ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА ИМПЕРАТОРА ПАВЛА I.

Наследник престола 42-летний Павел Петрович (1754—1801) смотрел на все это с нескрываемой ненавистью и презрением. Между ним и матерью давно уже назрела вражда. Павел считал Екатерину убийцей отца и узурпатором престола. Екатерина смотрела на сына как на соперника, боялась и ненавидела его.

Павел по натуре был любознательным, живым, щедрым, веселым, остроумным человеком. Он высоко ставил нравственные принципы, добродетель и честь. Но одновременно в его характере проявлялись вспыльчивость, своенравие, упрямство. Он был хорошо образован, его воспитателем являлся просвещенный вельможа Н.И. Панин. Молодым человеком Павел много путешествовал по Европе. Идеалы французских просветителей увлекали его. Он сочувствовал польским повстанцам 1793 г. и с уважением высказывался о повстанческом вожде Костюшко. Павел наслаждался комеднями Фонвизина, поклонялся мыслям о самоценности человека, свободе как первом и главном человеческом сокровище.

Но время шло. Пылкий, деятельный молодой человек, отстраненный матерью от всех государственных дел, оскорбляемый ее фаворитами, постепенно терял свои прекрасные черты. Напротив, отрицательные свойства его характера выступали все более явно. Он становился нервным, нетерпимым, подозрительным. Его обуревали обиды. В душе зрели планы расправы со своими недоброжелателями в случае, если когда-нибудь ему достанется трон.

В своей резиденции в Гатчине под Петербургом он организовал обособленную от большого двора жизнь. Здесь был свой уклад, своя небольшая дисциплинированная армия, которая копировала прусские порядки с их четкостью, внешней стороной службы, парадами, построениями. Там он наслаждался порядком в беспорядочной Российской империи, был хозяином, сам набирал кадры, возвышал и назначал офицеров, требовал от них неукоснительной службы, рвения, честности. Екатерина не вмешивалась в эту его гатчинскую жизнь.

Трагедией для Павла стали отношения с сыновьями. Екатерина рано отняла у него старшего Александра и второго — Константина, взяла их под свою опеку и на воспитание. Она стремилась настроить их против отца. И мальчики, а потом юноши разрывались между бабкой и отцом. Постепенно между будущим наследником престола Александром Павловичем и Павлом возникало непонимание, отчужденность, а позднее подозрительность и ненависть. Эти чувства обострились в связи с тем, что Екатерина II вынашивала планы сделать наследником своей власти не сына, а внука. Оба они знали об этих планах своевольной Екатерины, что еще более осложняло отношения между отцом и сыном.

Между реформами и сумасбродством. Едва Павел получил известие о том, что Екатерина II без сознания, он тут же вместе со своими гатчинскими офицерами явился во дворец. Все бумаги Екатерины были опечатаны. Возможно, среди них оказалось и завещание императрицы в пользу внука. Повсюду распоряжались гатчинцы. Ближайшие помощники Екатерины были отставлены отдел, последнего фаворита Платона Зубова, по существу, изолировали. Рядом с отцом находился подавленный и испуганный Александр Павлович.

Все указывало на то, что крутых перемен России не избежать. И действительно, сразу же после смерти матери Павел I предпринял ряд реформ во внутренней жизни страны.

Новый император начал свое правление упоенный иллюзиями, что он сможет искоренить зло екатерининских времен, навести порядок в разлагающейся стране, заставить обленившееся, циничное дворянство служить отечеству, подтянуть дисциплину в армии, поднять на государственный пьедестал честь и добродетель. Цели были прекрасные. Но осуществлять их стал нетерпеливый, нервный, нетерпимый человек, который хотел добиться всего сразу и быстро.

Прежде всего Павел I даровал прощение тем видным общественным деятелям, которые оказались при Екатерине за решеткой. Возвращен был из ссылки Радищев, выпущен на свободу Новиков. Новый император осудил разделы Польши, оказал знаки уважения плененным польским повстанцам. Костюшко разрешили уехать из России. Казалось, что Павел I возвращается к своим свободолюбивым идеалам юности. Но это оказалось не вполне так. То был больше протест против политики матери, хотя прежние идеалы в нем не померкли. Вскоре новые заключенные пошли по этапу в Сибирь. Под домашний арест попали видные чиновники, бывшие фавориты. Повсюду ключевые позиции занимали гатчинцы. Цензуру ужесточили, частные типографии запретили, стало преследоваться все французское как следствие революционной скверны — и не только книги и журналы, но и мода. Специальным указом Павел запретил ношение круглых французских шляп, жабо, жилетов, фраков, башмаков с пряжками. Были разрешены лишь треуголки, немецкие камзолы и ботфорты. В ход пошло все прусское — надежное, проверенное. На балах запрещалось танцевать вальс. Все военные обязаны были появляться в мундирах даже на вечерах и в салонах.

Павел I объявил, что в стране не должно быть никаких «врожденных привилегий», и потребовал от всех дворян безупречного служения отечеству.

В этих требованиях было немало правильного, но выглядели они как деспотический нажим на общество. Своими действиями Павел I, по существу, отменил многие пункты Жалованной грамоты дворянству. Он даже разрешил применять к дворянам телесные наказания.

Он заставил чиновников по часам ходить на работу и установил, что рабочий день в учреждениях начинался в 6 часов утра, а в 10 часов вечера город должен отходить ко сну. Сам он подавал пример и ранним утром уже работал в своем кабинете. Гвардейских офицеров император принудил вернуться к своим прямым обязанностям — исполнять службу, проводить учения с солдатами. В пример им он ставил свою «гатчинскую армию», чем безмерно оскорблял гвардейцев. За нерадивость и расхлябанность, грубое и дурное обращение с солдатами он самолично срывал эполеты с офицеров и даже генералов и отправлял их в Сибирь. Особенно Павел I преследовал воровство и казнокрадство в армии. Его ближайший помощник граф Алексей Андреевич Аракчеев безжалостно осуществлял в армии эту линию монарха, невзирая на чины и звания. Каждый солдат при Павле I был хорошо обмундирован, хотя на него и надели неудобный прусский мундир, хорошо накормлен, жил в чистой и опрятной казарме. Уже после смерти Павла I солдаты добром вспоминали его время.

Павел I не раз говорил о пагубности для России крепостного права, и его политика показывала, что впервые в истории страны монарх пошел на некоторые ограничения этого народного бедствия. Но действовал он здесь осторожно, понимая, что резкие шаги могут взорвать империю. Поначалу он отменил объявленный Екатериной II очередной рекрутский набор, снял недоимки по подушной подати, разрешил крестьянам подавать жалобы на своих господ. Крестьяне, в том числе и крепостные, получили право присягать новому императору. В 1797 г. вышел указ о запрещении продавать дворовых людей и крепостных крестьян без земли, а на следующий год вышел запрет продавать без земли и крестьян на Украине.

5 апреля 1797 г. Павлом I был подписан манифест, запрещавший помещикам принуждать крестьян к работе в праздничные дни и установивший, что лишь три дня в неделю помещик может использовать крестьян на барщинных работах. По существу все эти меры означали одно: начало правительственной политики по раскрепощению крестьян в России.

Это вызвало резкое недовольство дворян, которые сразу же стали саботировать манифест и продолжали гнать крестьян на барщину свыше трех дней в неделю.

Но одновременно, продолжая старую линию, Павел 1 раздаривал своим фаворитам новые сотни тысяч крестьянских душ, позволил заводчикам из купцов покупать крестьян для своих предприятий.

Поиск по сайту: