Современные вызовы глобального развития мира в 1992-2012 гг

РОССИЯ И КИТАЙ

Первой страной, которую посетил Б. Ельцин в декабре 1992 года, стал Китай. Подписанная тогда Декларация об основах взаимоотношений между двумя государствами, констатировала их дружественный характер и взаимные обязательства не участвовать в каких-либо военно-политических союзах, направленных против друг друга. Обсуждались вопросы о взаимном сокращении вооруженных сил, укреплении доверия в военной области в районе границы. Еще в 1991 году Россия подписала с Китаем соглашение о восточном участке российско-китайской границы. Территориальный спор разрешался на основе международного принципа разграничения пограничных рек по середине основного речного фарватера. В результате к Китаю отошел ряд речных островов, ранее принадлежавших России. Статус ряда островов на реке Амур вблизи Хабаровска так и не был определен. В 1994 году Россия пошла на определенные уступки Китаю в западной части российско-китайской государственной границы. Эти шаги были сделаны в надежде на расширение сферы политико-экономического сотрудничества с азиатским гигантом.

2-я полвина 90-х

Особое место в будущем миропорядке должны были занять, по его мнению, Китай и Индия. В соответствии с этой геополитической проекцией, возникновение стратегического союза Россия – Китай - Индия могло бы уравновесить турбулентные международные отношения и стать гарантом многополюсной структуры.

Шанхайская декларация. Помимо институциональных структур, создаваемых в рамках постсоветского пространства, были сделаны первые шаги по формированию макрорегиональных конфигураций. Так, в апреле 1996 года в Шанхае руководители России, КНР, Казахстана, Киргизии и Таджикистана подписали Соглашение об укреплении доверия в военной области в районе границы. Шанхайская Декларация предусматривала такие меры доверия, как обмен информацией о вооруженных силах и пограничных войсках, уведомление о крупномасштабной военной деятельности и о вводе войск в 100-километровыю зону вдоль совместной государственной границы, приглашение наблюдателей на войсковые учения.

Россия – Китай: шаги к сближению. Российская внешняя политика во второй половине 1990-х годов активно делала шаги навстречу Индии и Китаю, сближение с которыми воспринималось как своеобразная альтернатива ориентации на США. В этот же период обострились взаимоотношения между США и Китаем вокруг вопроса о Тайване. Официальный Пекин требовал объединения Тайваня с КНР согласно проекту «одного Китая», не исключая применение силы в чрезвычайных обстоятельствах. В 1996 году Китай решился даже на проведение демонстративных военных учений вблизи острова, куда были направлены также в качестве ответной акции американские военные корабли. Вашингтон неофициально поддерживал многочисленных сторонников независимости острова, что вызывало крайне болезненную реакцию китайского правительства. Россия поддерживала в этой ситуации позицию Пекина, заверяя, что не будет признавать независимость Тайваня.

Охлаждение американо-китайских отношений в свою очередь усилило стремление китайской дипломатии к расширению сотрудничества между Москвой и Пекином. Прежде всего это касалось торгового партнерства. Были заключены выгодные для российского ВПК (военно-промышленного комплекса) контракты на приобретение Китаем российской военной техники и новых технологий. Особое значение приобрели двусторонние переговоры по урегулированию спорных вопросов по периметру общей границы. Стороны были взаимно заинтересованы в скорейшем дипломатическом разрешении территориальных проблем. В апреле 1996 года в Шанхае было подписано российско-китайское соглашение о мерах доверия в зоне границы. К 1997 году были согласованы 97% линии ее прохождения.

Б.Н. Ельцин дважды совершил государственные визиты в Китай, во время которых были намечены новые направления сотрудничества в энергетической сфере, а также укрепления доверия в военной области в районе границы. Спектр сотрудничества был значительно расширен во время визита в Россию Председателя КНР Цзян Цзэминя. Уже в 1999 году между Россией и Китаем были подписаны соглашения о торгово-экономическом и научно-техническом сотрудничестве. Постепенно обе стороны пришли к решению о разработке направлений долгосрочного стратегического сотрудничества.

В МИД РФ осмысливалась возможность создания нового геополитического блока Россия - Китай, который мог бы реально противостоять глобальной политике США и основывался на модели многополярного мира. В стратегическом отношении Китай и Россия были настроены на всемерное укрепление международного авторитета ООН, как координирующего органа в разрешении всех мировых конфликтов. В совместном заявлении, принятом в декабре 1998 года во время российско-китайской встречи на высшем уровне констатировалось: «Имеющая конструктивный характер эволюция международных отношений в направлении многополярности благоприятствует созданию сбалансированного, стабильного, демократического и лишенного конфронтации нового миропорядка».

Однако между Москвой и Пекином так и не сложилось жизнеспособного альянса на антиамериканской основе, поскольку обе стороны, связанные торгово-экономическими и финансовыми обязательствами с США и их западноевропейскими партнерами, реально расценивали возможные перспективы подобной биполяризации. Совместные выступления в Совете Безопасности и на других международных форумах скорее были выражением конструктивной оппозиции американскому глобальному курсу, чем новой геополитической стратегией.

Российско-китайские отношения.Наиболее крупным стратегическим партнером России в Азиатско-Тихоокеанском регионе является Китай. Среднегодовые темпы прироста ВВП в этой стране составили 9,5% вместо запланированных 7-8 %. Феноменален экспорт китайских товаров, обеспечивший более 40% прироста ВВП и внутренние капиталовложения. Более 50% китайского экспорта приходятся на предприятия со смешенным капиталом. Прямые иностранные инвестиции в китайскую экономику составили 600 млрд долл.. Его основными торговыми партнерами остаются США, ЕС, Япония и Южная Корея. «Новая экономическая политика» Китая постепенно сосредотачивается на вопросах макрорегионального управления. [1]

В 2005 году Китай начал крупномасштабную экспансию собственного капитала за рубеж, вкладывая многомиллиардные вложения прежде всего в топливно-сырьевую базу – разработку, транспортировку и переработку углеводородных ресурсов. Часть инвестиций, правда, направляется также на покупки активов (мировых брендов, к примеру, подразделений IBM) в «старые» сектора американской экономики. Но значительный объем концентрируется на энергетических направлениях. Китай проявляет самый активный интерес к Казахстану, Судану, российским месторождениям и Ближнему Востоку. Китайская «экономическая экспансия» может в первую очередь охватить страны Латинской Америки, Восточной Европы, Россию и, возможно, государства Африки.

Однако такой мощный экономический взлет таит в себе скрытые угрозы. Наиболее уязвимыми в краткосрочной перспективе представляются социальная, финансовая и энергетическая сферы; в среднесрочной добавляется тайваньская проблема; а в долгосрочной - экологическая и внешнеполитическая сферы.

Как поведет себя Китай с его растущей экономической и военной мощью в дальнейшем на мировой арене? Это один из ключевых вопросов, имеющий особую остроту для России. В настоящее время КНР на всех уровнях подчеркивает свой миролюбивый курс.

С начала XXI столетия российско-китайское сотрудничество значительно углубилось. Важнейшее значение имеет развитие регионального торгово-экономического сотрудничества, особенно взаимодействие на платформе ШОС.

Второе, не менее важное, направление в российско-китайских отношениях обусловлено проблемой приграничного пространства и китайской миграцией в Россию. Российский МИД неоднократно ставил вопрос о совершенствовании правовой основы в вопросе пересечения границ, а также размещения, трудоустройства и так далее. Была создана специальная служба по миграции, которая разрабатывает правовые нормы для китайских граждан, временно проживающих на территории России, или тех, кто пытается получить российское гражданство. Хотя большинство эмигрантов из Китая находятся в России нелегально.

Третье направление охватывает военно-техническое сотрудничество. Именно оно является важной частью взаимных интересов двух стран, поскольку Китай выступает как один из наиболее перспективных покупателей российского вооружения.

Не менее важным направлением сотрудничества является совместная поддержка международного авторитета ООН. Этот вопрос, имеющий принципиальное значение для российской внешней политики, играет в Китае особую роль. Одна из стратегий внешней политики ориентирована на придание ООН статуса главной координирующей организации по разрешению международных конфликтов. В этом вопросе позиции Москвы и Пекина совпадают. Во время визита Председателя КНР Ху Цзиньтао в Россию еще в 2005 году была обнародована «Совместная декларация о международном порядке в XXI веке». В ней подчеркивалась необходимость развития механизмов консультаций по вопросам стратегической безопасности.

В июне 2005 года во Владивостоке состоялась встреча министров иностранных дел России, Индии и Китая. Эксперты поспешили назвать ее исторической, воплощением давней идеи создания «стратегического треугольника Москва-Пекин-Дели». Стороны заявили об общности интересов в борьбе с международным терроризмом. Но более всего выражали озабоченность угрозой распространения «цветных революций» в Центральной Азии. Однако, это только контур возможных конфигураций стратегических союзов.

2007 год был объявлен годом Китая в России.

Современные вызовы глобального развития мира в 1992-2012 гг

Во-первых, в глобальной политике США последних десятилетий все более усиливаются черты силового давления и гегемонистского подхода к решению спорных проблем мирового развития. Трансатлантическое ядро международной системы – США и ЕС уже в начале 1990-ых годов выступили с масштабной программой «дальнейшей демократизации мировой политической системы». Стратегии «расширения» стали по существу доминирующими во внешней политике Запада. При этом выдвигалась только одна референтная модель развития в духе «вашингтонского консенсуса», соответствующая либерально-рыночным нормам. «Расширение» изначально предполагало создание нового политического пространства, полностью лояльного политике Вашингтона. Уже в 2004 году Государственный департамент США из 145 государств, в которых декларировалась демократическая форма правления, 56 стран причислил к группе «дефективной демократии», т.е. существенно отличающейся от «классической» американской либеральной модели.

США, добившись краха СССР, обесценив глобальную идею мирового коммунизма, сами оказались втянутыми в новую ловушку времени. С нарушением биполярного баланса, наступило время хаотически возникающих локальных и макрорегиональных ситуаций, с лавиной которых единственная сверхдержава справиться была не в состоянии. Все чаще применяемая силовая политика рождала в мире ответное противодействие. США столкнулись с латентным исламским глобальным проектом, который проникнут антиамериканизмом. Пытаются сконцентрироваться на предотвращении в будущем глобального китайского проекта, с подозрением и раздражением относятся к новой инициативной политике Москвы.

Усиление международной напряженности сопровождается кризисом международно-правовой системы, демонтажем Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), острейшими дискуссиями вокруг американского проекта глобальной системы ПРО (противоракетной обороны).

Во-вторых, последние два десятилетия высветили в новом ракурсе ключевую роль экономики в международных политических процессах. Если в прежних системах экономический фактор был структурообразующим, но «достраивал» идеологический, военно-стратегический фундамент политических режимов, то в современных условиях кардинально изменилась сама политическая реальность, соответственно и правила игры. Финансовые, торгово-экономические, энергетические рынки оказывают прямое воздействие на политические инструменты государств. Эффективная экономика становится основным материалом для формирования стратегий конкурентных преимуществ как отдельных государств, так и межгосударственных альянсов.

В-третьих, особой темой мировой повестки дня стала энергетическая политика». С начала XX века энергоресурсы приобрели в евроатлантической цивилизации основополагающий смысл. Индустриально-технологические и телекоммуникационные процессы разделили страны на производителей и потребителей углеводородов.

За последнее десятилетие произошла беспрецедентная динамика повышения цен на энергоресурсы. Это в свою очередь привело к усилению экономического влияния стран-поставщиков энергоресурсов и обострению конкуренции между потребителями. Вопрос доступа к энергоресурсам все больше приобретает экзистенциальный характер, определяющийся стратегиями национальной безопасности. Объем собственных энергоресурсов развитых мировых центров – США, Европейского Союза, Китая, Индии, Японии неуклонно снижается, следовательно, они все более осознают угрозу попадания в определенную зависимость от стран-поставщиков. В свою очередь государства, располагающие собственными природными ресурсами, не менее четко понимают, что стоят перед потенциальной опасностью сговора производителей, ведь между поставщиками можно устроить конкуренцию и постараться сбить цену на товар.

Таким образом, глобальные трансформации создают особую историческую ситуацию, когда мир одновременно переживает распад и рождение новой системы международных отношений. Особенность нынешнего времени состоит в том, что все мы являемся свидетелями интеграционных и одновременно дезинтеграционных процессов, когда происходит динамичное размежевание «новых» и «старых» компонентов международных взаимосвязей, расширяются представления о нормах политической жизни и ресурсах влияния того или иного государства.

Наибольшую опасность при переходных процессах таит в себе кризис модели международного консенсуса, когда набирает обороты гонка вооружений, беспрецедентно увеличиваются расходы на военно-промышленный комплекс, наращивается потенциал агрессивности в разных регионах мира. Такое парадоксальное сочетание фрагментации и интеграции, приобретает планетарный масштаб, создает изменчивое, чреватое конфликтами и войнами, ксенофобией иполитическим эгоцентризмом, международное пространство, сложно поддающееся прогнозированию.

[1] Михеев В. Опасный путь поднебесной // Большой бизнес № 9, 2006. С.30-31

Поиск по сайту: