НА ДВЕНАДЦАТЬ СТАНЦ И ИХ ТЕРМИНЫ В ИХ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОЙ НУМЕРАЦИИ В СТАНЦАХ И СТИХАХ 58 страница

759] Вся разница заключается в следующем: современная наука помещает свою материалистическую теорию изначальных зародышей на Земле и последний зародыш жизни на этой планете, зародыш человека и все остальное между двумя пустотами. Откуда же первый зародыш, если самопроизвольное зарождение и вмешательство внешних сил в настоящее время совершенно отброшены?

Зародыши органической жизни, говорит нам сэр Уильям Томсон, были занесены на нашу Землю в каком-либо метеоре. Но это ни чему не помогает и лишь переносит трудность с этой Земли на предполагаемый метеор.

Таковы наши схождения и расхождения с наукою. Что же касается до «бесконечных периодов», то мы, конечно, согласны даже с материалистической теорией; ибо мы верим в эволюцию, хотя следующую иными путями. Проф. Гёксли весьма мудро замечает:

«Если какая-либо форма прогрессивного развития правильна, то мы должны растянуть на долгие эпохи самые щедрые вычисления, до сих пор сделанные, о древности человека»[1703].

Но когда нам говорят, что этот человек есть продукт естественных сил, врожденных в Материи – Сила, по современным воззрениям, есть лишь свойство Материи, «способ движения» и т. д., – и когда мы видим, что сэр Уилльям Томсон повторяет в 1885 году то, что утверждалось Бюхнером и его школой тридцать лет тому назад, мы опасаемся, как бы все наше уважение к истинной науке не растворилось в воздухе! Едва ли возможно удержаться, чтобы не подумать, что в некоторых случаях материализм является заболеванием. Ибо, когда ученые в присутствии феноменов магнетизма и притяжения железных опилок через изолированные вещества, подобные стеклу, утверждают, что указанное притяжение обязано «молекулярному движению» или же «вращению молекул магнита», тогда, будет ли это учение исходить от «доверчивого» теософа, не имеющего никакого понятия о физике, или же от известного ученого, оно будет одинаково нелепо: индивидуум, утверждающий подобную теорию вопреки фактам, лишь еще раз доказывает, что: «Если люди не имеют ни одного уголка в своем уме, в котором бы уместить факты, то тем хуже для этих фактов».

В настоящее время спор между последователями самопроизвольного зарождения и их оппонентами затих, окончившись временною победою последних. Но даже они вынуждены признать, как это сделал Бюхнер, и чего придерживаются еще Тиндалль и Гёксли, – что самопроизвольное зарождение должно было произойти когда-то при «особых термических условиях». Вирхов отказывается даже обсуждать этот вопрос: оно должно было когда-то произойти в истории нашей планеты; и теперь этому конец. Это кажется 760] более естественным, нежели только что приведенная гипотеза сэра Уилльяма Томсона, что зародыши органической жизни упали на нашу Землю в каком-то метеоре; или иная «научная» гипотеза, вместе с недавно принятым убеждением, что не существует никакого «жизненного принципа», но лишь жизненные феномены, которые все могут быть отнесены к молекулярным силам изначальной протоплазмы. Но это не помогает науке разрешить еще большую проблему – начало и происхождение Человека, ибо с этой стороны огорчения и сетования еще сильнее.

«В то время как мы можем проследить скелеты млекопитающихся Эоценского периода в нескольких направлениях обособляемости в последующих Третичных временах, человек представляет феномен неизменного вида (unspecialized) скелета, который по справедливости не может быть соединен с какой-либо из этих ветвей»[1704].

Тайна эта могла бы скоро быть открытой не только с Эзотерической точки зрения, но даже с точки зрения всех религий мира, уже не говоря об Оккультистах. «Обособленный скелет» ищут там, где он никогда не может быть найден. Ученые полагают открыть его в физических останках человека в каком-то питекоидном «недостающем звене» с черепом, размерами превышающим

ОЛЕНЬ, ВЫРЕЗАННЫЙ НА КОСТИ ЧЕЛОВЕКОМ ПАЛЕОЛИТА - (См. Гейки)[1705].

череп обезьяны и с мозгом меньшим, нежели у человека, вместо того, чтобы искать эту обособленность в сверх-физической сущности его внутреннего астрального строения, которое едва ли может быть выкопано из какого-либо геологического слоя! Такая упорная привязанность, полная надежд, к самоунижающей теории, есть наиболее изумительная черта нашего времени.

А пока что вышеприведенный рисунок есть образец резьбы, сделанный Палеолитным «дикарем»; Палеолитный означает – человек «раннего Каменного века», которого считают таким же диким и зверским, как и звери, среди которых он жил. 761] Оставляя в стороне современных островитян Южного Моря или даже любую Азиатскую расу, мы бросаем вызов любому взрослому школьнику или даже европейскому юноше, который никогда не учился рисовать, выполнить так же умело подобную резьбу или даже хотя бы сделать набросок карандашом такого же достоинства. Здесь мы имеем истинный художественный ракурс и правильные света и тени без всякой готовой модели перед артистом, который срисовал прямо с натуры, выказав, таким образом, знание анатомии и пропорции. Художник, который начертал этого оленя, принадлежал, как нас уверяют, к примитивным «полу-животным» дикарям (современникам мамонта и мохнатого носорога), которых слишком ревнивые эволюционисты пытались однажды представить, как определенно приближающихся к типу их проблематического «питекоидного человека»!

Эта резьба на оленьем роге доказывает столь же красноречиво, как и любой факт, что эволюция Рас всегда следовала сериям подъемов и падений, что человек, может быть, так же древен, как и отверделая Земля, и – если мы можем называть его божественного предка «человеком» – то он еще гораздо древнее.

Даже сам Мортийе, по-видимому, испытывает смутное недоверие к заключениям современных археологов, когда он пишет:

«До-историческое прошлое есть новая наука, которая далеко, очень далеко, не сказала еще своего последнего слова»[1706].

По мнению Лайэлля, одного из высших авторитетов по этому вопросу и «отца» геологии:

«Постоянное ожидание встретить человеческий череп, типом тем ниже, чем древнее будут формации, в которых он будет найден, основано на теории прогрессивного развития, и возможно, что она окажется разумной; тем не менее, мы должны помнить, что пока что мы не имеем определенных. геологических доказательств, что появление того, что мы называем низшими расами человечества, всегда предшествовало в хронологическом порядке появлению высших рас»[1707].

Такое доказательство не было найдено и по сие время. Таким образом, наука старается продать шкуру медведя, которого никогда еще не видел ни один глаз смертного!

Это признание Ч. Лайэлля звучит весьма показательно, если присоединить к нему и заявление проф. Макса Мюллера, нападки которого на дарвиновскую антропологию, с точки зрения языка, никогда, между прочим, не были удовлетворительно отбиты.

«Что знаем мы о диких племенах за пределами последней главы их истории? [сравните это с Эзотерической точкой зрения на австралийцев, бушменов, так же как и на Палеолитного человека в Европе, рассматривающей их, как отпрысков Атлантов, сохранивших остатки погибшей культуры, процветавшей, когда основная Коренная Раса находилась в своей силе]. Смогли ли мы заглянуть в их прежнее существование? Поймем ли мы когда-либо то, что, в конце концов, везде является наиболее важным и наиболее поучительным уроком, – именно, каким образом стали они тем, чем они являются сейчас? ..... Их язык действительно доказывает, что эти, так 762] называемые, язычники с их сложными системами мифологии, их искусственными обычаями, их непонятными нам настроениями и дикостями, не являются созданиями дня сегодняшнего, либо вчерашнего. Если только мы не допустим особого творения для этих дикарей, то они должны быть столь же древними, как и индусы, греки и римляне [гораздо древнее] .... Они могли быть жертвами многочисленных бедствий, и то, что мы считаем как бы примитивным, может оказаться лишь возвратом к дикому состоянию или же вырождением чего-то, что было гораздо разумнее и понятнее в своих прежних стадиях»[1708].

Проф. Георг Раулинсон замечает:

«Первобытный дикарь» есть знакомый термин в современной литературе, но нет доказательств тому, что первобытный дикарь когда-либо существовал. Вся очевидность, скорее, свидетельствует об обратном»[1709].

В своей книге «Происхождение Народов» он справедливо добавляет:

Мифические предания почти всех народов помещают в начале человеческой истории эпоху счастья и совершенства, «золотой век», в котором не было никаких признаков дикости или варварства, но много признаков цивилизации и утонченности»[1710].

Каково будет отношение современного эволюциониста при наличии такой совокупности доказательств? Мы повторяем вопрос, заданный в «Разоблаченной Изиде»:

«Доказывает ли открытие останков в Девонской пещере, что в ту эпоху не существовали современные им расы, более высокой цивилизации? Когда теперешнее население Земли исчезнет, и какой-либо археолог, принадлежащий к «грядущей расе» далекого будущего, раскопает домашнюю утварь одного из наших племен в Индии или на Адаманских островах, будет ли он оправдан, сделав заключение, что человечество в девятнадцатом столетии «едва лишь выходило из Каменного Века»[1711]?

Другая любопытная непоследовательность в научных теориях заключается в том, что человек Неолита показан гораздо более диким, чем человек Палеолита. Или Люббок заблуждается в своем сочинении «До-Исторический Человек», или Эванс в своем труде «Древние Каменные Орудия», – или же оба. Ибо вот, что мы узнаем из этих и других книг:

1) Когда мы переходим от человека Неолита к человеку Палеолита, орудия становятся грубыми и тяжелыми образцами, вместо тонко оформленных и полированных инструментов. Гончарство и другие полезные искусства исчезают, по мере продвижения по нисходящей скале. И тем не менее, последний мог начертать такого Оленя!

2) Человек Палеолита жил в пещерах, которые он разделял с гиенами и львами[1712], тогда как человек Неолита сооружал свайные постройки.

763] Каждый, кто даже только поверхностно следил за геологическими открытиями настоящего времени, знает, что установлено постепенное улучшение в мастерстве, начиная от неуклюжих осколков и грубо обитых ранних Палеолитных топориков до относительно утонченных топоров той части Неолитного периода, которая непосредственно предшествовала употреблению металлов. Но это происходило в Европе, лишь некоторые части которой едва подымались из воды в дни высшей Атлантической цивилизации. Тогда существовали грубые дикари и высоко цивилизованные люди, как и сейчас. Если 50,000 лет после нашего времени, бушмены-пигмеи будут выкопаны из какой-либо африканской пещеры, вместе с гораздо более ранними пигмеями слонами, такими, как они были найдены Милн Эдвардсом в отложениях пещеры на Мальте, то будет ли это поводом для утверждения, что в наш век все люди и все слоны были пигмеями? Или же, если на Цейлоне будет найдено оружие племени Веддха, будет ли наше потомство оправдано, поместив всех нас в разряд дикарей Палеолита? Все предметы, раскапываемые сейчас геологами в Европе, конечно, никогда не могут быть отнесены к эпохе более отдаленной, нежели конец Эоценского периода, ибо до этого времени земли Европы еще даже не поднялись над водою. Также то, что сказано нами, ни в коем случае, не может быть умалено теоретиками, если они скажут, что эти любопытные наброски животных и людей, сделанные человеком Палеолита, относятся лишь к концу Оленьего периода, – ибо такое объяснение было бы весьма слабым, ввиду невежества геологов, даже относительно приблизительной длительности этих периодов.

Эзотерическая Доктрина определенно учит догме о подъемах и падениях цивилизации; и теперь мы узнаем, что:

«Замечателен тот факт, что каннибализм, по-видимому, становится более частым явлением по мере продвижения человека в цивилизации и, тогда как следы его часто встречаются во времена Неолита, они становятся весьма редкими или же совершенно исчезают в эпоху мамонта и северного оленя..... »[1713].

– еще одно доказательство циклического закона и истины наших учений. Эзотерическая история утверждает, что идолы и почитание их исчезли с Четвертой Расой, до тех пор, пока оставшиеся в живых смешанные расы последней (китайцы, африканские негры и пр.), не восстановили постепенно этого почитания. Веды не поощряют никаких идолов; но во всех современных писаниях индусов можно найти это почитание.

«В ранних египетских гробницах и в развалинах до-исторических городов, раскопанных д-ром Шлиманном, найдены в изобилии изображения богинь с совиной и бычачьей головой и другие символические фигуры или идолы. Но когда мы восходим ко временам Неолита, то подобные идолы более не встречаются или, если и находят их, то столь редко, что археологи до сих пор оспаривают их существование.... единственные, которые могут рассматриваться с некоторой достоверностью, как служившие идолами, это одна или две фигуры, открытые де 764] Брейем в какой-то искусственной пещере Неолитического периода.... которые, по-видимому, должны были изображать женские фигуры в человеческий рост»[1714].

И эти фигуры могли быть простыми статуями. Во всяком случае, здесь мы имеем одно из многих доказательств циклического подъема и падения цивилизации и религии. Тот факт, что до сих пор не найдены следы человеческих останков или скелетов за пределами После-Третичной или Четвертичной эпохи – хотя кремни аббата Буржуа могут служить предостережением[1715], – по-видимому, указывает на справедливость другого эзотерического утверждения, которое гласит:

«Ищи останки твоих праотцев на высоких местах. Долины выросли в горы и горы обрушились на дно морей».

Человечество Четвертой Расы, уменьшенное после последнего катаклизма на две трети своего населения, вместо того, чтобы осесть на новых материках и островах, которые вновь поднялись – тогда как предшествовавшие им образовали днища новых океанов, – покинули то, что сейчас представляет из себя Европу и части Азии и Африки, и ушли на вершины гигантских гор; моря, окружавшие некоторые из них, с того времени «отступили» и дали место плоскогорьям Центральной Азии.

Самый интересный пример этого поступательного продвижения может быть явлен знаменитою пещерою Кента в Торкуэй. В этой странной впадине, вырытой водою из Девонского известняка, мы находим весьма любопытный рекорд, сохраненный для нас в геологических летописях Земли. Под глыбами известняка, нагроможденных на дне пещеры, были открыты врезанными в отложениях черной земли многие орудия Неолитического периода, прекрасной работы с несколькими черепками, – возможно, что они относились и к эпохе римской колонизации. Здесь нет ни следов человека Палеолита, ни кремней или следов вымерших животных Четвертичного периода. Если же мы проникнем еще, глубже, сквозь плотный слой сталагмитов, под черный слой, в красную землю, которая когда-то, конечно, сама составляла настилку в этой впадине, то вещи приобретают совершенно иной аспект. Ни одно орудие, годное для сравнения с тонко отбитыми орудиями, находимыми в верхних слоях, не встречается здесь: лишь масса грубых и тяжелых топориков (с помощью которых, как нас хотят убедить, гиганты животного царства покорялись и убивались маленьким человеком!) и скребков Палеолита, смешанных в беспорядке с 765] костями видов, ныне или вымерших или переселившихся, гонимых переменою в климате. И неужели автор этих уродливых топориков вырезал на отростке рога изображение северного оленя над ручьем, на вышеприведенном нами рисунке! Во всех случаях мы встречаемся с тою же очевидностью, что от рудиментов цивилизации до самого отвратительного варварства – от исторического до Неолитного и от Неолитного до Палеолитного человека все спускается по наклонному плану – опять-таки в Европе. Также мы встречаемся с «Эпохою Мамонта» – крайним или самым ранним подразделением века Палеолита, – в которой чрезвычайная грубость орудий достигла своего максимума, и зверообразная (?) видимость современных ей черепов, подобных Неандертальскому, указывает на очень низкий тип человечества. Но иногда они могут тоже указать на что-то иное, на расу людей, совершенно отличную от нашего (Пятой Расы) Человечества!

Как сказано одним антропологом в «Современной Мысли»:

«Теория Пейрер'а, обоснованная научно или нет, может считаться эквивалентной той, которая поделила человека на два типа. Брока, Вирей и целый ряд французских антропологов признали, что низшая раса людей, включая австралийскую, тасманскую и негритянскую расу, исключая каффров и северных африканцев, должна быть помещена отдельно. Тот факт, что в этих семействах или, вернее, суб-семействах третьи, нижние коренные зубы обычно больше вторых, а височные и лобные кости обычно соединены швом, помещает Homo afer на уровень существа особого вида, с таким же основанием, как и большое количество видов зябликов. В данном случае, я воздержусь от упоминания фактов смешения, которые столь исчерпывающе комментированы покойным проф. Брока. История этой расы в прошлые века мира очень любопытная. Они никогда не создали своей собственной системы архитектуры или же религии»[1716].

Это, действительно, любопытно, как мы показали на примере тасманцев. Однако, что бы то ни было, но окаменелые останки человека в Европе не могут явиться доказательством ни в пользу, ни против древности человека на этой Земле, или же времени его ранних цивилизаций.

Уже пора, чтобы оккультисты перестали обращать внимание на все попытки высмеять их, пренебрегая, как тяжелой артиллерией сатиры, со стороны ученых, так и легкой артиллерией невежд, раз невозможно пока что получить доказательства или опровержения, тогда как их теории, во всяком случае, могут противостать испытанию лучше, нежели гипотезы ученых. Что же касается доказательства древности, которой они наделяют человека, то они имеют поддержку в самом Дарвине и Лайэлле. Последний признается, что они, естественники –

«Уже получили доказательства о существовании человека в эпоху столь отдаленную, что многочисленные виды замечательных млекопитающихся, когда-то ему современных, успели вымереть и даже до эры древнейших исторических рекордов»[1717].

766] Это утверждение сделано одним из самых больших авторитетов Англии по этому вопросу. Две последующие фразы показательны и их следует запомнить изучающим Оккультизм, ибо автор вместе с другими говорит:

«Несмотря на большую длительность до-исторических эпох, во время которых он [человек] должен был процветать на Земле, не имеется никаких доказательств о каких-либо заметных изменениях в его телесном строении. Потому, если он когда-то произошел от бессмысленного зверообразного предка, то мы должны предположить, что он существовал в гораздо более отдаленную эпоху, возможно, на некоторых материках или островах, ныне покоящихся на дне океана».

Таким образом, существование погибших материков официально подозревается. Доктрина, по которой миры, так же как и расы, периодически уничтожаются огнем (вулканами и землетрясениями) и водою, поочередно, и также периодически обновляются, эта Доктрина так же стара, как и человек. Ману, Гермес, халдеи, весь древний мир верил в это. Уже дважды поверхность нашей Планеты была изменена огнем и дважды водою со времени появления на ней человека. Если суша нуждается в отдыхе и обновлении, в новых силах и в смене ее почвы, то то же нужно сказать и о водах. Отсюда возникает периодическое распределение суши и воды, смены климатов и так далее, вызванные геологическими переворотами, кончающимися конечным перемещением земной оси. Астрономы могут высмеять мысль о периодическом изменении в поведении Земной Оси и улыбаться над беседою, приведенною в Книге Еноха между Ноем и его «Прадедом» Енохом; тем не менее, эта аллегория является геологическим и астрономическим фактом. Существует вековое изменение в наклоне Земной Оси, и его назначенное время записано в одном из великих Тайных Циклов. Как и во многих других вопросах, наука постепенно двигается и приближается к нашему мышлению. Д-р Генри Уодуорд, чл. К. Общ., чл. Геогр. Общ., пишет в «Популярном Научном Обозрении»:

«Если нужно обращаться к экстра-земным причинам, чтобы объяснить сильное увеличение льда в этот ледниковый период, то я предпочел бы теорию, изложенную д-ром Робертом Хукк в 1688 г. и после того сэром Ричардом Филлипсом и другими, и наконец, Томасом Белт, чл. Г. Общ.; именно теорию небольшого увеличения в настоящем уклоне эклиптики, предположение, которое находится в полном согласии с другими известными астрономическими фактами и введение которого не нарушит гармонии, столь существенной для нашего космического положения, как единицы в великой солнечной системе[1718].

Последующая страница, приведенная из Лекции В. Пенджелли, чл. К. Общ., чл. Г. Общ., прочитанной в Марте 1885 года на тему «Исчезнувшее Озеро в Бовей Tpaceй», показывает, что, несмотря на все доказательства в пользу существования Атлантиды, он колеблется допустить этот факт.

«Вечнозеленые фиговые деревья, лавры, пальмы и папоротники с гигантскими корневищами имеют свои родственные виды в субтропическом климате, сходном, вне всякого сомнения, с тем, который преобладал в 767] Девоншайре в Миоценскую эпоху и, таким образом, мы должны проявить осторожность, когда климат настоящего времени в каком-либо округе рассматривается, как нормальный.

Кроме того, когда растения Миоценского периода встречаются на острове Диско на западном берегу Гренландии, лежащем между 69° 20' и 70° 30' северной широты; когда мы узнаем, что среди них существовали два вида, найденные также в Бовей (Sequoia couttsiae, Quercus lyelli); когда, по словам проф. Хира, «фрукты прекрасных вечнозеленых» (Magnolia inglefieidi) созревали на таком севере, как параллель в 70°… (Phil. Trans., CLIX, 457, 1869); когда убеждаемся, что количество, разнообразие и роскошь Миоценских растений в Гренландии были столь изобильны, что, если бы земля эта простиралась до полюса, то некоторые из этих растений, по всей вероятности, цвели бы и на самом полюсе; таким образом, проблема об изменениях в климате выдвигается на первое место, но только для того, чтобы быть вновь оставленной, вероятно, под впечатлением, что время для ее решения еще не наступило».

По-видимому всеми признается, что миоценские растения Европы имеют наибольшую и чаще всего встречающуюся аналогию в растениях, существующих в Северной Америке, и отсюда возникает вопрос: каким образом совершалось переселение с одного места на другое? Не существовала ли, как это предполагалось некоторыми, – Атлантида? – материк или же архипелаг из больших островов, занимавший пространство Северного Атлантического океана. Вероятно ничего нет анти-философского в этой гипотезе; ибо, как утверждают геологи – «Альпы поднялись на 4000 ф., и в некоторых местах даже больше, чем на 10,000 ф. своей нынешней высоты от начала Эоценского Периода» (Lyell's Principles», второе издание, стр. 256, 1872). После-Миоценская [?] депрессия могла унести гипотетическую Атлантиду в почти бездонную глубину. Но, по-видимому, Атлантида не нужна и не желательна. По мнению проф. Оливера – «близкая и очень странная аналогия могла существовать между флорой Центральной Европы Третичного периода и недавними флорами Американских Штатов и в области Японии; аналогия более близкая и интимная, нежели та, которую можно проследить между флорами Третичного периода и недавними флорами Европы. Мы видим, что Третичный элемент Старого Света усиливается по направлению к крайнему восточному пределу, если и не в численном преобладании видов, то в чертах, придающих особый характер окаменелой флоре.... Это привхождение Третичного элемента совершается довольно постепенно и не резко лишь на японских островах. Хотя он достигает там максимума, но мы можем проследить его, начиная от Средиземной полосы, Леванта, Кавказа и Персии .... затем вдоль Гималаев и через Китай..... Мы узнаем также, что во времена Третичной эпохи двойники Миоценских видов в Центральной Европе, конечно, росли в Северо-Западной Америке..... Далее мы замечаем, что нынешняя флора на Атлантических островах не дает основательного доказательства о прежнем непосредственном сообщении с главным материком Нового Света.... Соображения о таких фактах приводят меня к заключению, что ботанические доказательства не благоприятствуют гипотезе существования Атлантиды. С другой стороны, они благоприятствуют взгляду, что в каком то периоде Третичной эпохи Северо-Восточная Азия была соединена с Северо-Западной Америкой, может быть, по линии, где простирается сейчас цепь Алеутских островов». («Nat. Hist. Rev.», II, 164, 1862, статья – «Гипотеза об Атлантиде со стороны ее ботанического аспекта»).

Однако, по этим вопросам прочтите «Научные и Геологические Доказательства о Реальности существования Нескольких Потопленных Материков».

Но ничто кроме питекоидного человека никогда не удовлетворит неудачных 768] искателей трижды гипотетического, «недостающего звена». Тем не менее, если бы под обширными безднами Атлантического Океана от Мыса Тенерифского до Гибралтара, древнего местоположения погибшей Атлантиды, все подводные слои были исследованы на мили вглубь, то, все же, ни одного такого черепа, который удовлетворил бы дарвинистов, не было бы найдено. Как замечает д-р Ч. Р. Бри, ни одного недостающего звена между человеком и обезьяной не было раскопано в различных песках и образованьях над Третичными слоями; если бы эти формы погрузились вместе с материками, ныне покрытыми морями, они все же могли бы быть найдены –

«в тех пластах современных геологических слоев, которые не погрузились на дно моря[1719].

Однако, они так же отсутствуют в последних, как и в других. Если бы предубеждение не присасывалось к уму человека, подобно вампиру, то автор «Древность Человека» нашел бы ключ от трудности в том же своем труде, отсчитав десять страниц назад (стр. 530) и перечтя приведенную им же выдержку из труда проф. г. Роллестона. Этот физиолог, говорит он, придерживается мнения, что так как существует значительная пластичность в человеческом строении, не только в молодости и во время роста, но даже в возмужалости, то мы не всегда должны принимать за доказанное, как делают это некоторые защитники теории развития, что каждое усиление физической силы зависит от улучшения в строении тела, ибо почему душа или умственные и моральные способности не могли бы играть первой роли вместо второй, в схеме развития?

Эта гипотеза выдвинута в связи с эволюцией, которая не вполне зависит от «естественного подбора», но она также хорошо приложима и к данному случаю. Ибо мы тоже утверждаем, что именно «Душа» или же Внутренний Человек, который спускается сначала на Землю, психический Астрал, образец, по которому постепенно строится физический человек – его Дух, умственные и моральные способности, просыпаются позднее по мере того, как его физическое строение растет и развивается.

«Таким образом, бестелесные Духи уменьшили свои огромные очертания до меньших форм» и стали людьми Третьей и Четвертой Расы. Еще позднее, по прошествии веков, появились люди Нашей Пятой Расы, уменьшившиеся теперь приблизительно до половины роста их первоначальных предков, который мы назвали бы гигантским.

Конечно, человек не есть результат особого творения. Он есть продукт постепенно совершенствующейся работы Природы, подобно любой живой единице на этой Земле. Но это касается лишь человеческого физического строения. То, что живет и думает в человеке и переживает эту оболочку, образцовое произведение 769] эволюции – есть «Вечный Странник», Протею подобная дифференциация в Пространстве и Времени Единого Абсолюта, «Непознаваемого».

В своем труде «Древность Человека»[1720] сэр Чарльз Лайэлль приводит – может быть, слегка насмешливо – то; что Халлам говорит в своем «Введении к Литературе Европы»:

«Если человек был создан по образу Божию, то он также был создан и по образу обезьяны. Строение тела того, кто измерил звезды и покорил себе молнию, приближается к строению того безгласного зверя, который скитается в лесах Суматры. Таким образом, находясь на предельной черте между животной и ангельской природой, можно ли изумляться, что он заимствовал черты от обеих»[1721]!

Оккультист выразился бы иначе. Он сказал бы, что, действительно, человек был создан по образу и подобию типа, проектированного его прародителем, творящей Ангельскою Мощью или Дхиан-Коганом; тогда как скиталец лесов Суматры был сделан по подобию человека, ибо строение обезьяны, повторяем, является воспроизведением, посредством противонормального способа, точной формы Человека Третьего Круга, а позднее также и Четвертого Круга. В Природе ничто не пропадает, ни единый атом; по крайней мере, это удостоверено научными данными. Аналогия, по-видимому, требует, чтобы и форма была одинаково одарена постоянством.

Однако, что находим мы? Сэр Уилльям Даусон, чл. К. Общ., говорит:

«Еще более знаменательно, что проф. Гёксли в своих лекциях в Нью-Йорке, основывая свои данные относительно низших животных, главным образом, на предполагаемой генеалогии лошади, часто признаваемой, как не имеющей достаточного доказательства, в то же время, совершенно избегая обсуждать теорию о происхождении человека от обезьяны, теорию, которая сейчас настолько очевидно усложнилась возникшими многочисленными трудностями, что как Уоллэс, так и Миварт начали колебаться в своем мнении. Проф. Томас в его недавних лекциях («Природа», 1876) признает, что более низкий тип человека, нежели тип австралийца, неизвестен и, тем не менее, не существует никакого звена, соединяющего его с обезьянами, и Геккель вынужден допустить, что предпоследнее звено в его филогенезисе, обезьянообразный человек, совершенно неизвестен («История Творения»).... Так называемые «зарубки» (fallies), найденные с костями Палеокосмических людей в пещерах Европы и описанные в прекрасных трудах Кристи и Лартэ, показывают, что даже древнейшие расы людей, известные археологии и геологии, обладали уже рудиментами письма[1722].

Поиск по сайту: