ЛЕГЕНДА О КАРТЕ ЕДИНСТВА

«Давно это было, когда еще Греция, лишь, зарождалась.

Тесей основал государство Афин, победив Минотавра.

Столетняя распря Земли и Воды увенчалась союзом.

Чтоб мир закрепить, по веленью богов - олимпийцев,

Нерей выдал дочь свою замуж за сына Атланта.

Их брак оказался счастливым, любовью взаимной скрепленный,

Нереида двух сыновей – близнецов подарила супругу.

Я слышал поверье, что царь был с рожденья бесплоден,

И вот тогда Зевс лучезарный его наделил своей силой.

Кастор и Полукс[‡‡] были очень красивы, стройны, белолицы!

По просьбе царя, сам Гефест сделал карту Единства,

Из двух золотых пекторалей, с рельефами всей Ойкумены.

Но, не в драгоценном рельефе достоинство карты!

Она обретала волшебные свойства, когда пекторали,

Сомкнувшись краями, приняв очертание диска,

Тот час пробуждались, меняя рисунок чеканный,

И, с помощью карты жрецы открывали великие тайны!»

«Но где эта карта теперь?»- нетерпелось услышать Клеандру.

«О. юный мой друг, не спеши, и рассказ мой дослушай.

В хрустальную чашу жрецы положили волшебную карту,

Как, тут же, божественный глас Посейдона над чашей вознесся:

«Пусть карта Единства хранит мир во всей Ойкумене!

Но стоит ей разъединиться, то диск свою силу утратит:

Расколется мир пополам, и одна половина утонет».

И век золотой наступил и гармония в мире!

Но зло всегда рядом плетет незаметно свою паутину.

Шли годы, и братья уже подросли и красивыми стали.

Нереида-мать, близнецам не мешала ночным похожденьям,

Но строгий отец запрещал им, готовя их к скорой женитьбе.

Правители всех государств, были б счастливы с ним породниться.

Но мудрая дочка Нерея, с супругом во всем соглашаясь,

Имела свой замысел тайный, и к теткам сынов отправляет.

Нереида знала, что в царстве микенском родились царевны,

И обликом схожи одна на другую, и обе прекрасны.

Пока подрастают царевны, царевичи пусть погуляют.

И вот уже в царстве нереид гостят синеокие братья,

В волшебных чертогах речных наслаждаются сладким нектаром.

Однажды, охотясь на зверя, царевичи встретили деву,

Она собирала в корзину цветы и целебные травы.

Ее красота, словно ядом сердца поразила обоим.

И братьям пришлось оказаться соперниками поневоле,

Что стало причиной раздора и ненависти между ними.

Кастор и Полукс, по ночам, с ней встречались тайком, друг от друга,

И каждый стремился быть первым на ложе любви Афродиты,

Но, только, колдунья совсем не спешила любви их отдаться!

Тогда, к ней пришли они вместе, и оба взмолились:

«О, Геда! Ты выбор свой сделай, и спор разреши между нами!»

Колдунья, подумав, сказала: «Заданье совсем не из легких,

Чтоб сделать свой выбор мне нужно самой раздвоиться!

Но выход, бесспорно, всегда существует, из всех затруднений».

Неслыханной дерзостью было желание Геды:

«Тот станет мне мужем, кто мне принесет пектораль золотую,

И шею украсит мою драгоценным подарком!»

Но брат сказал брату: «Не лучше ль забыть нам строптивую деву?»

Не медля ни часа, домой близнецы поспешили вернуться.

Но, вскоре, одна половина святыни из чаши исчезла!

А с нею исчез старший брат и наследник престола.

Жрецы, что узнали об этом, царя обвинили в измене.

Народ, обезумев, потребовал казни царя и царицы.

И, вот, приговор был подписан, на утро их сбросили в пропасть.

Так первая кровь, за сто лет, окропила цветущую землю.

Полукс, в тот же день коронован на царство жрецами,

Последняя весть разлетелась по всей Ойкумене, как ветер.

Узнав, брат-близнец, разразился неистовым гневом,

И армию быстро собрал, не без помощи Геды коварной.

Так начался хаос, и брат шел на брата, а царство на царство!

Война унесла много жизней, все реки окрасились кровью,

И падали звезды с небес, дым поднялся до самого солнца,

Горела земля, закипел океан и обрушились горы!

И, выйдя из вод Посейдон, свой трезубец вонзил в дно морское.

Огромные волны взревели, ломая прибрежные скалы.

Вдруг часть Атлантиды под ними исчезла на веки,

Другая же скрылась бесследно под огненным пеплом.

Шесть дней смертоносные ветры над мертвой пустынею выли,

И, лишь на седьмой день, луч солнца пробился сквозь тучи.

