С 5-го мая 1942 года возобновились занятия в 321-й школе. Жить стало веселее: мы с учителями сами добывали топливо, следили за чистотой в школе, навещали раненых в госпитале, но самое главное – нам официально разрешили дежурить на крышах и гасить зажигалки, тушить пожары, расчищать чердаки!
А 31 мая 1942 мы с Колькой пошли смотреть первый футбольный матч блокадного города!
38.Фоминых
6 мая 1942 года Ленгорисполком принял решение о проведении 31 мая футбольного матча между командами «Динамо» и Ленинградского металлического завода. Непросто было набрать 22 человека. С передовой были отозваны бывшие игроки. Команда «Динамо» почти полностью была составлена из футболистов, выступавших до войны за этот клуб. Заводская команда была разнородной - играли те, кто просто умел играть и кто был достаточно крепок для игры в футбол: ведь сил у голодных жителей Ленинграда едва хватало, чтобы просто передвигаться. Горожан о матче не предупреждали. Болельщиками были раненые из соседнего госпиталя и питерские мальчишки, которые прорвались на стадион.
39. 9.Ваневский
Играли два укороченных тайма по 30 минут без замен. Второй тайм футболисты провели под бомбежкой. Как смогли истощенные и измотанные игроки провести на поле все это время, никому неизвестно. Поначалу медленные передвижения по полю мало напоминали спортивное состязание. Если футболист падал, - встать сам не мог. Зрители, как и в довоенные годы, подбадривали футболистов. Постепенно игра наладилась. В перерыве на траву не садились, знали - сил подняться не будет. После матча игроки покидали поле в обнимку - так было легче идти.
40. Пак
Факт проведения матча в блокадном городе не остался незамеченным ни нашими, ни немцами. Он вызвал огромный резонанс во всей стране и поднял дух жителей города. Позже матчи в осаждённом Ленинграде стали регулярными. Все знали - город живёт!
40.10. Ваневский
Началось лето. Мы с Колькой немного отъелись, окрепли. Постоянно старались чем-то занять себя, найти какое-нибудь дело, часто небезопасное: металла вокруг было полно и он таил в себе угрозу жизни. Мы практически не расцеплялись с Колькой: у каждого за спиной были свои личные страшные потери, но уже случились общие - несколько наших товарищей по двору умерли, несколько были эвакуированы, об их судьбе мы ничего не знали, но уже знали, что от дистрофии уйти нелегко: человеку кажется, что всё страшное позади, а он обречён… Оборачиваться назад было невыносимо горько. Мы не говорили о прошлом.
41. Михайлов
Я забыть никогда не смогу
Скрип саней на декабрьском снегу.
Тот пронзительный, медленный скрип:
Он как стон, как рыданье, как всхлип.
42.11Ваневский
Так получилось, что самыми близкими нам с Колькой в ту пору жизни стали два человека: наш управдом Степан Петрович, потерявший на фронте руку и поэтому демобилизованный, и моя младшая двоюродная сестрёнка Райка, осиротевшая в начале весны. Степан Петрович неустанно нагружал нас какими-то хозяйственными делами по двору, например, погнал нас откачивать воду из затопленного бомбоубежища с помощью «лягушки» - специального насоса на штанге массой 6-7 кг: тянуть-толкать эту махину нам с Колькой пришлось часов шесть кряду. Или гонял нас на Фонтанку к скверику, в котором он прибрал к рукам маленький участок земли под огород для жильцов нашего дома: помня ужас голодной зимы, ленинградцы засевали каждый живой клочок земли картофелем, морковью, свёклой, редисом, луком, капустой. У нас началась «огородная жизнь». До конца сентября огород нас очень поддерживал. Словом, Петрович заботился о нашем досуге. Мы злились на него, но в глубине души каждый понимал, что это было проявлением заботы. А мы заботились о Райке. Она была такая хрупкая, что, казалось, ветром её унесёт, не проявляла никаких желаний и постоянно молчала. Мы старались вывести её из оцепенения. И совершенно случайно, чтобы как-то её занять, отвели на прослушивание в музыкальную школу, которая вновь открылась на Садовой. Райку взяли – у неё оказались очень хорошие музыкальные способности, а у нас появились новые заботы: отвести ребёнка, забрать ребёнка. Райка постепенно оживилась, и это было предметом нашей с Колькой гордости. И теперь, когда по радио звучала музыка, мы ощущали себя приобщёнными и всегда прибавляли громкость репродуктору.
43. Пак
Ленинградское радио работало всю блокаду. Ещё в первые месяцы на улицах города было установлено 1500 громкоговорителей. «Говорит Ленинград!» - слышала вся страна, весь мир.
44. Зубкова « Я говорю с тобой под свист снарядов…» О. Берггольц.
45. Фоминых - Звучал голос Ольги Фёдоровны Берггольц . Радио, раз ты говоришь, город жив. Ленинградцы в те дни знали голоса своих дикторов, актёров, поэтов, музыкантов, разделивших с городом его судьбу и ставших символом веры, надежды, жизни. Радио было всем: информацией о положении на фронтах, трибуной для выступлений, концертным залом. Радиосеть несла информацию для населения о налетах и воздушной тревоге. Метроном, который изначально использовался просто как средство оповещения населения - быстрый ритм - воздушная тревога , медленный ритм — отбой, стал символом сопротивления Ленинграда блокаде. Даже если радио молчало, но стучал метроном, и то было легче: сердце города бьётся.