности. Они достаточны потому, что нет необходимости устанавливать ка­кие-либо дополнительные данные, чтобы иметь основание предъявить соответствующему лицу обвинение в совершении преступления[13].

Поиск по сайту: