Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Возникновение и эволюция терроризма



Лекция №7: Терроризм: сущность и явление

Возникновение и эволюция терроризма

Причины терроризма

Психология терроризма

Терроризм и глобализация

Терроризм в России

Возникновение и эволюция терроризма

Британская энциклопедия определяет терроризм как "спонтанное применение насилия в отношении государст­венных служащих, групп граждан или отдельных лиц ради достижения политических целей".Физическое и психиче­ское устрашение в качестве метода политической борьбы применялось с тех пор, как возникла политика.

 

К терро­ризму обращались в разные исторические эпохи, начиная с античности. Это происходило в различных регионах мира и под самыми разнообразными лозунгами. Само слово "террор" (от латинского tеrrоr — страх, ужас) вошло в по­литический лексикон в XIV столетии, после перевода с ла­тыни сочиненийТита Ливия (59 до н.э.—17 н.э.), хотя окончательно закрепилось в нем лишь в годы Великой французской революции 1789—1794 годов.

В эпоху модер­на терроризм получил всеобщее признание среди револю­ционеров Западной Европы, России и США, теснейшим образом ассоциируясь с социалистическим движением и анархистским отрицанием государства.

Практикующие его радикалы полагали, что наилуч­шим способом ускорения социальных реформ является физическое уничтожение персон, облеченных властью.

Именно в XIX веке терроризм стал постоянным факто­ром общественной жизни цивилизованных стран. Список убийств и покушений на убийство, осуществленных со­циалистами и анархистами в период с 1860-х годов до 1917 года, выглядит весьма внушительно. Среди их жертв оказались русский царь Александр II (1881), американ­ские президенты Джеймс Гарфилд(1881) и Уильям Маккинли (1901), французский президент Мари Франсуа Са­ди Карно (1894), австрийская императрица Елизавета (1898), итальянский король Умберто I (1900). В одном только 1892 году динамитчики и бомбисты организовали около тысячи покушений в Европе и более пятисот — в Америке.

В России с 1901 по 1911 год от рук террористов пострадали около 17 тысяч человек, из них примерно по­ловину составляли государственные служащие.

 

Одной из закономерностей развития терроризма в на­чале XX века можно считать то, что приоритетной зоной его распространения стали наиболее отсталые европейские государства — прежде всего Россия, Италия и Испания.

Другая принципиальная особенность террора того време­ни состояла в его "точечном", селективном характере; в результате террористических операций гибли, прежде все­го, те лица, против которых эти акты направлялись, а жерт­вы среди мирного населения оказывались, по большей ча­сти, непреднамеренными.

Кроме того, традиционные ор­ганизации террористов на протяжении всего XX века оставались весьма малочисленными:например, по данным Министерства обороны США, в период своего расцвета японская "Красная армия" насчитывала не более 20—30, итальянские "Красные бригады" — от 50 до 75, а ирланд­ская "Республиканская армия" — от 200 до 400 активных бойцов.

 

Наконец, "классический" терроризм всегда имел четко выраженную программную специфику, а его последо­ватели постоянно были готовы брать на себя ответствен­ность за совершение тех или иных актов.

В минувшем столетии в развитии террористической деятельностиобозначились новые тенденции.

Во-пер­вых, терроризм активно начали практиковать не только левые, но и правые политические силы.

Во-вторых, с воз­никновением тоталитарных режимов терроризм сделался одним из направлений официальной политики ряда госу­дарств; в связи с этим возникло понятие "государствен­ный террор".

В-третьих, технологические достижения, в особенности применение автоматического оружия и принципиально новых взрывчатых веществ, повсеместно оживили деятельность террористических групп, придав им большую мобильность и неуязвимость.

 

Впрочем, несмотря на все сказанное, к концу второго тысячелетия терроризм, по определению Британской энциклопедии, по-прежнему идентифицировался "с лицами или гражданами, намеревающимися дестабилизировать или ниспровергнуть существующие политические институты",во второй половине XX века к нему широко обращались в ходе антиколониальной борьбы (Алжир и Вьетнам), межнациональных и территориальных конфликтах (Израиль и Палестинская автономия), в религиозных спорах (Шри-Ланка), в политической борьбе революционеров с правительствами своих стран ("Сияющий путь" в Перу и "Красные бригады" в Италии).

Подъему террористической активности способствовало провозглашение после Первой мировой войны права наций на самоопределение.

В XX веке именно этнические националистические движения стали главными проводниками идеологии террора по всему миру.

 

Оправдание террористической деятельности ссылками на национальное угнетение по сей день остается широко распространенным явлением.

По этой причине к концу века террористические акты прочно закрепились в арсенале сепаратистов по всему миру, начиная от баскских экстремистов и кончая чеченскими боевиками.

Причины терроризма

Как в России, так и за рубежом довольно популярно мнение, чтоосновные причины терроризма следует искать, прежде всего, в экономических факторахи, как следствие, в социальном, национальном, межгосударственном неравенстве и угнетении.

 

Согласно этой логике, объяснение террористической практики ссылками на культурные переменные бессмысленно,из-за чего недопустимо, в частности, употреблять словосочетание «исламский терроризм".

Террористическая деятельность, считают приверженцы подобных взглядов, не имеет национального или религиозного лица, терроризм - проблема экономическая и, следовательно, лишенная культурного измерения.

Данная позиция, однако, едва ли является безупреч­ной, причем под сомнение ее ставят сразу несколько аргу­ментов.

Во-первых, несмотря на широкое распростране­ние нищеты и неравенства в странах третьего мира, дале­коне все из них знакомы с таким социальным феноменом, как терроризм.

