Противоположности, исключающие друг друга. Одна школа верная, другая — нет. А, может быть, и так? Может быть, тут и есть единство в этих противоречивых противоположностях? Только в сопоставлении их, только
в борьбе и получается верный результат? И я, желая уничтожить эмоционально-волевую школу, только укрепляю ее? Правда, она была не совершенна, и я значительно дополняю и видоизменяю ее. Но ведь все-таки ЕЁ, ЕЁ ненавистную?!
Это не была школа, как не было еще ног, когда была одна нога. Ходить на одной ноге (без костыля — костыль это хоть и плохая, но вторая нога) — не ходить, а прыгать на ней. А когда подставишь вторую, тут-то только и начинается ходьба.
Был чистый идеализм: делаю, хочу.
Чистый материализм — автоматически делается, хочется.
У Художественного театра были достижения, он понимал, что нужно и как нужно. Еще будто бы он даже разбирался во всем. Но запутался в идеализме: делаю, хочу. Стал это проводить в жизнь и уперся в стену. Наиболее чуткие стену обошли чутьем. Наиболее исполнительные и старательные погрязли в «академичности» (это ведь стало академизмом!). Разрешение вопроса в диалектическом подходе.
Но Художественный театр просмотрел аффект. Это преступление! Вот почему он частенько бывал скучен — вышеназванная «академичность» и отсутствие аффекта — букет бессмертников.
(Не увлекаться руганью — все равно не пропустят.)
«Система Станиславского» и новая «Школа»*
«Система» Станиславского — явление историческое: она была, сделала свое огромное дело, помогла осознанию пьесы и кое-чему из техники, но многое для нее совершенно непосильно. Непосильно воспитание таланта,
интуиции, непосильна помощь в создании творческого состояния (разве что эту систему очень сильно перемешать с диаметрально противоположными приемами, но —лед плюс кипяток).
* Имеется в виду «Школа» Н. В. Демидова. — Ред.
Написать о том, что, советуя прием задачи, внимания и проч., старик29 действует совсем другими приемами, и сам при этом ничего не замечает. Иллюстрировать примером. А лучше начать с примера. Описать, как здорово
получилось и, в конце концов, разоблачить: достигнуто совсем противоположными методами.
Только у меня есть все-таки сомнение: а не из комбинации ли двух приемов получается, в конце концов, положительный результат?
Новое в технике, новая грамота... Старик — идеализм, новое - материализм и диалектика... А куда же девать старое? Не годится оно, что ли, никуда?
Никуда не надо девать. Надо только тем, кто хорошо знает старое, прибавить новое. Его не так просто усвоить.
Что усвоится, то вытеснит старое, что не усвоится — вреда не наделает.
Кроме этого, старое имеет свою цену как возбудитель
мысли. Как постановщик творческих задач, как толкач.
Но, может быть, слияние двух методов дает самый верный эффект: «единство противоположностей» и проч.?
Подсказ задачи есть только вид толчка. Это «пустить себя».
Сам Станиславский на репетициях при всяком удобном случае повторяет, что «система» нужна только для того, чтобы ввести себя в творческое состояние, чтобы помочь себе в минуты беспомощности, а так —
бросай все «системы» и играй, как играется.
«Задача» в руках рядового посредственного режиссера, не умеющего своей талантливостью обезвредить ее, — не только не панацея от всех зол, а, чаще всего, новое бревно, брошенное поперек пути.
К разделу «Некоторые критические мысли»
Анализ и синтез
Старик всю свою жизнь «разлагает на элементы» творческий
процесс. И этим нарушает самое главное: целое. Нарушает
общую структуру (см. структурная психология).
Зная по отдельности свойства любого химического элемента, никак еще нельзя себе представить, как действует сложная молекула, состоящая из нескольких элементов сразу. Нужно изучить еще и сложную молекулу.
...Лозунгом взять не правду (как у Станиславского), а творчество. С него и начать.
Можно ли исследовать части в отдельности от целого в творчестве?
Станиславский делает так: отрезает руку, она умирает, и тогда он исследует.
А ведь исследовать так можно только анатомию, а не физиологию. Не течение крови, не нервную систему.