ПРОБЛЕСК СВЕТА НА ПУТИ 11 страница

Бхакти-йога разделяется на две отрасли или ступени. Первая известна под именем Гауни-Бхакти, вторая, более высокая, называется Пара-Бхакти. Первая из них, Гауни-Бхакти, является предварительной стадией и заключает в себе учение о любви к Богу и о поклонении Ему, поскольку эти чувства связаны с понятием о Боге как о личном существе, то есть с понятием "личного Бога". Предметом второй, высшей стадии или Пара-Бхакти, является поклонение Богу и любовь к Нему, как к Духу сверхличному и Абсолютному. Конечно, один и тот же Бог составляет предмет любви и поклонения в обоих случаях, но умственное развитие последователя Гауни-Бхакти не дает ему возможности составить себе понятие о сверхличном Боге, и он, делая наилучшее, на что способен, создает себе умственный образ личного Бога. Кроме этих двух главных стадий, существует еще множество промежуточных, так как понятия о Боге зависят от умственного и духовного развития человека. Мы рассмотрим этот вопрос в кратких чертах для того, чтобы читатель мог уяснить себе различие, существующее между этими двумя путями Бхакти-йоги, и в то же время мог понять, что это две ветви одного и того же ствола, и что различие их обусловлено только разницей в степени умственного и духовного развития людей.

Первобытный человек, побуждаемый религиозным инстинктом, но неспособный к ясному мышлению, дает исход своему инстинктивному чувству, поклоняясь грубым символам. Он поклоняется чурбанам и камням, грому и молнии, солнцу, луне и звездам, ветру и другим явлениям природы. Немного позднее у человека начинает появляться представление о Боге, как о некотором лице – как о человеке огромных размеров, живущем где-то в пространстве, о человеке невидимом, но видящем. В уме дикаря создается представление о Боге, обладающем теми же свойствами, как и он сам, только в гораздо большем масштабе. Жестокий и кровожадный дикарь может составить себе представление только о жестоком и кровожадном Боге. Негр представляет себе Бога чернокожим. Бог монгола имеет косые глаза, может быть, даже носит косу. Индеец представляет себе Бога краснокожим, с раскрашенным лицом и перьями в волосах, с луком и стрелами. Невежественный индус представляет своего Бога почти обнаженным и едущим верхом на быке или слоне и т.д. Таким образом Бог всякого народа обладает характерными чертами этого народа. Всякая народность под влиянием религиозного инстинкта создает представление о личном Боге, и всякое такое представлено бывает сходно с лицом, создающим его. Всякий из этих созданных богов любит и ненавидит тех же лиц и те же вещи, которые любит и ненавидит создавший его человек. Всякий из этих богов горячий патриот своего отечества и ненавидит и презирает все другие страны и народы.

Такие созданные людьми боги иногда принимают чудовищные формы. У некоторых из них двенадцать рук, у других несколько голов. Они вооружены оружием того времени, когда их создавали. Некоторые из них занимаются охотой, другие ведут войну. Поклоняющиеся им полагают, что они способны сердиться, ревновать, проявлять ненависть, зависть и непостоянство. Они мстительны, и вообще им приписывают все свойства человека низкого уровня развития. И это очень понятно, потому что люди, создающие подобные понятия о Божестве, неспособны представить себе Бога, который был бы многим совершеннее их самих. Такие боги обыкновенно требуют лести и жертв и имеют большую свиту жрецов и прислужников для воспевания им хвалы и отдания почестей.

Эти жрецы содержатся народом, по предполагаемому Божескому повелению, и считают себя облеченными доверием Божества для раздачи его милостей. Все они, по-видимому, считают своей обязанностью воздавать своему богу хвалу, восхвалять его могущество и провозглашать, что их бог одерживает верх над богами всех других народов. Эти боги, по-видимому, любят, чтобы люди пресмыкались перед ними в прахе и громко объявляли себя их рабами; в этом отношении они берут пример с царей и вождей данной эпохи. Их можно умилостивлять и подкупать для получения от них милостей и, если жертва и приношения их не удовлетворяют, то они насылают какое-нибудь ужасное бедствие на народ, чтобы заставить его платить десятину и доставлять достаточное количество приношений для жертвы. Эти боги испытывают наслаждение при запахе сжигаемого мяса быков и овец. Они также любят благовония и воскурения фимиама. Время от времени они требуют, чтобы их алтари были окроплены кровью – часто человеческой. Они дают откровения через своих верховных жрецов, и горе тому, кто не поверит им. Многие из жрецов бывают честными и искренними, но гораздо больше таких, которые относятся к суеверным поклонникам их божества как к дойным коровам, доставляющим возможность наслаждаться всеми удобствами жизни. Придумываются рай и ад, – первый для того, чтобы подкупить людей и заставить их следовать законам, установленным жрецами, а второй для того, чтобы устрашить их в случае, если не удастся подкупить. Воздвигаются храмы, и некоторые места признаются более "священными", чем другие, и особенно приятными Богу. Непосещение храма считается важными грехом, и Бог особенно следит за наказанием таких ленивцев. Придумывают злых духов, как средство для устрашения людей, а также чтобы объяснить, откуда берется в мире "зло". Впрочем, в некоторых верованиях злые духи оказываются лишь немногим хуже божества.

Почти все народы делали изображения своих богов, и в глазах невежественных слоев народа было мало разницы между изображением и самим личным божеством, обитавшим где-то далеко. Изображение находилось перед людьми, как нечто вполне реальное, между тем как само божество было для них чем-то мало понятным.

Мы упоминаем об этих фактах вовсе не с целью злостно критиковать или осмеивать их. Здесь нет и следа подобных намерений. Мы говорим обо всем этом лишь для того, чтобы показать, как труден был тот путь, по которому шел человек в поисках Бога. Как бы ни было грубо понятие о Боге, как бы ни была жестока варварская форма поклонения Ему, как бы ни были переполнены суевериями эти формы религий – все же каждая из них есть шаг в направлении к единению с Божеством и должна быть признана таковым. Человек, избавляясь от религиозного невежества, срывал с истины один покров суеверия за другим и всякий раз открывал новую, более совершенную форму поклонения. И этот процесс еще продолжается и будет продолжаться. Мы перерастаем старые формы и создаем новые, лучшие. Это одно из проявлений процесса эволюции.

Материалист указывает на эти же самые факты и приходит к тому заключению, что все религии ложны, потому что история прежних веков указывает ложность прежних понятой о Боге. Но он не видит того, что его собственные представления о веществе и природе точно так же являются лишь ступенями в процессе эволюции, и что современные его воззрения только одна из ступеней лестницы точно так же, как и те формы и представления, над которыми он смеется. Он, подобно дикарям и их преемникам, тоже ищет Бога, но не сознает этого.

Всякий, изучающий религий, не может не заметить, что понятия людей о Боге с каждым годом становятся все возвышеннее и шире, что Бог представляется им все более и более исполненным величия и милосердия. Это наблюдается даже и в наше время. За последние двадцать лет произошла большая перемена в этом отношении. Мы уже более не слышим о Боге, сжигающем младенцев в вечном огне. Мы теперь даже очень редко слышим об аде. Все больше и больше говорится о любящем Боге и все меньше и меньше о Боге мстительном и гневающемся. Людей учат любить Бога, в не бояться Его. Эта перемена происходит очень быстро, и нас ожидает еще более светлое будущее. Но мы не должны забывать, что вся форма религиозного учения, всякая вера, всякая церковь, как бы ни были грубы их учения и культы, занимает известное место в религиозном развитии человечества. Всякая из них соответствует потребностям своих последователей, и поэтому ко всякой вере следует относиться с уважением. Когда паства перерастает известные формы культа и понятия, пастыри отбрасывают неприемлемые учения и изменяют их так, чтобы попасть в тон своим слушателям. Пастыри обыкновенно бывают гораздо дальновиднее своей паствы, но они знают, что еще не созрело время для перемены. Переворот во взглядах наступает постепенно. Учения современных церквей – даже самых ортодоксальных – показались бы еретическими и даже кощунственными нашим предкам. Отжившие верования отбрасываются в сторону, и их место занимают новые, и все-таки церковные организации продолжают существовать под прежними названиями, Здесь мы видим нечто подобное тому, что было с мальчиком, постоянно починявшим свой нож. Он переменил на нем четыре рукоятки и шесть лезвий, а нож все-таки считался тем же самым старым ножом. Многие из нас, отбросив старые взгляды, выражают нетерпение и даже презрение по отношению к тем, кто остался в пределах того круга, который мы уже покинули. Это совершенно неправильно. Тот, кто остался, находится именно там, где ему надлежит быть – это лучшее место для него в данное время. Когда люди перерастут свои верования, они отбросят их в сторону, как изношенное платье. Нетерпимость с нашей стороны была бы столь же нелепа, как и их нетерпимое отношение к нам. Настоящий последователь Бхакти-йоги будет чувствовать живейшую симпатию и обнаруживать полнейшую веротерпимость ко всем ищущим Бога, не взирая на избранный ими путь и способы их исканий. Люди неразвитые стараются выразить свою любовь к Богу, начиная ненавидеть всех, кто имеет отличные от них представления о Боге. Они думают, что такое неверие или различие в верованиях есть прямое оскорбление Божества и что они, как верные слуги Божии, должны принимать это близко к сердцу. Они как будто думают, что Бог нуждается в их помощи против своих "врагов". Это в высшей степени ребяческий взгляд, и он совершенно недостоин тех, кто созрел духовно. Наоборот, развитой человек признает родство между всеми любящими Бога, безотносительно к их взглядам, и видит во всех них своих спутников, идущих по тому же пути, как и он сам. Любовь к Богу осуществляется тем, что мы любим Его, а не тем, что мы ненавидим кого-либо из наших ближних.

Поклонение личному Богу, будь то поклонение Богу дикаря, или личному Богу развитого человека, представляет собою форму Гауни-Бхакти. И только, когда человек отбрасывает понятие "личного" Бога, он переходит в стадию Пара-Бхакти, то есть к пониманию Бога в более высоком смысле. Это вовсе не значит, что Бог лишен личного аспекта. Он не связан пределами личного сознания, но не находится в противоречии с ним. Можно любить Абсолютное, как отца или мать, как ребенка, как друга, как любимого человека. Оно заключает в своем существе все свойства, вызывающие эти разные проявления любви, и может ответить на все запросы. В действительности человеку нет никакой надобности просить Бога об ответной любви. Подобно тому, как человек, выходя на солнечный свет, подставляет себя его живительным лучам, точно также и любящий человек открывает себя воздействию лучей Божественной Любви и воспринимает даруемое ею благо. Любовь к Богу сама по себе уже открывает доступ в наши души Божественной Любви. Если человек чувствует потребность в любви Отца-покровителя, он только должен открыть ей доступ. Если ему нужна нежная любовь Матери, он получит ее, как только раскроет ей свою душу. Захочет ли человек любить Бога, как любит свое дитя – и такая любовь найдет ответ, раз его сердце открыто притоку Божественной Любви; и многие из тех, кто чувствовал потребность такой любви, но боялись ее, считая кощунственным думать о Боге так, как думают о любимом дитяти найдут, что такая любовь может облегчить много душевных мук. И они не останутся без ответной любви Божией, которая утешит их так же, как находит утеху мать в прильнувшем к ее груди дитяти. В западных религиях не говорится ничего об этой последней форме любви к Богу, но на Востоке религиозные люди знают ее, и можно нередко слышать, как индусская женщина (употребляя поэтическая выражения этого народа) говорить о себе, как о "матери Бога". Такое, на наш взгляд, в высшей степени странное утверждение есть ни более, ни менее, как признание со стороны этой женщины того факта, что Бог удовлетворяет всякую потребность человеческого сердца в любви. Точно так же можно любить Бога, как любят друга, брата и товарища, можно чувствовать к Богу и пылкое чувство любовника. Все эти формы любви к Богу известны Бхакти-йогам. Наши западные понятия о Боге дают нам возможность чувствовать к Нему только любовь дитяти к Отцу, а между тем, человеческое сердце по временам чувствует потребность в материнской Божеской любви. Бог не принадлежит ни к мужскому, ни к женскому полу; оба пола только частичные проявления Его; Он заключает в себе все формы – в том числе и многие еще неизвестные нам в данное время.

Бхакти-йог знает, что через неослабную любовь к Богу он будет приближаться к Нему и в конце концов дойдет до сознания и "ведения" истинного отношения между собой и Богом. Человек, любящий Бога, но находящийся еще на ступени Гауни-Бхакти, не знает ничего о той силе любви и близости, которую испытывает человек, достигший ступени Пара-Бхакти. Первого можно сравнить с ребенком, любящим свою подругу по играм и думающим, что он имеет понятие о любви; второй же подобен человеку, достигшему зрелости и чувствующему прилив глубокой, чистой и благородной любви к подруге своей жизни. Первый в лучшем случай соприкасается с Богом только в одной точке, между тем как другой убеждается в том, что Бог отвечает на все его запросы и что с Ним можно соприкасаться в тысяче точек. Он никогда не покидает нас подобно тому, как и солнце всегда светит на небе, и чтобы ощутить его лучи, нужно только войти в полосу света; от нас не требуется для этого ничего более. Точно так же и Бог ничего не требует от человека, кроме только того, чтобы он чувствовал потребность в общении с Ним.

Люди Запада, изучающие йогу, не должны думать, что любовь Бхакти-йога к Богу имеет что-нибудь общее с теми истерическими проявлениями чувств, которые они видят в своих странах у последователей некоторых сект. Напротив того, последователи этой формы йоги, по большей части люди, держащие себя с достоинством и обладающие глубоким познанием. Они не кружатся с криками "слава, слава", и не приводят себя в исступленное эмоциональное возбуждение. Они просто живут и делают свое дело с глубоким и постоянным чувством любви к Богу, происходящим от сознания ими того отношения, в котором они стоят к Нему – от сознания его близости и доступности. Им ясно, что они воистину живут, движутся и существуют в Нем, что Он не есть какое-то отдаленное существо, но что Он везде и во всякое время с ними и ближе к ним, чем их собственное тело. Они не святоши, но видят Бога везде и во всем и чувствуют, что они поклоняются Ему всею своею деятельностью. Они прилежно ищут Царствия Небесного, но сознают, что это Царство, находится внутри их, а также и во всем, что их окружает, и они чувствуют себя в нем, во всякий миг своей жизни. Они поклоняются Богу везде и всегда; что бы они ни делали, они знают, что всякое дело есть служение Ему и что Его храм на всяком месте. Они чувствуют постоянный приток Божественной силы; чувствуют, что всегда находятся перед лицом Бога, видящего и знающего их, – словом, всегда ощущают Его присутствие. И они не испытывают страха; они так преисполнены любви, что в их душе нет места для чего-либо другого. Для них любовь изгоняет всякий страх. Для таких людей всякий день – воскресенье; всякий холм, долина, поле и дом – храм. Для них всякий человек – будь то мужчина или женщина – священнослужитель и всякий ребенок – прислужник у алтаря Бога. Они обладают способностью проникать духовным взором сквозь обманчивые внешние покровы и видеть душу, скрывающуюся под телесной оболочкой, часто безобразной.

Бхакти-йог не чувствует, чтобы Бог требовал человеческой любви, и чтобы Он даровал милости и блага как награду тем, кто любить Его, и приберегал кары для тех, кто не проявляет любви к Нему. Напротив того, понятие Бхакти-йога заставляет его отвергать подобные представления, как недостойные того, кто воистину любит Бога. Он знает, что Бог выше таких примитивных чувств и свойств, знает, что Божеская любовь простирается на всех чад Божьих, независимо от того, любят ли они Бога и поклоняются ли они Ему. Бхакти-йоги знают, что Бог не требует от них услуг и исполнения обязанностей, поклонения и даже почитания. Они сравнивают Бога с солнцем, которое нелицеприятно и, не разбирая побуждений людских, светит одинаково праведным и неправедным, согревая своими лучами даже тех, кто вздумал бы отрицать его существование. Но Бхакти-йог знает также, что награда и благие последствия ожидают тех, кто открывает доступ Божественной любви в свою душу, хотя эти награды и не есть нечто, зависящее от Божеской милости, а является просто последствием поступков самого человека. Совершенно так же, как человек, вступающий в полосу ярких лучей солнца, избавляется от холода и тем вознаграждается за свой поступок, так и человек, вступающий в сияние Божественной любви, которая ждала лишь его приближения, вознаграждается тем, что избавляется от холода душевного, вызывающегося его неуменьем воспользоваться теплом, излучаемым Божественной любовью. Потому не удивительно, что во многих восточных сочинениях солнце является символом Абсолютного. Этот символ встречается почти во всех священных писаниях, в том числе и в Библии, которая также имеет восточное происхождение.

Некоторые черты вышеизложенного взгляда на природу Божества могут показаться странными западному читателю, но если он постарается вникнуть в сущность вопроса, то увидит, что взгляд этот проходит красною нитью через христианское учение, которое было преисполнено этой истины, но с течением веков утратило ее. Первые христиане ясно сознавали эту истину, как это видно из чтения трудов некоторых первых отцов церкви, но богословы создали много хитросплетений вокруг этих первоначальных учений, так что их можно различить только при более глубоком исследовании.

Бхакти-йог молится Богу. В первоначальной стадии Гауни-Бхакти он выражает свои молитвы такими словами, что они кажутся испрашиванием у Бога милостей: впоследствии это уже исчезает. Человек, мало развитой в духовном отношении, может обращаться к Богу как попрошайка, выпрашивающий себе то одно, то другое, обыкновенно материальных благ. Но, наконец, человек видит, что этим путем он не может приблизиться к Богу, и он просит у Него силы, мужества и помощи в своем духовном развитии. На этой ступени человек думает, что Бог награждает просителя, оделяя его силой, мужеством совершенно подобно тому, как царь может оделять своих подданных. Но йог, идущий путем Пара-Бхакти, не ждет наград такого рода. а между тем получает самые богатые дары. Он знает, что Бог не нуждается в молитвах людей и что Ему не доставляют никакого удовольствия эти просьбы и восхваления. И, тем не менее, молитва приносит большую пользу человеку, потому что при помощи ее, он приводить себя в гармонию с Бесконечным и открывает в свою душу доступ силе, мужеству и мудрости, проистекающим от близости к Богу – Центру могущества и мудрости. В этом секрет молитвы. Человек, молящийся искренно, от глубины сердца, приводит себя в более тесное соприкосновение с Абсолютным. Молящийся может не произнести ни одного слова, но его молитвенное настроение создает некоторую форму единения с Богом и открывает свободный доступ силе и мудрости Бесконечного. Однако, большинство из нас предпочитает употреблять слова, так как они помогают вызывать соответствующее настроение. Но слова только и имеют это служебное значение. Бог не нуждается в том, чтобы с ним говорили словами; когда конечный ум взывает к Бесконечному, его весть и без слов может быть услышана и понята.

Для того, чтобы молитва приносила пользу, она не должна быть произносима только языком, не должна быть механическим повторением слов; такая молитва не может содействовать тому, чтобы в душу нашу открылся доступ Божественной силе и мудрости. Молясь, надо, если можно так выразиться, говорить с Богом по душе. Бог не нуждается в том, чтобы мы рассказывали Ему о наших нуждах; Он знает их лучше, чем мы сами; но, чистосердечно каясь и высказываясь во время молитвы, мы тем самым надлежащим образом раскрываем нашу душу. Мы как бы открываем этим в ней пустоту, которая должна быть заполнена, и Божественная сила вливается в эту пустоту. Божественная сила и мудрость будут нашими, если только мы откроем им доступ в себя. Это все, что от нас требуется. Духовными благами можно пользоваться так же свободно, как и воздухом и солнечным светом, но для этого мы должны удалить те преграды, которые мы сами воздвигли. Мы вообразили, что Бог где-то далеко от нас, и теперь мы должны укреплять в себе сознание, что Он именно здесь, с нами, в данный момент. Говорите с Богом так, как вы бы говорили с вашим отцом, матерью, любимым ребенком, другом, мужем или женой, или любимым вами человеком. Он все это – и больше этого. Обращайтесь к Нему так, как вы обращаетесь к тому человеку, с которым вы особенно близки. Проникайтесь чувством близости к вам Бога, и Он будет вблизи вас. Молясь, нет надобности подбирать красивые выражения; употребляйте те же слова, с которыми вы обращаетесь к дорогим для вас и любимым вами людям. Бог не сидит, словно, царь на престоле, ожидая, чтобы вы пали ниц к его ногам и лепетали вашу просьбу. Нет, Он, как бы сажает вас рядом с Собою и обнимает Своею рукою, так что вы чувствуете себя совершенно непринужденно, и, забывая ваш страх и смущение, рассказываете Ему о том, что у вас на душе, самыми простыми словами.

Но не думайте, что Богу нужны ваши советы и внушения. Вы должны питать к Нему полное доверие и знать, что Он пребывает с вами и направляет ваши стопы. Ваш ум исполнится знанием, которое научит вас, как поступать, и вам дана будет сила, чтобы действовать. Если ум, по-видимому, не в состоянии разобраться в данных обстоятельствах, если вы не видите никакого исхода, то откройте в вашу душу доступ Божественному влиянию, и Дух укажет вам первый шаг, который вы должны сделать; с полным доверием делайте этот первый шаг. Это не "церковная проповедь", подобная тем шаблонным речам, которые приходится слышать с любой проповеднической кафедры. Это великая реальность, и тысячи людей живут таким образом. Ведя такой образ жизни, вы постепенно будете приобретать мужество и уверенность и начнете сознавать, какие широкие перспективы открываются вашему взору.

Руководящей идеей при рассмотрении отношения человека к Богу является то, что Бог есть центр жизни. Он – центр, а мы подобны атомам в лучах, исходящих из центра. Мы не представляем собою нечто, существующее отдельно от Бога, хотя мы и не самый Божественный центр. Мы связаны с Богом, как лучи связаны с солнцем. Сила и мудрость, распространяющиеся по лучам, будут наши, если мы только захотим воспользоваться ими. Центр есть чистый Дух Бог, и по мере того, как мы развиваемся духовно, мы все больше и больше приближаемся к этому центру. Те, в ком Дух не проявляется так свободно, как в нас, более отдалены от центра, чем мы. А те, которые подвинулись дальше нас в духовном развитии, находятся еще ближе к нему, чем мы. Чем дальше от центра, тем атом материальнее. Чем он ближе к центру, тем он становится духовнее. Далеко от нашей планеты существуют атомы столь грубой материальности, что мы не можем даже составить себе об этом представления; а ближе к центру находятся существа, стоящие настолько выше человека на ступенях лестницы духовного развития, что нашему рассудку совершенно недоступно их понимание. Человек, в том виде, как мы его знаем, стоит посреди этих крайних двух проявлений сознательной жизни. Существуют разумные существа, стоящие настолько выше нас, насколько мы стоим выше каких-нибудь слизняков. Но даже слизняк и более низкие формы находятся в пределах круга, охватываемого Божественной любовью. В таком случае чего еще нам бояться, почему же нам утрачивать мужество? Мы не можем умереть, мы не можем быть вычеркнуты из жизни; мы составляем часть могучего целого, и мы непрестанно приближаемся к центру, развиваемся, растем. Причина и цель всего скрыты в недрах Центрального Разума; однако, по мере того, как человек развивается духовно, он начинает улавливать частицы истины. По мере того, как он приближается к Центру, он приобретает все больше и больше силы и мудрости – этих двух Божественных атрибутов. Всякая сила и мудрость проистекает из средоточия жизни, и чем более мы приближаемся к средоточию этому, тем сильнее становятся лучи, падающие на нас. Божественные атрибуты – Всемогущество, Всеведение и Вездесущие – сообщаются нам все в большей и большей степени, по мере тоге, как мы приближаемся к Центру. В этих словах содержится указание на великую истину. Подготовлены ли мы к тому, чтобы воспринять ее?

Не думайте, что человек, любящий Бога, должен вести какой-нибудь особенный, не свойственный ему образ жизни, чтобы быть угодным Божеству. Пусть он ведет совершенно естественный образ жизни, не отдаляясь от занятий, развлечений и удовольствий, которые он считает подходящими для себя. Оставьте за собой право свободного выбора и не заставляйте себя ни соприкасаться насильно с явлениями жизни, ни удаляться от них. Не воображайте, что суровое, серьезное выражение лица более приятно Божеству, чем улыбающееся, веселое. Будьте только естественны – вот и все. Человек, чувствующий, как в него проникает Божественная любовь, склонен быть в счастливом, радостном настроении; он всюду как бы приносит с собой солнечный свет. Он не боится смеяться, петь и танцевать, если он чувствует к этому расположение, потому что все это прекрасно, если мы пользуемся всеми этими вещами, но не даем им власти над собою. Будем радоваться солнцу, дождю, жару и холоду; будем наслаждаться вполне всеми явлениями природы. Чем ближе мы стоим к Богу, тем больше мы наслаждаемся природой. Будем вести естественный, простой образ жизни. Постараемся извлекать из всех вещей то, что в них есть лучшего, и все обращать в хорошую сторону. Будем жизнерадостны, будем приветливы. Пусть основной нотой нашей жизни будет "радость, радость и радость".

Эдуард Карпентер в одной из своих поэм воспевает это чувство радости, овладевающее тем, кто ощущает в своей душе прилив великой божественной Любви, кто сознает природу Бога и родство свое с Ним. Он говорит:

"Я поднимаюсь из росистой ночи и расправляю свои крылья. Нет больше ни слез, ни стенаний. Жизнь и смерть лежат распростертыми передо мною. Я вдыхаю сладостный эфир, исходящей из божественного дыхания. Моя жизнь так же глубока, как вселенная, и я знаю это; ничто не может изгнать из моей души это знание; ничто не может уничтожить меня или нанести мне вред.

Радость, радость рождается - и я вместе с нею. Солнце пронизывает меня своими лучами радости, ночью они излучаются из меня. Ночь я поднимаюсь на крыльях и лечу через пустыню миров над старыми, мрачными замками слез и смерти и возвращаюсь со смехом, со смехом, со смехом. И мы пролетаем на распростертых крыльях над звездными пространствами, и я и ты - о, смех, смех, смех!".

Человек, истинно любящий Бога, всегда бывает оптимистом. Он ищет и находит всегда хорошую сторону всех вещей. Он может извлечь солнечный луч из самого темного угла. Он проходит жизненную арену с улыбкой, с веселой песнью, с твердой верой в Абсолютное. Он любить все в жизни, он всем несет весть надежды и мужества и всегда готов ободрить всякого. Он отличается широким взглядом на вещи и терпимостью; он милосерден и прощает обиды; в нем нет ни ненависти, ни зависти, ни злорадства; он не знает ни страха, ни беспокойства. Он делает свое дело и предоставляет другим также делать то, что они считают нужным. Он исполнен любовью и излучает ее на всех. Он проходит жизнь как-то по своему, счастливый, радостно относясь к явлениям, от которых другие приходят в отчаяние; он умеет идти по кремнистому жизненному пути внутри себя, все, кто встречаются с ним, чувствуют это. Он не ищет друзей или любви – и получает их по праву, притягивая их к себе. Он чувствует себя, как дома, и в хижине бедняка и во дворце вельможи; оба эти жилища ему одинаково близки, и их обитатели кажутся ему стоящими на одном уровне. Он считает себя братом, как святого, так и грешника, и любит их обоих, потому что он чувствует, что всякий из них делает то, что считает наилучшим. И он предпочитает отыскивать хорошие стороны у грешника, чем грехи у святого. Он знает, что он сам не безгрешен, а потому не станет ни в кого бросать камень. Самый отверженный признает его за брата; женщина, испытавшая всякие разочарования, доверяет ему и не боится его, потому что она знает, что он понимает ее. А он, находясь вблизи солнца и зная, что оно светит одинаково святому и грешнику, чувствует, что, пока Бог не отказывает в солнечном свете своему самому непокорному чаду, и человек не должен отказывать в своей любви своим братьям и сестрам, как бы глубоко они ни пали. Он не осуждает, не пытается присвоить себе Божеская прерогативы. Он трудится и исполняет свою работу хорошо; он находить в ней удовольствие. Он любит творить и гордится своим творчеством, потому что он чувствует, что оно – наследие его Отца. Он не торопится, и никто его не подгоняет. В его распоряжении много времени – все время, какое только есть; ведь, вечность продолжительна, а он находится в ней в настоящее время. Он твердо верит в Абсолютное, верит в бесконечную справедливость и в окончательную победу Добра. Он знает, что Отец близ него, потому что он чувствовал прикосновение невидимой Десницы. Во мраке ночи он ощущал присутствие Отца; при свете, озарившем его в минуту просветления, он видел Его на один миг, и это воспоминание навыки запечатлелось в его душе. Он прост, исполнен любви, добр. Он как бы живое пророчество о том, чем со временем будет человек. Если вы хотите быть таким, как он – если вы чувствуете призыв духа – не сопротивляйтесь, но отвечайте радостно: "я слышу, я повинуюсь, я иду". Когда вы почувствуете это стремление, не противьтесь ему, откройте свою душу Солнцу, примите в нее Его лучи, и все будет хорошо. Не страшитесь и сохраняйте в себе ту любовь, которая изгоняет страх; доверьтесь Абсолютному и скажите: "Веди меня". После многих веков странствования, наконец, вы нашли свой дом.

Поиск по сайту: