Изучение поведения животных представляет прежде всего интерес филогенетический. У них мы находим различные виды деятельности в гораздо более простой форме, чем у человека. У них мы вправе искать психологических предпосылок появления специфически человеческой психической деятельности...
Особенно актуальной проблемой сравнительной психологии является проблема генезиса интеллекта. В его формировании у человека первостепенную роль играют общественно-трудовая деятельность и речь. Однако зачатки развития интеллекта мы вправе искать у высших животных. <...>
Поскольку жизнедеятельность протекает во взаимодействий организма со средой, степень сложности и разнообразия действий зависит в первую очередь от способности животного замечать те или другие элементы окружающей среды. Мир, конечно, неодинаково богат и многообразен для разных организмов. Это необходимо учесть. Для понимания развития сложных форм поведения необходимо знать, что именно в окружающем мире может привлечь внимание животных, каким воздействиям способны они подвергнуть заинтересовавший их предмет. Богатство и многообразие круга восприятий зависит прежде всего от степени дифференцированное™ и совершенства строения органов восприятия. Зависит оно и от степени совершенства эффекторов, от строения конечностей, подвижности головы и туловища.
Развитие активности в свою очередь зависит и от уровня развития центральной нервной системы, которая обусловливает: 1) степень общей подвижности животного, приводящей его в соприкосновение со все новым и новым окружением; 2) ту форму его активности, которая выражается в воздействии на объект восприятия, в манипулировании им и тем самым в раскрытии новых элементов среды; 3) возможность появления новых направлений деятельности и новых форм восприятия. <...>
Интеллект характеризуется не только сложностью разрешаемых задач, но и направлением своей деятельности, своеобразием побуждений, мотивов. Все сложные действия, которые животные выполняли при экспериментах с ними, лежали обычно в русле первичного пищевого устремления, в русле инстинкта. Интеллект, по мнению некоторых авторов, разрывает рамки инстинкта, выходит за его пределы. Хотя и такая формулировка нам кажется не совсем удачной, мы согласны с тем, что интеллектуальная деятельность характеризуется не только сложностью форм деятельности, но и своеобразием мотивации.
Правда, эта деятельность даже у человека может лежать в русле любого первичного побуждения — голода, защитного импульса, полового импульса и т. п. Эти побуждения могут играть решающую роль в смысле общего направления интеллектуальной деятельности, могут ограничивать ее определенными рамками; но самый процесс размышления, обдумывания, а также непрерывное накопление опыта, из которого рождаются размышления, непрерывный рост отдельного индивидуального интеллекта направляются еще и другими своеобразными импульсами. Из них первостепенную роль, нам кажется, играет тот импульс, который чаще всего называют любопытством. Физиологи, встречаясь с ним, говорят об «ориентировочном рефлексе». Мы предпочитаем называть его «исследовательским импульсом», подчеркивая этим его активную сторону и включая в него элемент манипулирования. <...>
Достаточно яркое проявление примитивной формы любопытства и исследования предметов у обезьян отмечалось многими наблюдателями. Напряженность этого рода деятельности у них наряду с высоким развитием их рецепторов (особенно глаз) н моторики (рук) необычайно расширяет круг их восприятий, чрезвычайно увеличивает запас опыта и создает гораздо более мощную, чем у других животных, базу для формирования навыков, для зарождения сложных форм поведения. Видя в примитивной «исследовательской» деятельности обезьян возникшие в процессе биологической эволюции корни любознательности — важной предпосылки интеллекта, мы должны поставить в свою очередь вопрос о генезисе этой характерной для обезьян формы деятельности.
Нам представляется возможность взглянуть на ее происхождение и развитие с двух разных сторон. В большей или меньшей степени ориентировочная реакция, реакция на новизну, свойственна всем высшим животным. У них можно наблюдать и «внимание» к новому объекту, и те или иные формы его исследования. Однако круг этих явлений обычно весьма ограничен, и их деятельность невелика. Ориентировочная реакция мобилизует организм, приводит его в готовность к действию и затем, смотря по характеру объекта, переходит либо в пищевое устремление, либо в бегство, либо в агрессию и т. п. Если объект оказался безразличным, ориентировочная реакция быстро угасает. <...>
У большинства животных «исследовательский импульс» в своей активной форме неразрывно связан с пищевым устремлением, является в сущности его аспектом, формой его проявления. Голодные крыса, еж, лиса рыскают, нюхают, высматривают, роют, одним словом, ищут, обследуют, исследуют. Но эта деятельность есть прямое проявление пищевого устремления. Она оживляется, когда животное натыкается на препятствие; теперь оно начинает обращать внимание на такие элементы окружающей среды, на которые до того не реагировало, появляются новые действия, новые приемы.
...Мы можем представить, как у животных, с усложнением их организма, «внимание» к отдельным предметам обостряется, как оно начинает проявляться и вне периодов голода, как оно эмансипируется от пищевого устремления. У обезьян все это выражено очень ярко. «Исследовательский импульс» у них перерастает пищевой и начинает существовать самостоятельно.
Ьще раз подчеркнем, что высокое развитие «исследовательского импульса» у обезьян, их внимание к отдельным объектам имеют вполне определенные биологические корни. В то время как хищник при выделении пищевого объекта может руководствоваться несколькими определенными признаками (движение, шорох), обезьяна должна разыскивать плоды, почки среди листвы. Ее пищевые объекты могут иметь самый разнообразный вид. Часто съедобная часть (орех, сердцевина плода) скрыта под оболочкой: возможно открытие новых подобных вещей. В таком случае непрерывная «обследовательская» и «исследовательская» деятельность обезьян идет им на пользу. <...>
Однако на развитие ориентировочно-исследовательской деятельности можно взглянуть и с другой точки зрения.
Потребность движения есть реальная первичная потребность организмов... Мы вправе считать, что в общем (отвлекаясь от ряда возможных исключений, связанных с особенностями биологии того или другого вида) наиболее высокоорганизованным животным присуща и наиболее высокая степень активности.
...Однако активность не может проявляться иначе, как в кон кретном окружающем мире, она должна иметь свои объекты; отсюда ее проявление в форме манипулирования с предметами... В простейших случаях предмет открывает лишь возможности двигательных упражнений, служит «физкультурным снарядом». В более сложных случаях, при наличии высокоразвитой способности восприятия и хватательных, тонко осязающих конечностей, как у обезьян, он становится объектом исследования.
Возможно, что та форма деятельности обезьян, которую мы хотим обнять термином «исследовательский импульс»... имеет двойственную природу. С одной стороны, ее развитие связано с пищевым, а частично и с защитным импульсом, с другой— она стимулируется нарастающей потребностью в движении.
выводы
В понятие «ориентировочно-исследовательской деятельности», как более общее, мы включаем понятия «любопытство», «ориентировочный рефлекс», «манипулирование» и т. д. Высокую степень развития «исследовательской деятельности» мы считаем одной из основных предпосылок образования высших форм поведения и интеллекта. Яркое проявление этого импульса у обезьян является наиболее характерной чертой, отличающей их поведение от поведения других млекопитающих... Устремление к объектам оказывается сложным по своей природе и обусловлено несколькими факторами. Прежде всего оно вызывается новизной объекта, причем достаточно изменения цвета, формы или величины привычного предмета, чтобы вновь привлечь к нему внимание. Кроме новизны, влечение к объекту зависит от степени его доступности, свободы манипулирования им, податливости его на воздействия и возможности владеть им, унести его. Все это, очевидно, связано со стремлением активно воздействовать на предмет.
Параллельные эксперименты с медвежатами показали, что у них меньше внимания к самому предмету; у них нет выраженного исследования объекта, выделения деталей, расчленения предмета, нет того богатства форм воздействия на предмет, какое наблюдается у обезьян: предметы служат преимущественно средством двигательных упражнений.
Работая с тем или другим объектохм, обезьяна осуществляет своеобразный практический его анализ: выделяет мелкие детали, расчленяет, разбирает, разрушает. Моментов практического синтеза в процессе манипулирования нами замечено очень мало. <...>
Стремление манипулировать любым предметом, не имеющим даже отдаленного сходства с пищей, способность замечать детали и расчленять сложное — все это является первой предпосылкой проявления умения пользоваться вещью как орудием, в самом примитивном смысле этого слова.
ОТСРОЧЕННЫЕ РЕАКЦИИ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ «УСТАНОВОК НАПРАВЛЕННОСТИ» У ОБЕЗЬЯН
выводы
В результате наших исследований мы приходим к выводу, что экспериментально можно обнаружить разные формы проявления простейших «мотивационных установок» у животных и их роль в поведении. Особенно благодарным методом в этом отношении является примененный и нами метод отсроченных реакций. <;...>
Мы видим в способности высших животных к отсроченным реакциям проявление специфической настроенности и относительно устойчивой направленности в действиях, которая является основой мотивированности их поведения.
Устойчивая направленность поведения есть биологическая база формирования той волевой направленности у высших приматов, которая является необходимой основой зарождения трудовой деятельности. Изучение этих установок направленности и было нашей основной задачей. Метод отсроченных реакций оказался для этой цели достаточно удобным.
В опытах с «отсроченными реакциями» мы наблюдали у животных:
1) ярко выраженные в позах телесные установки непрерывного внимания и устремления к определенным объектам;
2) кратковременные частичные нарушения внешней телесной ориентации с ее легким восстановлением;
3) непрерывную внутреннюю мобилизованность при отсутствии внешней мобилизованности (состояние начеку);
4) потенциальную, легко восстанавливаемую мобилизованность; слишком напряженная установка часто переходит в противоположную направленность негативизма.
Среди факторов, определяющих формирование мотивационных установок, особое значение имеют те, которые связаны с кинестетическими процессами. Здесь имеет немалое значение пространственное расположение объектов восприятия. По-видимому, автоматизм и инертность установок определяются кинестетическими условными связями. Установки наряду с устойчивостью и даже инертностью обладают определенной пластичностью, которая позволяет животному находить решение проблемы, замечать препятствия и переносить навыки в исходную обстановку. Установки тонко отдифференцированы. Биологически более мощные установки вытесняют менее мощные. Следует различать филогенетическое развитие прирожденных установок и онтогенетическое развитие установок приобретенных, что связано друг с другом,
ПОЛЬЗОВАНИЕ ПРЕДМЕТАМИ КАК «ОРУДИЯМИ» У ОБЕЗЬЯН
ВЫВОДЫ
Резюмируем кратко ход наших опытов. Обезьяне был предложен особый «экспериментальный колодец», в котором находился песок. Дотянуться до него рукой обезьяна не могла. Ей дано было маленькое ведерко, прикрепленное к железному пруту. Мы сами вставляли ведро в колодец. Обезьяна вытягивала его, доставала из него песок и возилась с ним. Она имела возможность заметить соотношение ведра и отверстия колодца и направить свою деятельность на восстановление этого соотношения. Это в итоге и произошло. После нескольких выниманий обезьяна поставила ведро, достала песок и стала повторять это действие много раз. После этого мы стали видоизменять условия опыта. Песок заменили водой, перенесли отверстие колодца на его боковую стенку, вынесли отверстие за пределы клетки, проделав его в стенке, изменили форму ведра, укрепили его на цепочке, заменили воду яблоками, а ведро вилкой-острогой, повалили колодец набок, вынесли за пределы клетки. Наконец, положили яблоки просто на доске за решеткой, а вилку заменили палкой. Со всеми этими ситуациями наша основная подопытная обезьяна справилась (макак-лапундер Пат). При этих изменениях условий ей часто приходилось менять форму движения. Удачная форма движения закреплялась и при изменении обстановки неизбежно проявлялась, приводя нередко к нелепым действиям.
Если бы обезьяна не направляла своей деятельности на установление определенного соотношения между отверстием колодца и вилкой, она вряд ли преодолела бы автоматизм, врядли попала бы еще раз случайно при новой обстановке вилкой в отверстие колодца. Также отчетливо видно, что обезьяна руководствуется в своей деятельности восприятием соотношения предметов, когда она достает палкой приманку. Приманка лежит в разных местах доски, обезьяна просовывает палку в разные петли решетки, берет ее то одной, то другой рукой. Очевидно, что форма движения от случая к случаю меняется; но как только палка оказывалась позади куска, обезьяна ее подтягивала.
С другой стороны, неЪбходимо подчеркнуть, что заметить пространственное соотношение предметов и направить деятельность на его создание является пределом достижения обезьяньь, Нередко это достижение проявляется лишь в результате долгой подготовки и относительно беспорядочного манипулирования. Если оно и поражает нас как первый проблеск «рассудочной» деятельности, то здесь еще не бросается в глаза то, сколь велик был путь, который должен был проделать наш животный предок, чтобы приблизиться к деятельности самого примитивного обезьяночеловека. Что для человека является совершенно элементарным актом, с которого он начинает свое развитие, то для обезьяны — предел достижения.
Н. Ю. Войтонис. Предыстория интеллекта. М.—«П., Изд-во АН СССР, 1949, с. 11—16; 45—46; 127—129;
189—190.
А. Н. Леонтьев
ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ПСИХИКИ[1]
<...> Отражение животными среды находится в единстве с их деятельностью. Это значит, что, хотя существует различие между ними, они вместе с тем неотделимы друг от друга. Это значит, далее, что существуют взаимопереходы между ними. Эти взаимопереходы заключаются в том, что, с одной стороны, всякое отражение формируется в процессе деятельности животного; таким образом, то, будет ли отражаться и насколько точно будет отражаться в ощущениях животных воздействующее на него свойство предмета, определяется тем, связано ли реально животное в процессе приспособления к среде, в своей деятельности с данным предметом и как именно оно с ним связано. С другой стороны, всякая деятельность животного, опосредствованная ощущаемыми им воздействиями, совершается в соответствии с тем, как отражается данное воздействие в ощущениях животного. Понятно, что основным в этом сложном единстве отражения и деятельности является деятельность животного, практически связывающая его с объективной действительностью; вторичным, производным оказывается психическое отражение воздействующих свойств этой действительности.
Деятельность животных на самой ранней, первой стадии развития психики характеризуется тем, что она отвечает тому или иному отдельному воздействующему свойству (или совокупности отдельных свойств) в силу существенной связи данного свойства с теми воздействиями, от которых зависит осуществление основных биологических функций животных. Соответственно отражение действительности, связанное с таким строением деятельности, имеет форму чувствительности к отдельным воздействующим свойствам (или совокупности свойств), форму элементарного ощущения. Эту стадию в развитии психики мы будем называть стадией элементарной сенсорной психики. Стадия элементарной сенсорной психики охватывает длинный ряд животных. Возможно, что элементарной чувствительностью обладают некоторые высшие инфузории.
Еще гораздо более уверенно мы можем утверждать это в отношении таких животных, как некоторые черви, ракообразные, насекомые, и, разумеется, в отношении всех позвоночных животных.
<...>Понятно, что материальную основу развития деятельности и чувствительности животных составляет развитие их анатомической организации. Тот общий путь изменений организмов, с которыми связано развитие в переделах стадии элементарной сенсорной психики, заключается, с одной стороны, в том, что органы чувствительности животных, стоящих на этой стадии развития, все более дифференцируются и их число увеличивается; соответственно дифференцируются и их ощущения. Например, у низших животных клеточки, возбудимые по отношению к свету, рассеяны по всей поверхности тела так, что эти животные могут обладать лишь весьма диффузной светочувствительностью.
Затем впервые у червей светочувствительные клетки стягиваются к головному концу тела и, концентрируясь, приобретают форму пластинок; эти органы дают возможность уже достаточно точной ориентации в направлении к свету. Наконец, на еще более высокой ступени развития (моллюски) в результате выгибания этих пластинок возникает внутренняя сферическая светочувствительная полость, действующая как «камера-люцида», которая позволяет воспринимать движения предметов.
С другой стороны, развиваются и органы движения, органы внешней деятельности животных. Их развитие происходит особенно заметно в связи с двумя следующими главными изменениями: с одной стороны, в связи с переходом к жизни в условиях наземной среды, ас другой стороны, у гидробионтов (животных, живущих в водной среде) в связи с переходом к активному преследованию добычи.
Вместе с развитием органов чувствительности и органов движения развивается также и орган связи и координации процессов — нервная система.
Первоначально нервная система представляет собой простую сеть, волокна которой, идущие в различных направлениях, соединяют заложенные на поверхности чувствительные клетки непосредственно с сократительной тканью животного. Этот тип нервной системы у современных видов не представлен. У медуз нервная сеть, идущая от чувствительных клеток, связана с мышечной тканью уже через посредство двигательных нервных клеток.
По такой сетевидной нервной системе возбуждение передается диффузно, образующие ее нервные волокна обладают двусторонней проводимостью, тормозные процессы, видимо, отсутствуют. Дальнейший шаг в развитии нервной системы выражается в выделении нейронов, образующих центральные ганглии (нервные узлы). По одной линии эволюции (у иглокожих животных) нервные ганглии образуют окологлоточное кольцо с отходящими от него нервными стволами. Это уже такой нервный центр, который позволяет осуществляться относительно очень сложно согласованными движениями, как, например, движения открывания морскими звездами двустворчатых раковин. По двум другим большим линиям эволюции (от первичных червей к ракообразным и паукам, от первичных червей — к насекомым) происходит образование более массивного переднего (головного) ганглия, который подчиняет себе работу нижележащих нервных ганглиев.
Возникновение этого типа нервной системы обусловлено выделением наряду с другими органами чувств ведущего органа, который становится, таким образом, главным органом, опосредствующим жизнедеятельность организма.
Эволюция такой узловой нервной системы идет в направлении все большей ее дифференциации, что связано с сегментированием тела животного.
Изменение деятельности внутри этой стадии развития заключается во все большем ее усложнении, происходящем вместе с развитием органов восприятия, действия и нервной системы животных. Однако как общий тип строения деятельности, так и общий тип отражения среды на всем протяжении этой стадии резко не меняются. Деятельность побуждается и регулируется отражением ряда отдельных свойств; восприятие действительности никогда, следовательно, не является восприятием целостных вещей. При этом у более низкоорганизованных животных (например, у червей) деятельность побуждается всегда воздействием одного какого-нибудь свойства, так что, например, характерной особенностью поисков пищи является у них то, что они всегда производятся, как указывает В. Вагнер, «при посредстве какого-либо одного органа чувств, без содействия других органов чувств: осязания, реже обоняния и зрения, но всегда только одного из них».
Усложнение деятельности в пределах этого общего ее типа происходит в двух главных направлениях. Одно из них наиболее ярко выражено по линии эволюции, ведущей от червей к насекомым и паукообразным. Оно проявляется в том, что деятельность животных приобретает характер иногда весьма длинных цепей, состоящих из большого числа реакций, отвечающих на отдельные последовательные воздействия. Ярким примером такой деятельности может служить часто приводимое описание поведения личинки, называемой муравьиным львом.<...>