В некоторых отсталых регионах терроризм воспроизводится систематически, из десятилетия в деся­тилетие, в то время как в других о нем ничего не знают. Кроме того, во второй половине XX века террористические группы действовали и в благополучных в экономическом отношении государствах, среди которых были, например, Германия и Япония.

Во-вторых, рассмотрение терроризма в конфессиональной плоскости свидетельствует о том, что есть такие религиозные системы, идейный арсенал которых более часто, в сравнении со всеми остальными, используется для призывов к террору.

Так, невозможно представить тер­рористические движения, вдохновляемые конфуциански­ми лозунгами.

 

Наконец, в-третьих, введение террористи­ческой проблематики в жесткое экономическое русло полностью лишает проблему терроризма ее этической со­ставляющей,поскольку с голодным, как известно, не все­гда можно говорить о морали. В итоге терроризм предста­ет не в виде выбора между добром и злом, но как сугубо физическая реакция на жизненное неустройство, а вопрос о том, почему одни люди допускают собственное вовлече­ние в террористическую деятельность, а другие нет, вовсе не получает ответа.

 

По-видимому, объективная трактовка причин, обус­ловливающих терроризм, должна в равной степени опи­раться на экономические и культурные факторы.

Действи­тельно, террор в отношении государства и его представи­телей является ответом слабого на ущемление со стороны более сильного. В этом смысле, безусловно, экономичес­кая нищета стимулирует терроризм. Но не меньшую роль в его возникновении играют и духовные конфликты.

С од­ной стороны, глобализация, которая означает нивелиров­ку культур, внедрение по всей планете единых политических, экономических, социальных стандартов, сложившихся в русле иудео-христианской традиции, не может не вызывать сопротивления со стороны носителей иных воззрений.

 

В этом смысле исламский терроризм, в частности, оказывается выражением не столько материального, сколько культурного протеста. Неслучайно популярное сегодня на Западе изучение личностных характеристик исполнителей наиболее громких террористических актов последнего времени обнаруживает, что самыми активными и фанатичными бойцами "Аль-Каиды", к примеру, были довольно образованные и весьма благополучные представители среднего класса, а не полуграмотные люмпены, как можно было бы ожидать.

С другой стороны, индивидуальная склонность к совершению актов террора также не может объясняться только лишь экономическими причинами; террорист всегда совершает личный выбор, и, следовательно, мотивы его поступков целесообразно искать в сфере этики, предопределяемой взрастившей его культурой. Именно культура помогает ответить на вопрос о том, почему насилие, которое порой провозглашается средством для достижения благородного идеала, в определенный момент истории какого-то конкретного общества вдруг оказывается самоцелью.

Психология терроризма

Оригинальный способ преодоления описанной выше дилеммы "экономики" и "культуры", подчас дезориен­тирующей исследователей, предлагал американский фи­лософ Абрахам Каплан (1918—1993). По его мнению, сле­дует различать основания и причины терроризма. Если к первым относятся социальные условия, побуждающие индивида к "рационализации террористических замыс­лов", то в ряду вторых пребывают "глубинные структуры личности террориста".

Личность террориста оказалась в центре внимания психологов и психиатров с XIX века, от­меченного широким внедрением террористических мето­дов в мировую политику. "Можно ли считать террористов психически здоровыми людьми?" — так формулировался главный вопрос.

Ответы на него специалистов довольно разнообразны. Так, большой популярностью среди ученых пользуется мысль о детских травмах как основе терроризма. В рамках этой парадигмы террористами объявляются люди с ущербным, ущемленным эго, не готовые преодолевать жизненные трудности с помощью стандартных социаль­ных кодов и в силу этого систематически обращающиеся к насилию

Соответственно, акты террора совершаются ими скорее для удовлетворения психологических потреб­ностей, нежели из стремления улучшить положение масс.

Сказанное означает, что вполне допустимо говорить об индивидуальной психологической предрасположенности к терроризму, которую можно выявлять и которой можно противодействовать.

 

Данной концепции противостоит альтернативный подход, подразумевающий полную психическую нормаль­ность террориста. Его сторонники исходят из того, что науке пока не удалось доказать, что в поведении террори­стических групп наблюдается большая склонность к пси­хопатологии, чем в иных коллективах. Соответственно, и описать психологический портрет, предположим, терро­риста-смертника крайне сложно. Но если стереотипного "потенциального террориста" не существует, то психоло­гия и психиатрия оказываются бесполезными в деле про­тиводействия террору.

Значительный вклад в постижение психологических аспектов террористической деятельности способна внести религиозная психология. Исследование внутреннего мира фанатика, вдохновляемого трансцендентными мотивами, особенно актуально в нынешних условиях, когда между вероучением и терроризмом обнаруживается все больше точек соприкосновения. Религиозный терроризм — дале­ко не новое явление, но в последние двадцать или двад­цать пять лет упомянутый феномен явно обособился от этнических и сепаратистских, а также от идеологических разновидностей терроризма, в тени которых он до недав­него времени пребывал.

 

Согласно данным американского исследовательского центра RAND Corporation, из 11 терро­ристических групп, действовавших в 1968 году, ни одну нельзя было классифицировать в качестве религиознойор­ганизации.

К середине 1990-х годов, однако, от трети до четверти всех структур, практикующих методы террора, оправдывали свою деятельность теологическими постула­тами. При этом акции, совершаемые религиозно вдохнов­ляемыми террористами, оказывались наиболее жестоки­ми и кровавыми. Так, шиитские экстремистские группы, осуществившие между 1982 и 1989 годом лишь 8 процен­тов всех террористических актов, несут ответственность за 30 процентов смертей от рук террористов за тот же период. Данную тенденцию можно объяснить принципиальными особенностями системы ценностей, механизмов легити­мации и оправдания поступков, а также представлений о морали, которые присущи религиозно чувствующим и мыслящим экстремистам.

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.