VIII. Инженерные войска

Эти войска в послевоенное время существенно увеличили оснащенность техникой, хотя численность их формирований, наоборот, уменьшилась - со времен войны сохранилось не так уж много частей, в основном, как правило, бывшие саперные батальоны в оставшихся дивизиях, значительная часть из которых сменила нумерацию. Самыми крупными структурно-штатными единицами со времен войны остались бригады - инженерно-саперные и понтонно-мостовые (почти все сменившие нумерацию), которые подчинялись или непосредственно Москве, или штабу округа (группы войск), реже - армии. Инженерно-саперные и понтонно-мостовые полки входили в состав армий, а отдельные батальоны - в состав армейских корпусов и дивизий (см. выше). В некоторых армиях имелись переправочно-десантные батальоны, которых можно отнести как к войскам спецназа, так и к инженерным войскам, поскольку в их задачу входил захват и удержание плацдармов до подхода главных сил при переправе через водные преграды. Имелся также целый ряд отдельных специализированных батальонов (рот, взводов), как правило входящих в состав бригад ВГК, — это такие батальоны, как инженерные штурма и разграждения (оибшр), инженерно-заградительные (оизб), маскировочные (омб), мостостроительные (омостб), дорожные (одорб), оборудования пунктов управления (обопу), инженерно-фортификационные (оифб), спецминирования (обсм), раз­минирования (обрм), полевого водоснабжения (обпвс). Кроме того, после Чернобыля вблизи атомных станций стали создаваться инженерные бригады ликвидации последствий ядерных аварий.

Инженерные войска никогда не оставались без «работы», поскольку постоянно проводимые учения, никогда не прекращающееся оборудование и строительство военных городков, полигонов, стрельбищ, дорог и т.д., а также периодически происходящие стихийные бедствия требовали привлечения, как личного состава этих войск, так и самой инженерной техники. А ее на вооружении инженерных и понтонных частей состояло немало - от обыкновенных грузовых автомобилей, тракторов и бульдозеров до специализированных бронированных машин, как, например, ИРМ (инженерные разведывательные машины на модифицированных шасси БМП-1) и УР-67 (установки дистанционного разминирования на шасси БТР-50), а также мостоукладчиков МТУ-20 и МТ-55А на шасси танка Т-55 (без башни). Различные маневры и учения, проводимые в 1960-1980-е гг., как правило, с форсированием крупных и мелких рек с соответствующими названиями - «Днепр» (1967 г.), «Двина» (1970 г.), «Березина» (1978 г.) и самое масштабное в поствоенное время - «Запад-81», требовали масштабных привлечений и понтонно-мостовых частей, главным вооружением которых являлись тяжелые и легкие понтонно-мостовые парки. Но настоящим испытанием для инженерных частей стал Афганистан (см. гл. 7).

Отдельной строкой надо отметить военно-строительные части, хоть и не относящиеся к инженерным частям, а, скорее, к тыловым, но выполнявшие огромный объем работ по строительству военных объектов и объ­ектов инфраструктуры гражданского назначения, в первую очередь жилья для военнослужащих. Знаменитые, хотя зачастую со знаком «минус», строительные батальоны (стройбаты) и отряды являлись основной структурной единицей военно-строительных частей. Этот «минус» им приносил порядок комплектования их личным составом, который осуществлялся по остаточному принципу, — в их состав направлялись в основном те, кто не подходил для боевых частей: бывшие заключенные, национальные кадры, не владеющие русским языком (или делающие вид, что не владеют), низкоинтеллектуальные или неуравновешенные люди. Правда, строительные части, осуществ­лявшие возведение важных объектов, комплектовались лучше. Они могли быть как отдельными, так и сводиться в бригады, которые, в свою очередь, могли входить в состав строительных корпусов. Военно-строительные части фактически не имели никакого вооружения, не считая строительной и автомобильной техники.

IX. Войска связи

Без связи нет управления войсками — эта незыблемая истина наконец-то прочно вошла в жизнь войск, и ошибки первого периода Великой -Отечественной войны не должны были никогда больше повториться. Самым отрадным для связистов был тот факт, что командиры и начальники всех рангов перестали бояться пользоваться связью и стали относиться к ней с уважением. Другое дело, что когда связь была, заслуги связистов мало кто заме­чал, а вот когда ее не было... Высказанная кем-то из генералов по итогам прошедших учений фраза «Связистов можно не ругать» стала крылатой в войсках связи при хорошей оценке их боевой деятельности. Стремительный рост числа формирований войск связи с одновременным насыщением их соответствующей техникой позволил этим войскам решать довольно сложные задачи по обеспечению связи и, соответственно, управления войсками в любых условиях. Можно говорить о невысоком качестве и не очень хороших тактико-технических данных некоторых образцов техники связи, но основная масса средств связи (радио, радиорелейных, тропосферных, электропроводных, в т.ч. многоканальных, АСУ) вполне позволяла решать поставленные задачи.

Соединения и части связи имели все виды Вооруженных Сил, но наиболее массово были представлены войска связи центрального подчинения (или ВГК) и такие же войска Сухопутных войск. Самыми крупными структурно-штатными единицами войск связи со времен последних месяцев Великой Отечественной войны являлись бригады, которых насчитывалось около 50, и различавшиеся по своему предназначению, — ВГК, узловые, территориальные, запасные и учебные. В состав каждой из бригад могло входить от 3 до 7 батальонов различных

типов - радио, тропосферных, дальней связи, радиорелейных, радиорелейно-кабельных, подземного кабеля, линейных, узловых, строительно-эксплуатационных, а также полевых и стационарных узлов связи - гибридов из почти всех перечисленных подразделений. Например, 6-я бригада ВГК в Германии имела в подчинении 5 отдельных батальонов - 897-й подземного кабеля и 480-й линейный во Франкфурте, 382-й и 579-й радиорелейные в Лейпциге, 719-й тропосферной связи в Карл-Маркс-штадте; 3-я бригада ВГК в Польше располагала 4 батальонами - 824-м дальней связи, 540-м радиорелейным, 451-м узловым и 389-м тропосферной связи, а вот 14-я бригада в Подмосковье имела 7 батальонов. Массовое создание бригад пришлось на 1970-е гг., когда имевшиеся полки и отдельные батальоны центрального и окружного (группового) подчинения стали преобразовываться в бригады. Правда, это объединение иногда вызывало недоумение, особенно в части создания узловых и территориальных бригад, когда батальоны этих бригад были разбросаны на огромном удалении друг от друга (например, в 105-й бригаде на Дальнем Востоке) и выполнение задач бригадами в таких условиях ставилось под угрозу. При этом на большинство из них еще было возложено формирование при мобилизации новых батальонов - от 1 до 5 в каждой.

Многие части связи в послевоенные годы претерпели неоднократные изменения. В качестве примера можно привести 34-й Таллинский ордена Красной Звезды полк связи 8-й ОА, прибывший летом 1945 г. вместе с управлением армии в Новосибирск и переформированный в 1047-й отдельный батальон связи. В 1959 г. (20 июня) его номер сменился на 418, а спустя 10 лет он был развернут в 135-ю бригаду связи, которая спустя почти 20 лет снова стала 235-м полком. И таких моментов немало.

Главные командования каждого из 4 направлений располагали 2 бригадами и 2-3 отдельными батальо­нами связи, каждый из приграничных округов я ГСВГ также имели в своем распоряжении 2-3 бригады связи, полк и 2-4 отдельных батальона (ария. 2.2). В каждой танковой или общевойсковой армии имелся армейский полк связи, а в армейских корпусах — отдельный батальон (уменьшенная копия армейского полка). Основой армейского полка являлись 2 полевых узла связи (ПУС) и рота связи. Впрочем, стационарные узлы связи также занимали немалое место в системе связи.

Кроме того, помимо частей связи, округа, группы, армии и некоторые из корпусов имели в распоряже­нии входящие в состав войск связи части радиоэлектронной борьбы (РЭБ) - полки, отдельные батальоны и роты. В распоряжении центрального командования, помимо бригад и батальонов, находились вузы связи (см. гл. 6) и школы, например 208-я школа прапорщиков в Подмосковье (н.п. Барыбино) подчинялась начальнику связи Сухопутных войск.

Войска связи имели на вооружении большой спектр станций и аппаратных, силовых установок и антен­ных устройств различного назначения, которые в подавляющем своем большинстве монтировались на шасси автомобилей повышенной проходимости, в основном ГАЗ-63, ГАЗ-69, ГАЗ-66, ЗИЛ-157, ЗИЛ-131, Урал-375 и Урал-4320, а затем и КамАЗ-4320, и на прицепах 2-ПН-2, 2-ПН-4. Кроме того, часть техники связи монтировалась на базе БТР и БМП, используемых, как правило, в звене полк - армия. Так, база БТР-50 послужила основой для машин управления БТР-50ПУ и БТР-50ПУМ, БМП-1 - для командно-штабной машины БМП-1КЩ, БРДМ - для машины управления БРДМ-5. Но самой массовой стала база БТР-60, послужившая основой для создания командно-ипабных машин и радиостанций типа Р-137Б, Р-140БМ, Р-145БМ, Р-156БМ, Р-238БТ, Р-240БТ, Р-241БТ, Р-409БМ, ПУ-12¹⁵.

Говоря о формированиях войск связи, хотелось бы кратко остановиться на примере одного из них - 5-й бригады связи ВГК и, в частности, о входившем в ее состав 449-м отдельном батальоне тропосферной связи. Бри­гада была создана в 1967 г. в Алма-Ате, где находились штаб бригады и 2 ее батальона связи - 630-й (скад-рованный) тропосферный и 1049-й линейный, а 2 батальона располагались за сотни (!) километров от штаба: 577-й тропосферный дислоцировался в Геок-Тепе (Туркмения), а 449-й - в г. Уральске (северо-запад Казахстана). За сравнительно недолгий период своего существования (сформирован в 1967 г. и расформирован, как и бригада, в 1989 г.) последний из батальонов успел принять участие в чехословацких событиях и афганской войне. Дислоци­руясь фактически в центре страны, батальон прошел и путь от западных границ до восточных. Особенно насыщенным для батальона был конец 1970-х - начало 1980-х гг., когда батальон, имея на вооружении 15 тяжелых тропосферных станций Р-410, 6 аппаратных дальней связи П-257-12К и радиостанцию Р-140 после весенних уче­ний 1979 г. в Белоруссии (!) в числе первых советских частей 25-26 декабря вошел в Афганистан. После вывода из ДРА весной 1980 г. уже летом первым в войсках связи батальон был перевооружен на новые станции — Р-410М «Диагноз» и аппаратные П-257-24К (и БВ). Фактически вся старая техника была передана вместе с частью экипажей - 5 офицеров, 5 прапорщиков и около 30 сержантов и солдат вновь созданному в составе 40-й армии 230-му батальону. Впрочем, еще целый год в Термезе находились 3 экипажа (старшего лейтенанта А. Донченко, лейтенантов В. Феськова и А. Талицына), сведенные в 3-й роту батальона (командиры - капитан П. Круковский, затем старший лейтенант А. Яшинский) и выполнявшей боевую задачу по обеспечению связи на линиях Термез -Пули-Хумри - Кабул и Термез - Кундуз. Лишь в апреле 1981 г., передав технику и боевое дежурство экипажам 630-го батальона своей бригады, экипажи вернулись в Уральск, чтобы уже в мае - июне участвовать в составе батальона в крупномасштабных учениях на территории Монголии (была построена линия тропосферной связи от Улан-Удэ до Улан-Батора и далее до южной границы МНР). Через год, весной 1982 г., батальон уже построил такую же линию в Восточном Казахстане (Алма-Ата - Аягуз - Семипалатинск). Едва вернувшись к месту постоянной дислокации, батальон убыл на южную границу (линия связи Кушка — Мары — Самарканд — Ташкент, причем зимой 1984 г., спустя 1,5 года, батальон снова вернулся на эту линию). Через год, в августе 1983 г., батальон строил линию связи уже на Северном Кавказе (!): Горячий Ключ - Краснодар - Ставрополь. За 6 неполных лет батальон прошел около 30 тыс. км (!) на железнодорожных эшелонах и около 10 тыс. км своим ходом (а отдельные экипажи и того больше). Личный состав настолько натренировался в погрузках и разгрузках, что на погрузку одного эшелона (обычно их было 2) из 33-37 платформ и 2-3 вагонов уходило от 1,5 до 2 часов (!) от момента подачи платформ до полной готовности эшелона. Если учесть, что каждая из станций имела в составе 4 автомобиля (Урал-375 и 3 ЗИЛ-131) и 4 прицепа (2 антенных и 2 с дизелями) и экипаж в 6-7 человек (по штату -

9), из которых, как правило, 3-4 были новобранцы, то это время можно считать рекордным. Полный набор крепежного материала (колодки с гвоздями, монтировки, троса и талрепы) был неотъемлемой частью каждой машины, за сохранностью которых следили не меньше, чем за состоянием самой техники. Помимо выполнения учебных и боевых задач (включая формирование по мобилизации еще 3 батальонов), на базе батальона постоянно проходили испытания новых средств связи — в Уральске располагался и испытательный полигон связи.

Особой строкой в истории батальона стоит Афганистан. Поднятый по тревоге в ночь с 10 на 11 декабря 1979 г., личный состав батальона (2 роты которого в это время проводили учебные полевые занятия по разверты­ванию станций) уже к 9 утра сумел загрузить и отправить первый эшелон. Подлинным испытанием для батальона стал марш по горным дорогам в зимних условиях от Самарканда (где батальон выгрузился и где его встречал ото­званный из отпуска командир - майор Гончаров) до Термеза. Надо отметить, что 40% водителей было ноябрьского призыва, и этот путь стал для них своеобразным зачетом — 500-км маршем. Недолгое стояние на полигоне в Термезе завершилось вводом войск, в котором от батальона участвовали 2-я рота в полном составе, большая часть 1-й, 3-й рот и взвода дальней связи. Кто был в Термезе (возле ипподрома), Кабуле, Кундузе (аэропорт) и Пули-Хумри (развилка на Баглан - Кундуз, Кабул и Термез), наверняка видел зеркала («тарелки») тропосферных станций батальона на высоких антенных мачтах. Особенно досталось личному составу 2-й роты, дислоцированной на горе вблизи Пули-Хумри. Если машины на эту достаточно высокую гору с крутыми склонами заезжали сами (в основном задним ходом), то затаскивать их прицепы приходилось вручную и лебедками, а монтировать антенные устройства в зимних условиях на скальных породах и при сильных ветрах, а иногда и под обстрелом, было определенным подвигом. Недаром самые высокие для батальона награды (медали «За боевые заслуги») пришлись на 2 офицеров этой роты - ее командира капитана Е. Баженова и начальника станции лейтенанта А. Яшинского. Остальные медали рангом ниже («За отличие в воинской службе») были вручены 10 офицерам, прапорщикам и солдатам (и что в то время было немало, тем более за такой небольшой промежуток времени - 3,5 месяца). Но самое главное, была обеспечена связь, в установление которой в этих условиях мало кто верил. Сначала невысокого качества и с перебоями, а затем и вполне приличная, эта связь (не считая радио) достаточно долго была единственной ниточкой, связывающей Кабул и Кундуз с Союзом. Ни радиорелейные, ни тем более проводные средства здесь не действовали. По этим тропосферным каналам шла и правительственная связь, пока весной - летом 19SO г. рядом со станциями батальона не встали станции 303-го ордена Красной Звезды батальона правительственной связи КГБ. Но самое интересное, что ни 449-й батальон, ни его «собрат» по бригаде 577-й батальон (строил линию от Кушки на Герат, но, к сожалению, не сумел наладить связь) в списке войск 40-й армии не значились, а значит, в Афганистан не вводились (?!). И только спустя почти 10 лет военнослужащие этих частей были восстановлены в праве числиться в составе ОКСВ в Афганистане. Жаль, что этот батальон был расформиро­ван, как и другие подобные части.

Поиск по сайту: