Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Богоматерь у креста Христова



 

Пречистая и преблагословенная Владычица наша Богородица стояла у креста Сына и Бога Своего и матерним сердцем разделяла с Ним горькую чашу невыносимых Его страданий. Скажет мне кто-нибудь: "Но разве все святые избранники Божии не были участниками страданий Христа Спасителя своего?" Да, конечно, были, но не столь особенным, не столь отличным и славным образом, как Она. Правда, Христос Спаситель наш свидетельствует Своим святым ученикам, что они пребыли с Ним в напастях Его (Лк. 22; 28), и за это обещает им воздаяние и награду, обещает место на оной небесной вечери, у пребогатой Своей трапезы. Но о самом часе Его добровольной и спасительной страсти Евангелист говорит так: «Тогда ученицы вcu оставльше Его бежаша» (Мф. 26; 56). Но разве не может быть сказано это о Пречистой и Преблагословенной Его Матери? Никоим образом! Она всегда была неразлучной Его спутницей и истинной участницей всех бедствий, трудов, лишений, путешествий, поруганий и преследований от врагов, участницей всего, что подъял Он для нашего спасения; Она служила Ему, как Марфа, и тмами крат усерднее Марфы; Она сидела у Его пресвятых ног, как соименная Ей Мария, слушала Божественное слово Его и учение, и несравненно больше, чем Мария, показывала в этом усердия и прилежания, несравненно большую имела жажду и стремление к сему источнику вод живых, несравненно лучше умела хранить в сердце и памяти Своей сие драгоценное сокровище, как о Ней свидетельствует и Евангелист, говоря: «Мати Его соблюдаше вся глаголы сия в сердце Своем» (Лк. 2; 51), почему прежде всех и по преимуществу на Ней опочило и сие благословение Сына и Бога Ее: «блажени слышащии слово Божие и хранящии е» (Лк. 11; 28). Вот почему и во время приснопамятной и спасительной страсти Его Она не хотела, хотя и могла, отделиться от Него и разлучиться с Ним. Она переходила с Ним не только из Вифлеема в Египет, а из Египта в Назарет, но также и от Анны до Каиафы, от Пилата до Ирода, от неправедного судилища — на гору Голгофу. И видя претяжкое бремя креста, возложенного на Его пресвятые рамена, несла и Она превеликое бремя жалости, скорби и болезни Матерней, под которыми конечно бы пала, если бы не поддерживала Ее рука Того же Самого Агнца, вземлющего грехи всего мира, до смерти послушливого Богу Отцу Своему, и повиновавшегося Ей, как Матери. Та же всемогущая десница Его держала Ее и на Голгофе, под оным древом жизни, на которое Сам Он, Живот всех, был вознесен. И в тот чае, когда ученики скрылись, а все друзья и знакомые Его стояли издалеча (Лк. 23; 49), Она стояла при Нем, ни на шаг не отходя, или, лучше, была пригвождена ко кресту гвоздями любви, крепчайшей паче смерти (Песн. 8; 6). Так Она сраспиналась Сыну и Богу Своему; так Она умирала с Ним и спогребалась Ему. Так оные острые терны, из которых сплетенный венец был возложен на пресвятую главу Его, прободали Ее сердце. Или лучше сказать: острый меч, по пророчеству Симеонову (Лк. 2; 35), проходил Ее пречистую душу. Она вынесла на сердце столько же ран, сколько возлюбленнейший Сын Ее вынес ран на пресвятом Своем теле. Она исполнялась несказанной и необъятной для мысли болезнью, видя все члены Его, которые Она некогда с нежностью носила на девственных раменах Своих, теперь от верха главы до стоп ног израненными и покрытыми кровью. Она терзалась утробой, слушая острейшие, чем меч, буйные слова, насмешки, ругательства и покивание главами законопреступного сонмища. А когда видела оное горькое питие из оцта и желчи, подносимое к пресвятым устам Его, разве Она Сама не испивала горчайшее всякой желчи питие жалости и тяжкой скорби? Видела Она Свет очей Своих угасшим на древе, видела пресладкий Живот Свой, под землю зашедший, и жаждала вместе с Ним умереть и сойти во ад. Взирала Она на неизмененную доброту лица Того, неизреченной красоте Которого дивятся солнце и луна, взирала на угасший свет очей Того, Кто просвещает очи слепых, и лобызала животворные Его язвы, которыми исцелена неисцельная рана Адама всеродного, лобызала оплеванное и заушенное лицо, на которое Серафимы зрети не смеют; лобызала преклоненную главу, которой поклоняется всякое колено небесных и земных и преисподних; лобызала безгласные уста Того, Кто всем дает разум и слово, и говорила Ему с горьким и жалостным плачем: едину надежду и живот, Владыко Сыне Мой и Боже, во очию свет Раба Твоя имех, ныне же лишена бых Тебе, сладкое Мое Чадо и любимое!.. Где, Сыне Мой и Боже, благовещение древнее, еже Ми Гавриил глаголаше, Царя Тя и Сына Бога, вышняго нарицая? Ныне же Тя вижу. Свете Мой сладкий, нага и уязвлена Мертвеца... Ни от гроба Твоего востану, Чадо Мое, ни слез престану точащи, Раба Твоя, дондеже спиду во ад: не могу бо терпети разлучения Твоего, Сыне Мой!.. (Канон на Плач Пресвятыя Богородицы в Великий Пяток на повечерии).

О граде пречестный, граде преславный, граде Бога Живаго, Мати Божия! Было время, когда сладостные потоки благодати, как речные стремления, увеселяли Тебя, когда Ты видела чудеса и слышала божественные глаголы Сына Твоего; но что за устремления вод, горчайших Мерры (ручей в пустыне), теперь окружило Тебя! Не напрасно Ты в ветхозаветных писаниях уподоблена морю: вот теперь на Тебя, как бы в некое море, с неистовой бурей и устремлением собрались все воды бедствий, утеснений, жалости и безмерной скорби! Мера величайшей любви Твоей ко Христу, как к Сыну, и преизрядного благоговения, как к Богу, была мерой и безмерной жалости и скорби Твоей У креста Его!.. Но все это Устремление великих бед и скорбей не могло затопить Тебя, граде Божии, нимало не могло сдвинуть Тебя с основания, на котором Ты стоишь; не могло угасить светильника Твоего, который не угасал всю ту ночь страданий Христовых, не могла вся оная лютая зима, в которую Петр и при огне не мог согреться (Ин. 18; 25), охладить теплоты и горячности совершенной любви Твоей, которая вон изгоняла из сердца Твоего всякий страх (1 Ин. 4; 18). С усилием прошла Ты сквозь вооруженную толпу оных богоубийц под крила оного мысленного Орла, Своего Божественного Сына и, не попуская, сколько могла, честной Его крови падать на землю, собирала оную, как драгоценнейшее сокровище, и мешала ее со слезами Своими. Видела Ты источники бесценной крови, щедро и обильно истекающие из Его живоносных ребр, как реки из Едема, и Сама Ты, как море одушевленное, источала обильные, неудержимые потоки плача и болезни. Не напрасно же Небесный Жених уподобляет Тебя Есевонскому озеру (Песн. 7; 4). Однако же Ты стояла, как твердыня Давидова (Песн. 4; 4), как столп мраморный, поставленный на подножиях златых (Песн. 5; 15), и покоряла Свою волю Его Божественной воле, будучи крепко утверждена в живой вере и несомненной надежде Его Воскресения. Стояла Ты под крестом, как под древом жизни, не как оная первая Ева, которая предложила Адаму запрещенный плод, видя сей плод приятным для взора и сладким для вкуса: эта приятность обратилась потом в отвратительную мерзость греха, а эта сладость — в величайшую горечь не только смерти, но и вечной муки. А Тебе второй Адам, Сын Твой, предложил с древа крестного такой плод, который ходатайствует красоту вечного блаженства и сладость бесконечных утешений на небе, — вкусил Сам и Тебе дал вкусить яблоко живоносной смерти и спасительных страданий Своих, которое тогда явилось горьким, теперь же плод его сладок и пресладок, ибо слышишь Ты из пресладких уст Сына Твоего оное сладкое слово: «приди, ближняя Моя, добрая Моя, Голубице Моя. Яко се, зима прейде, дождь отъиде... цвети явишася на земли...» (Песн. 2; 10-12).

(Из слова святителя Леонтия Карповича)

 

717. Внидите вси в радость Господа своего! Христос воскресе!

 

О, как много в этих двух словах самой светлой, чистой, несказанной радости для сердца истинного христианина! Дух захватывает, когда из отверзшихся дверей притвора вдруг прорвутся и понесутся по всему храму родные звуки всем знакомой песни Воскресения: "Христос воскресе из мертвых..." Закипают слезы в груди: так бы и зарыдал, так бы и повергся в прах, если б не это повсюдное ликование, не эта дивная песнь, поднимающая мертвых из гробов... "Никтоже, — говорит великий учитель Церкви святитель Иоанн Златоуст, — никтоже да рыдает убожества: явися бо общее царство. Никтоже да плачет прегрешений, прощение бо от гроба возсия. Никтоже да убоится смерти: свобода бо нас Спасова смерть". Пред очами ликовствующей Церкви нет разницы ни между праведно пожившим в минувшие дни, ни между грешным, по слабости естества своего, — лишь бы пришли и явились они на пир ее великий, лишь бы принесли с собой сердце открытое: всех равно объемлет она любовью, ко всем простирает материнские свои объятия... "Благочестив ли ты и боголюбив, — вещает она златыми устами святого Иоанна, — насладись этим добрым и светлым торжеством; благоразумный ли ты раб, — вниди, радуяся, в радость Господа твоего; потрудился ли ты, постясь, — восприими ныне динарий; делал ли ты от первого часа, — приими днесь праведный долг; пришел ли по третьем часе, — благодаря, празднуй; достиг ли по шестом, — не сумнися ничтоже, ибо ничим же отщетишися. Приступи ничтоже сумняся, ничтоже бояся, — пришедший и в девятом часу; не устрашися замедления и ты, достигший и во единонадесятый час; любочестив бо сый Владыка, приемлет последнего, якоже и первого; упокоевает во единонадесятый час пришедшего, якоже делавшего от первого часа; и последнего милует, и первому угождает, и оному дает, и сему дарствует; и дела приемлет, и намерение целует, и деяние почитает, и предложение хвалит. Темже убо внидите вси в радость Господа своего; и первии и втории мзду приимите: богатии и убозии друг со другом ликуйте; воздержницы и ленивии день почтите; постившиися и непостившиися возвеселитеся днесь! Трапеза исполнена: никтоже да изыдет алчай! Вси насладитеся пира веры, вси восприимите богатство благости!"

Боже мой! Что за обилие любви, что за готовность обрадовать всех без изъятия! Но иначе и быть не могло, да и не может быть. Ведь это говорит Мать к детям своим, Мать обрадованная, Та Самая Мать, Которая скорбела с учениками Христовыми: мы же надеяхомся, яко Сей есть хотя избавити Израиля: «но и над всеми сими, третий сей день есть днесь, отнелиже сия быша» (Лк. 24; 21), — Мать, от радости не договаривающая слов, вся сияющая неземным веселием, вся ликующая небесным восторгом... Что Ей до того, что этот сын пришел на праздник из страны далече, а тот был все время близ Нее! Когда разбирать Ей, что этот жил по Ее уставам и велениям, а этот ходил по грешным начинаниям сердца своего! У Нее праздник: Она видит детей, которые сошлись к Ней с разных сторон, пришли оттуда, откуда Она и не ждала их, — и довольно с Нее! "Христос воскресе!" — говорит Она, лобызая того и другого, доброго и недоброго. "Мать, прости меня!" — говорят Ей заблудшие дети, а Она, с радостными слезами на глазах, отвечает им: "Христос воскресе, Христос воскресе!" Простим вся Воскресением, и тако возопиим: Христос воскресе! Идите ко Мне все, все до единого; ведь за вас, за всех вас страдал Он, славно прославившийся ныне, смертию смерть поправый и сущим во гробех живот даровавый!

И вижу я, сквозь полупрозрачную дымку разносящегося фимиама, — идет ко кресту Христову и украшенный знаками отличия труженик государственной жизни — верный царский слуга, идет и торгующий и продающий, давая себе ослабу от житейских сует, идет и бедный чиновник, на последнюю, тяжким трудом заслуженную копейку купивший красное яичко для детей своих, идет и поденный работник-крестьянин, крестя намозоленной рукой морщинистый лоб свой, идут все, от царя до последнего бездомного нищего, и все лобызаются с радостным приветом: "Христос воскресе!.."

Что ж ты стоишь, святая душа? Что за скорбь на добром челе твоем? Слышала ли ты слова учителя твоего: "Никтоже да плачет прегрешений, прощение бо от гроба возсия?"

— Увы, мне ли участвовать в общей радости, когда я враждую на брата моего, когда я боюсь, чтоб он не подошел ко мне с обычным приветом? Что я отвечу ему?

А вот что, радость ты моя: "Прости вся Воскресением, и тако возопий: Христос воскресе!" Верь, что просветится лицо твое, обновится дух твой, закипит восторгом сердце твое, и недруг твой покажется тебе лучше лучшего друга. Знаешь ли, где теперь место злобе и ненависти, плачу и скрежету зубов? Во аде, между вечными и мрачными его обитателями. Но аду этому нельзя не злобствовать, ибо он поруган бысть, связася, низложися, упразднися, умертвися. Тебе ли, святая, Христом искупленная душа, в день Христов подражать адским обитателям?..

А ты что стоишь у порога церковного, смутный и невеселый? Ты отчего не идешь ко кресту Христову, не обнимаешь близ стоящего брата твоего с радостным приветом?

— Я — еврей, — отвечаешь ты.

Да, ты еврей, ты тот, для которого крест Христов составляет соблазн; для которого и Сам Христос, распятый и в третий день воскресший, есть соблазн... Но ты ведь соблазнялся и тогда, когда послана была тебе манна с неба; ты и тогда спрашивал: что есть сие? (Исх. 16; 15). И однако ж ты исцелялся некогда одним взглядом на медного змея, вознесенного на крест. Скажи же: каким образом исцеляла тебя эта медь? Как изваянный змей спасал тебя от угрызений живой змеи? Скажи нам это, скажем и мы тогда тебе, как Пасха Господня приводит нас от смерти к жизни и от земли к небеси. Мы не соблазнялись никогда, не соблазняемся и теперь змеем пустынным, которого водрузил некогда Моисей на древе; мы знаем, что он был прообразом Того, Кто за грехи наши вознесен был на крест, и крестом воскресил и оживил нас, умерщвленных преступлением горьким: зачем же ты блазнишься тем, что мы празднуем востание Того, о Ком говорили пророки твои, над Кем сбылось буквально все, реченное о Нем в Законе и Пророках? Ведь это — Он, пред Кем пал ваш Иерусалим и храм, так что и камня на камне не осталось в них! Ведь это Он, Который предсказал и оплакал рассеяние некогда возлюбленного Своего Израиля по лицу земному! Ведь это во имя Его приютили теперь тебя, бездомного, отверженного всеми народами, и дали тебе права, которых ты недостоин, ты, потомок Его убийц, кричавших Пилату: распни, распни Его! Тогда как Он молился за этих убийц на кресте: Отче: отпусти им, не ведят бо, что творят. Каких же после сего еще тебе знамений, о иудей? Познай же, познай Спасителя своего, иди ко кресту Его и ответь нам на братское приветствие наше так: "Воистину воскресе Христос!.."

А ты что стоишь за порогом храма, отчего не идешь в блистающий огнями дом Бога нашего?

— Не пойду, потому что ваше празднество кажется мне безумием, — говоришь ты.

Итак, ты ищешь мудрости? Иди, мы покажем ее тебе. Ты знаешь всемирную историю; вспомни же, как языческие мудрецы поклонялись идолам, которых сами же считали бездушными и смеялись над ними. Эти мудрецы не имели силы бороться с безумным многобожием; но прошло четыре века, и куда девались все идолы? Они пали от проповеди Галилейских рыбарей, залиты кровью мучеников, и на месте их сияет крест Распятого Христа. Один из семи мудрецов древности, Платон, говорил, что истинного Бога найти трудно, а если б кто и нашел Его, то о Нем нельзя беседовать со всеми. А вот же стало можно и это, не прошло и ста лет по Воскресении нашего Спасителя, а об Отце природы и человеков, о Боге богословствуют — и образованный грек, и воинственный римлянин, и варвар, и скиф, и даже наши малые дети говорят о Нем то, чего и не снилось всем этим мудрецам древности языческой. Какой же тебе еще премудрости, любитель мудрости? Иди же к нам в светло сияющий храм, просветись днем Воскресения! Ты узнаешь здесь премудрость Божию, от веков и родов сокровенную и ныне нам явленную. Отложи свои земные мудрования, не измеряй Божией премудрости ничтожной мерой своего себялюбивого разума, и ты познаешь тайны, о которых и мечтать не смеет земное мудрование.

"Воскресения день, просветимся, людие; Пасха, Господня Пасха! От смерти бо к жизни и от земли к небеси Христос Бог нас преведе, победную поющия!.."

(Составлено по "Домашней беседе", 1867)

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.