Понятие юридической ошибки в правоприменительной деятельности

Юридические ошибки в правоприменении, своим количеством существенно снижают авторитет государственной власти в целом и отдельных ее ветвей, являются негативным фактором правовой действительности, вносящим диссонанс в механизм действия и применения закона.

Нарастающие тенденции, возникающие на фоне немалого числа юридических ошибок и их видового разнообразия, сказываются самым отрицательным образом на эффективности системы правового регулирования общественных отношений и динамике государственного строительства в духе принципов верховенства права и закона и признания, соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина. Проблема юридической ошибки в правоприменительной деятельности приобретает особое звучание в условиях изменяющегося социального пространства, расширяющегося по линии как развития технологий, так и усложнения связей и отношений между субъектами права.

Процесс применения норм права представляет собой сложную по организации и структуре практическую деятельность правомочных субъектов. Практический аспект правоприменения обусловлен принципиальной необходимостью полного исследования фактических обстоятельств рассматриваемого правового спора а также теоретическое содержание проблемы. Высокая степень требовательности к процессу и результату правоприменения оказывает чрезвычайное влияние на качественные характеристики юридической деятельности, направленной на реализацию созидательной цели права - применение закона.

Всякий тип деятельности человека сопряжен с дифференциацией и ранжированием ее результатов, в рамках которых устанавливаются оценочные критерии оптимальности и эффективности такой деятельности. В точках предельно высоких и предельно низких результатов человеческой деятельности данного конкретного вида проходят границы праксиологической эффективности как основополагающего ориентира, служащего шкалой оценки социальной полезности человеческого труда. Правоприменительная деятельность, сущность которой тяготеет к высшим социальным идеалам, находящимся под охраной права, является конституционно значимой и социально полезной. Эффективность правоприменения определяется не только и не столько средним арифметическим высоких и низких показателей результативности деятельности правоприменителей, взятых сообразно с их конкретными значениями и функциями, но и суммарной величиной юридических ошибок, фактически наличествующих и официально зафиксированных в конкретный период в конкретном месте.

Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г., учредив конституционную обязанность органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, граждан и их объединений соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы, произвела качественный переход отношений по взаимодействию между гражданами, их объединениями и государством с имплицитного уровня на новый уровень публичности и открытости.[17] Принципы системного устройства механизма такого взаимодействия обусловливают присутствие связки в виде среднего звена, осуществляющего медийную функцию. Юридическое взаимодействие между гражданином и государством, в частности, гарантирующим право на государственную, в том числе судебную, защиту, в силу их структурно-функциональных параметров подразумевает наличие профессионального посредничества в лице юристов как официально признаваемых специалистов в области права.[18] Это обстоятельство наделяет проблему юридической ошибки ощутимым весом, до сих пор элиминировавшимся, оттеняя собой конституционно-правовой статус деятельности правоприменителя вкупе всех ее компонентов. Конституционная значимость правоприменения детерминирует конституционную ответственность правоприменителя.

Правоприменительная деятельность, являясь разновидностью социальной деятельности человека, соткана из диалектических противоречий, объясняющих закономерности совершения ошибок, нарушений или злоупотреблений со стороны участников процесса правоприменения. Объективный характер действия и применения закона обусловливает такой же объективный характер юридической ошибки, делающий последнюю неотъемлемой частью правоприменительной деятельности и переводящий величину, которой может обозначаться удельное количество юридических ошибок, в разряд индикаторов нормального состояния правоприменительной системы. Данный подход к проблеме юридической ошибки образует системный правоприменительный принцип девиации, обосновывающий естественный и имманентный характер отклонений от нормального режима деятельности по применению закона в обычных условиях общественного развития. На базе этого принципа формулируется презумпция правоприменительной девиации, в силу которой предполагается, что, во-первых, допущенная ошибка исключает вину правоприменителя, если не доказано обратное, и, во-вторых, ошибка является устранимой в порядке, предусмотренном в законе.

Юридические ошибки в системном единстве их причин, сущности, механизма совершения, характера взаимосвязи с иными элементами правоприменения и социальных, экономических, политических, правовых и иных последствий, к которым они приводят, выступают в качестве лакмусовых бумажек, отображающих реальное состояние правовой действительности и тенденции социального движения на различных уровнях общественной структуры. По состоянию того, насколько эффективно проводится официальная политика по обнаружению, профилактике, устранению, количественному сокращению и качественному снижению показателей юридических ошибок как объективных факторов правовой действительности, определяется реальное отношение государства к правоприменительной деятельности в конкретно-исторический период.

В современной юридической литературе представлено множество суждений относительно понятия, природы и практических методик профилактики и борьбы с юридическими ошибками. Главный акцент в большинстве тематических работ, посвященных проблеме понятия юридической ошибки, делается на логико-интеллектуальной компоненте профессиональной деятельности правоприменителя, от которой отталкиваются при построении классификаций юридических ошибок и разработке методологической платформы их минимизации и ликвидации.[19]

Принципиальным положением правового учения о юридических ошибках является ориентация на социальное естество центрального понятия, опирающегося на культурно-этические, интеллектуальные и организационные начала правоприменительной деятельности, которые сообразуют с собой направленность средств предупреждения и уменьшения числа юридических ошибок, с одной стороны, и на безусловное приятие девиантного элемента в профессиональной деятельности правоприменителя, устраняющего логические противоречия и парадоксы в механизме действия и применения закона и в принципах измерения эффективности правоприменения, с другой стороны. Данная позиция позволяет рассматривать проблему юридической ошибки через призму управления правоприменительной системой, в рамках которого вырабатываются стратегия и тактические приемы, нацеленные на снижение роста девиаций в праве, и государственная правовая политика, носящая системный характер.

Юридические ошибки, будучи явлением социального порядка, могут находиться под воздействием и подлежат воздействию со стороны государства в лице его органов и должностных лиц, а также юристов как профессионального сообщества специалистов в области права, нуждающегося, однако, во внешней организации, путем целенаправленной и последовательной государственной правоприменительной политики как сегмента системной правовой политики государства.

Основанием правоприменения является имеющее надлежащую юридическую форму требование заинтересованного лица о восстановлении status quo или защите нарушенного права, функции которых осуществляет суд как орган государственной власти. Применяя закон, суд квалифицирует спорное отношение, толкует закон, предусматривающий юридические основания возникновения, изменения и прекращения данного отношения и юридические последствия, связанные с его движением во времени и в пространстве. Применяя норму закона к спорному отношению, суд обнаруживает закономерности взаимосвязи между действием закона и его применением на уровне абстрактного и между общественным отношением и нормой закона на уровне конкретного.

Процесс отражения данных закономерностей правовой действительности детерминирован объективными причинами, влияющими на характер конкретных позитивных и негативных следствий, а также субъективными факторами, ограничиваемыми механизмом сознания и эмоционально-волевого восприятия субъекта. Объективно-субъективная причинность в правоприменительной деятельности является условием существования юридических ошибок и частных проявлений последних.

В юридической науке выработан ряд решений, положенных в основу разветвленной классификации юридических ошибок. Например, в свете субъектного среза правоприменительной деятельности юридические ошибки делят на судебные, следственные и т.д.; в спектре объекта - ошибки относительно факта и ошибки относительно права. Независимо от классификационных подходов к субъектам либо объектам правоприменительной деятельности, а также к тем или иным аспектам первого и второго понятий, сущность юридической ошибки остается цельной, инвариантной в переменных условиях теории и практики. Жизненная важность совершенствования механизма правоприменения на постоянной основе требует всестороннего изучения истоков юридической ошибки и ее отличительных черт, позволяющих отграничить это правовое явление от иных феноменов правовой действительности и очертить его логический остов.

Юридическая ошибка правоприменителя есть юридически значимый результат невозможности квалифицировать отношение, т.е. невозможности установить тождество между фактическим составом и юридическим составом квалифицируемого отношения, вызванной только таким добросовестным заблуждением правоприменителя относительно обстоятельств, имеющих юридическое значение, которое непреодолимо в данных конкретных условиях правоприменения при отсутствии вины правоприменителя в действиях либо бездействии по устранению такого заблуждения.

Из понятия видно, что точка хронологического начала юридической ошибки смещена в сторону юридической квалификации, а не применения закона как логического финала правоприменительной деятельности. Это продиктовано принципом причинности, в соответствии с которым основание - причина возникает не в момент самопроявления или обнаружения, а в момент рождения в действительности. Юридическая ошибка, будучи детерминирована целым рядом взаимосвязанных объективных и субъективных причин, проявляется в механизме юридической квалификации, который представляет собой сложный комплекс логико-правовых операций, цель которых - эффективность применения закона.

Аксиоматичным является тот тезис, почерпнутый из принципа личной ответственности, что субъектом юридической ошибки является правоприменитель как лицо, конституционно уполномоченное применять закон, т.е. правомерно реализовывать на постоянной профессиональной основе предусмотренные в законе юридические последствия, под свою статутную ответственность.

Логическую основу понятия юридической ошибки составляют понятия юридической квалификации и добросовестного заблуждения.

Юридическая квалификация отношения производится в пределах законных полномочий правоприменителя, которые придают известную юридическую силу результату квалификации отношения и применения нормы права. Квалификация как логико-правовая операция протекает в условиях правовой действительности, отражая свойства последней. Качественной характеристикой правовой действительности является ее способность категоризировать явления, выстраивая из них оппозиционные ряды: одни явления признаются имеющими юридическое значение, другие являются юридически безразличными. Такое логическое противопоставление, располагающее весь неисчислимый массив субъектов, объектов, связей, отношений и процессов правовой действительности в симметричную систему взаимодействующих элементов, является фундаментальным условием существования и функционирования права в масштабах всей многослойной объективной действительности.

Юридическая квалификация как процесс и результат логико-правового механизма применения закона является деятельностью, которая имеет и не может не иметь юридического значения. Внутренней характеристикой юридической квалификации является ее априорная логическая истинность - "неправильных" или "неточных" юридических квалификаций в правовой действительности существовать не может. Результат юридической квалификации либо адекватен единой сущности конкретных фактических обстоятельств, облеченных в фактический состав, и их абстрактного правового отражения в законе, принимающего форму юридического состава, и потому правилен и справедлив, либо такой результат представляет собой логический итог какой-то иной, отличной от юридической квалификации операции, являющийся в конкретных правоприменительных условиях юридически безразличным. В оппозиции к юридической квалификации отношения состоит юридическая ошибка правоприменителя.

Результат юридической квалификации, неразрывно связанный с толкованием подлежащей применению нормы права, играет первую роль в правоприменительном процессе, поскольку именно на его основе реализуются правовые последствия, предусмотренные в норме права, т.е. применяется закон. Невозможность юридической квалификации влечет невозможность применения закона.

Невозможность юридической квалификации означает отсутствие каких-либо правомерных ресурсов, официально находящихся в распоряжении правоприменителя, использование которых неизбежно приводит либо может приводить к юридической квалификации спорного отношения как логическому результату профессиональной законной деятельности правоприменителя, с одной стороны, и отсутствие у правоприменителя правомерных оснований для обеспечения своей профессиональной законной деятельности необходимыми и достаточными ресурсами (информационно-справочными, материально-техническими, организационными, кадровыми и т.д.), с другой стороны.

Система обстоятельств, послуживших препятствием, которое возникло на пути установления тождества между фактическим составом и юридическим составом квалифицируемого отношения, образует юридическое основание освобождения правоприменителя от его конституционной ответственности за невозможность квалифицировать отношение.[20]

Добросовестность заблуждения правоприменителя и юридически значимая невозможность квалифицировать отношение находятся в причинной взаимосвязи, в которой первая является основанием и причиной второй, выступающей в качестве следствия и действия первой. Невозможность юридической квалификации как следствие-действие возникает только при условии юридически значимого заблуждения правоприменителя как основания-причины, т.е. добросовестного заблуждения, выражающегося в нравственной стабильности его фактического статуса, которым определяется реальная основа действовать свободно как условная константа в системе различных комбинаций ординарных и экстраординарных обстоятельств правоприменения. Устойчивый с точки зрения нравственной самооценки фактический статус правоприменителя поглощает такой юридический атрибут его профессиональной деятельности, как внутреннее убеждение в совокупности его композиционных частей (беспристрастности, справедливости, объективности, гуманности и т.д.), а также охватывает иные атрибуты и свойства, обусловливающие собой состояние, при котором правоприменитель фактически и юридически способен принять только такое решение, сущность которого может оставаться неизменной максимально долго при переменных правоприменительных условиях, и никакого иного.

Поиск по сайту: