Царская немилость. Дело Цесаревича.

«Ино есть дело злое, ино есть слово с умыслом, а ино есть слово дерзновенное без умыслу. Порок одного злодея виновного привязывается и к невинным сродникам: помилуй, премилосердный Государь! Да не снидем в старости нашей во гроб преждевременно, лишась добраго имени».

Измученный истязаниями и допросами несчастный наследник и Цесаревич Алексей Петрович в отобранных от него ответах показал, будто бы Князь Василий Владимирович Долгоруков советовал ему: «давать на бумаге хотя тысячу отрицаний от наследства, утверждая, что акты эти ничтожные, не запись с неустойкою». Цесаревич показал,что он отзывался о Государе: «Отец твой умен, только умных людей не знает; а ты умнее его и умных людей знать будешь лучше», и будто бы он хулил и нрав жестокий Царя Петра I Алексеевича, словами: «если б не Царица, нам бы и жить нельзя: я бы в Штетине первый изменил».

Так говорил под пытками несчастный Царевич перед строгими следователями, которые видели в нем не наследника престола Всероссийского, а только преступного сына, страшились для себя последствий и, успокаивая встревоженного Самодержца, увеличивали число жертв справедливой Его недоверчивости.

Если прибавить к этому, что главным действующим лицом был здесь Князь Александр Данилович Меншиков, которого участь за три года перед тем находилась в руках Князя Долгорукого, и который не мог простить ему казни, постигшей вице-губернатора Новогородского Корсакова — то нельзя удивляться, что оправдания обвиненного, ходатайство за него Князя Григория Федоровича Долгорукого (1657-1723) оставлены были без уважения.

Тщетно последний умолял грозного Царя Петра I Алексеевича помиловать сродников его, ссылался на страдальческую кончину за верность Престолу дяди своего и брата, на свои собственные заслуги. «Ино есть дело злое, — писал он к Государю, — ино есть слово с умыслом, а ино есть слово дерзновенное без умыслу. Порок одного злодея виновного привязывается и к невинным сродникам: помилуй, премилосердный Государь! Да не снидем в старости нашей во гроб преждевременно, лишась добраго имени».

Первая ссылка. Казанская.

20 Февраля (5 марта) 1718 года Князь Василий Владимирович Долгоруков арестован был и вслед за тем лишен чинов, знаков отличий, в том числе, и ордена Святого Апостола Андрея Первозванного, деревень и был осужден в ссылку в Казань.

Перед отправлением из Санкт-Петербурга получил он позволение проститься с Государынею Екатериной I Алексеевной и представил Ей в сильнейших выражениях свою невинность, жаловался на бедность, объяснив, что кроме платья, ничего у себя не имеет. Государыня Екатерина I Алексеевна приняла его весьма милостиво и пожаловала ему двести рублей серебром.
Около семи лет после того Князь Василий Владимирович влачил дни свои в нищете, вдали от родины. Во исходе 1724 года Государь Петр I Великий возвратил ему свободу и шпагу, дозволив вступить в службу с чином бригадира.

До сих пор не известно, кто исходатайствовал Князю Долгорукому прощение: Государыня Екатерина I Алексеевна или родственник его Князь Василий Лукич (1672-1739), которого Государь отличал от прочих министров, который и для Александра Даниловича Меншикова умел сделаться необходимым.

Славного Князя Василия Владимировича Долгорукого, вещавшего истину Царю Петру I Алексеевичу, не было в Царствующем граде Санкт-Петербурге. Должно полагать, что Князь Василий Владимирович отправился тогда в Персию и служил под начальством генерал-лейтенанта Матюшкина, ибо он более года по кончине Государя Петра I Великого оставался забытым.

Падение соперника.

13 (26) февраля 1726 года Государыня Императрица Екатерина І Алексеевна возвратила Князю Долгорукому Императорские ордена и Высочайше пожаловала ему чин генерал-аншефа.

В то время Князь Василий Лукич в г. Митава, в столице Герцогства Курланд и Земгал (Курляндия и Семигалия) хлопотал об избрании Князя и кавалера А. Д. Меншикова в Герцоги Курландт. Он, без всякого сомнения, ходатайствовал в пользу опального сродника своего. Но умный и хитрый Князь Александр Данилович, удовлетворив просьбу своего любимца, поставив Князя Василия Владимировича Долгорукого на прежнюю степень значения и внутренне не терпя его, доставил ему звание Главнокомандующего над Российскими войсками в Персии и тем намеренно удалил от Высочайшего Двора.

В апреле месяце Князь Василий Владимирович Долгорукий поехал во вверенную ему армию с поручением склонить Шаха Тахмасиба к принятию и подтверждению постановленного в 1724 году между Российской Империей и Портой Оттоманской трактата. Военные действия тогда прекратились. Между тем, как Князь Василий Владимирович Долгоруков проводил переговоры с Испанским Двором, и последний медлил с исполнением требований Государыни Императрицы, Екатерина I Алексеевна 6 (19) мая 1727 года предстала пред Господом.

Светлейший Князь, генералиссимус и кавалер А. Д. Меншиков еще более возвысился при Государе Петре ІІ Алексеевиче (1715-1730), но вскоре и сам испытал превратность изменчивой Фортуны – лишился достоинств и титулов, имения, супруги и любимой дочери и скончался в изгнании и в бедности в 1729 году.

На вершине власти.

Виновники падения Князя Меншикова Князья Долгоруковы, завладевшие всеми сокровищами Александра Даниловича, сделались первыми вельможами в Российской Империи. Из них хитрее прочих был Князь Василий Лукич (1672–1739), который руководил своим племянником Князем Иваном Алексеевичем Долгоруковым (1708–1739), управлял и отцом его – Князем Алексеем Григорьевичем (ум. 1734).

Князь Иван необразованный, чрезвычайно надменный, пользовался неограниченной любовью Государя Императора, безотлучно находился при нем, даже спал в одной комнате; получил на шестнадцатом году от рождения, в 1728 году, достоинство обер-камергера, чин «действительного генерала», звание майора Лейб-Гвардии Преображенского полка, ордена: Святого Апостола Андрея Первозванного, Святого благоверного Александра Невского и польский Белого Орла.

Он в то время внушал Императору совсем иные мысли, прежде, когда Князь Меншиков управлял Российской Империей, юный Царедворец описывал Государю Петру ІІ, сколь гибельна для Государства чрезмерная власть подданных, обыкновенно употребляющих во зло доверенность Царскую. Не стало Князя Александра Даниловича Меншикова, Князя Ижерского — и тот же Князь Долгоруков, не полагавший границ своему честолюбию и могуществу, каждый день выдумывал для Государя новые удовольствия, старался среди беззаботной, рассеянной жизни вливать в непорочное сердце его яд любви, воспламенял пылкое, огненное воображение описанием красоты сестры своей Княжны Екатерины, и, наконец, представил ее Государю Императору в отцовской подмосковной. Государь Петр II увидел и полюбил Княжну Екатерину Алексеевну Долгорукую (1712-1745).

Княжна имела пригожее лицо, множество блеска, приятностей в чертах, нечто обворожительное в томных больших глазах небесного цвета, была высокого роста, стройна собою и с прелестями красоты и молодости соединяла ум образованный, кротость, ласковое обращение, но при том любила другого, но умела скрывать тайну сердца.

Отец Княжны Екатерины и Князя Ивана Князь и кавалер Алексей Григорьевич Долгоруков (ум. 1734), родной племянник славного сенатора Князя и кавалера Григория Федоровича Долгорукова (1657–1723)? получил в 1727 году, в чине действительного статского советника, орден Святого Апостола Андрея Первозванного, и вслед за тем пожалован был чином действительного тайного советника, члена Верховного тайного совета.

С нравом лукавым, гордым, умом посредственным Князь Алексей простирал честолюбие свое до такой степени, что даже завидовал, по словам Герцога и кавалера Дон Джеймс Френсис Фитц-Джеймс де Лирия и Ксерик фон Бервик (1696-1738), Герцог фон Бервик, могуществу своего сына.

Князь Сергей Дмитриевич Голицын, племянник фельдмаршала, образованный, приятной наружности, ловкий, служивший при Государе Петре I Алексеевиче советником посольства в Королевстве Испания в 1722–1726 годы, имел счастье обратить на себя внимание Государя Петра II Алексеевича, Высочайше пожалован был кавалером ордена Святого благоверного Александра Невского в 1727 году, чином тайного советника в 1728 году Князья Долгоруковы удалили его в г. Берлин в звании полномочного министра.

Генерал-фельдмаршал.

Умаляя силу Князей Голицыных, любимцы Государя Императора не забывали своих кровных интересов.

Так, Князь Василий Владимирович, в день Священного Коронования Государя Петра ІІ Алексеевича, 25 Февраля (9 марта) 1728 года возведен был в достоинство генерал-фельдмаршала и подполковника Лейб-Гвардии Преображенского полка, отозван был к Высочайшему Двору и назначен по приезде в Санкт-Петербург в июне 1728 года членом Верховного тайного совета.

Поиск по сайту: