ВПЕЧАТЛЕНИЯ ЗОЛОТОГО ДЕТСТВА

Ошо

Автобиография духовно неправильного мистика
Ошо, может быть, величайшая Сущность, посетившая на­шу планету в последние столетия, конечно же, не писал автоби­ографий. Эта книга составлена из отрывков его выступлений, лекций, ответов на вопросы и — изредка —информации, исхо­дящей от других людей.

Ошо, будда-хулиган, пришедший «разворошить этот спя­щий муравейник», уже более десяти лет назад ушел с Земли, но как же ясно слышен его голос с каждой страницы этой и других его книг...

«Моя задача в том, чтобы создать поле Будды — особое энергетическое поле, где сможет родиться новое. Я — пови­вальная бабка, помогающая новому прийти в этот мир, где его пока не хотят принимать. Новому потребуется поддержка со стороны всех, кто понимает, кто мечтает о революции. Время пришло, наступило время родов. Самый подходящий срок, плод уже созрел. Сейчас новое уже может утвердиться, прорыв стал возможным.

Я учу новой религии, но совсем не похожей на христианс­тво, иудаизм или индуизм. У этой религии не будет названий. Это религия — сугубо религиозное свойство человеческой це­лостности».

Да, я—начало чего-то нового,

но не новой религии.

Я—начало новой религиозности,

не ведающей ни названий, ни границ.

Ей известна только свобода духа,

безмолвие внутренней сущности, развитие потенциала

и, наконец, ощущение собственной благодати —

не внешнего Бога, а переполняющей тебя божественности.

ПРЕДИСЛОВИЕ ИЗДАТЕЛЯ

Ошо часто спрашивали, почему он не напишет автобиогра­фию или просто не расскажет о себе человеку, который смог бы создать биографический очерк о его жизни. Но Ошо только отмахивался и говорил, что важны вечные истины, а не газетные вырезки, которые принято называть «историей». Иногда он говорил, что его биографию легко восстановить по уже сущес­твующим книгам, по сотням томов опубликованных бесед и ты­сячам преобразившихся жизней тех людей, которые с ним со­прикасались.

Но человеческий ум привык постигать события, рассматривая их в размеренном течении времени. Мы пытаемся найти какие-то рамки — это убеждает нас самих, будто мы понимаем «смысл» происходящего, особенно когда происходящее выглядит проти­воречивым, странным, необычным. И сейчас перед вами книга, которая означает, что пришло время установить некие рамки вре­мени, которые помогут понять Ошо и его работу.

Десять лет миновало с тех пор, как, по словам его личного врача, Ошо приготовился покинуть тело, служившее ему в течение 59 лет, причем сделал это «так спокойно, словно собирал чемода­ны перед поездкой за город на выходные». Эта автобиография просто не могла быть составлена раньше, так как ее появлению способствовали случившиеся после смерти Ошо глубокие переме­ны. С тех пор как он «собрал чемоданы и уехал за город», на свете появились Си-Эн-Эн и Интернет. Утопические идеи Ошо, о кото­рых он так часто рассказывал—идеи о мире без границ, без деле­ний на расы и религии, без половой дискриминации, —если и не стали еще действительностью, то по меньшей мере перестали ка­заться чем-то совершенно невероятным. Медитация —то, что, как неустанно повторял Ошо, лежит в основе его вести людям, — перестала быть загадочным и мистическим объектом интереса ред­ких оригиналов. Мир признал ее потенциальное могущество, бла­готворное влияние и целительные свойства, избавляющие как от стресса, так и. от раковых опухолей. Иными словами, хотя Ошо, безусловно, до сих пор опережает время, современные люди уже начали понимать уникальность его взглядов и идей.

Говоря более практическим языком, время и технологии поз­волили хранителям обильного свода работ Ошо перевести в элек­тронную форму и распространить по миру в общей сложности более 5000 часов записей его лекций на английском языке и сотни книг, переведенных с хинди. Это означает, что теперь любой че­ловек может за считанные секунды узнать, что в своих беседах Ошо повторил слово «медитация» 25 тысяч раз, а слово «лю­бовь» —около 42 тысяч раз. Многие считают, что в 60-е годы этот мистик слишком много говорил о сексе, но слово «секс» и его производные встречаются в его выступлениях лишь 9300 раз — лишь в полтора раза чаще, чем упоминания о «политике» и «поли­тиках».

Конечно, поиски тех случаев, когда Ошо говорил о своей соб­ственной жизни, требуют человеческого интеллекта, которым компьютерные программы не обладают. Эта задача потребовала трех лет упорного труда. К тому же попытка составить автобиогра­фию из доступных материалов—тех самых, которые соответству­ют представлениям самого Ошо об относительной важности «ис­тины» в сравнении с «фактом», а вечного с мимолетным, —требо­вала отчаянного желания сделать невозможное.

Вот лишь один пример: по окончании университета Ошо не­сколько лет преподавал философию. Ум, ориентированный на факты, немедленно наклеит ярлык «бывший профессор фило­софии» — и на этом успокоится, полагая, будто уже понял нечто важное об Ошо. Но Ошо с тем же успехом мог бы быть башмачни­ком или плотником. Важно не что он делал, а каким был. Мышле­ние, интересующееся только фактами, стремится определять людей по роду их занятий, а не по внутренним свойствам, по достиг­нутым материальным успехам, а не прозрениям, которые те уносят с собой после смерти. Однако самого Ошо заботила именно категория «бытия», а не «действия» или «обладания». И тот, кто оценивает значимость внешних событий его жизни, опираясь ни собственные представления о «делах» и «обретениях», непремен­но поймет Ошо превратно.

И все же, если отложить на время вечные истины, фактом ос­тается то, что Ошо готовился не к башмачному или плотницкому делу, а к словесному выражению себя. Его друзья и враги едино­душны в одном: говорил Ошо с необычайным красноречием, с удивительной проницательностью и чувством юмора. Если бы Ошо преподавал какую-либо последовательную философию, бы­ло бы вполне возможно—пожалуй, даже легко—подобрать «вер­ные» слова, описывающие его жизнь. Но у него не было такой философии. Эта задача была бы выполнима, если бы он относился к какой-то традиции либо объявлял себя неким сверхъестествен­ным вестником или пророком, явившимся такую традицию уста­новить. Но ничто не может быть дальше от истины. Напротив, он постоянно подчеркивал, что не только не относит себя к опреде­ленной традиции, но и делает все возможное, чтобы его не опута­ли сетями какой бы то ни было традиции после смерти.

Итак, слова этой книги не должны — да и не могут, по самой природе человека, который рассказывает в ней о себе, — считать­ся четким ответом на вопрос: «Кто такой Ошо?» Это скорее толчок к непрерывному стремлению рассмотреть подобный юпрос в контексте вечности и времени, «бытия» и «действия». В конце кон­цов, Ошо сказал, что мы поймем, кто он, лишь когда поймем, кто мы сами. Бросая нам этот вызов, он предлагает научиться на при­мере его жизни тому, чему мы сможем научиться, не забывая в то же время, что все это имеет смысл лишь в том случае, если основ­ной целью обучения остается постижение самих себя.

Сарито Кэрол Нейман

Предисловие

режде всего вы должны понять разницу между истиной и фактом. Обычная история занимается фактами—внешни­ми событиями, тем, что происходит в мире материи. Истину она не учитывает, потому что истина не имеет к материальному миру никакого отношения. Это события, происходящие в сознании. Но человек еще не повзрослел настолько, чтобы интересоваться событиями в сознании.

Разумеется, люди замечают то, что случается во времени и пространстве. Это и есть факты. Но они еще не слишком прони­цательны, недостаточно зрелы, чтобы замечать происходящее вне времени и пространства — иными словами, вне разума, в соз­нании. Когда-нибудь люди перепишут всю историю с совершенно другой точки зрения, потому что факты—пустяк. Да, они матери­альны, но не имеют никакого значения. Истины нематериаль­ны—но они-то на самом деле и важны.

Новый взгляд на историю будет больше интересовать, что про­исходило в сознании Гаутамы Будды, когда он стал просветлен­ным, —что происходило в нем на протяжении тех сорока двух лет после просветления, пока он пребывал в этом мире. Больше того, эти события не прервались и через сорока два года. Его история не закончилась тем мигом, когда тело его стало мертвым. Это не связано с телом, все происходит в сознании — а сознание не гиб­нет. Паломничество сознания бесконечно. И то, что происходит где-то в глубине, в сознании, будет иметь отражение и за предела­ми тела. Это ведь так просто понять!

Вот и я расскажу вам историю о том, что происходит внутри...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ОБЫЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК, ИЛИ ПРАВДА ВМЕСТО ЛЕГЕНДЫ

Вопрос: Так кто же вы?

Ответ: Я — это просто я. Не пророк, не мессия, не Христос. Самый обычный человек... такой же, как вы.

Вопрос-. Но все-таки не совсем такой же?

Ответ: Верно... не совсем. Вы еще спите—но разница не так уж велика. Когда-то я тоже спал, а вы скоро проснетесь. Вы можете проснуться прямо сейчас, ничто этому не мешает. Так что разницы между нами почти никакой.

Из беседы с Робертой Грин, Santa Ana Register, округ Оранж, Калифорния

ВПЕЧАТЛЕНИЯ ЗОЛОТОГО ДЕТСТВА

никогда не был духовным в том смысле, в каком это пони­мают. Я никогда не ходил в храмы и церкви, я не читал писания, не соблюдал в поисках истины обряды, не поклонялся и не молился Богу. Это не мой путь. И потому любой может сказать, что я не делал ничего духовного. Но для меня духовность означа­ет кое-что совершенно иное. Она подразумевает честность. Она не допускает никакой зависимости. Она тянется к свободе любой ценой —ради самой свободы. Не в толпе, а в одиночестве, ведь в толпе никогда не найти истину. Истину можно найти только в одиночестве.

Я понимаю духовность совсем не так, как другие. Истории из моего детства, если вы их поймете, тем или иным способом под­черкивают, что значит духовность в моем понимании. Никто не назовет эти истории одухотворенными. Но я считаю их духовны­ми, потому что мне они дали все, чего только можно желать.

Слушая истории из моего детства, постарайтесь заметить их особые черты — не сам сюжет, а некую скрытую особенность, что тонкой нитью пронизывает все мои воспоминания. Вот эта тонкая нить и есть моя духовность.

Я понимаю духовность просто-, это поиски себя. И я никогда не позволял кому-то заниматься этим за меня. Никто за тебя это не сделает, найти себя можешь только ты сам.

Поиск по сайту: