Проблема агрессии давно и активно исследуется в социологии, политологии и особенно в психологии. В психолингвистике изучение агрессии как явления речевой коммуникации началось сравнительно недавно.
В связи с этим одной из центральных в психолингвистических исследованиях становится проблема оптимизации речевого общения. Изучение данной проблемы подразумевает анализ не только позитивной коммуникации (стратегий благожелательности, толерантности и т.д.), но и негативной. К такой негативной коммуникации относится речевая агрессия. В современной лингвистике словосочетания речевая (вербальная, коммуникативная) агрессия, язык вражды, словесный экстремизм,стали почти терминологическими (Гудкова, 2005).
Исходя из этого цельюнашего исследования стал анализ речевой агрессии в свете коммуникативно-дискурсивного подхода на базе на материалах современного публичного дискурса.
Гипотеза исследования составило следующее предположение: речевая агрессия - конфликтное речевое поведение, в основе которого лежит установка на негативное воздействие на адресата. Речевая агрессия может проявляться в рамках любого типа общения (межличностного, группового, массового) и любого дискурса, независимо от его временных и национальных факторов.
Методологической основой исследования послужили метод прагматического анализа (исследование целей, коммуникативных действий, особенностей речевого общения участников коммуникации в условиях той иной коммуникативной ситуации), метод дискурс-анализа, метод когнитивного анализа, методы риторического и стилистического анализа.
В рамках данного исследования речевая агрессия рассматривается как тип речевого поведения, который может осуществляться в рамках любого дискурса, независимо от его временных и национальных параметров.
С точки зрения коммуникативного взаимодействия, речевая агрессия - это установка адресанта на антидиалог в широком смысле слова. Данный тип речевого поведения характеризуется двойной позицией. С одной стороны, это сознательная ориентация адресанта на субъектно-объектный тип отношений (прагматический вектор), который может быть выражен как через содержание высказывания, так и через деструктивные формы речевого поведения. С другой стороны, в агрессивном общении, независимо от типа коммуникации, обязательно присутствует выражение негативного отношения либо к адресату, либо к предмету речи (аффективный вектор).
В межличностной коммуникации «право на речь» каждого из коммуникантов определяется характером дискурса и конкретной речевой ситуацией. Если приоритетное «право на речь» одного из коммуникантов не предусмотрено условиями речевой ситуацией и, не признается другими участниками коммуникации то в этом случае речь идет о вторжении в речевое пространство адресата, т.е. о речевой агрессии. Нарушение речевого паритета может проявляться, во-первых, как намеренный захват вербальной инициативы, во-вторых, как пренебрежительное отношение к содержательной стороне высказываний речевого партнера (Воронцова, 2006).
При бытовом общении на выполнение этой задачи направлены, например, инвективные (бранные, ругательные) номинации адресата (придурок,дебил, уроди т.д.). Целевая установка такой коммуникации - создание коммуникативной вертикали между коммуникантами либо к прекращению коммуникации или превращению ее в монологическое общение. С психологической точки зрения цель агрессивного речевого поведения в межличностной коммуникации - это желание оскорбить, унизить речевого партнера.
Если рассматривать публичный речевой дискурс, то здесь крайние формы проявления речевой агрессии не могут быть эффективно использованы. Публичный диалог на телевидении представляет собой одну из форм институционального общения и здесь речевая агрессия представлена в иных формах речевого поведения исходя из взаимоотношений участников публичной коммуникации (Воронцова, 2006):
а) участники коммуникации объективно равны по социальному и образовательному статусу;
б) дискурсные конвенции предполагают «сбалансированность» дискуссии (равноправное участие всех коммуникантов);
в) рамки предписанного речевого поведения значительно жестче, чем в бытовой или деловой межличностной коммуникации (соблюдение в определенной степени этики общения);
г) речевые и языковые параметры определены характером дискурса (соответствие литературной норме в широком смысле, понятность массовой аудитории и т.д.);
д) ход коммуникации регулируется не самими коммуникантами, а организатором дискурса (ведущим).
Несмотря на то, что условия данного дискурса предполагают последовательную передачу речевых ходов организатором дискуссии (ведущим), стремление захватить речевое пространство, оттеснив оппонента (или оппонентов) с коммуникативной площадки, проявляется в публичном диалоге в самых различных формах и осуществляется самыми различными способами. Здесь можно видеть своего рода перенос прагматических моделей речевого поведения из сферы спонтанного бытового общения в сферу публичной коммуникации (Малькова, 2002).
В публичной коммуникации коммуникативный дисбаланс как результат агрессивного речевого поведения призван обеспечить возможность речевого воздействия на массового адресата. Для достижения коммуникативного дисбаланса в публичном дискурсе есть два пути: во-первых, продекларировать в речи коммуникативную несостоятельность речевого партнера путем прямой или косвенной дискредитации его высказывания; во-вторых, продемонстрировать несостоятельность оппонента, нарушая диалогические конвенции (Малькова, 2002).
Одним из самых распространенных смысловых способов создания коммуникативного дисбаланса в публичном дискурсе служит эксплицитное (открытое, явно выраженное) или имплицитное (скрытое, подразумеваемое) указание на профессиональную некомпетентность речевого партнера. Если в публичном диалоге предполагается обсуждение проблемы «на равных», на уровне, понятном массовой аудитории, то «фактор профессионала» может служить основанием для создания асимметричности коммуникации (Солдатова, Шайгерова, 2001).
Часто в публичном диалоге обозначение профессии или должности выполняет информативную функцию только в речевой ситуации представления (или самопредставления) участников. С точки зрения информативности, включение в высказывание указания на должность говорящего или адресанта оказывается, на первый взгляд излишней. Однако в таких случаях такое избыточное обозначение профессии или должности адресата или адресанта является сигналом асимметричной коммуникации и средством реализации установки адресанта на речевое доминирование.
Важность суждения акцентируется в данных высказываниях путем дополнительных указаний на сферу профессиональных интересов (я занимаюсь специально психологией). В качестве коммуникативного приема, актуализирующего представление о профессиональной компетентности адресанта, может использоваться апелляция к собственному профессиональному опыту (Я проработал не три года, я проработал тридцать три года).
При публичном общении асимметрия нередко достигается через кодовый конфликт: через разницу кодов адресант сознательно стремится к тому, чтобы собеседник его не понимал и не мог возразить, такое речевое поведение следует квалифицировать как имплицитное «лишение слова». В качестве языковых средств могут быть использованы профессиональная терминология, жаргон, переход на другой язык, которым владеют не все говорящие. Прямая или косвенная презентация собственной профессиональной компетентности есть не что иное, как стремление перевести обсуждение проблемы на уровень «профессионал - дилетант», где приоритетное право на речь, конечно же, у профессионала.
«Фактор профессионала» как основа агрессивного речевого поведения нередко реализуется как прямое указание на то, что адресат высказывания не является профессионалом в той или иной области. (У вас не знания, а полная чепуха...). Негативное отношение к профессиональной компетентности адресата может реализовываться через использование в высказывании провокационных вопросов, иронического назидания равному по статусу собеседнику, цитат или аллюзий как отсылок к текстам, не авторитетным для серьезной интеллектуальной дискуссии (рекламе, анекдоту, детской литературе и т.п.): У вас представление о данном вопросе, каку царя Гороха...
Приемом «игры на понижение» оппонента является намеренно нечеткое, неконкретное определение его профессии или должности. Такая «размытость» профессионального статуса адресата выполняет функцию коммуникативного индикатора его профессиональной некомпетентности: А вы решите для себя,вы военный или политик.... Высказывания, направленные на понижение профессионального статуса оппонента, часто строятся по принципу оценочного контраста: высокая оценка оппонента как профессионала контрастирует с низкой оценкой его позиции (высказывания, суждения):Вы грамотный экономист...а предлагаете ...иллюзорный экономический план.
Другим способом установки коммуникативного дисбаланса является фактор коммуникативной компетентности. Оценочные характеристики чужого высказывания - это фактически оценка коммуникативной компетентности речевого партнера. Негативная оценка высказываний речевого партнера направлена, во-первых, на захват коммуникативной инициативы, во-вторых, на дискредитацию коммуникативной компетенции оппонента и содержательное обесценивания его высказываний. Одним из распространенных способов сведения к нулю предшествующей информации является оценка высказывания оппонента с точки зрения его значимости (не стоит внимания, к делу не относитсяи т.д.). Коммуникативная некомпетентность речевого партнера может сказана через указание на то, что реплика оппонента не соответствует жанру данного дискурса (это лозунги, это балаган и т.д.); через негативную оценку собственно лингвистических параметров высказывания (сказано неточно, неподходящий термини т.д.). Предъявляя такого рода «лингвистические» претензии, адресант намеренно игнорирует содержательную сторону высказывания оппонента.Сам факт такой оценки в жанре публичного дискурса, где предусмотрено равноправное общение, нарушает дискурсные конвенции и создает коммуникативный дисбаланс (Сковородников, 1997).
Еще одной формой речевого дисбаланса является негативная истинностная оценка реплики оппонента. Негативная истинностная оценка предшествующего высказывания может быть дана путем указания на умышленную ложь (Врете! Это обман! Это полная чушь!Не лукавьте!и т.д.), на абсурдность сообщения (полнаяахинея, демагогия,и т.д.). Экспрессивность может усиливаться за счет употребления просторечных фразеологизмов (лапшу на уши вешать, мозги компосировать) метафор, указывающих на отношение содержания высказывания к действительности (сказки, страшилки, фантастикаи т.д.).
Негативная истинностная оценка высказывания оппонента может быть опосредована обозначением эмоционального состояния самого адресанта. Средством выражения такого состояния чаще всего являются такие глаголы аффективного воздействия, как удивляться, потрясаться, изумляться, соответствующие отглагольные прилагательные, их фразеологические эквиваленты (Я в очередной раз потрясен,с каким азартом наше общество поддерживаетдемагогию...).
Одним из распространенных способов имплицитного выражения негативного отношения к речевому партнеру является «обезличивание оппонента». Например, адресант не использует для номинации оппонента имя собственное (фамилию или имя и отчество). В публичном дискурсе такие номинации могут быть различными: 1) обозначение по половому признаку (дама,женщина):Я хотел сказатьвот этому известному господину; 2) по профессиональному признаку:...Тутнаш достопочтимый представитель шоубизнесаговорит...; 3) обобщенные номинации (замена личного именования на название той организации или сообщества, которое представляет оппонент):...Сидящие напротивиСПС, и«Яблоко»проиграют эти выборы...и т.д. Намеренный отказ от «идентификации» речевого партнера - это своего рода демонстративное понижение его значимости. Использование таких номинаций сопровождается, как правило, акцентированной сменой адресации. Употребление высказываний такого рода по отношению к оппоненту является не только нарушением режима диалога, но и сигналом того, что говорящий намеренно игнорирует своего фактического адресата, стремится к максимальному дистанцированию от оппонента, к понижению его статуса в глазах публики.
Таким образом, смысловые способы создания коммуникативного дисбаланса можно свести к ряду обобщения. По мнению говорящего, речевой партнер не имеет «права на речь», т.к. он: а) профессионально некомпетентен; б) не обладает достаточной коммуникативной компетентностью; в) сообщает неистинную информацию; г) не обладает должным авторитетом и потому не имеет права на идентифицирующее обозначение.
Установка на захват речевого пространства может также осуществляться черезструктурно-смысловое нарушение речевого процесса. Борьба за речевую инициативу осуществляется в этом случае как речевая интервенция. Данное коммуникативное намерение реализуется как на структурном, так и на смысловом уровне. Перебивания, перехваты речевого хода, использование структурно-смысловых единиц, не свойственных данному типу диалога, направлены на то, чтобы вызвать замешательство оппонента. При этом дискредитация речевого партнера может происходить и на содержательном уровне внеочередного высказывания. Перехват речевого хода обусловлен намерением сбить программу коммуникации и тем самым получить коммуникативное преимущество. Содержание вмешательного (интервентного) высказывания несет двойную позицию адресанта: 1) выразить прямо или косвенно отношение к адресату и 2) реструктурировать диалог, захватив в нем «место под солнцем». Например: Е. Ханга - гостю программы:Вот вы встречаете девушку. Что вы делаете? -Е. Ищеева:Я знаю! Достает тут же кошелек (Принцип домино, 24.12.02).
Таким образом, коммуникативно-прагматический анализ речевой агрессии на материале публичного дискурса позволил увидеть проблемы современной речевой практики. Вместе с тем на примере вполне конкретного материала мы попытались показать, что речевая агрессия - особый тип речевого поведения, который, в принципе, может осуществляться в любом типе дискурса, в любом речевом жанре.
РЕЧЕВАЯ АГРЕССИЯ И СТРАТЕГИИ ЕЁ СМЯГЧЕНИЯ
Автор: Administrator
30.04.2010 07:03
Морозова Е. В. Волжский Гуманитарный Институт (филиал) Волгоградского Государственного Университета, город Волжский
Проблема агрессии, вербальной и невербальной, всё чаще становится предметом анализа и обсуждения в лингвистической науке. Агрессия, в том числе и речевая, является одной из составляющих противодействия добра и зла, терпимости (толерантности) и нетерпимости (интолерантности). Необходимость исследования этой проблемы обусловлена её включённостью в социальный контекст, т. к. именно общество выполняет функцию регулятора разнообразных проявлений данного феномена. В самом общем виде речевую агрессию можно определить как грубое, оскорбительное, обидное общение; словесное выражение негативных эмоций, чувств или намерений в неприемлемой в данной речевой ситуации форме: оскорбление, угроза, грубое требование, грубый отказ, обвинение, насмешка [1, 9]. По данным Словаря иностранных слов: актуальная лексика, толкование, этимология, слово «агрессия» в русском языке зафиксировано во второй половине XVIII века со значением «вооружённое нападение на государство с целью захвата его территории и насильственного подчинения». Со второй половины XX века у слова появилось новое значение: «активно враждебное поведение одного человека по отношению к другим» [2, 21]. Толковый словарь С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой приводит такую дефиницию: 1. Незаконное с точки зрения международного права применение вооружённой силы одним государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства. 2. Открытая неприязнь, вызывающая враждебность [3, 7]. По мнению Л. Ениной, «речевая агрессия – это сфера речевого поведения, которая мотивирована агрессивным состоянием говорящего» [4, 105]. В психологическом аспекте агрессию можно представить как любую форму поведения, которая нацелена на то, чтобы причинить кому – то физический или психологический ущерб [5, 24]. Эта трактовка агрессии более жёстка и категорична, чем дефиниции из лингвистических словарей, т. к. само слово «ущерб» (потеря, убыток, урон) несёт ярко негативную окраску, не оставляющую надежды на быстрое или возможное восполнение утраченного. Психоаналитики говорят о так называемом агрессивном драйве, который обусловливает широкий спектр поведенческих актов, многие из которых не являются по своей природе явно агрессивными. Как агрессия рассматривается и стремление к независимости или энергичное отстаивание собственного мнения. Одним из источников агрессии многие авторы называют средства массовой информации. Оскорбление стало одной из главных тем, которые освещают Российские СМИ. По меткому замечанию М. В. Горбаневского, СМИ становятся тем публичным местом, куда выплёскиваются потоки грязи, начиная от бранных слов, находящихся за пределами литературного языка, и единиц, нарушающих «лингвистическую безопасность» человека и сообщества, до откровенных призывов экстремистского характера [6, 25]. Агрессивные намерения косвенно выражаются и в жалобах, доносах, сплетнях. И. А. Шаронов выделяет иронию и насмешку как основные приёмы речевой агрессии [7, 4]. Традиционное определение речевой агрессии: использование языковых средств для выражения неприязни, враждебности, манера речи, оскорбляющая человеческое самолюбие, унижающая достоинство. Поскольку механизмы, традиционно сдерживавшие проявление речевой агрессии (жёсткая цензура и самоцензура, общественное мнение), в значительной степени утрачены в условиях общего культурного неблагополучия, назрела необходимость в научной разработке новых механизмов, которые предотвратили бы распространение речевой агрессии и способствовали бы тем самым процессам гуманизации общества. Нередко можно наблюдать за тем, что у людей, вступивших на тропу конфликта, происходят изменения в поведении и даже во внешних признаках. Почему же весьма часто ни одна из конфликтующих сторон «не видит» этих индикаторов, не предпринимает мер по локализации агрессивного поведения партнёра, а наоборот, сама переходит к агрессивной форме поведения, пытаясь таким образом решить создавшуюся конфликтную ситуацию? Причин здесь можно выделить несколько. Во–первых, неправильная форма реагирования на агрессивное поведение партнёра ответной агрессией. Многие почему – то считают, что если ответное поведение будет иным, то партнёр может воспринять это как проявление их слабости и неуверенности. Во–вторых, неуверенность в себе, в своей правоте. В данном случае наблюдается попытка использовать подобную стратегию поведения как камуфляж того, что есть на самом деле. Кроме того, некоторые люди, испытывающие неуверенность, пытаются за счёт агрессивного поведения как бы подбодрить самого себя, придать дополнительный импульс собственной активности. В–третьих, подобное поведение может быть индикатором элементарной невоспитанности партнёра по конфликтной ситуации. Чем больше себе позволяет партнёр, тем менее он воспитан. Агрессивная речь наглядно демонстрирует авторитарный стиль общения и приводит к отчуждению, враждебности, непониманию. Однако можно научиться успешно контролировать, сдерживать, преодолевать агрессию слова, не прибегая при этом к ответной грубости. Наиболее общее направление предотвращения агрессии – самонаблюдение и самоконтроль человека над собственным речевым поведением, анализ своей речи с точки зрения вежливости, корректности, эффективности воздействия. Чтобы избежать резкости, часто достаточно просто попытаться встать на позицию собеседника, «быть выше ссоры». Способность к эмпатии - сопереживанию проблемам другого человека, умение объективно оценить личностные особенности и эмоциональное состояние – очень важны для коммуникативной культуры каждого индивидуума. Толерантность – терпимость, снисходительность – также необходимое качество, которое предполагает корректность высказываний, особенно оценочного характера, умение прощать, признание права собеседника на собственное мнение. Выделяется также множество стратегий смягчения речевой агрессии в конкретных речевых ситуациях. Игнорирование представляет собой альтернативную коммуникативную стратегию, которая оказывает психологическое воздействие на «агрессора» (эффект неожиданности) и разрушает его негативный сценарий. Это достаточно действенная мера против агрессии в том случае, если ситуация не приобретает острый раздражающий характер и не переходит в открыто обидное, неприемлемое для собеседника общение. Переключение внимания: попытаться изменить враждебное настроение собеседника, отвлечь его от агрессивного намерения или изменить его отрицательное эмоциональное состояние; перевести разговор на другую тему. Также можно выделить такие стратегии, как метод проецирования положительных личностных качеств, метод «тактического сомнения», положительные оценочные высказывания, открытое словесное порицание и др. Речевой этикет также располагает конкретными средствами, направленными на предотвращение агрессии. Среди них можно выделить извинение, побуждение, вежливое обращение, предположение, комплимент. Особое место в ряду средств устранения бестактности, агрессивности речи занимают эвфемизмы – более мягкие выражения вместо грубых или бранных. Основная цель, которая преследуется говорящими при использовании звфемизмов в социальных и межличностных отношениях, - стремление избегать коммуникативных конфликтов и неудач, не создавать у собеседника ощущения коммуникативного дискомфорта. Подчинение установленным правилам, помогающим создать благоприятную обстановку, поддерживание общения в тональности, исключающей речевую агрессию, отказ от языковых средств, оскорбляющих человеческое самолюбие, унижающих достоинство, - вот несложные с точки зрения теории и не очень простые с точки зрения практики постулаты, сдерживающие речевую агрессию. Стараться избегать обидных высказываний в собственной речи и овладеть умением правильно реагировать на грубость собеседника – посильная задача для каждого цивилизованного человека. Несмотря на разницу характеров и условий общения люди должны стремиться искоренять ту или иную форму речевой агрессии из своей коммуникативной культуры. Подводя итог, можно сделать вывод, что в современном обществе имеются способы смягчения речевой агрессии на всех уровнях эмоционального состояния говорящего, начиная от слабого раздражения и заканчивая состоянием аффекта. Основное условие осуществления указанных стратегий смягчения – это психологическая настроенность на диалог и понимание собеседника.
осознанная и неосознанная речевая агрессия
О.И. Соколова (Россия)
The paper deals with the phenomenon of unconscious speech aggression. “Unconscious” means the kind of speech aggression, when the sender has no intentions to render his utterance as aggressive, while the addressee nevertheless perceives his speech as aggressive.
Лингвистика заинтересовалась изучением феномена речевой агрессии сравнительно недавно, в отличие от таких наук, как социология, психология, политология, но тема уже довольно широко представлена в современных лингвистических исследованиях.
Преимущественно предметом лингвистических исследований становится осознанная речевая агрессия1, то есть намеренное вторжение адресанта в коммуникативное пространство адресата, огрубление, вульгаризация литературного языка, проявляющиеся в употреблении ненормативной лексики, негативной оценке личности через использование ярлыков. В этом случае адресант сознательно выбирает определенные речевые стратегии и тактики. В определениях понятия агрессия обычно как раз и подчеркивается мотивированность, осознанность действий и речи адресантом: «любая форма поведения, нацеленного на оскорбление или причинение вреда другому живому существу, не желающему подобного обращения»2; «мотивированные внешние действия, нарушающие нормы и правила сосуществования, приносящие вред, причиняющие боль и страдания людям»3, «любое действие, имеющее целью причинение вреда другому»4.
Конвенциональная природа языка позволяет рассматривать его в качестве кода, единого для всех носителей языка. Ситуативность, спонтанность, вариативность речи, возможность осуществлять выбор для выражения определенного содержания делают речь своеобразной, непохожей на речь другого человека, иными словами, речь – явление индивидуальное – целиком зависит от говорящего.
Регулировать общение людей помогает речевой этикет, под которым подразумевается «манера речи, разрешение или запрет говорить одно и не говорить другое, выбор языковых средств, как помета своей принадлежности к среде»5. Важно отметить, что соблюдение речевого этикета предполагает не только и не столько следование формальностям в речевом акте (например, порядок приветствий), главным является соблюдение этических норм.
Известно, что для полноценного общения крайне важна корректировка речевого поведения с установкой на адресата. В соответствии с принципами и постулатами речевого общения выделяются два основных типа речевого взаимодействия: сотрудничество (кооперация, конгруэнция) и конфронтация, которые являются показателями совпадения или несовпадения интересов и целей коммуникантов. Первый – конгруэнция – представляет собой подтверждение взаимных ролевых ожиданий партнеров, быстрое формирование у них общей картины ситуаций и возникновение эмпатической связи друг с другом6. Второй – конфронтация – заключается в одностороннем или обоюдном неподтверждении ролевых ожиданий, расхождении партнеров в понимании или оценке ситуации и, как следствие, в возникновении антипатии друг к другу7.
Успешность общения и адекватность восприятия зависят от умения человека правильно считыватькоммуникативный код. Коммуникативный код – определенная система правил общения, стереотипов, которая строится в соответствии с моральными предписаниями определенной группы («мы»), принимаемой за эталонную. Она включает систему кодифицированных образцов и норм поведения, деятельности, общения и взаимодействия людей8. Л.П. Крысин отмечает, что «сама способность к переключению кодов свидетельствует о достаточно высокой степени владения языком и об определенном уровне коммуникативной и общей культуры человека. Механизм кодовых переключений обеспечивает взаимопонимание между людьми и относительную комфортность процесса речевой коммуникации»9.
И.А. Стернин считает, что в основе эффективного общения лежит баланс отношений: «эффективным речевым воздействием следует признать такое, которое удовлетворяет двум основным условиям: достигает поставленных говорящим неречевой и речевой целей и сохраняет равновесие между участниками общения, то есть достигает коммуникативной цели»10. Но грубая ошибка, допущенная в общении, сразу делает дальнейшее общение заведомо неэффективным, то есть означает коммуникативное самоубийство11.
Одним из постулатов речевого общения является уважительное отношение к собеседнику. Уважение к адресату выражается как в выборе тем разговора, так и в тщательном отборе вербальных и невербальных средств, не наносящих морального ущерба адресату.
Осознанная речевая агрессия возникает в ситуации инвективы, предъявления претензии, обиды, демонстрации негативного отношения к собеседнику, к третьему лицу, к произошедшему. В этом случае отправитель речи использует инвективную – а порой обсценную – лексику, дисфемизмы, его речь носит императивный характер. В устной речи агрессия может находить выражение еще и в особом невербальном поведении: в нарочитом интонировании, неоправданно высокой громкости речи, в оскорбительных жестах, позах, мимике, призванных выразить презрение, пренебрежение, непочтительность, игнорирование12.
Речевую агрессию порождает коммуникативная некомпетентность участников общения, которая, впрочем, не всегда может ими осознаваться. Поэтому представляется целесообразным рассматривать два типа речевой агрессии – осознанную и неосознанную.
Особенность феномена неосознанной речевой агрессии состоит в том, что у адресанта отсутствует осознанное желание обидеть собеседника, а тот, тем не менее, воспринимает речь как наносящую моральный вред, агрессивную. Наблюдается своего рода асимметричность общения: то, что в общении приемлемо с точки зрения адресанта, то оказывается абсолютно неприемлемым для адресата.
В.Ю. Апресян рассматривала способы выражения имплицитной агрессии (то есть скрытой со стороны производителя речи, но все же им осознаваемой, в отличие от эксплицитных способов выражения агрессии: бранная лексика, проклятия и пр.)13. Нас интересуют случаи проявления агрессии, которая не осознается как таковая производителем речи, но получатель воспринимает слова, жесты, действия своего собеседника именно как агрессивные, в процессе общения возникает не предусмотренный говорящим эмоциональный эффект – обида, раздражение, изумление.
По мысли Н.И. Формановской14, можно выделить постоянные и ситуативные признаки говорящего. К постоянным признакам говорящих могут быть отнесены пол (гендерные различия), возраст, национальность, место жительства, образованность, профессия. Но, кроме того, в повседневном общении эти признаки дополняются ситуативными – меняющимися социальными ролями: покупатель, преподаватель, мать, жена и т. д.
Отметим, если человек хорошо усвоил систему социальных ролей, ему гораздо легче выйти из ситуации речевой агрессии. Как считал Ю.М. Лотман, диалог ведется не на одном языке, а – как минимум – на двух языках: моем и моего партнера (явление полиглоссии).
Речевое поведение, отступающее от норм, стереотипов, принятых в группе, к которой причисляет себя один из коммуникантов (например, неподходящий уровень громкости, обращение к собеседнику на «ты» и др.), может быть воспринято как агрессивное, и такое общение можно будет расценить как коммуникативную неудачу. Поэтому человек, обладающий языковым вкусом15, в каждой ситуации общения будет использовать разные языковые коды16. Чтобы быть принятым, «своим», человек иногда вынужден реализовывать не реальное, а зеркальное (социальное) «я».
Неосознанная речевая агрессия может исходить со стороны представителей современного русского просторечия или определенных социальных групп, употребляющих сниженную или обсценную лексику по отношению к представителям интеллигенции. Исследователи отмечают, что в обществе резко возросла активность отдельных социальных групп – носителей сниженных форм языка: коммерческой, уголовной, молодежной; язык становится в значительной степени средством самоутверждения субъекта в социуме. Дискурс приобретает агрессивность, речевое поведение – риторичность; в языке активизируется функция воздействия17. Заметим, что обсценная лексика употребляется определенным кругом людей отнюдь не для выражения инвективы, а для обеспечения связности высказывания при недостаточности в языковом арсенале говорящего иных текстообразующих средств. В этом случае табуированное значение этих слов нивелируется. Отметим, в частности, употребление в речи слов киллер, разборка, наезжать, беспредел, пайка, мочить, отмывать и подобных как стилистически нейтральных, что ведет к жаргонизации и даже криминализации языка. Использование подобной лексики приводит к тому, что носители языка, имеющие высшее образование и довольно высокий социальный статус, также обращаются к жаргонной и просторечной лексике.
Неосознанная речевая агрессия может находить выражение в выборе формы «ты»-общения. По наблюдениям лингвистов, мужчины – причем разных социальных слоев – чаще склонны к «ты»-общению, нежели женщины. Среди необразованных и малокультурных мужчин такое общение считается единственно приемлемой формой социального взаимодействия. Хотя, заметим, возможен и агрессивный переход к «вы»-общению (скорее всего, также не осознаваемый адресантом): Ср.: заключительную реплику диалога супругов Лизы и Коли в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев»: – Я к тебе прицепилась с Толстым? Я? Я к вам прицепилась с Толстым?
Как агрессивное может быть воспринято обращение к малознакомому человеку по имени (с отбрасыванием патронима), выбор при обращении таких форм, как папаша, мамаша, дедуля, бабуля, браток, землячок, шеф, командир и некоторых других, употребление слов и оборотов жаргонного происхождения: отмаз, забить, оторваться. Интеллигентные люди, как правило, придают этим словам «цитатный» характер, выделяя интонацией или сопровождая их употребление словами как сейчас принято говорить, как выражается молодежьи подобными.
Неосознанная речевая агрессия, вызванная также нарушением этических норм, может исходить от начальника по отношению к подчиненным. Так, к проявлениям такого рода речевой агрессии отнесем безапелляционность суждений руководителя, прерывание речи собеседника, усиление громкости речи при высказывании (навязывании) своей точки зрения, неразличение руководителем особенностей устной и письменной речи, а отсюда обилие речевых клише. К случаям проявления речевой агрессии можно отнести неуместное использование императива, когда руководитель отдает распоряжения, например:Срочно предоставить данные за прошлый год. В конкретной речевой ситуации социальные роли четко определены: начальник – подчиненный, поэтому распоряжение, отданное в виде просьбы: «Не могли бы вы…?», будет воспринято однозначно как распоряжение.
Еще одно проявление речевой агрессии – немотивированное использование новых иноязычных слов без учета цели и сферы их применения. Адресант использует (впрочем, иногда осознанно) их в качестве маркеров элитарности, подчеркивая свою принадлежность к определенному социальному кругу, таковы слова: франчайзинг (или франшиза),апгрейд, консалтинг, тюнинг, аутсорсинг и проч. Подобные слова могут вызвать непонимание, недоумение, ощущение собственной неполноценности у адресата, что приводит к негативному отношению к предоставляемой информации и к отправителю речи.
Как проявление агрессии можно рассматривать употребление имен, ситуаций, текстов, являющихся прецедентными для адресанта, но не являющегося таковыми для адресата. Например, включенное в название слово ovo «Тухлое OVO, или Вождь в кепках », написанное прописными буквами, не аббревиатура, а «яйцо» по-латыни, но вспомнить об этом сможет только тот, кто знает древнеримскую поговорку «ab ovo usque ad mala» («от яйца до яблока» – начало и конец обеда) или сокращенный ее вариант – «ab ovo» («от яйца»). Например, фразаВ очередь, сукины дети, в очередь, являющаяся цитатой из повести М.А. Булгакова «Собачье сердце», не будучи прецедентной для адресата, будет воспринята как оскорбление, как проявление агрессии. Невинное цитирование пушкинских строк также может быть расценено как оскорбление (пример, приведенный Ю.В. Щербининой: ребенок в песочнице в ответ на замечание декламирует маме одного из детей: Что ты, баба, белены объелась? Ни ступить, ни молвить не умеешь!).
Неосознанная агрессия может возникнуть и в том случае, если отправитель речи употребляет языковую единицу, не ощущая ее эмоциональной окрашенности, не принимая во внимание «приращение смыслов»: так, на радиостанции «Маяк» в сообщении о подготовке Китая к летней Олимпиаде ведущий новостного блока, сухо излагая факты, произнес фразу: Они публикуют последние китайские предупреждения, не учитывая, что выражение последнее китайское предупреждениеимеет юмористическую окраску.
Неосознанная речевая агрессия находит выражение и в нарушении требований, предъявляемых к тону, громкости речи, дикции и другим вербальным и невербальным характеристикам: неоправданно громкая речь, чересчур активная жестикуляция, вальяжная поза, упоминание о присутствующем в третьем лице, ситуативная неуместность речи (например, беседа на тему, в которой по каким-либо причинам не могут принять участие присутствующие третьи лица, поскольку у них нет соответствующих фоновых знаний), вопрос «Кто это?», который задает инициатор телефонного звонка, услышав «Алло», подражание манере говорить при пересказывании речи третьего лица18
Неосознанную агрессию может проявить иностранец, вежливо улыбающийся незнакомым людям. Улыбка в русском общении не является сигналом вежливости. Постоянная вежливая улыбка называется у русских «дежурной улыбкой» и считается проявлением неискренности19.
Таким образом, внимательное и бережное отношение к порожденному нами слову поможет избежать многих недоразумений, которые так часто возникают между собеседниками.
