После Троицы в обрядах принимали участие как девушки, так и парни, а также все жители деревни или села. Летний период — пора тяжелого земледельческого труда, поэтому праздники были короткие.
День Рождества Иоанна Крестителя, или Иванов день(24июня, период летнего солнцеворота) широко отмечался у боль шинства европейских народов. У славян Иван Купалабыл связан с летним плодородием природы
В купальскую ночь люди очищались огнем и водой: прыгали через костры, купались в реке. Водили хороводы и пели купальские песни, для которых характерны любовные мотивы. Устраивали игрища между селами, что было связано с древней экзогамией — запретом брачных отношений внутри одного рода.
Повсеместно существовали поверья о целебной силе цветов и трав. Знахари, колдуны, да и простые люди ходили собирать травы, поэтому Ивана Купалу в народе также называли Иван-травник. Верили, что в ночь накануне Ивана Купалы цветы между собой разговаривают, а также что каждый цветок по-своему горит. В полночь на одну минуту расцветал огненный цветок папоротника — кто его найдет, тот может стать невидимым или, по другой версии, выкопает на этом месте клад. Пучок купальских трав девушки клали под подушку и загадывали сон о своем суженом-ряженом. Как и на Троицу, в купальскую ночь они гадали на венках, бросая их в реку (иногда в венки вставляли горящие свечки).
Считалось, что в эту ночь нечистая сила особенно опасна, поэтому в купальском костре совершалось символическое уничтожение ведьм: сжигали символизирующие их ритуальные предметы (чучело, конский череп и др.).
У русских купальские обряды были менее развиты, чем у украинцев и белорусов. В центральных русских губерниях сохранились многочисленные сведения о Ярилином дне.Ярило — бог солнца, чувственной любви, податель жизни и плодородия.
В Воронеже во второй половине XVIII в. были известны народные игрища, называвшиеся Ярило: ряженый мужчина, обвешанный цветами, лентами и колокольчиками, плясал на площади и донимал женщин непристойными шутками, а те, в свою очередь, не отставали от ряженого, потешаясь над ним.
Ярилин день по времени совпадал с праздником Ивана Купалы и отмечался там, где Купалу не праздновали.
После Ивана Купалы, перед Петровым днем, совершались похороны Костромы.Кострома — чаще всего чучело из соломы, одетое в женское платье. Кострому украшали, клали в корыто и, имитируя похороны, несли к реке. Одни провожающие плакали и причитали, другие с грубыми остротами продолжали свое дело. У реки чучело раздевали и бросали в воду. При этом пели песни, посвященные Костроме. Затем пили и веселились.
Слово "Кострома" происходит от "костра, кострика" — мохнатая верхушка трав и колосьев, созревающие семена. По-видимому, обряд должен был помочь созреванию урожая.
Летние празднества, молодежные гулянья и увеселенья заканчивались на Петров день(29 июня). Его обряды и поверья были связаны с солнцем. Верили в необычное горение солнца. В петровскую ночь никто не спал: караулили солнце. Толпа разряженной молодежи шумела, кричала, стучала косами, заслонками, палками, бубенцами, плясала и пела под гармошку и уносила у хозяев все, что плохо лежит (сохи, бороны, сани). Это сваливалось в кучи где-нибудь за деревней. На рассвете ждали солнце.
Петров день открывал покос (С Петрова дня красное лето, зеленый покос).
Осенние обряды
Круг земледельческих праздников замыкали жатвенные обряды и песни.Они носили хозяйственный характер. Важно было сохранить плодородящую силу хлебного поля и восстановить потраченное здоровье жней.
Воздавали почести первому и последнему снопу. Первый сноп называли именинным, с песнями несли на гумно (с него начинали молотьбу, а зерна сохраняли до нового посева). В конце жатвы последний сноп также торжественно приносили в избу, где он стоял до Покрова или Рождества. Затем его скармливали скотине: считали, что он обладает целебными свойствами.
В жатвенных песнях всегда величались женщины, так как урожай собирали серпами и этот труд был женским. Образы жней идеализировались. Они изображались в единстве с окружающей природой: месяцем, солнцем, ветром, зарей и, конечно же, нивой.
Почти повсеместно оставляли недожатым последний пучок колосьев — на бородку мифическому образу (козлу, полевику, хозяину). Колосья завивали различными способами. Затем бороду украшали лентами и цветами, а в середину клали кусочек хлеба с солью, лили мед. В основе этого обряда лежали представления о духе нивы —козлообразном хозяине поля. Козел — олицетворение плодородия, его старались задобрить, чтобы не оскудела сила земли. При этом пели песню, в которой иронически величали.
Во многих местностях женщины, окончив жатву, катались по жнивью. Магическое прикосновение к земле должно было "отдать силушку". Окончание жатвы отмечалось сытным обедом с пирогом. В деревнях устраивали складчины, братчины, варили пиво.
Осенью были забавные обычаи изгнания насекомых. Например, в Московской губернии устраивали похороны мух — делали гробики из моркови, свеклы, репы, клали в них мух и закапывали.
С Покрова в деревнях начинались свадьбы и девушки говорили: "Покров, Покров, покрой землю снежком, а меня женишком!"