Индекс самостоятельности

Интересно также проанализировать данные и по так называемому индексу самостоятельности, также предложенному У. Раухфлейш для интерпретации теста Розенцвейга. Значение этого индекса получается в результате деления числа интропунитивных реакций с фиксацией на удовлетворении потребности на число экстрапунитивных реакций с той же фиксацией (i/e).

По нашим данным, значение этого индекса в школе выше, чем в интернате, и составляет соответственно 1,7 против 0,9. Таким образом, у школьников число реакций, в которых ребенок сам пытается найти выход из трудной ситуации, почти в два раза больше тех, где он требует, чтобы выход предложил другой человек, а у воспитанников интерната количество тех и других реакций примерно одинаково.

Здесь мы сталкиваемся с чрезвычайно острой для детей, воспитывающихся вне семьи, проблемой «самостоятельности/зависимости». Решительно во всех экспериментальных пробах у детей из детских домов и школ-интернатов проявилась ярко выраженная зависимость от взрослого.

Мы уже писали, что в младшем школьном возрасте это обнаруживается в неспособности ребенка выполнить даже не очень сложное задание без пошагового контроля учителя или воспитателя, в доминировании желаний отвечать требованиям взрослого, его социальным ожиданиям (методика «Три желания»),

В подростковом возрасте зависимость ярко проявляется в особенностях становления Я, самосознания и самооценки.

Зависимость от взрослого может выступать в двух формах — положительной, когда ребенок стремится привлечь внимание взрослого, завоевать его любовь выполнением требований, послушным поведением и т. п. и отрицательной, когда внимание взрослого завоевывается плохим поведением, нарочитым невыполнением требований, демонстративным непониманием. Чем старше дети, тем чаще в интернате мы встречаемся с поисками отрицательной зависимости.

Анализ общения воспитателей и учителей интерната с детьми, в том числе даже самых лучших учителей и воспитателей, свидетельствует, что все они не только не борются с эмоциональной зависимостью, но и, напротив, максимально используют ее в процессе обучения и воспитания. Сознательно или неосознанно взрослые стремятся культивировать такую зависимость, рассматривая ее как проявление любви. С этим мы нередко сталкиваемся и в семье, но в интернате или в детском доме подобная невротическая зависимость особенно опасна.

Позволим себе высказать следующую мысль. Улучшить систему отношений между воспитанниками и взрослыми в учреждениях интернатного типа невозможно лишь за счет призывов к любви, принятию детей. Такие призывы при несомненно истинном общечеловеческом и гуманистическом пафосе на деле чаще всего приводят к эмоциональному донорству со стороны педагога и воспитателями Последствия такого донорства нередко приводят к росту эмоциональной зависимости ребенка и эмоциональному выхолащиванию, перегрузке взрослого. Требуется вести настойчивую и последовательную работу с детьми по развитию самостоятельности в широком диапазоне: от способности самому планировать и выполнять бытовые и учебные задания до чувства личностной автономии.

3. Поиск оптимальных форм общения детей-сирот

со взрослыми

Вопрос об оптимальных формах общения детей-сирот со взрослыми дискуссионен. В его разрешении, как нам представляется, существенны аргументы, которые дает практика, учитывающая все богатство жизненных обстоятельств, включая и временной аспект. Аргументы выливаются в очевидную на сегодняшний день тенденцию перехода от воспитания детей-сирот в детских учреждениях к детским домам семейного типа, а еще предпочтительнее — к усыновлению таких детей. Данная тенденция наблюдается во многих странах, в том числе и в нашей, но, пожалуй, наиболее показательна она для Германии.

В этой стране, население которой пережило две разрушительные мировые войны, воспитание детей, оставшихся без родителей, на протяжении длительного времени было в центре внимания психологов и педагогов. С немецкой тщательностью и педантичностью были опробованы, кажется, все возможные модели и формы организации, учтены все возможные научные рекомендации. И тем не менее сегодня специалисты практически единодушны в том, что никакая, даже самая прогрессивная организация общественного воспитания не сравнится с воспитанием в приемной семье. А если это невозможно, то задача состоит в том, чтобы создать такие небольшие детские дома, жизнь в которых напоминала бы жизнь в семье.

Целесообразность приближения воспитания детей-сирот к формам, похожим на семейные с ограничением числа взрослых, постоянно общающихся с детьми, в последние десятилетия признается и в нашей стране. Существуют семейные детские дома, в которых один или двое взрослых берут на воспитание группу детей-сирот, а государство материально обеспечивает такую семью. Развивается система патронатных семей, которые называют также «фостеровскими семьями» (по имени автора этой идеи). В такую семью ребенок помещается на некоторое, часто даже не слишком длительное время. Это может быть периодом перед усыновлением или периодом, когда настоящие родители или опекуны ребенка по каким-то причинам не могут о нем заботиться и т.п. Все больше бездетных родителей или семей, имеющая своих детей, усыновляют одного-двух детей-сирот. Особо отметим развитие системы Детских деревень-SOS (об этом мы уже писали).

Положительно оценивая такие, приближенные к семейным формы воспитания детей-сирот, мы все же полагаем, что нецелесообразно полностью отказываться от так называемых «учрежденческих» форм. Приведем в этой связи аргументы канадских психологов, которые несколько лет назад выступали с докладом в Москве, в Психологическом институте РАО. Они, в частности, говорили о том, что жизнь в семье или в детском учреждении, моделирующем семейную ситуацию, требует от ребенка высокой степени эмоциональной включенности, эмоциональной отдачи, поскольку именно на эмоциональных связях строится жизнь в современной семье. Бывают, однако, дети, которые жили в таких тяжелых условиях, что их эмоциональные связи и представления о связях с другими людьми оказались нарушенными или даже извращенными. Такие дети или не знают, какой реакции ждать от взрослого, поскольку их опыт говорит о том, что она может быть любой - от любви и принятия до полного отвержения, или даже побоев, или ждут именно отрицательной реакции, предпочитая агрессию холодному отношению или отвержению. Многие из них не доверяют ласке, доброжелательному отношению со стороны взрослого, боясь подвоха, и потому часто реагируют на доброжелательность взрослого агрессией, либо же ведут себя по выражению Д.Стотта (о нем подробнее см. ниже) «подобно настороженному животному». Таким детям трудно и даже вредно оказаться сразу в теплой семейной обстановке. Значительно полезнее для них, по мнению канадских психологов, - детское учреждение с четкими, определенными правилами и с более нейтральными, даже прохладными отношениями со взрослыми, которые не требуют от них ответной любви, проявлений благодарности и т.п.

Чем старше ребенок, тем эта проблема острее. Не случайно во многих странах (и наша страна не исключение) появились приюты-«убежища», где подросток может «укрыться» от невыносимых для него условий жизни, отношений с окружающими. Психологи, педагоги, работающие в таком приюте, готовы оказать ему всевозможную помощь, и он об этом знает, но инициативу оставляют за подростком: хочешь общаться со взрослыми и сверстниками, - милости просим, не хочешь – не общайся, побудь один.

Личность в условиях

Поиск по сайту: