Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Переходное время от триадологических споров к христологическим.



Положение церкви в Малой Азии.При императоре Феодосии I здесь самым крупным епископом был Амфилохий Иконийский. Он был учеником знаменитого ритора Ливания и сам был адвокатом в Константинополе. Β 373 г. он был указан жителями Иконии св. Василию Великому как кандидат на епископскую должность. Это была новая митрополия — Ликаония, отрезанная от областей Писидии и Исаврии. Отсюда трудности для молодого 33-летнего Амфилохия. Β решении их помогал Амфилохию св. Василий (“Письма к Амфилохию”). Соседний Писидийский митрополит Оптим вместе с Амфилохием дружили с Василием Великим и обоими Григориями, a в Константинополе — со знаменитой диаконисой Олимпиадой.

Здесь же доживал после св. Василия свой век его брат Григорий Нисский и писал против Евномия и Аполлинария.

Естественно, после Константинопольского в 381 г. кризиса своего епископского служения сюда в эти родные пределы прибыл и Григорий Богослов к своему отцу в Назианз, где тот еще епископствовал. Вскоре по смерти отца митрополит Тианский Феодор, боясь аполлинаристского направления среди назианзского духовенства, опасался выбирать преемника покойному епископу и попросил Григория временно руководить назианзской церковью. Григорий согласился и счел канонически более корректным жить не в самом городе Назианзе, a в соседнем, кстати, родном своем имении — Арианзе.

За время своего досуга, после бурь Константинопольского периода, св. Григорий написал здесь два письма к назианзскому пресвитеру Каледонию “О воплощении” против аполлинаристов. Эти письма — столь же ценные памятники богословия, как и его “Слова ο богословии” и “О Св. Троице.”

Аполлинаристы, воспользовавшись болезнью Григория, пробовали навязать Назианзу своего епископа. Григорий протестовал перед гражданской властью, и аполлинарист был полицейски устранен. И тени смущения в сознании Григория тут не было. Григорий упрекал в пассивности Нектария Константинопольского, что тот позволял действовать еретикам. Вероятно, закон 388 г. ο запрещении аноллинаристов обязан своим появлением Григорию, который вскоре и скончался (389-390).

Остров Кипр состоял в непрерывном общении с югом Малой Азии. Особенно район самой митрополии Кипра с городом Саламином во главе. На Кипре в 367 г. избран был в епископы выдающийся вождь расцветавшего монашества св. Епифаний, стоявишй во главе палестинского монастыря в Елевферополисе. Епифаний, учившийся монашескому подвигу в Египте, там же заинтересовался духовной болезнью еретичества и сектантства. Он стал собирать сведения ο еретиках и их учении. Поначалу он написал ο еретических заблуждениях касательно догмата Св. Троицы под заглавием “Анкорат” (т.е. якорь спасения). После этого сирийские отшельники попросили Епифания написать ο всех вообще ересях. И Епифаний за 374-377 гг. написал действительно большое сочинение “Панарион” (т.е. всеоружие), где собрал сведения ο ересях в количестве около 80. Тут извлечены сведения ο ересях из сочинений св. Иренея, Ипполита, из оригинальных еретических писаний и из собственного опыта Епифания.

Епифаний в молодости был очень доверчив. Его завлекали в свои кружки и карпократиане, и египетские мелетиане. Он своими ушами наслушался и собрал в памяти много самохвальных россказней этих бредовых людишек ο самих себе. Β Египте ему много было наговорено против Оригена. У Епифания сложилось убеждение, что Ориген породил множество ересей. Но сам доверчивый Епифаний был великим поклонником Аполлинария Лаодикийского, не подозревая, что это — философствующая голова ересиарха. Но ретроспективно Епифаний, конечно, поместил Аполлинария в списки ересей. Епифаний был другом по Палестине проживавшего там блаж. Иеронима.

 

Сирия. Антиохия.Борцами за православие при Валенте, теперь при Феодосии Великом, стоявшем во главе восточных церквей, были Диодор в Тарсе, Флавиан в Антиохии.

Диодор до поставления в епископы (378) жил и учил в Антиохии. Говоря языком нашего времени, был профессором богословия той высшей школы, которая сложилась в языческую пору в столице Востока. Диодор был последователем методов Аристотеля. Он преподавал Священное писание Ветхого и Нового заветов. Полемизировал и против Ария, и против Аполлинария. По настроению аскет. Учениками Диодора были Иоанн Златоуст и Феодор Мопсуестийский в их студенческие годы. Они в последующем богословском творчестве оставались твердыми учениками научно-философского метода Диодора.

Дефекты этой ІІІколы сказались в историческом опыте. Несторианская ересь опиралась на выучку в школе Диодора самого Феодора Мопсуестийского. Β чем сказались “перегибы” Диодорова богословия? Диодора, как и многих, возмутило ухищренное лукавство христологии прославленного антиохийца Аполлинария. Последний ухищренно усек полноту человеческой природы в Богочеловеке, заменив в Нем разум — логос человеческий Логосом только божественным. Против этой возмущающей фальши со всей силой ревности восстала вся антиохийская школа. Она не вынесла столь прославленного авторитетного фальсификатора в ее среде. Аполлинарий на всех антиохийских богословов наводил тень сомнения как на своего рода обманщиков. И это их возмущало и толкало к четким до грубости формам утверждения во Христе полноты, неусеченности двух Его природ: как Божеской, так и человеческой. Аполлинарий в конечном счете пустил в ход несчастное крылатое словечко μία φύσις του θεού Λόγου σεσαρκωμένη — одна природа Бога Слова воплощенная. Диодор и все настоящие антиохийцы ему напоперек: две природы. Диодор не говорил “два Сына,” “два Лица,” как его окарикатуривали, но выражался иногда так: “Христос человек, как и пророки, через все моменты жизни был соединен с Божеством.” Наблюдатели со стороны могли подозревать, не воскресает ли тут ядовитое антиохийское наследие от Павла Самосатского, утверждавшего во Христе натурального человека, только обоженного свыше. Так сгущались и повисали в воздухе ядовитые подозрения и обвинения, которые не могли не волновать эллинский христианский мир. Тут такие тревоги мозга легко преображались в боевые страсти сердца.

Флавиан Антиохийский был уже стар. Он помнил еще столпа Никеи Евстафия Антиохийского. У Флавиана под рукой был первоклассный учительный талант — Иоанн Златоуст, который как раз не имел вкуса, ни для себя, ни для народа, сосредоточивать внимание на такой богословской метафизике.

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.