Однажды много лет назад я жил на вилле в Куэрнаваке. Один университетский профессор предложил мне попробовать “священные” грибы индейцев. Был яркий солнечный день. Я расположился в саду на берегу пруда и тщательно прожевал семь священных грибов. На протяжении последующих пяти часов я находился в измененном состоянии сознания, кружась в каком-то трансцендентальном вихре вне времени и пространства. Этот опыт стал для меня первым, глубоким и сильным религиозным переживанием.
Рассказы о персональных ощущениях, какими бы страстно-откровенными они ни были и какие бы экстравагантные метафоры для их описания ни использовались, всегда связаны с личной историей рассказчика, и поэтому не имеют общефилософской ценности. После таких рассказов всегда возникают закономерные вопросы: “зачем?” и “ну и что?”.
Пусть масса предрасполагающих факторов (интеллектуальных, эмоциональных, духовных, социальных), благодаря которым один человек ощущает готовность пережить масштабный опыт расширения сознания, а другой отчаянно сопротивляется любым попыткам открытия новых уровней сознания. Когда мне стало ясно, что потенциал человеческого мозга бесконечен, что мозг способен оперировать в неожиданных пространственно-временных измерениях, я понял, что моя долгая онтологическая спячка закончена. Это внезапный и мгновенный переход в состояние бодрствования я назвал “пробуждением”.
Глубокое трансцендентное переживание трансформирует человека и изменяет его дальнейшую жизнь. Пережив этот просветляющий опыт в августе 1960 года, я посвятил большую часть своих сил и времени попыткам раскрыть и понять тайны нервной системы человека.
Я повторял этот биохимический и (лично для меня) сакральный ритуал сотни раз, и практически всегда получал столь же глубокие религиозные откровения, как во время первого опыта. В это время мне очень повезло, потому что со мной согласились сотрудничать и проводить совместные научно-исследовательские эксперименты несколько сот ученых и аспирантов. В наших центрах в Гарварде, Мехико и Миллбруке мы вызывали трансцендентные переживания у многих тысяч людей. Среди добровольцев, переживших опыты расширения сознания, было более двухсот священников, причем половина из них исповедовала христианскую и иудейскую веру, а половина - восточные религии, ряд деканов богословских факультетов разных университетов, ректоров богословских академий, университетских капелланов, руководящих сотрудников религиозных фондов, известных редакторов богословских журналов и выдающихся философов-теологов. Не вдаваясь в подробности, скажу, что более 75% от общего числа этих добровольцев, совершавших путешествие расширения сознания, сообщали о приобретении интенсивного мистического и религиозного опыта, а более 50% от общего числа испытуемых утверждали, что пережили самый глубокий духовный опыт в жизни.
Наши экспериментальные исследования продемонстрировали, что при тщательной подготовке опыта расширения сознания, когда ожидания, установка и окружение субъекта духовно ориентированы, от сорока до девяноста процентов испытуемых переживают интенсивный мистический и даже апокалиптический опыт. Эти результаты можно приписать пристрастности нашей научно-исследовательской группы, которая заняла “экстравагантную” и даже опасную позицию, согласно которой у нервной системы есть не только духовно-эмпирический, но и секулярно-поведенческий потенциал. Хотя мы разделяем гносеологию научной психологии (объективные данные), наши основные онтологические допущения ближе к Юнгу, чем к Фрейду, ближе к мистикам, чем к теологам, и ближе к Эйнштейну и Бору, чем к Ньютону.
Но исследования влияния психоделиков на сознание человека проводили не только мы, но и другие группы психиатров и психологов. Например, в эксперименте, проводимом психиатром Оскаром Джанигером и психологом Уильямом Макглотлином с группой из 194 испытуемых, 73 человека принимали ЛСД как элемент психотерапевтической программы, а 121 человек вызвался участвовать добровольно. В ожиданиях всех участников эксперимента совершенно не доминировала религиозная установка. Тем не менее, были получены следующие результаты:
Повышенный интерес к вопросам морали, этики - 35%;
Повышенный интерес к другим универсальным концепциям (смысл жизни) - 48%;
Переоценка ценностей — 48%.
ЛСД надо использовать для:
Самопознания - 75%;
Приобретения новых целей в жизни - 58%;
Облегчения взаимопонимания между людьми - 42%.
В двух других исследованиях (Дитмана и др., а также Сэвиджа и др.), использовалась та же анкета, позволявшая провести впоследствии межэкспериментальное сравнение. Дитмаи и Сэвидж - психиатры, но клиническая ориентированность во втором эксперименте была более религиозной (во время психоделического сеанса субъектам показывали религиозно-ритуальные предметы). В эксперименте Дитмана принимало участие 74 субъекта, а в эксперименте Сэвиджа - 96 субъектов. Суммарные результаты двух экспериментов таковы:
Пункт анкеты Дитман (%) Сэвидж (%)
Религиозный опыт 32 85
Осознание Бога, высшей силы (высшей реальности)
40 94
Довольно трудно понять, почему эти результаты игнорируются теми,кто якобы по роду своей деятельности занимается духовным ростом и религиозным развитием людей. Эти данные еще более интересны потому, что указанные эксперименты проводились в 1962 году. В тот период мистицизм и индивидуальный религиозный катарсис (в отличие от внешнего благочестия) считались крайне подозрительными, а классические, непосредственные, невербальные средства получения откровения и расширения сознания, такие, например, как медитация, йога, пост, монашеское затворничество, прием сакральной пищи и магических препаратов объявлялись нелегальными, общественно опасными и преследовались “по закону”. Двести профессиональных религиозных священнослужителем (упомянутых выше), которые согласились экспериментировать с расширением сознания, были ответственными, уважаемыми, интеллигентными и высоконравственными людьми. Они отдавали себе отчет в спорном характере процедуры и в том, что она может поставить под вопрос их репутацию и даже соответствие занимаемой должности. Тем не менее, результаты говорят сами за себя: в 75% случаев люди получали духовное откровение. Вполне возможно, что для получения яркого религиозного опыта нужен “жар” полицейской оппозиции, как для острого меча из дамасской стали нужен жаркий огонь.