Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Залоговые аукционы – афера века



ПРИВАТИЗАЦИЯ: суть, этапы, итоги

"...Приватизация (Privatization) - форма преобразования собственности, представляющая собой процесс передачи государственной (муниципальной) собственности в частные руки..."

Содержание:

1.Введение

2. Этапы приватизации

2.1. 1992–1994: этап бури и натиска

2.2. 1995: залоговые аукционы – афера века

2.3. 1997–2005: приватизация за деньги

2.4. 2006–2010: остановка приватизации

2.5. 2011–2013 и далее: приватизация без приватизации

2.6. Альтернативная программа приватизации

3. Итоги приватизации

4. Библиография

 

Введение

Приватизация в России — процесс передачи государственного имущества Российской Федерации (ранее РСФСР) в частную собственность, который осуществлялся в России с начала 1990-х годов (после распада СССР). Приватизацию обычно связывают с именами Е. Т. Гайдара и А. Б. Чубайса, занимавшими в то время ключевые позиции в правительстве. В результате приватизации значительная часть государственного имущества России перешла в частную собственность.

Приватизация в России часто подвергается резкой критике. Утверждается, что новые обладатели собственности получили её не по заслугам, а за счёт личных связей и неформальных отношений с первыми лицами государства и их родственниками. С приватизацией связывают появление в России олигархов, слишком сильное и несправедливое экономическое расслоение населения России. Значительная часть населения России воспринимает приватизацию 90-х как аморальную, преступную. В народе даже её стали называть «прихватизация».

С другой стороны, приватизация проводилась в крайне сложной экономической, финансовой и политической обстановке: конфронтация Верховного совета РФ с Президентом и Правительством затрудняли создание правовой базы и проведение институциональных реформ; Правительство испытывало сильное лоббистское давление со стороны Верховного совета; на момент начала приватизации государство было не способно эффективно контролировать свою собственность, массовым явлением стала спонтанная приватизация — захват контроля над предприятиями их директорами, настроенными не на развитие предприятий, а на быстрое получение прибылей.

Главной экономической задачей приватизации было повышение эффективности экономики за счёт создания института частной собственности на средства производства. В то время как в определённых сферах экономики (обслуживание, торговля) эта задача была достаточно быстро решена, в промышленности и сельском хозяйстве нужный эффект достигался гораздо медленнее, во многом из-за того, что, приватизированные предприятия переходили в собственность трудовых коллективов, то есть под контроль — а в перспективе и в собственность — их директоров . Однако сам Анатолий Чубайс позднее говорил, что приватизация была проведена с единственной целью не допустить прихода коммунистов к власти.

 

Этапы

Этап бури и натиска

Первые законы о приватизации появились еще в 1991 г. В середине 1991 г. был принят закон об именных приватизационных счетах населения. Но приватизация фактически не была организована органами власти – и российскими и союзными. Политики тогда занимались не реформами, а борьбой друг с другом.

Время было катастрофически упущено, и логика экономической реформы оказалась взорвана. Так, в программе «500 дней», принятой Россией, и программе А.Г. Аганбегяна, принятой союзными властями, предполагалось сначала провести платную малую приватизацию, которая оттянет значительную часть «денежного навеса», а только потом – либерализацию цен. Сначала приватизация производственного сектора (через акционирование), которая сократит излишки денежных средств на счетах предприятий, а затем – постепенная либерализация их цен. В результате цены должны были вырасти не так сильно, и проблема макроэкономической стабилизации существенно облегчена.

Новое российское правительство, сформированное в конце 1991 г., решило применить для реформ шоковую терапию, хорошо зарекомендовавшую себя в Польше. Возможно, именно перемена ходов, смена последовательности «приватизация – либерализация – стабилизация» на обратную: «либерализация – стабилизация – приватизация», была главной ошибкой реформаторов. А фактически вышло даже еще хуже: «либерализация – приватизация – стабилизация». Кстати, в Польше крупную приватизацию запустили только через 5 лет после «шоковой терапии», которая к тому же была намного эффективнее российской.

Основная масса цен в России с начала 1992 г. была либерализована, и они сразу резко выросли. Остановить их рост не удавалось в течение всего 1993 г. – попытки сдержать их мерами денежной политики наталкивались на резкое сокращение производства и рост неплатежей. Дело дошло до невыплат зарплат людям ввиду отсутствия в банках наличных денег (что было негласно одним из способов торможения инфляции).

И вот именно в ситуации максимального зажатия денежной массы и пика неплатежей, при незавершенной макроэкономической стабилизации российское правительство приступило к массовой приватизации. Худшего момента выбрать было просто невозможно: денег нет ни у кого, на что покупать предприятия и акции? Объяснить такой выбор можно, пожалуй, только политическими соображениями: общественное внимание переключалось со скачка цен, обесценивания сбережений и бессилия правительства достичь макроэкономической стабилизации на дележ государственной собственности. И эти политические цели были в основном достигнуты.

Но именно экономическая абсурдность выбора момента и политическая слабость реформаторов заложили ключевые черты приватизации первого этапа.

Законодательство о приватизации оказалось запутанным, и правила игры менялись по ходу дела. Сам процесс приватизации оказался чрезвычайно сложен, одновременно действовали:

– пять способов приватизации;

– приватизационные чеки (ваучеры);

– три варианта льгот трудовому коллективу при акционировании;

– спецсхемы акционирования минимум для восьми отраслей (агропромышленного комплекса, лесопромышленных холдингов, нефтяной отрасли, «Газпрома», электроэнергетики, «Росатома», связи, угольной промышленности, возможно, были и другие);

– при этом на каждом предприятии могло использоваться множество способов приватизации одновременно (аренда с выкупом части имущества, продажа части акций, акционирование в пользу трудового коллектива, ваучерная приватизация работниками предприятия и/или чековыми инвестфондами и посторонними инвесторами);

– а еще были бесплатная приватизация жилья, выделение земельных паев и др.

Население просто растерялось в этом многообразии возможностей. А бизнес оказался в «мутной воде», в которой выигрывали те, кто скупал чеки у населения за бутылку водки, и те, кто мог пролоббировать свои интересы в органах власти.

Приватизация не стала элементом организации цивилизованного бизнеса. Впрочем, реформаторы и не ставили такой задачи. Они считали, что надо только избавить государство от собственности, а дальше рынок сам все отрегулирует.

В результате массовый характер приняла «переприватизация» – агрессивное перераспределение активов, которые в ходе «первичной приватизации» попали в руки неэффективных собственников. Именно в этом и заключается экономический смысл «лихих 1990-х».

Процесс «переприватизации» прошел множество этапов.

Первая переприватизация – экономическая власть (так называемые «красные директора») захватывают предприятия у трудовых коллективов наперегонки с новыми крайне агрессивными рейдерами.

ЧИФы и рейдеры вытесняют «красных директоров». По данным опросов 1000 АО, к декабрю (по сравнению с апрелем) 1994 г. доля трудовых коллективов размывалась и упала ниже 50%, доля администрации предприятий немного увеличилась (до 15%), и резко (с 20 до 28%) возросла доля внешних инвесторов. В чековых аукционах ЧИФы часто выступают представителями стороннего инвестора.

К окончанию чековой приватизации 650 ЧИФов собрали 40 млн чеков, и 22 млн чел. стали их акционерами. Далее они реформировались кто во что горазд – от банков до негосударственных пенсионных фондов. Важно, что открытый фондовый рынок так и не был организован, несмотря на огромное количество акций в обращении. Это, безусловно, было ошибкой государственной политики. Почти все сделки с акциями еще лет пять после окончания массовой приватизации осуществлялись вне биржи. Ликвидный фондовый рынок в России заработал с большим опозданием, только в конце 1990-х – начале нулевых годов.

При высокой инфляции выигрывают всегда те, кто первым получает деньги. И таковыми стали коммерческие банки. Они получали кредиты Центробанка (с процентом ниже инфляции) и со временем заняли командные посты в экономике страны (тогда появились термины «олигархи» и «семибанкирщина»). Потому, что у них всегда был «кэш», свободные деньги. Способствовали этому и залоговые аукционы 1995 г. В конечном счете именно комбанки стали заказчиками и «наследниками» переприватизации и создали к 1998 г. вокруг себя огромные промышленные холдинги или, как тогда говорили, финансово-промышленные группы.

Эти холдинги были, как правило, выстроены не по принципам экономической целесообразности, а исходя из того, что удалось захватить. Это предопределило последующий этап реструктуризации – перестройки по логике экономических взаимосвязей и оптимизации финансовых потоков. Примерно в этой стадии и застал российский бизнес кризис 1998 г.

Банковский капитал так и не оправился от его удара. После девальвации рубля и с ростом цен на нефть и металлы основными держателями «кэша» стали экспортеры. А основными рейдерами – госчиновники. Это предопределило широкомасштабную «офшоризацию» собственности даже (а, возможно, – прежде всего) на крупнейшие российские компании. Экспортеры, как правило, имели свои западные офшоры для оптимизации налогов и таможенных платежей. Теперь эти офшоры получали новую роль: вывод владения компанией за пределы страны, вне досягаемости чиновников и глупейших российских кризисов. Или, как альтернатива, партнерство с авторитетными крупнейшими иностранными компаниями. Но ни то ни другое не явилось надежной защитой, что показал, в частности, пример «ЮКОСа». Выстраивались и более экзотические схемы владения с помощью своих же пенсионных фондов и некоммерческих организаций. В общем, каждый защищался от рейдерства чиновников в меру возможностей, вкуса и фантазии.

Более надежным средством защиты от враждебного поглощения стала внешняя кредитная зависимость российских компаний, в том числе и от своих офшоров за границей – процесс, бурно развивавшийся в середине нулевых годов.

Пользуясь господдержкой и проблемами частного сектора во время кризиса 2008–2009 гг., госбанки и корпорации существенно укрепили свои позиции, а процесс продолжается по сей день.

 

залоговые аукционы – афера века

В 1995 г. приватизация вдруг резко закончилась. Не потому, что стало нечего приватизировать, а из-за отсутствия в стране достаточных капиталов для денежной приватизации и недовольства народа итогами приватизации и вообще реформ. Власть взяла паузу для общественного успокоения. Единственным исключением стали залоговые аукционы перед избранием Б.Н. Ельцина на второй срок в конце 1995 г. Но исключением скандальным.

Маятник общественных настроений в России качнулся в сторону ностальгии по прошлому. Выборы в Госдуму 1993 г. и 1995 г. это однозначно подтвердили – партия власти проигрывает, большинство получают левые силы. В 1996 г. предстояли выборы президента России. Было принято решение: сохранение власти в обмен на собственность. Отсюда и родилась идея залоговых аукционов, с помощью которых убивалось много «зайцев». Главное, что крупнейшие банковские структуры становились заложниками победы Б.Н. Ельцина на предстоящих выборах. Ведь при победе коммунистов государство могло получить назад госсобственность, вернув полученные деньги. Кроме того, бюджет получал перед выборами неплохую подпитку для погашения долгов по зарплате и пенсиям. Были и технические преимущества: заниженность цен при приватизации получала дополнительное основание. Наконец, нарочито сложная схема проскальзывала мимо общественного сознания.

С 4 ноября по 28 декабря 1995 г. Министерство финансов заключило 12 договоров кредита под залог акций с победителями аукционов на право заключения договоров кредита.

Хорошо известны скандалы, сопровождавшие большинство сделок. Контрольные пакеты «ЮКОСа» и «Сибнефти» приобрел (формально – выступил кредитором) банк «Менатеп», 38% «Норникеля» и 51% «Сиданко» – «ОНЭКСИМбанк» и т.д. Пожалуй, наиболее бесконфликтно прошли продажи заложенных пакетов акций «Сургутнефтегаза» и «ЛУКойла», представлявшие тривиальный самовыкуп акций компаниями-эмитентами через посредничество управляющих компаний их пенсионных фондов.

Реальной конкуренции практически не было, из 12 аукционов лишь в четырех сумма кредита существенно превысила начальную цену. В остальных случаях начальная цена была превышена чисто символически, при этом или оба участника имели одного и того же гаранта, или один из участников был гарантом остальных, или оба участника являлись гарантами друг друга.

Но гораздо больше возмутила общественное мнение не заниженность цен (которую трудно доказать при отсутствии ликвидного фондового рынка). Счетная палата в конце 1995 г. по итогам комплексной проверки деятельности органов приватизации отметила, что сумма кредитов, полученных от передачи в залог федерального имущества, была эквивалентна сумме временно свободных валютных средств федерального бюджета, размещенных в это время Минфином на депозитных счетах коммерческих банков, ставших затем победителями в залоговых аукционах. Так, например, временно свободные средства Минфина были размещены: в АБ «Империал» – в размере 80 млн. дол. при общей сумме в двух договорах кредита в 48,3 млн. дол., в «Столичном банке сбережений» – 137,1 млн. дол. при сумме кредита в 100,3 млн. дол., в банке «Менатеп» – 120 млн. дол. при сумме двух договоров кредита в 163 и 125 млн. дол.

Даже обычно спокойная Счетная палата сделала радикальный вывод: «…сделки кредитования Российской Федерации под залог акций государственных предприятий могут считаться притворными, поскольку банки фактически “кредитовали” государство государственными же деньгами».

Впрочем, победители аукционов должны были вернуть депозиты Минфину. Они и возвращали – часто за счет средств полученных компаний. Бюджет в конце концов получал доход, пусть не от покупателя, а от продаваемого. Состоявшиеся 12 аукционов в совокупности принесли в бюджет 3,6 трлн руб., а также 1,5 трлн руб. погашенной задолженности проданных предприятий государству.

Акции приватизируемых предприятий тогда не котировались на бирже и не имели рыночной цены. Сравнивать их с ценами, которые они получили 5–7 лет спустя на бирже – некорректно. И все же сам способ проведения сделок и скандалы вокруг них очевидно показывают, что акции уходили по дешёвке.

В бюджете-96 деньги на выкуп заложенных акций не были предусмотрены. В сентябре 1996 г. правительство и Совет безопасности приняли совместное решение, подтвердившее право банков продавать заложенные пакеты акций. Право выбора было предоставлено самим банкам-победителям. Они окончательно приобрели заложенные госпакеты акций в свою пользу через аффилированных лиц опять-таки по неконкурентным процедурам. Так закончилась залоговая приватизация.

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.