УЧАСТНИЦА: Как отграничить себя от роли, которую играл? Как избавиться от ее энергии?
Б. X.: Человек никогда не бывает самим собой в полной мере. В собственной семье мы не всегда бываем такими, и в расстановке чужой семьи. Иногда хорошо, если человек после расстановки на некоторое время останется в роли того, кого замещал. Так можно узнать, что чувствуют члены другой системы и насколько подвижны наши чувства. То, что мы считаем для себя стабильным, оказывается весьма неустойчивым. Можно видеть, как легко меняются чувства в разных расстановках. Если настроиться на такие колебания, потоки, идущие туда и оттуда, почувствуешь себя и там, и здесь, и на своем месте.
Но в семейных расстановках существуют и опасные роли. Из этих ролей нужно выходить быстро. При этом помогает представление, что рисуешь вокруг себя некий магический круг, из которого и в который ничего проникнуть не может. Участвуя в расстановке, находишься за пределами этого магического круга, по окончании расстановки снова возвращаешься в этот круг.
Но есть и еще более простой способ: отступить в «пустую середину». В ней чувствуешь себя одновременно и связанным, и отстраненным. Эта середина ощущается легко.
Преимущество большего
В семьях иногда происходят события, значимые сами по себе. Если такие события оставляют глубокий след, например, смерть матери в родах, то другие травматичные или иным образом значимые события теряют в своем значении. Одно событие затмевает другое. Поэтому я не ищу полноты, а работаю с главным, с тем, что на переднем плане.
Необходимо различать, что относится к личному, а что имеет отношение к системной динамике. Если, например, в детстве ребенку пришлось лежать в больнице, он долгое время был разлучен с матерью, то это событие личного характера. События личного характера, как правило, подчинены событиям системным. Так что я смотрю сначала на семью в целом: есть ли переплетения или что-то нерешенное. Если это так, то я сначала работаю с системой, а потом с личной травмой.
Если существует особо значимая личная травма, то я начинаю работу не с семьи. Это отвлекло бы меня. Тогда я сначала работаю с травмой. Нужно почувствовать, с чего начать. Личные проблемы нельзя решить при помощи системных динамик, и наоборот. Здесь должно быть некое взаимодействие.
Самые значительные переплетения — системные. В основном они неосознанны. Личные проблемы проще поддаются решению, чем системные переплетения.
Одна из реальностей
УЧАСТНИК: Вы говорили, что терапевт становится между клиентом и реальностью. Что это за реальность: объективная реальность или реальность клиента? Иначе говоря, возможно ли, чтобы братья (сестры) по-разному воспринимали реальность одной семьи и их внутренние образы были бы различны?
Б. Х.\ Реальность одной семьи — это одна реальность. Но разные члены семьи выполняют разные функции, и с позиции этих функций они могут по-разному воспринимать эту реальность.
Тот, например, кто исполняет функцию жертвы, иначе воспринимает реальность, чем тот, кто свободен от такой функции. Но общая картина примерно одна и та же. Невозможно определить, какая картина объективнее. Да и у кого может сложиться объективная картина? Только у того, кто сам себе ее создал. Так что вопрос некорректный. Собственно, вопрос в другом: что оказывает ограничивающее, болезненное влияние, а что — исцеляющее. Это можно увидеть в процессе расстановки.
Конечно, различия в восприятии есть. Если муж и жена расставляют систему своей семьи, каждый сделает это немного иначе. При этом появляется возможность для сравнения. Иногда бывает так, что один из них ближе к действительности. Скажем так, один из них имеет больше мужества посмотреть реальности в глаза. Если сравнить оба варианта, можно видеть, у кого мужества больше, а у кого — меньше.
Можно также увидеть, что, когда двое расставляют одну и ту же систему, реакция заместителей одна и та же, хотя и расставлены они были по-разному. Терапевт следует динамике, которая скорее поможет. Даже если система расставлена не полностью, заместители дают достаточно информации, чтобы увидеть, в чем проблема и где искать решение. Все равно в этом заключено определенное движение. Может быть, не совсем отчетливо, иногда даже совсем неотчетливо, но для решения этого достаточно.
Однажды я услышал от Вернера Гейзенберга одну фразу, которая произвела на меня большое впечатление. Был задан вопрос: «Что есть противоположность ясности?» Великий Гей-зенберг ответил: «Противоположность ясности — точность». Это очень красивое слово. Мы работаем хотя и ясно, но не точно.