По выжженной черной земле, одиноко брел брат уцелевший,

Среди пепелища он падал и плакал, судьбу проклиная:

«О боги! Я каюсь в своем преступленьи! – кричал он,-

Любовь моя мир погубила и жизнь моих близких,

Но вы мою жизнь сохранили, и это страшней наказанья!

Теперь она хуже, чем смерть, моя совесть больнее, чем пытка!»

Как, вдруг, под ногами его, твердь земная разверзлась,

И, тут же его поглотило глубокое чрево Тартара!»

Рассказ свой закончил Кеос, воцарилось молчанье.

«А где же коварная Геда?» - спросил Пиксадор любопытный.

«Никто ее больше не видел,- ответил кентавр.-

Отец говорил мне, что боги ее наказали сурово,

За этот чудовищный грех, превратили в чудовище Геду!

Зачем красота человеку, в ком бьется коварное сердце?

Теперь она прячет уродливый облик в глубоких пещерах».

«Так, значит, священная карта утратила силу Единства!

«А что тебе нужно от карты Единства, Клеандр?

Прошло много лет, и не многие знают о чуде Гефеста!»

«Найти свою мать и сестру, в Ойкумене бескрайней!»

«Да, карта могла бы помочь выбрать путь к достижению цели,-

Продолжил Кеос,- Лишь, узнав о заветных желаньях,

И тут же сияющий луч поднимался до самого неба!

Как только путь найден, менялись ее золотые рельефы…

Увы! Но теперь эта карта, всего лишь, легенда!

Сто лет все пытались найти пекторали, но тщетно.

Клеандр, мой друг, не печалься, надейся на случай.

Хоть случай не движет Вселенной, меняя течение судеб,

Он следует тенью в истории, как ненавязчивый спутник,

Но, выждав удобный момент, станет главным ее персонажем,

И все подчинит своему хитроумному плану».

Кеос, потянувшись, закончил: «Друзья, доброй ночи!

Уж веки мои тяжелеют от сладкого зелья хмельного.

ГЛАВА 3

ТАЙНА ХОЛОДНОЙ ПЕЩЕРЫ

Прохладная звездная ночь опустилась над Кентаврином,

И все краски дня потемнели, как будто сгорели на солнце,

Лишь угли костров догоравших, мерцали, как яркие блестки.

Друзья, утомленные за день, уснули давно, как младенцы,

Клеандр проснулся, услышав шаги, что к нему приближались.

Конечно, он смог разглядеть в лунном свете фигуру Элеи.

Она указательный палец прижала к губам его: «Тише!»

Потом взяла факел и тихо сказала: «Иди за мной следом».

Едва прикоснувшись к углям, факел вспыхнул, мгновенно.

«Нам надо спешить, чтоб успеть до рассвета»,- шепнула Элея,

И в лес поскакала, держа над собою пылающий факел.

Клеандр бежал, спотыкаясь о корни деревьев,

Царапая руки и ноги свои о колючие ветви.

Он падал и, снова вставал, задыхаясь от быстрого бега,

Спускаясь в ложбины и прыгая через овраги,

Преследуя светоч, летящий во тьме неустанно.

Но, вот, перед старой сосною Элея, вдруг, остановилась.

«Теперь отдышись, и внимательно слушай, Клеандр!-
Сказала Элея,- За этой поляной, в скале есть пещера.

Возьми с собой факел, бесстрашно войдя в ее чрево.

Пройдя через бурную реку, что к морю несет свои воды,

Ищи в ней, что может тебе пригодиться, Клеандр!»

«Открой мне, Элея секрет, что искать мне в пещере?»

«Я толком не знаю, но видела в детстве, случайно,

Как дед мой, пред смертью своею, тайком что-то спрятал.

Он внес, озираясь, предмет, что завернут был плотною тканью,

По форме он был полумесяцем, иль полудиском.

Недавно, с вечерней зарей, альбатрос прилетел белокрылый,

Он сбросил перо, и в кудесника, вдруг, превратился.

Отец его встретил радушно, как старого друга.

Они говорили недолго, я слышала часть разговора.

Отец мой сказал: «Не тревожься, святыня хранится надежно!»

Кудесник шепнул, не то фразу, не то заклинанье.

В ответ мой отец произнес: «Что ж, тебе возражать я не буду.

Назначенный долг я исполню, и клятву свою не нарушу.

Устал я, мой друг, жить под страхом ее пробужденья!»

Затем, помолчав, он спросил: «Кто же он, назови мне?»

Отчетливо помню, как, тут же, кудесник назвал твое имя!»

«Кудесника звали Нимфидий?»- спросил удивленный Клеандр.

«Да, именно так его звал мой отец! Ты знаком с ним?»

Клеандр покачал головой: «Это мой опекун и учитель».

«Тогда, будь смелее, мой друг, и открой эту тайну!

Мне кажется, ты с нею связан, а я, лишь помочь тебе рада.

Иди же, я здесь подожду возле входа»,- сказала Элея.

Горящее пламя высокий проход осветило в пещеру,

Клеандр ступил в темноту и всем телом почувствовал холод.

Сырые и мрачные стены искрились от света.

Подземные воды реки обожгли леденящим потоком.

Войдя по колено Клеандр, прислушавшись, замер.

Ему показалось, что он не один в подземельи,

Почувствовав чье-то дыханье и запах невидимой плоти.

Но шел по велению сердца, отбросив присутствие страха.

Пройдя через реку, Клеандр поднялся на гладкие камни.

Вдруг, факел погас, и его непроглядная тьма поглотила.

«Проклятье!- подумал Клеандр,- Мое положение глупо!

Нет смысла мне дальше идти, чтобы не заблудиться во мраке.

Пока, еще, помню дорогу сюда, поспешу я обратно».

Но, вдруг, амулет на груди, засиял еще ярче, чем факел,

Волшебным лучом осветились пещерные стены!

Клеандр увидел широкий проход во вторую пещеру.

На каменной глыбе просторного грота, лежал полумесяц.

«Так это и есть пектораль золотая, часть карты Единства!»-

Воскликнул Клеандр и сердце его от восторга забилось.

Он бережно взял ее в руки, любуясь работой Гефеста,

Святыня искрилась от света, играя своей филигранью.

Клеандр, забрав пектораль, гордо вышел из мрачной пещеры.

Багряный рассвет показался, уже, над верхушкою леса,

И сизый туман поднимался над влажной травою.

Счастливый Клеандр воскликнул, и радость услышало эхо:

«Элея смотри, я нашел пектораль золотую!»

Но, вместо Элеи, Кеос к нему вышел навстречу.

«Отправил домой я свою неразумную дочь,- произнес он,-

Послушай, Клеандр, пока мы одни, и, не вздумай перечить!

Отец мой там был, и все видел, как гибло великое царство,

Лишь чудо спасло его от неминуемой смерти.

Но то, что он видел, не смог рассказать, даже собственным внукам.

Кастор, прежде чем опуститься в Тартар, пектораль ему отдал,

Чтоб спрятал ее от людей, защитив их от ярости Геды!

Она дорожит драгоценностью этой, как собственной жизнью.

Пока пектораль находилась в пещере, чудовище спало.

Клеандр, ты накликал беду, и грядет пробуждение Геды!

Ты должен с друзьями покинуть наш остров, как можно скорее!»

«Скажи мне, а что будет с вами?»- Клеандр спросил у Кеоса.

«Оставь пектораль, я надеюсь, она пощадит нас.

Беги без оглядки, о нас, лучше, не беспокойся, Клеандр».

«Лишь трусы бегут, а надежда – занятье ленивых!

Клеандр не из тех, что друзей, в трудный час покидает.

И я подожду пробужденья, чтоб встретиться с Гедой!»

Кентавр, немного подумал, и, вот что ответил:

«Давно я не слышал достойных речей от героев отважных!

Ну, что ж, если ты так решил, оставайся, Клеандр,

И пусть, в твоей битве помогут бессмертные боги Олимпа!»

Как только сказал он последнюю фразу, земля задрожала,

И камни посыпались с гор, «Пробуждается Геда!-

Воскликнул Кеос,- Поспешим от проклятого места!

Садись мне на спину, Клеандр, держись, только, крепче».

ГЛАВА 4

ПРОБУЖДЕНИЕ ГЕДЫ

Примчавшись верхом на кентавре, Клеандр к друзьям обратился:

«Послушайте, братья о том, что со мной приключилось сегодня.

Возможно рассказ мой, кому-то покажется бредом,

Но это не чары Морфея[§§], от действия зелья хмельного»…

«Скорее, от действия голода, брат мой,- заметил Диметрий,-

Я помню, что ты ни к еде, ни к вину, даже, не прикоснулся!»

«Рассказ мы готовы твой слушать, о чем бы он ни был,-

Сказал Пиксадор, - Говори же, не медли, Клеандр!»

«Случайно, я в тайну проник золотой пекторали,- сказал он,-

В холодной и темной пещере, сумел я тайник обнаружить,

И понял, что карта Единства, отнюдь, не легенда.

Взяв в руки свои пектораль, я почувствовал силу атлантов!

Охваченный радостным чувством, я вынес ее из пещеры,

Она перед вами, друзья!» – И Клеандр снял ткань с пекторали.

Эвалк, Пиксадор и Диметрий, застыли, увидев святыню!

«Но, только, поспешность моя, обернулась большою бедою,-

Продолжил Клеандр,- Когда я узнал, было поздно!»

«Какая беда приключилась с тобою?»- Эвалк удивился.

«Столетье тайник охранялся под пристальным оком».

«Кто мог столько лет охранять пектораль золотую?»

«На ком страшный грех разрушения карты и Мира,

Та, чье злодеянье безмерно!- ответил Клеандр,-

Коварная Геда, не хочет расстаться с подарком Кастора.

И, если исчезнет она, Геда, тут же проснется,

Обрушившись страшною местью!»- закончил Клеандр.

«Раздумывать некогда,- молвил Эвалк,- Или думать быстрее!»

«Но это моя, лишь, вина, за нее мне придется ответить,-

Сказал им Клеандр,- Идти одному будет страшно!

Других я не стану неволить, чтоб кровь за меня проливали,

Лишь вас я, друзья призываю, быть рядом со мною!»

Эвалк усмехнулся: «Давно мне пора, уж, размяться,

Чтоб мышцы мои не слабели, и меч не ржавел без работы!»

«Хоть женщину бить не позволит мое воспитанье,-

Сказал, поддержав настроенье Эвалка Диметрий,-

Однако чудовищу стрел своих метких я не пожалею!»

«И, если сражения с Гедою не избежать, так сразимся!

Тогда, в добрый час,- произнес Пиксадор,- Да помогут нам боги!»

Друзья изложили Мегисту свой план подготовки к сраженью:

«Чудовище в лес мы заманим с просторной поляны,-

Клеандр сказал,- Среди толстых деревьев ему будет тесно,

А нам же стволы их надежным укрытием станут».

«Как только чудовище клюнет на нашу приманку,-

Продолжил Диметрий,- Так, тут же, очутится в нашей засаде!

«Вся наша команда растянется в виде подковы».

«Тогда же твой сын Руфион и другие кентавры,-

Сказал Пиксадор,- Круг замкнут, обойдя Геду с тыла».

«И все, по команде Клеандра, мы выпустим стрелы из луков,-

Дополнил Эвалк,- Беспощадно прикончив чудовище разом!»

Мегист улыбнулся, дослушав друзей до конца, и ответил:

«Толково придумано вами, словами все выглядит просто»…

«Отец!- оборвал Руфион,- А, по-моему, план интересный!

Конечно, риск, все-таки есть, вдруг, не все пойдет гладко.

Внезапность атаки, единственный правильный метод,

Но как поведет себя Геда, пойдет ли на нашу приманку?

Чудовище света боится, и днем его выманить сложно,

А в сумерках мы плохо видим, куда полетят наши стрелы?»

«Но мой амулет осветил мне пещеру, как солнце!»

«Ты прав, Руфион, план хорош, если мы его сможем улучшить!

Мне надо подумать немного, друзья»,- И Кеос удалился.

Весь день в поселеньи кентавров готовились все к страшной ночи,

Чем ближе она приближалась, тем больше росло напряженье.

Клеандр держался спокойным, для всех объясняя план действий,

Стараясь поднять настроенье команде пред битвой.

К нему подошел Руфион, и сказал ему тихо:

«Тебя приглашает отец, говорить он с тобою желает».

Мегист ждал Клеандра один, в своей хижине скромной.

«Кто дал амулет тебе этот?»- спросил у Клеандра кентавр.

«Нимфидий, когда уходил, подарил на прощанье»,-

Клеандр ответил. «Мой друг, это ценный подарок.

Когда-то на землю упала звезда, расколовшись на части.

Осколки ее обладают волшебною силой, Клеандр!

Но, лишь, чародеи познали секрет этой силы,

И, каждый носил амулет из осколков небесного тела.

Я вижу, Нимфидий тебе его дал не случайно,

И он нам поможет!» «Но как?»- удивился Клеандр.

«Чудовище можно убить, лишь, волшебною силой!

В ладони зажав амулет, ты невидимым станешь,

Но, только, сначала, натри свое тело цветами монстеры,

Цветов аромат помешает почувствовать Геде твой запах,

Тогда ты сумеешь подкрасться к чудовищу ближе,
Мы все прикрывать тебя будем своей непрерывной атакой.

Ты к ней подкрадись, и воткни ей свой меч прямо в горло»

Кентавр свой план рассказал, и, подумав, добавил:

«Прости, но придется тебе рисковать своей жизнью!»

«Но кто же к пещере пойдет с пекторалью?»- воскликнул Клеандр.

Кентавр ответил: «Доверь это мне сделать, друг мой!»

ГЛАВА 5

БИТВА С ЧУДОВИЩЕМ

Уже свечерело, и близился час пробуждения Геды.

Команда, взяв луки и стрелы, разбилась на группы,

Затем, разойдясь полукругом, укрылась в засаде.

Эвалк посмотрел на разверстую черную нору и вздрогнул,

Он чувствовал пристальный взгляд из нее, притаившейся твари.

Любое движенье, иль звук становился опасным.

Все мышцы его напряглись от, внезапно возникшего страха,

А мысли твердили одно: «Помоги, Артемида, Клеандру!»

Глаза Аурея взирали, в пещерную тьму, не моргая.

Он медленно вынул свой меч, крепко сжав рукоятку до боли,

Соленая струйка скатилась со лба, и зависла над бровью,

В висках запульсировал гнев: «Почему же чудовище медлит?»

Поднявшись на холм, Руфион и десяток кентавров,

Застыли в немом ожиданьи сигнала к началу сраженья.

Луна в эту ночь, словно спелое яблоко, ярко светила.

«Спасибо, Селена!»- Кеос прошептал, глядя в небо.

Держа пектораль, он пошел в направленьи пещеры.

Клеандр, горя нетерпеньем и жгучим цветочным нектаром,

Зажал амулет в своей левой ладони, а в правой сарису.

Он верил в удачно придуманный план, и в друзей своих верных.

Но, вдруг, тишину разорвал омерзительный крик жуткой твари.

Обломки камней, разлетелись, подняв тучу пыли.

Клеандр увидел змеиную морду, что вынырнула из пещеры.

Мегист, в тот же миг, развернулся и бросился в сторону леса,

Сверкая клыками, чудовище следом за ним потащилось,

Шурша чешуей и когтями врезаясь в заросшую землю.

Как только Мегист забежал в темный лес, Аурей дал команду,

И воздух разрезали стрелы неистовым свистом.

Клеандр невидимый к чудищу ближе подкрался,

Боясь самому оказаться задетым летящей стрелою.

Клеандр, момент уловив, подбежал к пробудившейся твари,

И острый свой меч он вонзил ей в толстенную кожу,

Пробив чешую и забрызгав себя дурно пахнущей кровью.

Хотя Аурей и не видел Клеандра, но смог догадаться,

Когда, выгнув спину, чудовище взвыло от боли,

Он, тут же, рванулся в атаку, копьем твари руку пронзая.

Чудовище сильной рукой Аурея, вдруг, валит на землю,

И острые когти вонзила свои в его тело, взбешенно.

Два глаза, лимонного цвета последнее то, что он видел.

Забыв об опасности, выбежал брат Аурея на помощь,

Но, тут же, пронзенный чудовищем насквозь, пал рядом.

И жалобный крик на трагической ноте, внезапно, прервался.

Почувствовав свежую кровь, Геда, вдруг, затаилась,

Пытаясь услышать биение сердца своей новой жертвы.

С безудержным гневом Клеандр вонзил ей железное жало.

И, вновь, оглушительный крик, разразился над Кентаврионом.

Из раны глубокой хлестала густая багровая жижа.

Казалось, чудовище, просто взбесилось от боли внезапной,

Не чувствуя запаха плоти, ее охватило смятенье.

И, вдруг, заподозрив, что некто невидимый рядом,

Прижалась к земле и рукой наугад она щупала воздух,

И злобно шипя, от назойливых стрел, что впивались ей в кожу,

Клеандру пришлось отступить и укрыться на время в засаде,

Но, вдруг, от удара хвоста, уронил амулет свой волшебный!

В высокой траве, не найдя его быстро, предстал перед Гедой.

И. хитрая тварь, обнаружив его, нападать, не спешила,

Направив свой взор желтых глаз, и к земле придавив его тело,

Готовясь его растерзать своей страшной зубастою пастью,

Но медленно, не торопясь, рассмотрев незнакомца.

Роняя слюну с языка, Геда ближе к нему приближалась.

Спасая Клеандра, Эвалк дал сигнал Руфиону.

Покинув засаду, кентавры стремительно вышли в атаку,

И острые копья свои запустили в чудовище метко!

Змеиная морда, на миг отвернулась от жертвы.

Клеандр, мгновенно рванулся, вонзив острый меч в ее горло,

Фонтаном, горячая темная кровь полилась из аорты.

В агонии рухнув на землю, всем телом своим извиваясь,

Живучая тварь не сдавалась, пытаясь настичь свою жертву.

Запачканный кровью Клеандр из мягкого горла меч вынув,

В горячке, с неистовой силой, рубил и кромсал ее череп.

На помощь к нему, подбежали друзья и команда.

С последним, бессильным, но яростным стоном чудовище пало!

Клеандр, обезумев совсем, из-за гибели братьев,

Колоть продолжал, задыхаясь, чудовища мертвую тушу.

Его напряженные мышцы, казалось, вот-вот, разорвутся.

«Довольно, Клеандр!- сказал Руфион,- Зря не трать свои силы!

Возьми себя в руки, мой друг, все покончено с Гедой».

За лесом уже показался рассвет и раскрасил все небо.

Вот первый луч солнца пробился, сквозь крону деревьев,

Другой, третий следом, скользили по гладким стволам и каменьям.

Листва, умываясь росой, становилась свежее и ярче.

Таинственный занавес ночи раскрылся и тьма отступила,

Представив одну мизансцену ночного спектакля,

Что певчие птицы не пели, увидев такую картину.

Среди искалеченных буков, застыли герои в безмолвьи,

На лицах уставших лежал отпечаток трагической ночи.

Клеандр стоял, как фигура из камня над мертвою Гедой,

Но, вдруг, он швырнул окровавленный меч, словно ожил.

И медленно, будто хмельной, подошел к распластавшимся братьям.

Он встал возле них на колени, и горько заплакал.

Но старый кентавр Кеос попытался утешить Клеандра:

«Мой друг, они сделали то, что должны были сделать!

Пролить кровь за друга – достойная смерть для героя.

Увы! Но война есть война, где без жертв не бывает.

Герои останутся жить в нашей памяти вечно,

Сердца наши будут гордиться их подвигом славным!

Однако пришел новый день, вместе с ним продолжение жизни».

ГЛАВА 6

ЦВЕТЫ И ПЛАМЯ

Кентавры, связав из сосновых стволов погребальное ложе,

Украсив гирляндой цветов и плюща, положили двух братьев,

Нагие тела окропили маслами душистых растений,

И в скорбном молчаньи прощалась команда с друзьями.

Клеандр подошел к погребальному ложу и молвил:

«Простите, друзья, что виновен я в гибели вашей,

За то, что, не встретив расцвета, ушли вы из жизни так рано!

И наши сердца вас запомнят такими, пока будут биться.

Прощайте, друзья, да пошлют свою милость вам боги!»

Эвалк зажег факел и встал у подножия ложа:

«Горжусь тем, что знал вас обоих при жизни, - сказал он,-

И честь для меня, Аурей и Гелон, что мы были командой!»

Солома, покрытая розами, вспыхнула быстро,

Огонь пожирал, посекундно, цветы и гирлянды.

Вот занялись пламенем жарким столбы смолянистых деревьев,

И запах сгорающих тел дым разнес по округе.

Огонь подымался все выше, друзей поглощая на веки.

«Они были сводными братьями,- молвил Диметрий,-

Отец Аурея убит был при взятии Трои,

И мать вышла замуж за брата, погибшего мужа,

А, вскоре, родился Гелон, назван в память отца Аурея».

«Не тот ли Гелон, что был сыном Геракла?»- спросила Элея.

Диметрий ответил кивком головы, в знак согласья:

«Я слышал, что он был родным братом Скифа»,- сказал он.

«Тогда Аурей – внук Геракла!»- сказал Руфион восхищенно.

«Я знаю историю эту,- и старый Кеос улыбнулся,-

О том, как Геракл, коней потеряв, встретил нимфу лесную,

Он так был ее красотою пленен, что не смог с ней расстаться.

Родились у них сыновья, старший был Анафирсом,

Вторым, через год, был Гелон, самый младший был Скифом.

Когда же Геракл уходил, он оставил жене лук и пояс,

И вот, что сказал на прощанье: «Дождись, когда вырастут дети,

Дай каждому лук мой, и, пусть тетиву без усилья натянут.

Кто выполнит это заданье, тому и подаришь мой пояс».

Прошли времена, дети выросли и возмужали.

Им нимфа дала лук отца, как велел ей Геракл,

Но, лишь, один Скиф, натянул тетиву без усилий.

Тогда мать сказала: «Прими этот пояс отцовский и царствуй,

А вы, Анафирс и Гелон, свое счастье ищите по свету![***]»

Преданье прошедших времен, вдруг, явило свое продолженье.

Гордитесь, друзья, тем, что знали вы внуков Геракла!»

Клеандр команде сказал собираться к отплытью,

В кувшины набрать родниковой воды и нести на корабль.

Кентавры, в дорогу друзьям выносили корзины с едою.

И, вот, наконец, все сосуды наполнены были.

Клеандр вошел в дом Кеоса, чтоб с ним попрощаться.

«Мне жаль расставаться с тобой,- молвил старый кентавр,-

Навряд ли мы свидимся снова, надеюсь, что ты меня вспомнишь».

«Скажи мне, Кеос, что мне ждать от моих приключений?»

«К чему же такая поспешность, вся жизнь приключенье.

Ты каждый свой день начинай, будто заново рожден,

Наутро, проснувшись, продумай свой день, не живи, как попало.

Представь, что с заходом зари, твоя жизнь угасает.

О прожитом дне сохрани, лишь приятные воспоминанья.

В своих неудачах умей извлечь пользу урока,

Себя не вини никогда, но ошибки старайся исправить,

Ищи в своем сердце подсказки, где правильный выход.

На легкую жизнь не надейся, трудом закаляй свой характер,

Пролив много пота, ты станешь намного мудрее».

«Спасибо, Кеос, я запомню твое наставленье,

Слова твои буду носить в своем сердце, отныне».

Кентавр открыл свой сундук, и достал пектораль золотую.

«Клеандр, ее заслужил ты, мой друг,- произнес он,-

Я буду спокойным, отдав пектораль в свои руки.

И верю, в достойных руках, она, вновь обретет свою силу!»

Он обнял Клеандра: «Прощай! Да, прибудет с тобой Артемида!»

Покинув жилище Кеоса, Клеандр нашел Руфиона.

«Хочу, чтобы ты плыл со мною,- сказал он кентавру,-

За это короткое время, ты стал мне и другом и братом.

Надеюсь, отец твой отпустит тебя, без упорства,

И быть нам единой командой, как стали прошедшею ночью!»

«Поверь мне, мой друг, мое сердце желает того же,-

Ответил ему Руфион,- Я бы с радостью дом свой покинул.

Но, только, не плыть мне с тобою под парусом в дальние страны!

Отец мой становится старым, и силы его покидают.

Мой жребий – отца заменить, такова его воля».

«Да, каждый имеет свое назначенье,- заметил Клеандр,-

Но я благодарен судьбе, что дала мне хорошего друга.

Прощай, Руфион! Вспоминай, иногда, ты Клеандра».

Простившись со всеми, он вышел, с друзьями из леса.

«Клеандр, постой!»- вдруг услышал он голос Элеи.

Ему стало стыдно, за то что, ее не дождался проститься.

Она догнала его, плача, но, все же, с улыбкой сказала:

«Взгляни, амулет твой нашелся!» Клеандр удивился:

«Все утро с друзьями искал я, но поиски тщетны!»

«Он сам отозвался, в высокой траве, вдруг, звездою зажегся!»

И, взяв амулет из ладони Элеи, Клеандр сказал ей:

«Прости, что тебе не могу ничего я оставить в подарок!»

«Оставь поцелуй свой на память!»- его попросила Элея.

Клеандр, на прощанье, желанье Элеи исполнил.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Луна, постепенно взошла, вновь, над Кентаврионом,

Раскинув свою седину на верхушках деревьев.

Коснулась травы, серебря своим светом высокие стебли.

Средь зарослей леса лежала Клеандром убитая Геда,

И кровь ее, бурого цвета, сочилась из раны глубокой.

Вдруг, словно в конвульсиях, дрогнули мертвые руки.

Из пасти чудовища поднялось облако черного дыма.

Зависло над телом змеиным, как будто прощаясь.

Дух Геды поднялся над лесом, и в небе ночном растворился.

ЧАСТЬ 3

ГЛАВА 1

ДВЕ ГРАЦИИ

Премудрая Гера имела в саду своем зеркало Мира,

Из чистого аквамарина, лежащее в раме хрустальной,

Служившее проводником меж богами и судьбами смертных.

Богиня иль бог, прикоснувшись к поверхности камня,

Легко пробуждали сияющий глянец зеркального круга.

И все, что желали увидеть, пред ними тот час оживало,

Любой, даже самый глухой уголок на краю Ойкумены.

В прохладной тени Артемида склонилась над кругом зеркальным.

С улыбкой смотрела она на плывущий корабль Клеандра.

Она уже знала о том, что случилось на Кентаврионе,

О том, как бесстрашно Клеандр добыл пектораль, убив Геду.

Улыбка ее говорила о том, что богиня, конечно, довольна.

И видела в зеркале ту, что всем сердцем любила Клеандра,

Любившую уединиться в беседке цветущего сада,

И мыслям предаться печальным своим, вспоминая о друге.

«Пора мне с тобой познакомиться, юная дева!»

С тех пор, как Клеандр покинул Эфес, Эвтибида грустила,

Замкнулась в себе и с подругами виделась редко.

Ни мать, ни отец не могли ее скуку развеять,

Лишь только прогулка по саду была для нее утешеньем.

С вечерней зарей она часто сюда приходила,

Где каждый его уголок возвращал Эвтибиду в былое.

Как раньше, в такое же время, она здесь с Клеандром встречалась,

Они обрывали смоковниц плоды, угощая друг друга,

И, слушая трель соловья, отдыхали в тенистой беседке.

Теперь здесь все стало другим, и цветы и деревья,

Казалось, что сад вместе с нею грустил по Клеандру,

Как будто все было недавно, иль не было этого вовсе.

Все краски цветов и листвы на деревьях поблекли,

И больше уже не поет соловей свои сладкие песни,

И звонкий ручей не журчит меж каменьев, как прежде.

Вдруг белая птица мелькнула в лучах уходящего солнца,

Она покружила немного, влетела в беседку и села,

Расправила крылья, как будто красуясь своим опереньем.

«Откуда летишь ты, голубка?- спросила ее Эвтибида,-

Ах, если бы мне твои крылья, чтоб следом лететь за любимым!»

Голубка, как будто желанье ее поняла и взлетела,

Роняя свои белоснежные легкие перья на землю,

И, вдруг, засверкала звездою пурпурного блеска,

Раскинув лучи, словно яркие нити, весь сад освещая.

И, пред Эвтибидой явилась прекрасная дева,

В хламиде из тонкого белого шелка, с жемчужной застежкой,

С красивым лицом и глазами небесного цвета.

Ее золотистые пряди, сплетенные в длинную косу,

Жемчужная нить украшала, как брызги застывшего моря.

«Я знаю, ты любишь Клеандра,- сказала ей, вдруг, незнакомка,-

Однако при этом ты чувствуешь боль в своем сердце,

Что стало причиной печали твоей, Эвтибида, не так ли?»

«Ах, не от любви мое сердце болит и тоскует,

Разлука с любимым вонзила мне в грудь беспощадное жало,

И гложет до слез!- Эвтибида сказала, стараясь не плакать,-

Он с детства мечтал о великом походе, подобно Ясону,

Но кто мог подумать, что эта мечта станет явью?

Наверное, боги, как дети играют людьми, развлекаясь,

Поэтому наши мечты для богов лишь забава!

А люди лишились рассудка, увидев чудесный корабль,

Своих же сынов проводили на смерть, веселясь и ликуя!..

Но, вскоре опомнились, что их живыми увидеть не смогут,

И траур надев, они молят богов и приносят им жертвы,

Чтоб скоро корабль Клеандра с живыми сынами!

Одна только я понимала, что ждет их в далеком походе!»

«Такая у женщин судьба,- опустила свой взгляд незнакомка,-

Чтоб с другом надолго проститься, любовь сохраняя,

Глаза все проплакать, забыв, что уходят прекрасные годы.

Когда тело жаждет объятий его, как цветок опыленья.

Но злые ветра друга дальше и дальше уносят от дома,

По длинным дорогам тернистым к мечте, утолив его эго.

Разлука-воровка из памяти выкрадет облик любимый,

А женскую молодость время безжалостно быстро изменит!

У каждого свой предначертанный путь от рожденья.

Клеандр рожден по любви не земной, и наказан за это…

В походе Клеандр возмужает и станет достойным мужчиной.

Ему выпал жребий не легкий, но он его выполнить должен.

Немало прольется дождей, прежде чем он пройдет испытанья.

Тебя же терзают сомнения в том, что другую он встретит,

И с женщиной той, что полюбит, разделит семейное ложе.

Прошу, не терзай свое сердце напрасно тоской по Клеандру.

Пока ты еще молода, постарайся найти себе мужа,

Иначе, закончишь ты жизнь старой девой, его не дождавшись!»

«Меня твои речи пугают!- сказала в ответ Эвтибда,-

Скажи мне кто ты, и откуда ты знаешь Клеандра?»

В ответ незнакомка вздохнула и тихо сказала:

«Я женщина, что не смогла разлюбить, разлучившись навеки!»

«Возлюбленный твой не вернулся?»- спросила ее Эвтибида.

«Увы! Но никто не способен из мрака Тартара вернуться!»

«Я вечная тайна, фантазия светлая, явь, суеверье»

Той ночью гроза бушевала, и молнии резали небо,

И этой ненастной порою искала я кров, чтоб согреться.

В руках я держала младенца, завернутого в плащаницу,

Прижавшись к груди материнской, он спал и не плакал.

В одном из окошек домов я заметила свет долгожданный.

Как только я в дверь постучалась, тот час же ее мне открыли,

Хозяин с хозяйкой, впустив, предложили ночлег мне и ужин.

Они были очень добры и так молоды и красивы!

ГЛАВА 2

ГОРОД НА ДНЕ МОРЯ

Крыло белоснежного паруса, будто над морем парило,

В прозрачной воде отражалось его очертанье размаха.

Вдали таял остров кентавров, и, вскоре пропал, где-то в море.

Корабль обгоняя, резвились, как дети, дельфины,

Их гладкие спины блестели в лучах заходящего солнца.

Друзья, благодарные ветру попутному, песню запели:

«И, раз! Ну-ка, братья, все дружно наляжем на весла.

Поиск по сайту: