После операции по поводу удаления части щитовидной железы и повреждения возвратного нерва, образовался стеноз гортани и периодический храп. Можно ли помочь этому и как?

Что такое операция? Это энергия жестокости. Жестокость — результат подавления печали, научитесь понимать бессловесную речь своей печали. Когда подавляли печаль, тогда это стало жестокостью. Жестокость может быть разная: гнев, ярость — это все жестокость. Насколько велика жестокость, настолько большую рану, и даже в виде хирургической операции, человек притягивает.

Почему рана в щитовидке? Щитовидка — орган общения. Все, что хотите выкричать, и то, что не сказали так, как хотите сказать, и тому, кому хотите сказать, используя женский гнев, то есть все, что говорится громко, повышенным тоном, — все это останется в щитовидке. И печаль от того, что я не могу выкричать, грызть другого или других своими словами, — это и делает больной щитовидку. Сузили свое горло — чакру общения, не выкричались — пошли на операцию, а соответствующий результат показывает, что произошло, потому что проблема осталась. Теперь нужно сужать свое горло просто немножко по-другому.

Я уже писала об этом, но еще раз повторю разговор одной женщины со своей печалью. Я присутствовала при этом, помогала женщине понять свою печаль.

Печаль стоит перед вами, как очень серьезный человек, которому известно, что вы его не любите. У нее напряжена и слегка подергивается шея, как и у вас. От страха, что ее не. любят, она пребывает в судорожных внутренних метаниях, словно пытаясь найти выход из ситуации. Она ощущает себя беспомощной, потому что никто не обращает внимания на ее состояние, на ее чувство меня не любят. Она готова расплакаться, она ждет вашей любви. Попытайтесь ее понять, заговорите с ней: «Дорогой страх „меня не любят"! Прости меня за то, что я держала тебя в себе и вместо освобождения взрастила тебя до печали. Я не умела понять тебя всем сердцем и не умела освободить. Все, что я умела, — это держать тебя в себе, и ты не мог не вырасти. Прости!»

Ваш страх, переросший в печаль, делает движения, словно человек, который хотел бы протестовать, однако сдерживается. Его лицо темнеет. Почернение лица означает, что ваша печаль боится фальши и поэтому не позволяет себе плакать, так как опасается, что это будет походить на театральщину. Вы взрастили свою печаль до таких размеров, что у нее не осталось никакой надежды быть выплаканной.

«Дорогая печаль, прости, что я вырастила тебя такой, какая ты сейчас есть. Я отпускаю тебя на волю. Ты показала, что я вырастила печаль „меня не любят" и печаль из-за того, что я не могу быть такой, какая я есть. Что вынуждена нацеплять на себя улыбку, когда хочется плакать. Прости, дорогой страх, за то, что вырастила тебя властелином над печалью. Простите мне оба за то, что, протестуя против фальшивого театра жизни, я не понимала, что борюсь против вас вместо того, чтобы освободить вас от себя. А теперь освобождаю».

Ваш страх вдруг пропал.

Он убегает от вас, потому что на мою речь вы не отозвались всем сердцем, и теперь вашей печали плохо.

«Прости, дорогая печаль, что я пока еще не воспринимаю тебя как ровню и не умею освобождать от всего сердца так, чтобы тебе было хорошо. Прости, что из-за своего неумения я вырастила тебя в печаль. Прости, что я взрастила тебя бегством от собственных проблем к проблемам других людей. Прости, что я усугубляла тебя».

Ваша печаль бежит.

Она несчастна.

«Прости, дорогая печаль, что, сдерживая изо всех сил слезы, я довела тебя до истощения. Я не ведала, что сдерживание стрессов делает человека несчастным. Я тебя отпускаю. Я не понимала, что всякая неудовлетворенность делает меня печальной и беспомощной. Всякий раз, когда я слышу жалобную или злую речь, у меня сводит шею, немеет язык и слабеют ноги, но я не предполагала, что этот спазм вызван тем, что держу тебя в себе. Ты подавала мне знак, чтобы я тебя освободила, — теперь-то я это понимаю. Прости».

Ваша печаль как будто хочет убежать, но ей хочется выплакаться перед вами.

«Прости, дорогая печаль, за то, что дорастила тебя до желания излить свою злобу на других или хотя бы на саму себя. Главное — выкричаться, но я молчала. Я боялась огорчать других, так как если человек плачет, разве можно мне не плакать вместе с ним. Я сознаю, что боялась признаться в жалости к себе, а значит, в слабости. Мне казалось, что я таким образом оберегаю других, но я не понимала, что это — страх перед собственным огорчением, если вдруг случится причинить своим осуждением боль другим. Печаль, я сделала тебя собственным узником. Таким я отпускаю тебя на свободу».

В то же время ваша печаль не желает причинить вам боль. Она ведь — лишь ваш учитель.

«Прости, дорогая печаль, что я вырастила тебя такой сложной и противоречивой. Прости, что из тебя выросло отчаяние, при котором уже не понимаешь, что есть и чего нет. Такой я тебя отпускаю. Я хочу это сделать от всего сердца. Дорогое тело, прости, что я раньше не умела сделать выводов из твоего поведения и не умела тебе помочь. А теперь помогу».

Ваша печаль имеет вид изумленного человека.

«Прости, дорогая печаль, что я вселила в тебя неверие в отношении своей доброты. Прости, что я вырастила тебя униженной. Я освобождаю тебя от всего сердца. Ты мудрее меня и видишь, что я настроена серьезно. Теперь я умею. Я хочу тебя полюбить».

Ваша печаль внезапно движется к вам, протягивает руки и хочет взять вас за руки, но вы убираете их. Вы боитесь ее физически.

«Прости, дорогая печаль, что боюсь тебя настолько, что не в силах допустить твоей близости. Прости, что не доверяю тебе как наставнику и хочу все сделать своими силами. Прости, что смелостью я считала страх, что меня перестанут любить, если я сделаюсь плаксой. Я отпускаю тебя на свободу».

Вы стоите, беспомощно свесив руки, и ваша печаль берет вас за запястья. Поднимает ваши руки и гладит вас вашими же руками.

Прижмите ее к своей груди, будто прижимаете человека, мысленно обнимите, чтобы она поняла, что вы ее полюбили. Постарайтесь быть искренними. На неумение она не обидится, но фальши не примет.

«Прости, дорогая печаль, что мне и в голову не приходило общаться с тобой подобным образом. Прости, что я раньше не сумела тебя высвободить. Я освобождаю тебя. Я смею и умею и не считаю ненормальным ласкать невидимую печаль, гладить, любить от всего сердца. Дорогое тело, прости, что печалью причинила тебе столько бед. Теперь я помогу тебе».

Вы ласкаете и обнимаете свою печаль. Вдруг та цепенеет.

Вы не знаете, что оцепенение есть превращение в лед. Ваш страх дает о себе знать. Лед холоден, тверд, хрупок. Лед выражает крепкую, однако и хрупкую силу страха.

И вместе с тем лед — это замерзшая вода, она же оцепеневшая от страха печаль.

Вы обнимаете свою заледеневшую печаль и допускаете тревожные мысли, которыми могли бы заняться позже, вас охватил страх оказаться слабой, если вы перестанете быть сдержанной. Этот страх явился к вам сказать, что и ему нужна свобода.

«Дорогой страх, „меня не любят "! Прости, что я превратила тебя в страх оказаться слабой. Прости, что держала тебя в плену ради того, чтобы быть сильной, и не понимала, что сильной я стану, когда выпущу тебя на свободу. Прости, дорогая печаль, что, умерщвляя тебя в себе, я не замечала, что все замечают то, что сама я считала незамеченным. Дорогая печаль, я отпускаю тебя. Я сознаю, что жила лишь во имя видимого благополучия, внешней мудрости и внешней интеллигентности».

Вы хватаете воздух ртом.

Ваш страх, выращенный вами до печали, забрался к! ваше сердце и обнаружил там огромное количество любви, что вами подавлялась из страха моя любовь никому не нужна.

«Прости, дорогая любовь, что держала тебя в плену у страха и взрастила до печали. Прости, что не понимала того, что не надо спрашивать или предугадывать, нужна ли я другим и нужна ли моя любовь. Я сама нуждаюсь в том, чтобы отдавать свою любовь, привести ее в движение, и я это сделаю. Я отпускаю свой страх на волю — и моя любовь обретет свободу».

Ощущение жара прошло. Вам легко и свободно. Вам просто хорошо.

«Дорогая печаль, прости, что я взрастила тебя до чувства вины перед собой и другими, поскольку не сделала всего того, чего хотела, и не умела отличить главное от несущественного. Сейчас я высказала словами то, чего раньше не понимала. Я боюсь униженности, боюсь быть рабом. Я — рабыня своих страхов и печалюсь из-за того, что превратила себя в собственную рабыню. Прости, „страх меня не любят", за то, что я вырастила из тебя страх оказаться униженной и печаль по поводу униженности. Я отпускаю вас на волю».

Представьте себе, что перед вами стоит человек, который явился вас учить. Ведь его наставления вы выслушиваете — они важны, чтобы выжить. А как вы поступаете со стрессами? Вы их начинаете подавлять. Вместо того чтобы внять наставлениям, поблагодарить и отпустить.

Если человек действительно идет на операцию, но работает с собой до операции, тогда этот человек дает врачам очень хорошо подготовленный материал, и врач оперирует вас точно так, как вы ему даете возможность это сделать. И если вы пойдете на операцию, потому что полгода назад вам назначили операцию именно на этот день, а вы полгода работали с собой, и ваша проблема уже уменьшилась настолько, что еще капелька, еще, может быть, неделя или месяц, и у вас эта опухоль, которую рукой можно было нащупать, исчезла бы, вы пойдете, и врач скажет вам: «Знаете, ну подождали бы еще немножко».

А как тогда сужать горло по-другому?

Нужно освободить свой женский гнев. Нужно просить у тела прощения за то, что я с ним делала. Нужно просить прощения у врача, которого я провоцировала делать мне такую неудачную операцию, ведь я провоцировала его своими стрессами. Там достаточно ошибиться только на 1 миллиметр, и уже повреждается нерв. А нерв повреждается, когда мы уже духовно довели этот нерв до критической напряженности. Нервное заболевание возникает, когда информация застряла. «Пробки» в нервах — это все наши знания, что что-то так или иначе и ни в коем случае не по-другому. Если у вас все равно какая проблема, заболевание или ситуация, тогда представьте это заболевание как заключенного в камере тюрьмы и начинайте освобождать. Сколько уйдет на это времени: день, год или месяц — не знаю, но помаленьку, потихоньку заболевание уходит. Если быстро хотите, не получится. У русского народа есть очень плохая черта характера — вы нетерпеливые. А нетерпеливый должен терпеть. И чем больше вы доказываете своим терпением, что вы лучше, тем больше должны терпеть.

Все можно освободить, все, что в голову приходит.

Поиск по сайту: