Гражданская война в России (1918 - 1920 гг.)

Гражданская война - это, с одной стороны, «обычный» вооруженный конфликт, развивающийся по особым законам военного противоборства, где исход сражений зависит от количества солдат у воюющих сторон, их обеспеченности оружием, полководческого таланта военачальников и правильности выбора общей стратегической линии политическим руководством. Однако, с другой стороны, гражданская война - это особая, если так можно выразиться, «политическая» война, это своеобразная форма борьбы за власть, развивающаяся по канонам «обычной» политической борьбы со своими интригами, заговорами, быстрым созданием и столь же быстрым крушением многочисленных временных союзов, демагогией, шантажом и пр. Но у гражданской войны в России есть и третья сторона - это продолжение революции, это революционная война, в которой едва ли не решающее значение приобретает массовая поддержка, в которой важен учет расстановки не только политических, но и, в первую очередь, социальных сил, где громадную роль приобретают настроения людей, их социальные ожидания. В то же время, гражданская война - явление не только внутрироссийское, она теснейшим образом связана с интересами внешних сил. Именно этим и определяются причины и характер вооруженной борьбы в России в 1918 - 1920 гг.

Являясь частью, этапом общего революционного процесса, гражданская война имеет и свою собственную периодизацию. Базой ее, видимо, можно определить, исходя из особенностей революционного времени, вовлеченность масс в происходящие события. Поэтому в качестве основного критерия периодизации следует взять социальный, политический и национальный состав участников гражданской войны и изменение соотношения сил на различных ее этапах. Если на первом этапе (весна 1918 - весна 1919 гг.) борьбу ведут лишь политически активные, сознательные силы, то с начала 1919 г. они вовлекают в нее ранее инертные громадные массы населения, в результате чего война становится действительно социальной гражданской войной. Победы, одержанные большевиками на втором этапе, создали условия для вступления гражданской войны в третий этап - ее затухания, охватывающего период с весны 1920 г. до начала 1921 г.

В советской историографии в качестве общепринятого штампа сложилось представление о постоянном военном превосходстве вооруженных противостоящих большевикам сил. Однако, анализируя их действительное количественное и качественное соотношение, организацию армий и управление войсками, стратегию и тактику, полководческое искусство, можно придти к выводу о примерном равенстве борющихся сил (хотя, естественно, на отдельных этапах войны перевес оказывался то на одной, то на другой стороне).

Трудна также и оценка эффективности партизанских действий в годы гражданской войны. Фактически, и в тылу «красных», и в тылу «белых» действовали одни и те же крестьянские партизанские отряды. Наиболее наглядным примером тому является «махновское движение». Здесь, пожалуй, весьма точно отражаются настроения и основные идеи крестьянства, а также слабые стороны созданного им движения. Будучи помимо своей воли втянуто в гражданскую войну, крестьянство выступало не столько с какими-либо позитивными идеями, сколько стремилось добиться, чтобы его оставили в покое. Отсюда - оборонительная тактика, отсюда же - стремление пойти на соглашение с одной из борющихся сторон.

Главную роль здесь, конечно, играли взаимоотношения крестьян с большевистской властью. Дело, естественно, не в большой любви крестьян к Советам, доставившим им хлопот, мягко говоря, не меньше, чем их противники. Крестьянству приходилось выбирать партнера, исходя из иных критериев, прежде всего, из двух зол. Большевики в тот момент показались чуть более привлекательны: за них говорил и декрет о земле, и жесткость и достаточная последовательность в осуществлении политики, которая обещала в будущем определенную стабильность, и, наконец, они оказались более умелыми агитаторами и пропагандистами своей политики. Но именно выбор, сделанный крестьянством, является одним из важнейших факторов успехов и неудач в гражданской войне.

Вряд ли возможно определить и степень виновности за использование насилия в революционные годы. Как «красный», так и «белый» террор имели близкую цель - уничтожить реального противника и запугать колеблющегося. Сходны были и методы, используемые сторонами в этой борьбе. Правда, если большевики открыто и решительно провозгласили политику террора, подняв ее на государственный уровень, то их противники, действуя в том же направлении, стремились замаскировать свою террористическую деятельность, колебались в применении жестких мер.

Жесткие меры в годы гражданской войны применялись и в экономической политике. Наиболее решительно они использовались Советской властью. Причем, на первом этапе (октябрь 1917 - весна 1918 гг.) в экономической политике борются элементы двух основных направлений: методы «штурма», «красногвардейской атаки на капитал», с одной стороны, и поиски более сдержанного, более осторожного подхода, методы «осады» - с другой. Ни одно из них в этот период еще не сформировалось окончательно: оба существуют (и сосуществуют) именно как элементы, порой взаимодействуя, порой конфликтуя, создавая весьма причудливые взаимопереплетения между собой. И лишь с лета 1918 г., и то не сразу, политика «штурма» или, как ее нередко называют, политика непосредственного введения ( строительства ) социализма начинает приобретать первенствующее значение, складываясь постепенно в систему мер, представляющих из себя, пусть и весьма относительное, но все же единое целое. Окончательно эта политика, получившая впоследствии название «военного коммунизма», складывается к весне 1919 г. Еще сравнительно недавно переход к ней связывался по преимуществу с вынужденной перестройкой страны на военный лад. Но сегодня преобладающим стал прямо противоположный взгляд, согласно которому «военный коммунизм» есть политика, сознательно запланированная большевиками и последовательно ими осуществляемая.
Видимо, чтобы разобраться в правомерности той или иной точки зрения, необходимо попытаться определить, какова, вообще говоря, связь между задуманными большевиками мероприятиями по изменению общества и развернувшейся в стране войной? Здесь следует обратить внимание, что едва ли не всякая война изменяет социальную организацию воюющих групп, приближая ее к типу военно-социалистического общества, где объем вмешательства в жизнь граждан со стороны власти безграничен, где царствует полная централизация, частной собственности нет и быть не может, где все устройство общества вплоть до психики его членов приспособлено к войне и пронизано милитаризмом (П. Сорокин). Иными словами, война создает весьма благоприятные условия для «социализации» общества, но вопрос заключается и в том, кто и как эти условия использует. Подчиняется ли он им в силу вынужденной необходимости, или же рассматривает их как важнейшую предпосылку осуществления своей политики. Очевидно, что именно последний вариант отношения преобладал среди большевистского руководства. Если так можно выразиться: большевики максимально «совпали» с условиями военного времени, они чувствовали в нем себя «как рыба в воде», что, возможно, и явилось одной из причин их конечного успеха. Ведь, напротив, их противники чаще тяготились теми «военносоциалистическими» мерами, которые им также приходилось применять, они проводили ту же политику менее последовательно, менее жестко, а значит, и менее эффективно.

Таким образом, успех большевиков был достигнут при примерном равенстве сил во многих, прежде всего, в военном, отношениях. Поэтому важно понять в чем же основная причина их победы. Видимо, наиболее точно можно было бы определить ее следующим образом: большевики победили не столько в силу собственной силы, сколько в силу слабости их противников.

Революция 1917 - 1921 гг. явилась фактическим осуществлением радикальной альтернативы, победившей в силу недостаточности решений, предлагаемых в целях разрешения острых противоречий в жизни российского общества как консерваторами, так и либералами. Именно их неудача предопределила успех большевиков.

Но политический успех большевиков оказался «пирровой победой». Эффективность политическая обернулась экономической неэффективностью, что, в свою очередь, ставило под вопрос и само достижение политической победы. Объективные потребности развития экономики вступили в явное противоречие с устремлениями коммунистов, а это, естественно, поставило под угрозу сохранение власти в их руках. Выражением этой угрозы стали весенние (1921 г.) антисоветские и антибольшевистские выступления, широко распространившиеся по всей стране. Недоверие большевикам высказывали практически все слои населения, и это, наконец, заставило их пересмотреть основы своей политики. Тем самым, поворот, в экономической, по крайней мере, политике стал неизбежен.

Поиск по сайту: