Деймон довольно хрюкнул, дружественно ущипнул сожительницу за ягодицу и, с кряхтением поднявшись с кресле, упер руки в бока.

— Ну, нимфа трезвости и верности, — довольно крякнул военрук, трусы которого развевались на ветру, как плащ супергероя. — Одевай меня, дебила, мне сегодня еще брата женить!

Глава 3

— Больше компота! Не жалейте яблок, ниггеры! — надрывая голосовые связки, орал Сэм Винчестер, носясь по кухне со скоростью ошалелой зебры. — Забини, как там оливье?

— Товарищ повар, колбасы маловато! — отрапортовал Блейз.

— Залей майонезом, и никто не заметит. Забини молодец, десять очков Слизерину! Уизли, что там с холодцом?

— Еще не застыл, — тыкая пальцем в холодец, ответил Рон.
Херакнув Рональда по голове черпаком, Сэм подбежал к плите, помешал борщ в казане, сыпанул туда пачку лаврового листа, чтоб хоть как-то отбить тухловатый запах, и с чистой совестью поправил передник.

— Товарищ повар! — окликнул Сэма Блейз Забини. — Чуете запах?

— Я на таможне наркотики вынюхивал, я чую уйму запахов. Что там такое?

— Товарищ повар… торт.

Сэм выпрямился и смачно внюхался в запах горелого бисквита, доносившийся из правого угла кухни.

— Бляха муха, торт горит! — в ужасе проорал Сэм и, открыв духовку, выпустил густой дым, заставив закашляться всех поварят. — Кто следил за тортом, дятлы проклятущие?! Ты, Забини?

— Никак нет, за мной — оливье, пюре и салат «Мимоза».

— Ты, Уизли?

— Я отвечаю за холодец и мясную нарезку.

— Может быть, ты, Финниган?

— Я мариную шашлык!

Сэм посинел от злости и, нанося залп по обугленному свадебному торту огнетушителем, матерился, как сапожник, который уронил себе на ногу молоток.

— А вот и презент от профессора Снейпа! — Дверь в кухню скрипнула и лаборант Виктория, одетая в махровый халат и сеточку для волос, опустила на стол бутыль чистейшего, как слеза палестинской девственницы, самогона. — От нашего аппарата к вашему столу… а что за вонь? Товарищ повар, вы таки порубали кошку Филча на пельмени?

Сэм осторожно выудил из закопченной духовки противень с бисквитом, цвета активированного угля, вдобавок еще и обмазанного пеной из огнетушителя.

— Мамочка моя родная! — всплеснула руками Виктория. — Вы что, сожгли свадебный торт?

Сэм простонал, а поварята разбежались, как бы мастер-шеф не прибил бы их на месте.

— Так, спокойно, — взял себя в руки повар. — Не очень-то он и подгорел, только снизу.

— Да как снизу-то? Он на шмат угля похож!

— Виктория, голубушка, ваш профиль — самогоноварение, мой — кулинария. Я же вам не говорю, какое повидло в сусло заливать, так и вы мне не говорите, что мой торт похож на трофей шахтера! — возмутился Сэм. — Сейчас кремом замажем, вишнями украсим, фигурку жениха и невесты сверху присобачим и никто ничего не заметит.

— А что это вообще за торт? — поинтересовалась Виктория.

— Бисквитный сметанник, — пискнул Рон.

— Бисквитный хуяйник! — рявкнул Сэм, швырнув в Рона пачку дрожжей. — Уизли, следи за холодцом!

Осмотрев тортик со всех сторон, мастер-шеф, задумчиво нахмурил брови.

— Надо больше крема, — протянул он. — Больше крема!

— Но у нас нет больше крема! — возразил Блейз.

— Разбавить крем огнетушащей пеной! Давайте, лентяи, не мне вас учить! А мы с вами, Виктория, давайте-ка жахнем по рюмашке вашего пойла за здоровье молодоженов…

* * *

— Ну вот, нормально, — кивнул Дин Винчестер. — Молодцы, солдаты. Десять очков Гриффиндору за заштопанные брюки библиотекаря. А теперь бегом на кухню, помогать повару!
Гарри и Гермиона убежали, а Стефан, крепко обняв воскресшие брюки, мигом стянул треники и поплелся за ширму.

— Да, мистер Сальваторе, ну вы и бампер отожрали, штаны прямо-таки лопаются, — усмехнулся Дин.

— Без комментариев, любезный, — огрызнулся Стефан из-за ширмы.

Дин, с трудом справившись с запонками, скорчил серьезную мину и рассмотрел себя в зеркале. Сейчас он был очень похож на элитного телохранителя, облаченного в строгий черный костюм, а суровое выражение лица так и требовало поставить возле трудовика табличку с надписью «Security» .

— Слышишь, кровожрущий, — окликнул жениха Дин. — А думал уже, как сынка назовешь?

Стефан вышел из-за ширмы, прикрепил бутоньерку к пиджаку и вопросительно вскинул брови.

— Какого сынка?

— Понятно какого, — хмыкнул Дин. — Такого же недалекого, как ты, и такого же плоскогрудого, как Елена. Или ты девочку первую хочешь?

— А, нет, — покачал головой Стефан. — У вампиров зачатия не бывает.

— То есть, вы что, черенками размножаетесь? — поинтересовался Дин. — Или спорами? Или усиками, как клубника?

— Мы вообще не размножаемся.

— А какого хрена тогда вас с каждым годом все больше и больше?

Стефан чуть заметно побледнел. Дин весело улыбнулся.

— Мы пока не планируем, — пискнул перепуганный жених, осознав возможную перспективу отцовства.

— Да-да-да, — закатил глаза трудовик и поправил галстук. — Это ты так оптимистично мыслишь. А Елена твоя уже мысленно от тебя тройню родила.

— Врешь ты все, проклятый!

— Я не вру, ты людей послушай, — возразил Дин. — Вот мне буквально вчера Сэм рассказал, что ему Клаус нашептал, что ему по секрету сказал Деймон, которому сообщил Эдик, который своими ушами слышал, как Кэтрин говорила Снейпу, что Виктория видела, как Елена в газете объявления с подержанными колясками фломастером обводила.

Стефан опустился на стул, и возвел на Дина дергающиеся глаза.

— Да как так-то? — прошептал библиотекарь, дрожа, как в лихорадке.

— Бабы — коварный народец, — пожал плечами Дин. — Помоги мне с запонками, а то, ей-богу, пальцы уже хрустят.

* * *

— Катерина! Катерина, етить твою колотить, где чекушка? — орал Деймон, одетый в белую рубашку, ленту почетного свидетеля и семейные трусы. — Катерина, не зли меня, где чекушка?

Из ванны выбежала злая Кэтрин Пирс, да так быстро домчалась до своего благоверного алковампира, что из ее бюстгальтера посыпался наполнитель из ваты.

— Какая чекушка?! — прорычала она, грозно тряхнув поролоновыми бигудюшками на голове. — Да имей же ты совесть, паразит, у тебя сегодня брат женится, а ты уже в дрова!

— Где это видано, чтоб свидетель трезвый на свадьбу приходил! Не гневи Небеса, женщина, верни чекушку.

— Одевайся, скотина!

— Где моя чекушка?

— Да что ж ты кровь из меня пьешь?!

— Верни чекушку и я перестану!

Робкий стук в дверь прервал баталии двух вампиров и Кэтрин, гневно ругнувшись, поспешила открыть.

— Ой! — воскликнул Дин, при виде полуголой женщины с какими-то поролоновыми трубочками в волосах. — Какая у вас красивая ватная грудь!

— Чекушку не дам! — рявкнула Кэтрин. — Иди отсюда, синяк подзаборный.

— Ну дай чекушку! — взмолился Деймон.

— А больше тебе ничего не дать?

— Гитару, если можно.

— Я тебе сейчас гитарой по зубам дам!

— Да что ж ты меня перед людьми позоришь, етить тебя бигудями! — разорался Деймон. — Винчестер, заходи, не слушай эту нехристь.

Дин вошел в комнату, сел в кресло и, нервно теребя галстук, уставился в пол.

— Тут такое дело, — тихонько просипел трудовик, краснея, как вареный рак. — Жених…вроде как передумал.

Глава 4

Деймон от услышанного аж про чекушку забыл, а Кэтрин, ахнув от негодования, села на гладильную доску. Дин занервничал и свел глазки в кучку, дабы избавить себя от лишних вопросов.

— Я не понял, — протянул Деймон, задумчиво почесав подбородок. — Это значит, побухать не выйдет?

— Ах ты скотобаза! — пришла в себя Кэтрин, залепив ему подзатыльник. — Свадьба сорвалась, а тебе лишь бы зеньки залить!

— Ну так верни чекушку, у меня стресс!

— Не зли меня, Деймон, ты ж знаешь, у меня рука тяжелая, а череп твой хрупкий…

Перепалку остановил скромный чих трудовика. Деймон, опять забыв про чекушку, круто обернулся к нему, и, нахмурив брови, начал причмокивать от раздражения.

— Что ты ему сказал, дебила кусман? — прорычала Кэтрин, тряхнув Дина за плечи.

Дин икнул от волнения и, запив ком в горле водой из графина, слезно взглянул на полуголую девицу.

— Да ничего я ему не говорил! — возмутился Дин. — Перепугался Стефан маленько, на ровном месте, мол, не готов он к такому, мол, не планировал он…

— Так, — крякнул Деймон, засунув за резинку трусов кочергу. — Где он?

— В туалете.

— Может, его просто прослабило?

— Нет, он там уже минут сорок. Никого к себе не пускает.

Дверь скрипнула и в комнату вошла нервная девушка по имени Белла Свон, одетая в помятую домашнюю одежду. На голове Беллы красовался тюрбан из полотенца, от которого нестерпимо разило шампунем.

— Там такое! — взахлеб сообщила Белла, размахивая руками. — Елена рвет и мечет!

Дин и Кэтрин вздрогнули.

— Свадьба через четыре часа, а у нас пудра кончилась, Люциус просто в истерике!

Все облегченно вздохнули. Сам факт того, что невеста узнает о расстроенной свадьбе, сведет несчастного Стефана Сальваторе в могилу. По частям. В разных районах города.
Дин снова свел глазки в кучку и, тихонько насвистывая себе под нос марш Мендельсона. Деймон, героически подтянув семейные трусы до самых ребер, одарил Беллу снисходительным взглядом и, нетвердой походкой прошагав несколько метров, произнес:

— Задержите Елену, красьте ее подольше.

— А что случилось? — Не дай Бог кому гореть в костре так, как Белла сгорала от любопытства.

— Жених сбежал, — буркнул Дин.

Белла так громко охнула, что упал карниз.

— Вот же паразит! — заорала Белла. — Хорошо, что мой Эдвард не такой! Это ж какой дебил жениха надоумил дезертировать?

— Не надо, Катерина, в меня пальцем тыкать, я тебе не айфон, — пробухтел Дин.

Белла закатила глаза, и, поняв приказ почетного свидетеля, понеслась усыплять бдительность невесты. Дин, красный, как китайский флаг, поднялся на ноги, и, поманив за собой Деймона и Кэтрин, двинулся к выходу.

— Где прячется этот неприкаянный долбоеб? — спросил Деймон, хлопнув дверью так, что портрет Полной Дамы нехорошо матернулся.

— В сортире Плаксы Миртл, — сообщил Дин. — В последней кабинке. Ну, там где слив не работает.

— Вперед, — крикнул Деймон. — Спасти рядового Стефана.

Эта странная процессия, состоящая из Дина Винчестера, одетого в пафосный костюм, Деймона Сальваторе, облаченного в рубашку, семейные трусы и ленту свидетеля и Кэтрин Пирс, выбежавшую из комнаты лишь накинув на себя покрывало на манер греческой тоги, пронеслась дикой молнией по лестнице и, стоило им ступить на первый этаж, их встретила другая компания.

Сэм Винчестер, взмыленный и покрытый копотью, тащил за собой Викторию, придерживающую сеточку на волосах, и, увидев это «свадебное трио», пулей понесся к генералиссимусу.

— Делайте что хотите, — выдохнул Сэм. — Но свадьбу надо отложить на пару часов.

— Откуда вы знаете? — напрягся Дин.

— А вы откуда? — встрепенулся Сэм.

— Так, — серьезно протянул Деймон. — Что случилось?

Сэм и Дин послали друг другу виноватые взгляды и покраснели.

— Я отговорил жениха.

— А я спалил свадебный торт.

— Винчестеры, етить вашу коромыслом! — закатил глаза военрук. — Катерина, что ж ты смотришь на меня, как Гамлет на череп Йорика? Где толчок Плаксы Миртл?

Кэтрин, уже подустав от метафор неадекватных мужиков, ощутимо пнула Дина босой ногой в ягодицепс, и, поплотнее запахнув свое покрывало, поспешила за отчаянным трудовиком в комнатушку с настолько покоцанной дверью, что, увидь ее Джереми Гилберт — умер бы от эстетического шока.

Робко постучав в двери кабинки, Дин, что-то приветственно крякнул и услышал в ответ адское звучание страшной палитры звуков, похожее на рёв цербера и высмаркивание дракона одновременно.

Это всхлипнул Стефан.

— Пусти меня, я поговорю с ним, как брат с братом, — важно сказал Деймон и, толкнув трудовика, сам постучал в двери кабинки. — Стефан, зайчик мой….

— Занято! — визгливый голос, полный ноток ужаса заставил всех подпрыгнуть на месте.

Призрак пузатой девчушки, подозрительно похожий на сержанта Долгопупса, ехидно усмехнулся.

— Уйди, похотливая прозрачная путана! — крикнул Дин, и

Плакса Миртл, облив его водой из бачка, гордо нырнула в унитаз.

Деймон тем временем постучал еще раз.

— Уйди! — взмолился Стефан, открыл двери, но только чтоб швырнуть в брата рулон туалетной бумаги.

— Три слова, десять букв , и ты впустишь меня в кабинку, — сказал Деймон, швырнув бумагу в Кэтрин.

— «Я тебя люблю?» — издевательски буркнул Стефан.

— Я с чекушкой, — отчетливо произнес Деймон.

Шпингалет отодвинулся в сторону, дверь скрипнула, и бледная рука жениха схватила Деймона за ленту свидетеля и затащила в кабинку.

— Остальные — идут спасать торт, — прокричал Деймон. — Повар!

— Я! — отозвался Сэм.

— Назначаю тебя главным.

— Есть! Вперед, ниггеры, торты печь — это вам не сопли высмаркивать!

Дождавшись, пока шаги и голоса стихнут, Деймон, теснясь в кабинке, присел на унитаз и взглянул на осунувшегося брата.

— Ну, рассказывай, — кивнул Деймон и, устроившись поудобнее, закурил.

* * *

— Мне кажется, это платье меня полнит, — пожаловалась Елена, крутясь перед зеркалом и путаясь в длинном кружевном подоле свадебного платья.

— Тебя полнит то, что ты жрешь по двенадцать раз в день, — произнес Джереми Гилберт, роясь в косметичке Люциуса. — Я возьму бронзер и карандаш для бровей?

— Голубятня, — проскрежетал Люциус.

— Чего это? — возмутился дизайнер.

— Настоящий мужик даже не знает, что такое бронзер.

— Тогда что у тебя на щеках, а, Кефирная Долина?

Люциус гневно матернулся и, круто развернувшись, покинул комнату.

Елена, придирчиво поправив вату в груди, одарила Джереми уничтожающим взглядом и, недовольно хмыкнула.

— А где ты был, Джереми? — спросила она, чуть нагнувшись, чтоб Белла всунула ей в прическу гребень.

— Эдвард сказал, что показал тебе замок, — добавила Белла. — Ну, как тебе?

Джереми побагровел, почти слившись со своим пиджаком цвета нежного сливового повидла.

— Это было великолепно, — пискнул Джереми и, совсем засмущавшись, спрятал лицо за книжкой «1000 советов невесте».

Елена, совершенно не догадываясь о том, что на ее еще не начавшейся семейной жизни, возможно, поставлен жирный крест, щебетала у зеркала, разглядывала свое платье, грызла крекеры и потягивала коньячок из рюмашки.

Возможно, только у нее сохранилось веселенькое свадебное настроение, приправленное коньяком и незнанием того, что у Стефана Сальваторе медленно, но верно съезжает крыша.

* * *

В маленькой тесной кабинке туалета Плаксы Миртл.

— Они хотят от нас детей, — заговорчески прошептал Стефан, озаряя тьму безысходности своими безумными глазами. — Все хотят. Они все хотят от нас детей….

Деймон, нервно покачиваясь на унитазе, был очень похож на одержимого сектанта, и, слушая дрожащий голос брата, бледнел с каждым словом.

— Коляски, памперсы, погремушки, — угрожающе шептал Стефан.

— Остановись, безумец, — молил Деймон, заткнув уши.

— …кроватки, горшки, ползунки…

— Хватит, пожалуйста…

-…ванночки, носочки, пустышки, — кровожадно процедил Стефан. — И это все ждет меня. И тебя! ВАХАХАХА!!!

Деймон, задвинув дрожащими пальцами шпингалет, икнул и, едва сдерживая истерику, пробубнел:

— Мы останемся здесь навсегда. Подальше от женщин. А Плаксу Миртл смоем в унитаз.

Прижавшись друг к другу, как два замерзших пингвина, братья, нервно кусая губы, долгое время молчали. Напуганный трудовиком Стефан, не зная, что делать, напугал и брата рассказами о прелестях отцовства. Суровый генералиссимус, повидавший многое, пришел в ужас, уж очень проникшись рассказами жениха, поэтому, подперев двери кабинки ёршиком для унитазов, так, на всякий случай, братья вдохнули едкий запах хлорки и начали усиленно думать над планом побега.

Глава 5

— Ну как-то так, — победно подытожил Сэм Винчестер, осторожно опустив на верхушку торта статуэтку молодоженов. — Не знаю, можно ли это есть, но выглядит очень даже неплохо.

Двухметровый в высоту и метровый в ширину тортище, щедро украшенный кремовыми розочками, орешками и вишенками, действительно радовал глаз. Однако, стоило вспомнить, сколько галлонов крема понадобилось, чтоб замазать подгорелые места, аппетит сразу куда-то девался.

Кэтрин и Дин обессилено рухнули на хлипкие табуреты. Виктория, храбро глотнув бормотухи, поправила шапочку на волосах, а Сэм, хлопая в ладоши, аж раскраснелся от радости.

— Ну, миссия окончена, — довольно сказал Дин, вытерев с носа Кэтрин крем. — Как там с остальным хавчиком?

— Забини! — рявкнул Сэм своему любимому поварёнку. — Как там оливье?

— Уже в холодильнике, сэр! — отозвался Блейз, почтенно поклонившись.

— А что там с холодцом?

— Уже застывает, товарищ повар! — отозвался Рональд Уизли. — Прикажете резать сало?

— Так точно, Уизли, режь сало.

Кухонная идиллия прервалась сразу же после того, как дверь распахнулась и в тесное помещение, пропахшее гарью, салатами и спиртом, ворвался профессор зельеварения.

— Кто-нибудь в этом замке знает, как обращаться с гелем для волос?! — рыдал Северус Снейп, чьи и без того не очень пышные волосы были мало того, что прилизаны к голове, так еще и смазаны чем-то жирным.

— Профессор, не трясите своим шиньоном над борщом! — возмутился Сэм.

Виктория, всплеснув руками, матернулась и, отобрав у профессора баночку с гелем, схватила отчаянного зельевара за руку. Потащив его в подземелья, дабы придать его волосам вид волос, Виктория еще даже не представляла, насколько сложно будет достигнуть желаемого результата.

— Ну, — протянул Дин, всучив брату и Кэтрин по стаканчику бормотухи. — За молодых. Катерина, закусывай панировочными сухарями… Катерина… Катерина… Нихрена себе, Сэм, глянь, она ж с одного глотка граненый стакан бормотухи выжрала!
Восторженно глядя на даму сердца генералиссимуса, братья благоговейно охнули, а поварята замерли на месте.
В рамках правила «после первой не закусываю», Кэтрин, занюхав пойло волосами Сэма, искренне не понимала, чем вызвала такой восторг.

— Я хочу от тебя детей, Катерина, — взвыл Дин.

— Мое почтение, — галантно тявкнул Сэм, поцеловав ей руку.

— Надо было сфотографировать, нам же так никто не поверит…

— Все, на банкете я сижу рядом с ней…

— Стопарь хлопнула, и даже не скривилась…

— Господа, — громко произнесла Кэтрин, запахнув свое римское одеяние из покрывала. — Где жених? А? Я тебя спрашиваю, рожа ты отхомяченная, это что ж надо было сказать Стефану, самому адекватному в этом замке, что он в толчке Плаксы Миртл закрылся?!

Дин мигом стер со своей в меру упитанной физиономии маску восхищения и свел глазки в кучку.

— Вот сейчас сам пойдешь, будешь все объяснять Елене, — строго сказала Кэтрин.

— Брат, бронежилет — в холодильнике, — сочувственно протянул Сэм.

— Я помогаю Клаусу настраивать караоке! — проверещал Дин, со скоростью ошпаренной белки выбегая из кухни. — Клаус, голубчик, ну-ка спой мне про то, как упоительны в России вечера….

* * *

Туалет Плаксы Миртл

— Итак, — ломающимся от волнения голосом, произнес Деймон. — Итак, мы сидим в этой кабинке уже сорок минут, а ни единой мысли о побеге еще не придумали.
Стефан, уже не такой бледный, скорее даже румяный (припрятанная в туалетном бачке чекушка немного разрядила ситуацию), согласно кивнул.

— Предлагаю сбежать через окно.

— Ага, по грядкам Клауса? Да ты любишь рисковать, адреналиновый наркоман!

Стефан крепко задумался, потеребил запонки, сделал еще глоточек горячительной выпивки.

— А что если вырыть подкоп? — протянул он.

— Так, — многозначительно нахмурился Деймон.

— У нас есть ёршик для унитаза и штопор — этим мы в случае нужды пробьем каменную кладку, чтоб рыть глубже.

— Так-так…

— По вырытому туннелю мы доползем до Ирландии, а там Елена нас уже не найдет.

— А Кэтрин?

Стефан задумался снова.

— Тогда туннель надо рыть на четыреста километров дальше.

Не успели братья сделать по глотку бормотухи, чтоб обмыть свежую идею, избавившую их от отцовства, как в соседней кабинке послышался шум сливаемой воды и шаги.
Стефан и Деймон переглянулись. Воинственно выхватив ёршик, Деймон, бесшумно открыв двери кабинки, покинул их тесный антибабский бункер.

— Шпион в сортире, — шептал военрук, сжимая ёршик, как ниндзя катану. — Шпион в сортире…

Дверь «шпиона» скрипнула и началось….

— Кто тебя подослал, сучара?! — рычал Деймон, избивая шпиона своим импровизированным оружием. — Елена? Дамблдор? Немцы? А, етить твою коромыслом?!

— Деймон, стой! — крикнул Стефан, кинувшись разнимать дерущихся. — Это же Грейнджер!

Деймон замер в позе свирепого гладиатора, вскинув над перепуганной Гермионой ёршик, и, моргнув пару раз, задумался.

— Ах ты шлёндра кучерявая! — Треснув ей по лицу ёршиком, проорал Деймон.

— Деймон! — орал Стефан, обхватив брата поперек туловища.

— Какого хрена ты давишь личинку именно в том толчке, где мы с братом планируем план побега?!

Гермиона отползла на добрые восемь метров, и, тяжело дыша, швырнула в обезумевшего военрука кусок хозяйственного мыла.

— Вы что, сбегаете, мистер Сальваторе? — удивленно спросила Гермиона, скорее у библиотекаря, нежели у военрука-безумца.

— А вот тебе все знать надо, потаскуха патлатая! — рыкнул Деймон.

— Но это же не по-мужски, — возмутилась Гермиона.

— А сидеть в бабском толчке и рыдать, это по-мужски?! — на сей раз Деймон начал прессовать брата.

Стефан, не ожидая подставы, совсем растерялся.

— Так ты тоже… — пролепетал он, тыкая в военрука пальцем.

Но Деймон решительно возвращал себе образ сурового генералиссимуса, забыв даже избивать Гермиону ёршиком.

— Сидит тут на горшке, сопли жуёт, — причитал Деймон. — Как баба, етить твою. Вытри рожу полотенцем, причеши брови и иди жениться, тряпка!

— Профессор, так вы сами, пять минут назад…

— Закрой рот, Грейнджер, или до конца дней моих будешь хлебать воду из толчка. А я бессмертен!

Стефан, хлопая глазами, как перепуганная панда, высморкался в шмат туалетной бумаги.

— Что ты смотришь на меня так, будто у тебя в кармане трусов спрятана запасная челюсть? — прорычал Деймон, зарядив Стефану мощный подзатыльник. — Невеста твоя уже вся извелась, скоро людей жрать будет, а ты тут сидишь. Я, конечно, не шаман, но в бубен настучать могу! Иди женись, порадуй любимого старшего братика.

И, вытолкав за двери перепуганного Стефана, не забыв настучать тому праздничных люлей, Деймон присел на унитаз, достал из моднявого портсигара самокрутку, затянулся, выдохнул густой дым и крякнул от удовольствия.

— Но вы же сами хотели сбежать, профессор, — робко возразила Гермиона.

— Закрой хлебальник, туалетный утёнок, — посоветовал Деймон. — Тебе все равно никто не поверит.

Гермиона закатила глаза, уже привыкнув к хамству командора, и, пригладив растрепанные волосы, направилась к выходу.

— Хорошая ты все-таки баба, Грейнджер, — протянул Деймон, обдирая краску с двери. — Но так бесишь, сучара патлатая, что я уже хочу стоять на твоих похоронах в первых рядах.

— Я не позову вас на свои похороны, сэр.

— Я ж говорю — сучара. Давай-давай, шевели булками, грядет свадьба в нашем замке, а у тебя такая страшная рожа, что люди подумают, что мы отмечаем Хэллоуин!

Глава 6

Огромный, почти километровый стол, накрытый белоснежной скатертью (зря, ибо студенты уже делали ставки, чем заляпают ее: холодцом или вином?), уже ломился от кулинарах изысков хогвартской кухни, а сам шеф-повар, уже переодетый в строгий костюм, раскладывал салфеточки и вилочки. Поварята носились за ним, то и дело подливая майонез в салат, а иногда, действуя Винчестеру на нервы, получали люлей за криво порезанный укроп и недостаточно вымытые корнишоны.

Дин Винчестер, которому было поручено украшать Большой зал шарами, скинул работу на Джереми Гилберта, у которого была своя концепция идеального развешивания шариков, и, капая слюнями в тарелки, изучал свадебные лакомства.

— Сэмми, — протянул трудовик, поднося к носу брата тарелку с чем-то мутным. — Походу, на тарелку мыши насрали.

— Это паштет! — прорычал Сэм. — Поставь тарелку на место и дуй шары, бедному Гилберту сейчас щеки разорвет. Забини!

— Я, товарищ повар! — отозвался Блейз.

— Где оливье?

— Шесть салатниц на столе, ведро в кладовке и тазик в холодильнике.

— Уизли! Смахни мух с бутербродов!

— Так точно, — кивнул Рон, вооружившись мухобойкой.

Сэм критически осмотрел стол с угощением и, что-то гневно пробормотал, приказал нарезать еще сервелата. Джереми Гилберт, одетый в дизайнерский костюм, состоящий из узких темно-лиловых брюк, такой же винтажной жилетки, рубашки, застегнутой под самый кадык, и красные мокасины, поправил на переносице свои хипстерские очки и привинтил к свадебной арке еще один шарик.

— А какие цветы вы использовали для свадебной арки? — манерно спросил он, уже готовясь все критиковать.

— Какие на кладбище нашли, такими и украсили, — огрызнулся Сэм. — Чего зеньки вылупил, дуй шары.

— Мужлан, — закатил глаза Джереми.

По залу бегали переодетые в парадное студенты и учителя, расставляя вазоны с цветами, пиалы с конфетами и подарки, а Кэтрин Пирс, то и дело критически осматривая свое короткое красное платье, полностью слившееся с лентой почетной свидетельницы.

— Сэм, — позвала она. — Ну хоть ты скажи, я толстая?

— Ты жирная, — саркастически протянул Сэм, оглядывая ее тощие ключицы. — Жирная, как майонез, сало с загривка капает, весы трещат под твоей трехтонной тушей…

— Сука, я тебя сейчас утоплю в твоем же оливье!

— Дорогая, не слушай этого осла, он в своей жизни не видел ничего прекраснее терки и шампуров, — вздохнул Джереми. — Ты красавица, детка.

Кэтрин покраснела, как закипевший борщ, кокетливо махнула на дизайнера рукой и, поправив прическу, критически осмотрела зал.

— Почему трудовик облизывает ложки? — спросила она, скрестив руки на груди.

— Он их полирует, — упрямо буркнул Сэм. — Катерина, не стой без дела, дуй шары.

Не успела Кэтрин взять первый шарик, как в зал влетел Клаус, порадовав всех причесанной щетиной.

— Давайте быстрее, у вас еще пятнадцать минут! — поторопил он, на правах почетного тамады. — На Елену уже фату натянули.

— Понял, — кивнул Дин, облизав последнюю ложку. — Сейчас принесу сюда свидетеля.

— Что значит «принесу»? — насторожилась Кэтрин.

Дин быстренько смылся, дав приказ студентам носить стулья. Джереми, украсив свадебную арку хризантемами с грядки Клауса, отошел подальше, чтоб оценить свой труд.

— Бляха-муха, красота-то какая! — воскликнул дизайнер, раскинув руки. — Надо бы заняться флористикой.

В зале уже появлялись гости, а именно: какой-то небритый мужик, нетвердо стоявший на ногах, расцеловал Дина в обе щеки и представился Алариком, опекуном Елены, негритянка, уверяющая всех, что она — потомственная ведьма, по совместительству — подруга невесты, и блондинка, представившаяся как подруга жениха, она же сестра Клауса, она же пришла сюда за букетом невесты и халявно пожрать.

Ученики рассаживались, Драко Малфой, гордо выпятив грудь, демонстрировал всем новую тельняшку под пиджаком, а Невилл Долгопупс, кровожадно рявкая на гостей, пояснял, кто где сидит. Вот в зал заскочила нарядная Виктория и, под громкие аплодисменты Северуса Снейпа и опекуна Елены, поставила на стол огромную бутыль бормотухи. Вот Белла Свон, вцепившись в Эдварда мертвой хваткой, продефилировала по ковровой дорожке, и, оттащив кавалера от дизайнера Гилберта, усадила его на стул рядом с собой. Вот Дин Винчестер внес в зал военрука и героически закрыл его своим пузом от побоев Кэтрин.

— Да ты ж синий уже, сколько ж можно квасить, скотобаза ты проклятая! — орала Кэтрин. — К тебе ж не подойти, перегар за километр унюхать можно!

— Катерина, не позорь меня перед людьми, — прорычал Деймон. — Да, я выпил. Ну и что? Свадьба без водки — притворство и проделки Сатаны.

— Аминь, — кивнул Аларик Зальцман, уже распивающий бормотуху.

Зрачки Деймон расширились при виде этого нетрезвого мужичка, отсалютовавшего ему рюмкой. Дыхание участилось, руки затряслись, губы задрожали.

— О Господи, — простонала Кэтрин и повернулась к повару. — Отсади Деймона от него, Христом Богом прошу, а то…

— Канарейку мне в трусы, да это же Аларик Стальная Печень! — проорал Деймон, кинувшись обнимать старого друга. — Я твою ряху опухшую узнаю везде!

— Бро, — коротко ответил Аларик, протягивая Деймону стакан. — Ну, не будем тянуть кота за гениталии, давай дерябнем, за встречу.

— Понеслась, — вздохнула Кэтрин. — Это ж вечные алкобратья, отсадите их друг от друга.

Но никто не слушал ее причитания. Одним глотком осушив рюмку, Деймон скривился и взял у Снейпа протянутый ему малосольный огурчик.

— Закусишь? — спросил военрук у своего другана.
Аларик молча поманил к себе Беллу, смачно занюхал бормотуху ее волосами, довольно крякнул и с силой опустил рюмку на стол.

— После первой не закусываю, — строго сказал он.

— Я скучал, бро, — усмехнулся Деймон. — Пойдем, познакомлю тебя с Долгопупсом…

— Звучит устрашающе.

— Он просто машина для убийств, — пояснил Деймон. — Бро, ты селедочку возьми.

— Куда вы пошли? — теперь уже вскинулся Джереми. — Сейчас тебе, старый хрен, вести Елену к алтарю.

— Северус, брат, — позвал Аларик зельевара, с которым познакомился минуту назад. — Подмени, а? Поведешь Елену к алтарю?

— Это такая честь для меня, — кивнул Снейп.

— Спасибо, брат. Деймон, пошли, носик попудрим.

Пошатываясь, друзья отправились куда-то вглубь зала, вопя в один пропитый голос:«Долгопуууупс!». В это время на сцену взошел Люцифер, помахал ладошкой гостям, поправил микрофон и приготовился расписывать молодоженов. Северус Снейп поднялся в башню за невестой.

Бледного Стефана уже поздравляли гости, спаивал трудовик, а Джереми, пыхтя и ругаясь, наконец подтащил того к свадебной арке.

— Господа, дамы и Эдвард! — велегласно вещал Клаус Майклсон, за спиной которого стояли студенты с тромбонами и баянами. — Вас приветствует С.Р А.К.А.!

Гости опешили. Деймон и вовсе поперхнулся бормотухой.

— Социально-Революционно-Абстрактно-Культурный Ансамбль! — с улыбкой пояснил Клаус, не понимая, почему гости ржут. — Мы обеспечим хорошее настроение и радостную атмосферу. Я, Клаус Майклсон, исполняющий обязанности тамады, желаю вам приятного вечера!

— Клаус! — хрипло проорал Аларик. — Збацай что-нибудь душевное для моего друга Деймона, которого я не видел два года!

— Будет сделано, — согласился Клаус. — Ребятки, вжарим тромбонами-баянами по ушам почетной публики. Мелодия свадебная, слова народные, исполняет народный артист Клаус Майклсон. Песня — «Собака лаяла на дядю фраера»…

Кэтрин хлопнула стаканчик бормотухи, под аплодисменты Винчестеров, отцепила свидетеля и опекуна невесты от сержанта Долгопупса (те показывали «молодому поколению» как бить о голову бутылки) и, оставив Аларика на попечение Сэма и Беллы, отправилась с Деймоном к свадебной арке.

Эдвард уже снимал свадьбу на камеру. Виктория принесла уже вторую бутыль бормотухи. Клаус уже допевал песню, под которую в нелепом медленном танце кружили Хвост и Беллатриса Лестрейндж.

И вдруг воцарилась тишина.

На входе в Большой Зал стояла Елена Гилберт, бледная, от слишком сильно затянутого корсета. Ее фата подметала пол и цеплялась за все, что только можно. Оставалось загадкой, как в таком пышном платье, она пролезла в двери без вазелина, однако эта тайна навсегда останется тайной.

Под руку ее вел Северус Снейп, одетый в черные одежды и помывший ради такого случая волосы, голливудской улыбкой поприветствовал гостей.

Ансамбль заиграл традиционную свадебную мелодию. Стефан тяжело задышал. Кэтрин поправила бюст. Деймон корчил Аларику страшные рожи. Сэм приготовил семечки. Дин налил себе и опекуну невесты по стаканчику элитного пойла. Белла завистливо поджала губки. Эдвард уже тихо плакал в платочек. Джереми опять начал теребить цветы на арке.

Так заканчивалась холостяцкая жизнь Стефана Сальваторе.

Глава 7

— Скотина, где ты шлялся? — прошипела Елена сквозь стиснутые зубы.

— У меня костюм рэпнул, — оправдывался Стефан. — Елена, не пили меня, люди смотрят.

Пока Люцифер искал в карманах пиджака листочек с речью, Елена решила заняться тем, что умела делать в совершенстве: вынести Стефану остатки мозга. Бордовый от смущения библиотекарь, пытаясь отогнать мысли, терзавшие его в сортире Плаксы Миртл, нервно ощупывал шов на штанах, а Елена, шипя во все горло, успокоилась лишь когда Люцифер выудил из заднего кармана брюк смятый листок и раскинул руки, дав понять гостям, что церемония началась.

— В этот солнечный летний день, сердца этих милашей… — забубнел Люцифер, таким тоном, словно рассказывал стишок на новогоднем утреннике.

— Наливай, — шепнул Дин Винчестер опекуну невесты, поняв, что это надолго.

— Где шпроты?

— Наливай-наливай.

— А шпроты? Я без закуси восьмую рюмаху не осилю.

— Сээээм, — хриплым рыком умирающего дракона прошептал Дин. — Кинь шпроты.

Повар закатил глаза и кинул через весь зал банку шпрот, не подумав о том, что банка уже была открытой.

— Ёб вашу за ногу! — рявкнула Белла Свон, выковыривая закусь из прически.

— Где мои шпроты? — крикнул с другого конца зала Дин. — Деймон, ходь сюды….

— Закрыли рты!!! — проверещала Елена, тряхнув головой так, что фата слетела и едва не задушила Стефана. — Да чтоб вы все сдохли!

Тут же воцарилась тишина. Лишь рюмочки звонко соприкоснулись.

— О, — воскликнул Люцифер, достав листик с речью из заднего кармана. — Дорогие брачующиеся…

Елена выпрямилась, поправила платье и, схватив жениха за руку, подтащила его еще ближе к арке.

— А ну положи селедку, еще никто за стол не сел, а ты, скотобаза, уже весь галстук маслом залил, — прошипела Кэтрин, незаметно пнув Деймона ногой. — Стой нормально, зараза.

— В этот светлый день, — продолжал Люцифер. — Ваши сердца…

— Как быстро растут чужие дети, — занюхав бормотуху волосами сестры Клауса, произнес Северус Снейп.

— Не то слово, — согласился Аларик. — Давай еще по стопарику и пойдем к караоке…

— Потише, пожалуйста, — наставительно потребовала Белла Свон. — Имейте совесть, молодых еще не расписали.

Аларик закивал и жестом показал, что они с зельеваром будут молчать.

— Кто эта курва и почему у нее по лицу, будто фура проехалась? — спросил опекун Елены, жуя петрушку.

— Это ты еще Грейнджер не видел, — хлопнул его по плечу Дин Винчестер, сидевший позади. — Вон она, семки втихаря лузгает.

— Где?

— Вон, девка с цветком в голове.

— ОХ ТЫ Ж БЛЯДЬ! — перекрестился Аларик, когда Гермиона повернулась к нему.

Люцифер продолжал вещать свои слова с таким лицом, будто рекламировал кому-то тупому новый пылесос. Стефан, позевывая украдкой, то и дело косился голодным взглядом на стол с едой, а Елена, искрясь радостью, улыбалась во весь рот, сжимая руку жениха так сильно, что пережала ему всевозможные вены. Стоявшие сбоку свидетели, тоже немного скучали: Кэтрин ковыряла длинным ногтем цветочную арку, а Деймон пытался незаметно подтянуть трусы, спрятав руки в карманы брюк.

— Согласна ли ты, Елена Гилберт, взять в мужья этого милого чернобрового мальчика, любить его в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас, прости Господи!

— Да, — крикнула Елена, кровожадно загоготав.

— Согласен ли ты, Стефан Сальваторе, связать себя узами брака с этой безумной девкой?

Деймон встрепенулся и с хрустом шеи повернул голову в сторону бледного брата. Кэтрин затаила дыхание. Дин Винчестер замер, с рюмкой у рта. Аларик Зальцман от волнения подавился бормотухой. Эдвард звучно высморкался в скатерть. Белла завистливо закусила губу. Сэм Винчестер перестал оттирать майонез с галстука. Даже Клаус затих, перестав звучно мугыкать свадебный марш.

— Стефан, сука, не молчи, — прошипела невеста.

— Брат, это шанс, — шепнул ему Деймон. — Беги отсюда…

— От зараза, — выматерился Джереми Гилберт. — Так и знал.

— СТЕФААААН!!! — хором заорал зал.

— А какой был вопрос? — пискнул Стефан, залившись румянцем.

— Дебила кусок, скажи «да», — рявкнула Елена.

— Да, — послушно сказал Стефан.

— Именем пельменей и пирожочков, объявляю вас мужем и женой! — довольно крикнул Люцифер.

— Так, а какой был вопрос? — не унимался Стефан.

Картинно закрыв ему рот поцелуем, Елена, под аплодисменты и счастливые вопли, по ходу поцелуя, напялила Стефану на палец обручальное кольцо, смачно поцеловала мужа в лоб, оставив на нем жирный след алой помады и….

— Теперь ты никуда не денешься! — взвизгнула счастливая невеста. — Эх, Стефан, заживем, етить твою колотить!

— А вот за эту фразу, Елена, я официально признаю тебя своей невесткой, — смилостивился Деймон, протягивая невесте букет свежевырванных гладиолусов. — Дай я тебя поцелую, бобриха ты моя криворожая!

— За молодых! — вопил Северус Снейп, разливая бормотуху по стаканам. — Винчестер…Винчестер, не стой, как клоун на поминках, бери рюмку!

— Толкайте тост, профессор, — важно сказал Сэм.

— Эдюнчик, — ласково позвал трудовик. — Эдюнчик, ну что ты плачешь?

Вытерев глаза платочком, Эдвард зарыдал еще сильнее, капая слезами в борщ.

— Трогательно-то как! — взвыл субтильный вампир.

— Сопля, — буркнула Белла.

Возле свадебной арки разворачивалась целая картина. Джереми расцеловывал Стефана в щеки, Деймон обнимался с Алариком, Кэтрин и Елена плакали от счастья, Дин Винчестер вслух рассуждал о таинствах первой брачной ночи, няшки бросали в молодых конфетти, Люцифер и Клаус распивали винцо. Ученики Хогвартса и преподавательский состав, громко апплодировали, пока грозный повар не вспрыгнул на табуретку и не рявкнул:

— Хорош уже сопли по фате размазывать! К столу, ниггеры, борщ стынет!

* * *

— Когда я впервые увидел Елену, я подумал: «О Боже, что за тупую лосиху привел мой брат в дом!». — Первый тост по традиции был за свидетелем. — Но потом я понял, что Елена — друг человека. Как собака, только Елена. Поэтому… горько, товарищи!

— Горько! Горько!!! — завопили гости, а громче всех — сержант Долгопупс.

Кэтрин, поправив невесте фату, чтоб та не лезла в борщ, громко захлопала в ладоши. Жених и невеста смачно поцеловались и, закусив поцелуй рюмашкой клюквенной бормотухи, скромно раскраснелись.

— Дорогие гости! — дожевывая пирожок, крикнул в микрофон Клаус. — Хочу посвятить нашей красивой невесте не менее прекрасную песню, которая словно была написана для ее нежной натуры. Поддержите ансамбль бурными аплодисментами!
Взрыв оваций.

— Что ты гонишь, мусор шнягу не по делу, — начал петь Клаус, пританцовывая. — Что ты паришь мне про нары и конвой…

Шумно вкушая заветные кулинарные изыски, гости веселились вовсю. Пока из-за стола не встал профессор Дамблдор, с заляпанной борщом бородой.

Директор Хогвартса решил сказать тост.

— Дорогие Стефан и Елена! — улыбнулся этот дед в цветастой мантии. — За этот год вы стали Хогвартсу как родные дети…И, в этот знаменательный день вашей свадьбы, от лица нашего педагогического комитета, хочу подарить вам….путевки в Бердянск, а именно, в санаторий «Комсомолец», в котором вы проведете ваш медовый месяц!

Стефан едва не рухнул лицом в салат от благодарности.

— Спасибо, профессор! — крикнул жених, приняв конверт с путевками. — Спасибо!

— Раз пошла такая пьянка. — Из-за стола встали захмелевшие Винчестеры. — Хотим подарить вам зимние шины от Шевроле Импалы, которые вы передарите нам на Рождество!

Зал вновь аплодирует.

— Но это еще не все, — загадочно подергал бровями Дин. — Хочу подарить Стефану эти трусы с надписью «Здесь была Елена» на самом интимном месте! Носи на здоровье!

— А я хочу презентовать Елене трусы с надписью «Все бабы как бабы, а я — Елена!», — поддакнул Сэм, протянув невесте подарок. — Горько молодым!

Очередной трогательный поцелуй.

Бутыли бормотухи пустели, гости веселели, за окном смеркалось. Свадебные перезвоны еще и не думали стихать.

Глава 8

Когда конкурс «обмакни жениха в кастрюлю с борщом» закончился громкими аплодисментами, шатающиеся гости разделились на два лагеря: одни, в числе которых был естественно Дин Винчестер и верный сержант Долгопупс, отправились к столу, доедать все, что осталось, а другие, возглавляемые профессором Сальваторе, неспешно вышли во двор, покурить и поприставать к более трезвым гостям.

— Звиняюсь, — икнул Деймон, протиснувшись между толпой нетрезвых няшек. — Звиняюсь… Пропустите товарища генералиссимуса.

Сзади плелся Аларик Стальная Печень, сжимая в зубах папиросу. Остановившись, наконец, у Черного озера, в которое обильно рвало Джереми Гилберта, старые собутыльники опустили пару бутылок водки в холодную воду и, прислонившись друг к другу, чтоб не рухнуть на землю, минут сорок так и стояли.

— Бляха муха, красотища-то какая! — вдруг проревел Деймон, обводя хмельным взглядом то ли блюющего Гилберта, то ли загадочную чащу Запретного леса.

Аларик согласно кивнул.

— А правда, что в лесу есть единороги? — икнул он.

— Да как грязи, — поддакнул Деймон. — Как не наклонюсь, рог в зад тычется…

— А ты с Эдвардом в лес не ходи, и ничего в зад не будет тыкаться, — мудро заметил Аларик. — А слабо тебе единорога поймать?

Деймон так громко икнул, что напугал кальмара в озере.

— Мне? — опешил генералиссимус. — Деймону Сальваторе? Слабо единорога поймать?

Аларик неопределенно пожал плечами и начал откупоривать зубами бутылку, рискуя погнуть свои золотые коронки. Деймон, отчаянно подтянув штаны, очень нетвердым шагом засеменил к лесной тропе, таща за собой алко-друга.

— Пошли, — несвязно протянул военрук, перецепившись через тело пьяного Дамблдора. — Будет тебе единорог. Бля буду, поймаем. Пошли!

Глядя вслед удаляющимся друзьям, распевающим по пути нецензурные песни, ушлая самогонщица Виктория, сидевшая на лавке недалеко от пирса, в окружении пустых бутылок и развеселых учеников Хогвартса, обернулась, почуяв у себя над ухом до боли знакомый перегар, разбавленный противным запахом старинных духов «Москвичка».

Северус Снейп, улыбаясь, как вшивый в бане, отсалютовал рыжеволосой барыге бутылью бормотухи, изысканно подергивая бровями и подмигивая, рухнул на лавку, повалив вазон с цветами. Студенты ошарашено смотрели на «немного уставшего» педагога, а Виктория, чуть отодвинувшись, подобрала подол своего платья. Окинув взглядом учеников, Северус Снейп, сдержав отрыжку, прорычал:

— Пошли все в нахуй! Минус десять очков всем! Поттер, сидеть!

Гарри Поттер, послушно опустившись на лавочку, перепугано взглянул сначала на профессора, потом на Викторию, потом на дорожку, по которой он мог бы уже бежать.

— Где Грейнджер? — рыкнул Снейп.

— Убежала, — пискнул Гарри.

— Зови суку.

— Но, профессор…

— Зови суку! Минус пять очков Гриффиндору. И Уизли зови!

Моментально примчавшись на зов, Рон и Гермиона застыли перед пьяным зельеваром и перепугано вздохнули.

— Спойте мне «Прекрасное далеко», — грозно сказал Северус Снейп, развалившись на лавочке.

— Профессор…

— Я хочу «Прекрасное далеко»!

— Профессор Снейп, — взмолилась Гермиона.

— Закрой рот, путана! — крикнул Снейп. — Давайте… прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко……

— Пойте, — прошипела Виктория.

Северус Снейп, присмотревшись, смачно икнул и, отхлебнув из своей бутыли, швырнул в «трио гриффиндорских бунтарей» пепельницу.

— Какие у вас страшные рожи! Пошли вон отсюда!

— Но как же «Прекрасное далеко»? — совсем растерялся Гарри, как раз припомнивший слова песни.

— МИНУС ПЯТЬДЕСЯТ ОЧКОВ ГРИФФИНДОРУ!

Еще несколько часов спустя

Елена Гилберт, а ныне уже Сальваторе, вышла в середину зала и, едва не вывихнув голеностоп, запутавшись в подоле платья, помахала небольшим букетиком из полевых цветов, привлекая внимание гостей. Мигом распознав главный конкурс любой свадьбы, более похожий на женскую борьбу, чем на ловлю букета невесты, мужская половина приглашенных тут же разошлась по периметру, чтоб не оказаться в эпицентре бабской бойни.

Бледный, и, видимо, самый трезвый, Эдвард Каллен, судорожно вздыхал и, смело выпив рюмочку коньяка, всхлипнул.

— Эдуардо, что случилось? — проницательный трудовик хлопнул вампира по плечу так, что Каллен едва не рухнул на пол.

— Белла, — только и ответил Эдвард, указав наманикюренным пальчиком в другой конец зала.

Повернувшись и присмотревшись, Дин выронил квашеную помидорку и перекрестился.

Да, Белла Свон готовилась к ловле букета невесты, наверное, еще со времен яслей. Вот и сейчас, своим острым носом почуяв запах своего горячо любимого конкурса, Белла выглядела так, что сам Рембо бы иззавидовался всей суровости ее вида. Зачем-то оторвав часть длинной юбки, Белла, запустив пальцы в майонез, нарисовала себе майонезные полоски на щеках, повязала на лоб обрывок бельевой веревки, засунула за бретельку лифчика штык-нож, и сейчас, сверкая безумными глазами, принялась отжиматься от пола, как заправский солдат.

— Нифига себе, как она замуж хочет, — пролепетал Дин. — Эдик, крепись. Я вижу у твоей Беллы серьезные планы: если не поймает, так отожмет свой букет.

— Ну, хватит уже…

— Я уже представляю: «Букет есть? А если найду?»

Эдвард застонал и вжался в стул.

— Незамужние женщины и геи! — крикнул Клаус в микрофон. — Прошу вас на танцпол, для всеми любимого конкурса…

— С дороги! — рычала Белла, заняв место в самом центре зала.

Позади нее опасливо стояли женщины, не такие дурные, но не менее целеустремленные. Сестра Клауса натягивала бейсбольную перчатку на руку. Кэтрин разминала кулаки. Вернувшиеся в зал Северус и Виктория были позади всех, вернее Виктория собралась ловить букет, а профессор Снейп пополз к столу с бормотухой. Гермиона Грейнджер зачем-то застыла в позе вратаря. Незамужние подруги невесты замерли в одинаковых позах. Эдвард тоже стоял неподалеку, кусал губы и хныкал.

— Приготовились! — задорно воскликнул Клаус. — Барышни, приготовились. Лети, букет!

Елена, швырнув букет лихим крученым броском, тут же обернулась. Белла, расталкивая подруг невесты, как баскетболистка подпрыгнула на добрые два метра и, сверкая перекошенным лицом, протянула ручища к букету, как вдруг….
Местный смельчак Эдвард Каллен, как в замедленной съемке крича «НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!», вылетел навстречу безумной возлюбленной и, изящно пнув букет движением не менее хорошего футболиста, выбил его из рук Беллы, и, чувствуя грядущий пиздец, мысленно прочитал заученную в детстве молитву.

— НЕЕЕЕЕЕТ! — действительно как в замедленной съемке заорала Белла, глядя, как букет приземлился прямо в руки самогонщицы Виктории.

Воцарилась тишина. Сэм, героически заслонив невесту и свидетельницу казаном, дрожал всем телом. Дин Винчестер ахнул, как барышня при виде мертвого комара. Эдвард попятился к стене. Клаус тоже. Подруги Елены разбежались кто куда.
Вытащив из лифчика штык-нож, Белла медленно двигалась к Виктории и, рыча от злости, шептала нехорошие матюки себе под нос.

— Выкуси, тупая тварь! — крикнула Виктория, бросив букет прямо в возвратившегося в зал Джереми Гилберта.

Джереми, повертев в руке букет невесты, замер на месте. Гости тоже.

— Ой, мамочка моя родная, — пикнул дизайнер, вытирая влажные от слез стекла очков. — Вот свезло так свезло!

— Я старался! — выкрикнул Эдвард, послав ему воздушный поцелуй.

— Голубятня, — прыснул Дин, от досады раздавив квашеный помидор.

Беллу перекосило еще больше.

— Я сейчас не поняла, — медленно произнесла она. — Ты что, голубой щенок, отбил у меня жениха?

— Не жених я тебе больше! — крикнул храбрый Эдвард. — Не жених!

— Не пырься на меня своими глазами заплывшими! — рявкнул Джереми, треснув Беллу по лицу букетом. — Нимфоманка!
И понеслась квартальная бойня, неумолимая и беспощадная. Кинувшись на Джереми с ножом, Белла перецепилась через ползающего по залу Северуса Снейпа, который, не сдержав возмущения, укусил ее за голень. С ноги отправив зельевара в нокаут, Белла разоралась еще громче.

На защиту «голубого разлучника» встала сама невеста, вооружившись пустой бутылью от бормотухи. Прокричав что-то вроде «За Сталина!», Елена ринулась в бой, но, по несчастной случайности, запуталась в своем пышном платье и рухнула в огромную кастрюлю борща.

— Подходите по одному! — визжала Белла, отбивая атаку Сэма Винчестера. — Уроды!

Дин перестал жевать и, не зная, что делать, ни с того ни с сего, разбил графин с компотом о голову Клауса. Эдвард, непонятно почему, полез защищать тамаду от побоев, за что тоже получил по голове пустой стеклянной бутылкой.
Люцифер, в порыве чувств, раскинул руки и дал по затылку Драко Малфою тыльной стороной ладони. Блондинчик испустил боевой клич и ногой оттолкнул от себя Главного Няшку. Тот отлетел и врезался в стул сестры Клауса и тут же получил по челюсти от нее же.

— ДРАКА!!!! РЕБЯТА, ДРАКА!!! — В зал, верхом на единороге, эпично ворвался Деймон Сальваторе, а Аларик, вооруженный куском трубы, захохотал как маньяк

Дин разошелся по полной. Он перестал мутузить Клауса, перешел на Беллу и с криком «За друга!» (которого же впрочем сам нокаутировал), кинулся на нее, но споткнувшись об подножку Гермионы, упал к ногам Аларика.

Аларик, непонимающим взглядом оглядел драку, попытался понять, что он пропустил, и все-таки помог встать трудовику. Винчестер рычал от злости и, оглядев восседающего на единороге Деймона с ног до головы, дернул его за ногу, свалил с седла и со всей силы швырнул в стеллаж с бутылками. Деймон пролетел несколько метров и приземлился прямо под барную стойку, опрокинув на себя весь стеллаж.

Дальше события разворачивались куда жестче. Кэтрин избивала Сэма, пытаясь иногда душить его лентой почетной свидетельницы, Виктория кинулась на Аларика с открывалкой для пива, Эдвард кинул в Беллу стакан, очнувшийся и ничего не понимающий Деймон, с трудом встал, схватившись за столешницу, но разнесший об его голову хлипкую табуретку Клаус, отправил генералиссимуса обратно под барную стойку.

Поттер напал на Невилла с вилкой, от чего тот завизжал сиреной и запрыгнул на стол, кидая в своего обидчика початую бутыль чего-то. Люцифер драться не хотел, он просто бегал вокруг стола и орал что-то неприличное. Из-за барной стойки держась за голову и отряхиваясь от мелких осколков, опять вылез Деймон, чудом увернулся от летящего в его сторону Стефана, до этого вытряхивающего душу из Северуса Снейпа, и, схватив брата за ногу, начал чистить ему физиономию, явно уже не зная, кто кого бьет.

На Клауса упала Елена, убегавшая от собственного голубого братца, Дин, за неимением боксерской груши, принялся бить окна, но увидев проявившего активность Деймона, с ревом подбежал к нему и с силой ударил головой об стойку. Таким образом, у Деймона опять не вышло помахать кулаками.
Лежащий на полу Стефан по-видимому, решил отомстить за своего брата и укусил Дина за попу. Дин заорал дурным голосом и с ноги отправил защитника на другой конец комнаты. Белла принялась закидывать всех пустыми бутылками, благо их было достаточно и выстроились они в целую батарею под столом. Бедная Гермиона искала укрытие хоть где-нибудь, но все столы были перевернуты, а за барной стойкой царило целое море битого стекла, и плюс, там лежал Деймон, к которому она подползать боялась. Непонятно как, но понятно кем, украденный из леса единорог мирно жрал с блюд остатки картошки.

— Ну ничего себе вышел поссать под луной! — всплеснул руками Альбус Дамблдор, окидывая взглядом разрушенный Большой зал, разбитые окна, лужи крови, в которых плескались выбитые зубы, бессознательных и полубессознательных гостей.

— Горько, молодым, — выплюнув два зуба, просипел Северус Снейп, но, получив в морду от Джереми, вновь лишился чувств.

* * *

Три часа ночи

Добрая дюжина гостей, сидевшая на перевернутой коряге у берега Черного озера, выглядела так, словно только что вышла из тюрьмы, чем будто совсем недавно отмечавшая чью-то свадьбу. Деймон Сальваторе, крепко держа единорога за уздечку, ощупал свободной рукой забинтованную голову. Кэтрин Пирс, облокотившаяся о плечо возлюбленного, комкала в расцарапанных руках порванную ленту почетного свидетеля. Рядом с ней — Дин Винчестер, хлюпавший расквашенным носом, а недалеко от него — Сэм, прижимающий к фингалу под глазом кусок замороженного мяса. Помятый Стефан, обнимающий Елену, чье белое платье было в пятнах борща, крови и земле. Люцифер, замазывающий Клаусу ссадины зеленкой, тоже выглядел не как будто из спа-салона вернулся. Виктория, стирающая смазавшийся макияж влажной салфеткой, поглаживала храпящего на ее груди зельевара. Эдвард выглядел счастливее всех, ибо Белла покинула Хогвартс как только смыла майонез с лица, однако синяки на его щуплом теле выглядели весьма болезненно. Аларик и Джереми сидели в конце коряги и тихонько потягивали холодную водку прямо с горла, иногда выплевывая выбитые в драке зубы.

То и дело шмыгая разбитыми носами, компания побитых и пьяных выглядела несчастно, ибо свадьба, мягко говоря, не удалась.

Глянув на единорога, щипающего траву, Деймон, крепче сжал в руке уздечку и, повинуясь какой-то нелепой и нетрезвой нимфе, тихонько пропел:

— Выйду ночью в поле с конем…

Ожидаемых криков не последовало, что само по себе странно.

— Ночкой темной тихо пойдем, — дрогнувшим голосом поддержал того Стефан.

— Мы пойдем с конем по полю вдвоем, — всхлипнула Елена, утерев слезы, но, поймав взгляд мужа, робко улыбнулась.

— Мы пойдем с конем по полю вдвоем, — повторил Джереми Гилберт.

— Мы пойдем с конем по полю вдвоем, — эхом отозвался Эдвард.

Единорог загарцевал на месте, ласково боднув Деймона рогом.

— Ночью в поле звезд благодать, — усмехнувшись, продолжил Деймон. — В поле никого не видать.

— Только мы с конем по полю идем, — шмыгнув носом, пропела Кэтрин. — Только мы с конем по полю идем.

— Сяду я верхом на коня! — Громкий голос Дина эхом пробежался по поляне. — Ты неси по полю меня!

— По бескрайнему полю моему! — крикнул Сэм, видимо, силясь перекричать брата. — По бескрайнему полю моему!

— Дай-ка я разок посмотрю, — нежным баритоном пропел Эдвард. — Где рожает небо зарю…

— Ай брусничный свет, алый да рассвет! — проорал Клаус и, раскинув руки, обнял сидящих по бокам Люцифера и Эдварда. — Али есть то место, али его нет!

Стефан встал с коряги и, скривившись от боли в сломанных ребрах, галантно поклонился, протянул Елене руку, приглашая на первый танец молодых. Смутившись и откинув с глаз взлохмаченные в драке локоны, Елена сделала кривенький реверанс и, обвив руками шею любимого, прижалась к его груди.

— Полюшко мое — родники, — глядя на топчущихся в медленном танце молодоженов, продолжил Сэм Винчестер, пристукивая по казану в такт.

— Дальних деревень огоньки, — отозвался Люцифер.

— Золотая рожь да кудрявый лён, — хором пропели Деймон и Кэтрин.

— Я влюблен в тебя, Россия, влюблен, — икнул оклемавшийся Северус Снейп.

Тяжело вздохнув, Дин Винчестер взял протянутую Алариком бутылку и сделал большой глоток. Трогательный, как казалось хмельному взгляду, танец жениха и невесты, закончился криками «Горько!» и ржанием единорога. Утерев мокрые от слез глаза, Клаус, вытер сочившуюся из губы кровь и в завершении музыкального номера, пропел:

— Только мы с конем по полю идем.

Накинув на плечи Кэтрин свой изорванный пиджак, Деймон достал из кармана брюк помятую сигарету и закурил. Джереми, прижимая к себе злополучный букет невесты, мило улыбнулся бровастому Эдварду. Стефан полез в озеро, смывать с себя кровь и пиво.

А Дин Винчестер, опять хлюпнув носом, глубоко вздохнул и, оглядев весь коллектив «Бойцовского клуба», довольно протянул:

— А хорошая все-таки свадьба получилась. Мощная.

— Горько молодым? — пожала плечами Виктория.

— Горько, — согласился Деймон. — Горько!

Альбус Дамблдор, глядя на эту идиллию из окна своего кабинета, улыбнулся, спрятав улыбку в зарослях своей бороды, и сделал глоток пива.

— Идиоты, — хихикнул директор Хогвартса, глядя, как Деймон и повар Винчестер пытаются усадить невесту на единорога. — Сказочные идиоты.

Поиск по сайту: