Функциональные ассоциации.

Функция объекта для нас особенно важна[23]. Определения, которые дают дети, выражает это очень хорошо: яма для того, чтобы копать, мост для того, чтобы перейти с одной стороны на другую. Кто-то сказал, что дом — это "место, куда вы идете и где вас должны впустить". Такие операциональные определения дают необходимый эффект: они вынуждают классифицировать, заглушая специфику. Всякая яма для того, чтобы ее копать, а как отличается яма X от ямы Y, не важно, поскольку каждую из них можно копать. Мой дом не отличается от твоего дома, потому что оба они впускают нас. Такие определения пытаются ухватиться за некоторые конкретные критерии того, что они определяют. Критерии определения — единственные характеристики, которые нужно замечать при восприятии объекта, и мы обучаемся воспринимать именно таким образом. Мы учимся, как дети, видеть функции объектов и видеть сходства объектов, а не чувствовать их всевозможными способами. Преимущество этого очевидно: мы выживаем, потому что мы можем использовать наше окружение, мы можем обобщать, мы можем сотрудничать внутри социально сконструированной реальности. Недостатки не менее очевидны: мы не способны видеть реальность кроме как с точки зрения функций, которые заглушают огромный объем реальности (кое-что из которого может быть функциональным в различных контекстах). И часто люди видят объекты лишь с позиции собственных функциональных потребностей, значительно сужаюших их видение (психологи воспринимают людей только как испытуемых, страховые агенты — как клиентов и т.д.).

Между прочим, это приводит к ошибкам различения в восприятии, примером чему является типичное заключение уроженцев западного полушария, что все китайцы на одно лицо, и нет сомнения, что последние могут сказать о первых то же самое. Один из моих знакомых стал изучать астрономию и обнаружил, что звезды не одного цвета, как ему казалось раньше, а бывают красными, голубыми, желтыми и белыми. Это натолкнуло его на мысль, что все деревья для него одинаковы. Конечно, он не считал, что все они идентичны, но я сомневаюсь, что он сумел бы внятно определить, чем вяз отличается от дуба, даже стоя перед ними, потому что у деревьев есть листья и они бросают тень. И в конце концов, кто из нас сможет с легкостью описать существенную разницу между двумя ямами, вырытыми ребенком в песке на пляже? Хотя как раз ребенок и сделает это скорее всего.

Под действием марихуаны прочность функциональных ассоциаций объектов снижается. Наряду с этим то же самое происходит и с другими ассоциациями — вербальной маркировкой объектов и запечатленными в памяти представлениями о них. Обычно все эти элементы накладываются на сознательное восприятие объектов, некоторые инкорпорируются в перцепты (например, видение объекта как чайник), а некоторые привлекают внимание на периферии сознания (например, знание, что чайник горячий, и его нельзя трогать). При уменьшении этих ассоциаций сенсорное восприятие объекта освобождается от обязательного повседневного присутствия мышления. Обычно неприметным аспектам (например, пятну на чайнике или размеру ручки) уделяется достаточно внимания, и тогда они, возможно, впервые становятся заметными для нас. Когда внимание целенаправленно, как в обычном нормальном состоянии, оно просто не уделяется нефункциональным стимулам, т. е. элементам, не имеющим отношения к тому, чего хочет человек в данный момент.

Человек под действием марихуаны видит этот объект не как "цветы" в соответствии со своим мысленным образом цветов и воспоминанием о них, подтверждаемым этими цветами, которые следует рассмотреть и понюхать, и тогда можно подтвердить, что это цветы, и определить, что это часть реальности и т.д. Наоборот, в его распоряжении уйма времени, и вовсе не важно, какая польза от этих цветов или к каким последствиям они приведут. Просто сознание под завязку заполняется этими цветами. И эта структура, цвета, тени, очертания, ощущения, трещинки, запахи — все, что здесь есть, чувствуется, проживается, а не используется.

Здесь важен принцип, что вы сможете прочувствовать что-то, только если не станете мыслить с позиции его функционирования. Вы сумеете узнать, что это такое, только если не примешаете к этому то, чем это будет, или может стать, или должно быть. Под действием марихуаны все это становится чрезвычайно очевидно.

Из этого следует принцип, объясняющий процесс внимания. Если некоторым элементам восприятия уделяется меньшее внимание, то его объем, направленный на другие элементы, увеличивается. Можно считать, что внимание — это непостоянный объем энергии, и когда в одном месте не нужно такого ее количества, она перемещается в другое. Это согласуется с теорией Фрейда, которая считает, что как только энергия освобождается из конфликтных зон, она становится доступной основной системе. С использованием марихуаны, когда ассоциативные процессы снижают свое влияние на внимание, оно перетекает на что-то другое в сознании. (Я прибегаю к метафоре жидкости, но другие образы не менее пригодны. С точки зрения электричества можно говорить об активации, а с точки зрения кибернетики — о гомеостатическом балансе элементов. Или мы можем обратиться к метафоре гомункулусов, которые покидают рабочий кабинет и уходят на задний дворик.)

Ассоциации.

Редукция ассоциаций — важный базовый эффект марихуаны. Он способствует расширению времени, сенсорному расширению и повышению внимания, предоставленного для фокусировки сознания. Тем не менее в состоянии кайфа не все ассоциативные паттерны теряют свою силу. Хорошо известны полеты фантазии и грезы, вызываемые приемом гашиша и марихуаны[24]. Принимающие наркотик сообщали, что и в состояниях кайфа, лишенных фантазий, могут воспринимать связи и ассоциации идей, недоступные им в состоянии без кайфа (обычно называемые ими "нормальные"). Создается впечатление, что это противоречит тому, что я только что сказал о снижении силы ассоциаций. И все же, в то время как ассоциации, особенно те, которые основываются на социальном научении, ослабляются, любая из них может усилиться, если станет фокусом интенсивного внимания, что возможно под действием марихуаны. Таким образом, фантазии и творческое мышление могут усиливать ассоциации и развивать их полнее, чем в нормальном состоянии сознания.

По-видимому, ослабляются ассоциации, усвоенные через социальное подкрепление: помыслы и поведение, которым учит социум. От общества усваиваются функции объектов или паттерны общения. Язык и вербальное знание (Колумб открыл Америку в 1492 году) социальны по происхождению. Запреты и контроль поведения подкрепляются обществом и часто инкорпорируются в вербальную систему через выражения "можно" и "нельзя". Если социальные нормы совпадают с личными потребностями, ожиданиями и намерениями, реакции согласуются с ситуацией или объектом. Если же между социальными и личными предписаниями возникает конфликт, его приходится разрешать, и обычно он разрешается в пользу социальных намерений, функций и санкционированного поведения (обычно называемого рациональным). Таким образом, социальное восприятие ситуации может исключать многие потенциальные намерения, действия и эмоции. Под действием марихуаны сила этой исключающей функции социально усвоенных ассоциаций уменьшается. Исключающая функция имеет определенное значение для выживания. Она предохраняет наше сознание от того, чтобы оно перегрузилось необязательным и отвлекающим содержанием. Так ученик смотрит на книгу и видит название, а не переплет, а для переплетчика важнее последнее. Ассоциации, содействующие целям общества, усваиваются человеком через социальное подкрепление, и один смысл этих ассоциаций должен налагать запрет на другие ассоциации. Марихуана ослабляет этот запрет и уменьшает подкрепляющую ценность ассоциаций. Как следствие все ассоциации более или менее уравниваются, и ассоциативная сеть становится менее направляемой в социально подкрепляемом направлении. Человек в кайфе может осознавать, что этот объект — карандаш, но он с тем же успехом может видеть его как форму, как фаллический символ, как геометрическое тело и т.д. У него появляется больше ассоциаций, как только они освобождаются от строгого контроля социального восприятия.

Запреты.

Тот же самый паттерн можно увидеть в ожиданиях и предчувствиях. Ожидания чрезвычайно активно используются в социально ориентированном поведении для контроля за ним же с тем, чтобы добиться максимального одобрения и свести к минимуму или вообще избежать неодобрения, что подкрепляется обществом[25]. Такое поведение тем не менее подразумевает многочисленные торможения. Под торможением я понимаю любой вид контроля, не позволяющего достигать определенного уровня деятельности — мышления, действия, фантазии или эмоции. Торможение во фрейдовском смысле управляется антикатексисом, в теории научения — аверсивными стимулами и с нашей точки зрения — ожиданием аверсивных стимулов. Обычно торможение необходимо не для того, чтобы сдерживать антисоциальные поступки, а чтобы удерживать поведение в рамках нормальной для нашего общества модели. Люди поддерживают уместные социальные дистанции (являющиеся произвольными) — вы не станете дергать за бороду того, с кем только что повстречались (хотя, возможно, у вас и появляются такие мысли), так же как и не заплачете на людях. Возможно, это и кажется не столь значительным, но подобное поведение весьма активно подкрепляется обществом, что видно из жесткого неприятия противоположного образа действий, когда они возникают. Торможение, безусловно, накладывается на потенциально опасное для общества поведение, такое как агрессивные и разрушительные действия.

Если поведение тормозится, выстраивается психологическая тенденция к торможению любой мыслительной деятельности, способной спровоцировать такое поведение. Чувства, импульсы, воображение, фантазии и т.д. могут сдерживаться и ослабляться или даже предотвращаться от доступа к сознанию. В состоянии кайфа подобные сдержанные чувства и импульсы могут проявиться в сознании, часто без усилий самого человека.

Это может вызвать тревогу у человека, и он прибегает к мерам по защите эго, чтобы заблокировать эти проявления или уменьшить их влияние. С другой стороны, в состоянии кайфа он может использовать методы анализа и самотерапии, чтобы отработать этот конфликтный материал и по возможности освободить себя от невротических реакций.

Эффекты редукции социальных торможений проявляются по-разному. На вечеринках, где принимают марихуану, люди могут не испытывать вынужденной потребности в наигранном общении, у них развивается шутливое поведение, может повыситься физическая активность. То, что социально подкрепляемых сдерживаний становится меньше, провоцирует принявшего марихуану еще и на действия, требующие публичного внимания: прыжки через пожарный насос и счетчик на парковке, раскованные танцы (как эротические, так и нет) и шалости (которые в нашем обществе искусно запрещаются). В таком состоянии человек выражает через поведение импульсы, обычно вынужденно сдерживаемые из-за ожидаемого негативного социального подкрепления (неодобрение, неприязнь, порицание, наказание и другие проявления неприятия). Однако уменьшение силы социального торможения в данном случае обычно не приводит к антисоциальным действиям (если прыжки через пожарный шланг не считать антисоциальным действием). Это странно, ведь под социальным торможением обычно подразумевают преграду против совершения преступления, агрессии против других, насилия над женщинами и т.д. Но среди постоянно принимающих мархуану нам не известны случаи воровства или нападения на других, хотя при употреблении алкоголя такие последствия, когда выпивший скорее всего проявит насилие и агрессивное поведение, очевидны.

Но если торможения ослабляются, то почему принимающие марихуану не становятся агрессивными и не прибегают к насилию? Возможно, одна из причин этого заключается в том, что обычно агрессия характерна для ситуации и ожидается от нее, а марихуану сегодня редко принимают в конфликтных ситуациях. И поскольку память и ожидания оказывают меньшее давление, то вряд ли можно ожидать проявления неуместных чувств. Помимо этого одним из психологических эффектов марихуаны является эйфория. Таким образом, гнев и агрессивные импульсы не так сильны и не получают достаточной поддержки от остальной части личности. Кроме того, этот эффект может быть связан с уменьшением силы социальных подкреплений, ибо агрессия зачастую является результатом конфликтов между требованиями общества и желаниями личности.

Внимание.

Ясно, что марихуана влияет на процесс внимания, и наиболее очевидный эффект этого — ограничение объема разнообразного содержания в фокусе внимания. Человек под действием марихуаны обычно воспринимает меньше объектов внимания, означающих физические объекты, действия, социальные элементы, эмоции и т.д. Мы уже упоминали этот эффект: человека в состоянии кайфа может захватить объект, событие или процесс, так что все остальное им исключается. Поток фантазии может занять все его внимание. Это психологическая аналогия трубчатого зрения[26] с расширенным содержимым трубы.

В нормальном состоянии сознательные и неосознанные процессы поддерживают непрерывное внимание ко многим внутренним и внешним стимулам, вызывая такие реакции, как умозаключения, запоминание, ожидание и множество ассоциаций, о чем мы уже упоминали. Многие из них осознаются, особенно те, которые требуют какого-то решения. Другие, и, возможно, это основная масса реакций, срабатывают автономно, без привлечения к себе сознательного внимания, и осознаются лишь по необходимости. Эти реакции происходят в предсознании, но все же включают восприятие, ассоциации, воспоминания и ожидания[27]. Такие процессы часто регулируют поведение, когда сознание не вмешивается (например, при автоматическом вождении автомобиля), но если возникают незнакомые стимулы или требуется необычное решение, содержание становится частью сознательного состояния.

Когда протекают сознательные процессы, между несколькими типами информации проводятся связи, так же как и между различными контекстами значения, — происходит согласование со многими факторами, необходимыми для принятия решений или разрешения конфликтов. Сознательное внимание легко двигается от одной интерпретации информации к другой — при этом каждая из них сопровождается различными воспоминаниями и ожиданиями, — добывая таким образом больше информации для решения. Эти интерпретации и ассоциации извлекаются из предсознательных процессов, которые не способны самостоятельно устанавливать собственные внутренние связи так же гладко, как сознание. В предсознательных состояниях устанавливаются связи между впечатлениями, а это, по-видимому, обеспечивает почти любую взаимосвязь — от ассоциаций идей до игры слов. Сознание может отбирать значимые или реалистичные связи и систематизировать их назначение.

Говоря проще, система осознания действует следующим образом: она выбирает и интерпретирует информацию в связи с целью или намерением. Это происходит, когда сознание активируется энергией внимания. Вероятно, именно внимание является активирующей энергией сознания. Внимание обычно находится в сознательной системе, которая состоит из процессов, отбирающих информацию для решений. Оно также может активироваться в предсознательных содержаниях, включающих информацию, эмоциональные значения и случайные ассоциации. Большую часть времени сознавание является осознанным процессом.

Под действием марихуаны часть энергии внимания-сознавания может переместиться из сознательных процессов в предсознательную систему. Поскольку теперь человек уделяет внимание меньшему количеству элементов, он яснее осознает те или иные отдельные составляющие смысла, памяти, эмоций и т.д. и хуже — их связи с другими элементами, обычно актуальными в сознательной системе. Что бы ни попало в центр внимания, оно занимает все сознание: это могут быть сенсорные данные, такие как визуальные стимулы, или мысленные образы, например фантазии. Этот эффект можно называть единением внимания, когда все внимание фокусируется на одном предмете. В нормальном состоянии сознания могут быть использованы несколько каналов одновременно, например чтение книги во время прослушивания музыки. Внимание может измениться, но даже при этом оно удерживает каналы входа информации в своих границах. Под действием марихуаны все происходит иначе: пока происходит сознавание, внимание сосредоточивается только на чем-то одном. Если человек извлекает из памяти некий опыт, то направляет практически все свое внимание на событие и почти не замечает ни внешнего окружения, ни ожиданий, ни планов. Наверное, здесь можно провести параллель с нормальным состоянием, когда человек захвачен книгой, фильмом, увлекательной беседой или страстно влюблен.

Это не тот случай, когда внимания становится меньше, — его количество по меньшей мере остается прежним. Это аналогично тому, когда увеличивают часть фотографии до размера оригинала.

Некоторые процессы, способствующие этому эффекту, очевидны. Редукция ассоциаций и ожиданий уменьшает периферийное содержание сознания. Многие из этих элементов непрерывно удерживаются на низком уровне в соответствии с окружающей человека обстановкой и его потребностями. Некоторые моменты постоянно проверяются, так хозяйка привычно проверяет, как проводит время каждый ее гость. Подобная проверка отнимает некую часть внимания от основного содержания: например, хозяйка не может полностью сосредоточиться на разговоре, если пытается в этот момент уследить за вечеринкой. Тем не менее вне необходимости подобного бокового зрения внимание перетекает на основной предмет. Это означает, что планы, ожидания и т.д. не отслеживаются автоматически, хотя если что-то из этого вдруг выходит на центральную позицию, то интенсивно привлекает основное внимание и подвергается тщательному рассмотрению.

В кайфе периферийное внимание ослабляется и его содержание уменьшается; основное внимание получает энергию, которая в другое время использовалась бы периферийным вниманием. Возможно, это связано с тем, что каждый тип внимания имеет свои особенности и поэтому оказывает разное воздействие, или с тем, что сила периферийного содержания снижается из-за ослабления ассоциаций. Последнее представляется истинным, первое, возможно, тоже.

Память.

Один из важнейших процессов восприятия — это сравнение входящей текущей информации со сходным прошлым опытом. Когда мы видим друга, образы из памяти о его лице представляются нашему сознанию наравне с впечатлением о его настоящей внешности. Этот образ памяти (который можно назвать схемой) смешивается с текущим впечатлением, таким образом, восприятие — это сочетание первого со вторым. Относительная сила каждого источника информации, вероятно, варьируется от человека к человеку. Некоторые сначала осознают образ памяти, используя сенсорный ввод информации в качестве подтверждения идентификации; для других образ памяти может быть настолько слабым, что требуется неоднократная переориентация и идентификация. Хотя построение и воспроизведение этого образа ясно не осознается, вероятно, что он отчасти выстраивается от предыдущего опыта стимулирования (включая вербальное знание) до тех пор, когда человек постигает все свои потребности в знании с целью собственного реагирования. После этого образ памяти незначительно дополняется столкновением со стимулами, в дальнейшем различении нет необходимости, и образ стабилизируется. (Конечно, человек может продолжать вникать в образ. В науке одно из ценных поведений — перцептивное распознавание, в котором у нас нет функциональной необходимости с учетом того, что подобная информация ценна сама по себе или может быть оценена позже.)

Большинство людей при восприятии полагаются в основном на образы памяти, если нет чего-то очевидно необычного в непосредственной ситуации, и реагируют в соответствии с ними. Следовательно, наши реакции направлены не только на непосредственный опыт. Мы определяем текущее переживание согласно нашему прошлому опыту и затем реагируем, опираясь на этот опыт, измененный теми или иными особыми обстоятельствами, выделяющимися, по нашему мнению, из остальной текущей информации. Наши действия проистекают из прошлого опыта, они связываются со структурами, воссозданными в наших воспоминаниях, и эти воспоминания проявляются благодаря непосредственной стимуляции. В незнакомых обстоятельствах мы лишены какого бы то ни было образа памяти. Поэтому мы должны действовать обдуманно, сознательно, наудачу, следуя инструкциям и моделям или в соответствии с самыми подходящими образами памяти. Любая ситуация может сочетать различные элементы и вызывать комплекс воспоминаний и паттернов реагирования — каких-то новых и каких-то привычных.

Марихуана оказывает двоякое воздействие на этот процесс. Во-первых, она снижает общую автоматическую доступность образов памяти, во-вторых, усиливает воспоминания, если они уместны в отношении основных потребностей. Мы уже рассмотрели общее ослабление памяти в ответ на текущий опыт, который по преимуществу касается автоматического воспроизведения схемы памяти. Сила или зримость мысленного образа уменьшаются, в результате повышается яркость самих данных (в поле зрения больше ничего не остается). Это также объясняет, почему переживания кажутся новыми: они не сопровождаются чувством знакомости, вызванным образами памяти. Большинство людей в нормальном сознании, по-видимому, проверяют свои впечатления, обращаясь к образам памяти (на предсознательном уровне), и из текущих стимулов осознается самое необходимое, что удовлетворяет критериям идентификации, основанной на схеме памяти. Релевантные элементы, или критерии, определяются важными для человека целями или функциями. Мы не воспринимаем пыль на магнитофоне, когда смотрим на него, записывая что-то. Когда мы ищем в толпе друга, мы не рассматриваем его лицо, мы узнаем его. Сходным образом в беседе и повседневной жизни нам обычно известно, что мы видим, так что восприятие является больше идентификацией, нежели видением. Тем не менее, когда доступно меньше образов памяти, как в состоянии кайфа, человек, по-видимому, реагирует на сенсорные данные как на незнакомый материал. Это может вызвать тревогу, в зависимости от человека и обстановки, или привести к удовольствию от расширения и изменения текущего восприятия. Кроме того, это может усилить потенциальные реакции, поскольку в отношении усвоенной привычной реакции, которая обычно тормозит другие реакции, оказывается меньшее давление.

(Кстати, это предлагает объяснение для ощущения jamais vu — чувства, что обычная, знакомая ситуация совершенно незнакома. Согласно известным мне нескольким отчетам об опыте jamais vu, это переживание, как мне кажется, возникает, когда появляются незнакомые эмоциональные элементы, словно обычная схема памяти и связанные с этими элементами реакции недоступны.)

В то же время некоторые образы памяти могут усилиться, если они являются эмоционально выдающимися. Человек с параноидными страхами, например, может обнаружить, насколько яркими стали его мысленные образы. Один знакомый рассказал мне, как однажды в состоянии кайфа увидел, как приятель, сидящий рядом с ним, смотрит на него прямо в упор. Он придвинулся к его лицу и обнаружил, что тот смотрит в другую сторону, чуть отвернувшись. Очевидно, страх активировал образ лица со взглядом в упор, который наложился на профиль того человека. Вероятно, психотические и шизофренические перцептные проекции отчасти вызываются интенсификацией внутреннего образа. Во всяком случае, под воздействием марихуаны эмоциональные силы могут активировать внутренний образ, который используется для поиска, идентификации или интерпретации входящих стимулов.

Таким же образом, если человек преднамеренно пытается воспроизвести в памяти прошлый опыт, воспоминание всегда будет интенсивным — либо припомнятся многочисленные детали события, либо это будет вспышка переживания. Отчасти это справедливо и к ситуации с выдающимся эмоциональным содержанием. Под воздействием марихуаны воспоминания, по-видимому, являются эйдетическими, и по воле сознательного внимания могут проявиться образы, подобно воспроизведению видеозаписи перцептивного опыта. Если позволить сознательному вниманию расфокусироваться и только наблюдать, почти мгновенно появляются некие образы из визуальных, а иногда аудиальных или тактильных стимулов. При возникновении образа его нужно увидеть; если попытаться удержать его в сознании, то его место займет смешанный мысленный образ. Вероятно, происходит активация актуальной записи памяти, отделенной от потока сознания, запечатлеваемого в мозге[28]. Что-то вспыхивает на мгновение и гаснет. Между прочим, эта способность переносится в нормальное, контролируемое состояние без кайфа, если ее замечают под действием марихуаны. Самое главное здесь — позволить сознательному вниманию не пытаться удерживать образ, когда он появляется. Нужно научиться смотреть, а не всматриваться.

Усиливается еще один тип памяти — память на эмоционально окрашенные события. Под действием марихуаны нередко пробуждаются сильные эмоциональные реакции — горе, страх, вина и т.д. Это реакции на памятные события, которые в нормальном состоянии подавляются. Обычно начинает работать человеческое чувство идентичности. Можно либо принять эту эмоцию и слиться с ней, что обычно дает терапевтический эффект, либо отвергнуть ее, вызвав тем самым диссоциацию и тревогу. Причиной некоторых "плохих путешествий" становятся именно эмоции или давления, угрожающие я-концепции человека или его чувству контроля. Тогда как подавление обычно не столь эффективно, будучи защитой, отвлечение эффективно, поскольку под действием марихуаны внимание течет свободно. По этой же причине любое движение — танец, бег, физические упражнения — обычно меняет эмоциональное настроение.

Следует отметить еще один эффект, касающийся памяти. В нормальном состоянии мы проходим через краткосрочный процесс припоминания, когда воспоминание доступно в течение приблизительно двадцати минут, затем наступает период перманентного сохранения информации. В состоянии кайфа кратковременная память становится еще короче, а в глубоком кайфе последовательность мыслей не запоминается после одного или двух переходов. При определенном усилии или реконструировании эта последовательность иногда припоминается, но это не происходит автоматически, как в нормальном состоянии. С другой стороны, когда состояние кайфа минует, произошедшие во время него события могут всплыть в памяти, из чего следует, что по крайней мере некоторые из тех переживаний попали в долговременную память.

Снижение интеллектуального контроля над течением сознания отчасти происходит из-за уменьшения силы памяти. По-видимому, память нужна для поддержания концепций или целей, чтобы манипулировать мыслями. Другая причина снижения контроля — ослабление процессов торможения, которые используются в мышлении, чтобы отфильтровывать ненужный материал, не позволяя ему перегружать сознательное внимание. Процессы торможения могут также навязывать логические идеи и связи, которые утрачиваются, когда ассоциации ослабляются.

Непостоянные факторы.

Итак, чтобы марихуана оказала воздействие на потребителя, ему нужно сотрудничать с ней и способствовать наступлению эффектов. Он должен научиться позволять себе отвечать. Реакция некоторых людей на марихуану почти незаметна, их сознание, по-видимому, не меняется. Наверное, они боятся этого, сильно защищаются против утраты контроля и отвергают элементы чувств, мыслей и действий, которые угрожают их контролю. Воздействие марихуаны угрожает личностным системам этих людей, и они, как правило, защищают ее структуру от этого воздействия. Иногда они отвечают, но возникающие эффекты остаются неосознанными. Самым заметным эффектом у этих людей является временное искажение, о чем можно догадаться по их долгому молчанию, которое они в конце концов нередко нарушают комментарием, что ничего не происходит.

Физическое и интерперсональное окружение сильно влияет на то, какой будет реакция на марихуану, и обычно отвечает за характер этого опыта. Главное здесь — не наркотик сам по себе, а реакция на него. Если человек испытывает на себе давление, то наркотик усилит его состояние подавленности, и эффект будет зависеть от того, как человек справляется с этой стимуляцией. Если он чувствует в себе энергию, наркотик усилит его волю действовать. Одни люди больше погружаются внутрь себя, другие меньше. Кто-то двигается, кто-то сидит на месте. Одни говорят, другие молчат. Под воздействием марихуаны люди столь же индивидуальны, сколь в обычной жизни. Поэтому следует ожидать самых разных эффектов в зависимости от ситуативной физической и интерперсональной обстановки. Некоторые испытывают совсем иной эффект от курения в одиночестве, чем в обществе с другими людьми. Возможно, это связано с тем, что в социальной ситуации проявляются те или иные личностные качества окружающих, что оказывает некое сковывающее воздействие.

При изучении и исследовании эффектов марихуаны следует принимать во внимание указанные непостоянные факторы. Этот наркотик может дать все что угодно любому, кто добивается этого, но только в ситуации, которая позволит случиться тому, чего добиваются. Один уважаемый философ и автор, который исследовал различные химические психоделики, говорил, что марихуана может дать не меньший эффект, чем ЛСД. К этому я хотел бы добавить: особенно если вы способны зайти настолько далеко, насколько может увести ЛСД. Это не тавтология, ибо такого нельзя сказать о кофе или апельсиновом соке — даже если вы готовы, кофе не сделает для вас всего этого.

Есть и другие эффекты марихуаны, связанные со сложными структурами ассоциации, научения, ценностей, интраперсональной коммуникации, интерперсонального восприятия и сознания. Трудно отделить осознание этих эффектов от эффектов этого осознания. По-видимому, лучше остановиться на этом, рассмотрев то, что кажется поддающимся вербализации в настоящее время.

Описанный мною эффект, когда люди способствуют развитию состояния, обычно развивается. Ощущения — зрительные, слуховые, вкусовые, тактильные — расширяются и все более проясняются. Восприятие времени изменяется. Внимание становится более унифицированным и переходит все ближе к предсознательному материалу и состоянию чистого сознания. Уменьшается количество таких обширных ассоциативных процессов, как социальные значения, образы памяти, ожидания и планы, равно как снижается их релевантность. Процессы торможения и подавления ослабляются, освобождая проявление эмоций, мыслей, фантазий и воспоминаний. Развитие и сила этих эффектов зависит от человека, ситуации, когда он потребляет марихуану, от того, как он это делает, и от его окружения.

Чарльз Тарт

ИЗМЕНЕННЫЕ СОСТОЯНИЯ СОЗНАНИЯ

Ответственный редактор Н. Косьянова

Редактор С. Бобко

Художественный редактор В. Щербаков

Компьютерная обработка оформления И. Дякина

Технический редактор О. Куликова

Компьютерная верстка Е Попова

Корректор М. Колесникова

В оформлении переплета использован фрагмент работы художника П. Пикассо

Подписано в печать с готовых диапозитивов 25.06.2003

Формат 60x90 1/16. Гарнитура "Таймс". Печать офсетная

Бум. тип. Усл. печ. л. 18,0. Уч.-изд. л. 12,5

Тираж 3 000 экз. Заказ № 2746

Отпечатано с готовых диапозитивов во ФГУП ИПК "Ульяновский Дом печати". 432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14

[1] Для тех, кто предпочитает бихевиоральный подход, ИСС - это гипотетический конструкт, к которому обращаются, когда повеление субъекта кардинально отличается от его обычного поведения.

[2] Многие техники для продуцирования ИСС были развиты еще христианскими мистиками, однако они не так сложны, как восточные техники, и не оказали особого влияния на современную западную культуру.

[3] См. прекрасные статьи Р. Шора (Shor, главы 10 и 11) об условиях, необходимых для возникновения транса, - термин, приблизительно родственный моему определению ИСС.

[4] Дыхательные упражнения могут повлиять также на содержание в крови двуокиси углерода и следовательно изменить сознание химически.

[5] Однако по мере того, как прогрессировала дедифференциация вазы, задний фон и объект постепенно сливались, чему сопутствовала потеря цветности и яркости.

[6] Мак-Рейнолдс (McReynolds, 1960, р. 269) утверждал, что связывающая стимулы барьерная система может быть задействована и при шизофрении.

[7] Согласно Полу Фелерну (Federn, 1955, pp. 241 - 260) нормальное чувство реальности требует адекватного вложения энергии (либидо) в границах эго, что указывает на понятие количества "подлинности". Эвери Вайсман (Weisman, 1958) усовершенствовал и расширил эту идею, отдав предпочтение более обшей концепции "либидинальных полей" вместо понятия о границах эго.

[8] Михо (Michaux, 1963, pp. 7-9) говорил о родственных концепциях, хотя и несколько эксцентричных; он предположил, что нередкое восприятие волн или вибраций под воздействием галлюциногенных наркотиков является результатом прямого восприятия "ритмов мозговой активности", измеряемых ЭЭГ; Лири (Leary, 1964, pp. 330-339) предположил, что галлюциногенные наркотики позволяют "прямо проникнуть в процессы, измеряемые физиками, биохимиками и неврологами", например, электронные орбиты или клеточную активность.

[9] Шехтель (Schachtel, 1959, р. 284) считает, что раннее детство - постмладенческий период - не поддается запоминанию по структурным причинам: "Это не просто подавление специфического содержания, например, первого сексуального переживания, которое относят к обшей детской амнезии; в формировании категорий (схем) памяти, не представляющих собой подходящие механизмы для приобретения и воспроизведения опыта такого качества и глубины, какие свойственны раннему детству, отражается биологически, культурно и социально обусловленный процесс организации памяти". Из этого по аналогии следует, что вербальные структуры здесь "не уместны".

[10] Сходное разграничение касается и "вертикального" слушания музыки, которое провел Эренцвейг (Ehrenzweig, 1964, pp. 385-387).

[11] Эренцвейг (Ehrenzweig, 1964, р. 382) предполагает, что причина мистической "незаполненности кроется в структурной ограниченности: ...подлинная мистическая молитва остается пустой, если не заполнится ярким переживанием... Это полная пустота... Это прямой результат неудачи нашего сознания собрать образы, формирующие более примитивные уровни дифференциации... Обязанные их несовместимым размерам (эти образы), они исключают друг друга на пути к сознанию и таким образом вызывают на поверхности нашего опыта незаполненный "абстрактный" образ, все так же переполненный бессознательной фантазией".

[12] Я иногда отмечал рациональную, мыслеподобную активность в своих снах как некий фон к ощущениям, привлекающим внимание, и эмоциональным действиям при обычном сне, так что "сонное мышление", возможно, происходит все время, пока снится сон, и просто маскируется под более ясную активность 1 фазы сна.

[13] В настоящее время идет работа над данными еще одного исследования (Janinger, личная беседа, 1957). Пятьдесят известных художников дважды рисовали общий для всех объект - куклу американских индейцев - до приема ЛСД и после. Сто полученных картин оцениваются исходя из определенных художественных критериев с целью определить, какие именно изменения имели место, а также художественные достоинства (или отсутствие таковых), отраженные в изменении.

[14] Левин " Людвиг (Levine & Ludwig, 1965) объединили психотерапию, гипноз и ЛСД, вызывая "психоделическое состояние", посчитав подобное сочетание наиболее плодотворным для пациентов, чем любые подходы, используемые в одиночку.

[15] Два года спустя я обнаружил, что Милтон Эриксон (1964, а также глава 3 в этой книге) обращался в 1963 г. к технике взаимного гипноза, но субъекты работали в различных экспериментальных условиях и не сообщили ни о каких психоделических явлениях.

[16] В заключительном интервью Билл признал, что они спускались по лестнице вместе с Анной. Как будет описано позже, и Билл, и Анна считали, что у них было много общих подробностей в переживаниях, не вербали-зированных во время эксперимента.

[17] Я видел быстрые движения глаз Билла под закрытыми веками, когда ему был внушен образ раскачивающегося маятника.

[18] Приблизительно в этот момент мимо нашего здания пролетел самолет и потряс его. Оба испытуемых в постсессионном интервью отказались признавать, что слышали какой-то самолет. Анна слышала, как гремел гром, когда еще была в "раю". Билл не слышал ни грома, ни самолета: он считал, что сам создал гром, чтобы напугать Анну и увести ее оттуда. Но сам он вовсе не стремился услышать звук грома или отвлечься на него.

[19] Пассивная концентрация на аутогенных стандартных формулах (или любых других) - очень сильное "вмешательство" в "нормальное" функционирование. Даже испытания первой стандартной формулы следует избегать до тщательного медицинского или психодинамического обследования и консультации с терапевтом, получившим адекватный практический опыт с этим методом- Если аутогенные техники применяются без тщательной адаптации к каждому конкретному случаю, могут быть нежелательные последствия.

[20] В момент написания этой статьи легальное исследование с марихуаной было практически невозможно, за исключением представленных здесь. Недавно мы письменно обращались в Федеральное бюро по наркотикам с вопросом о том, как уважаемые ученые могут получить разрешение, необходимое для исследования с марихуаной. В ответе говорилось, что это возможно в рамках федерального законодательства (однако возмутительные отчетные процедуры, необходимые, чтобы имелась возможность серьезно оштрафовать исследователя или заключить его в тюрьму за хранение наркотиков, не упоминались), но что федеральный закон также требует соблюдения законодательства штата, и вот уже в течение тридцати лет всем в этой сфере приходится переступать через закон штата Калифорния. Основным исключением является федерально спонсированное исследование. В 1967 финансовом году федеральное правительство потратило более 700 тысяч долларов на исследование марихуаны. Некоторые из этих исследований были посвяшены активному компоненту марихуаны, тетрагидроканнабинолу, который классифицируется как новый исследуемый наркотик, владение которым (пока) не запрещено местным и федеральным законодательством. Большинство остальных этих исследований, судя по отчетным статьям, были ориентированы на следующей теме: "Какое психическое заболевание может спровоцировать человека на курение марихуаны?" По-видимому, предоставленные средства трагились бездумно, т. к. исследовались второстепенные переменные, влияющие на использование марихуаны. Основным фактором, к которому обычно подводились псе данные, было простое удовольствие. Любой курящий марихуану скажет вам, что это достаточно приятно. Некоторые исследования, вероятно, походили на изучение проблемы, почему люди едят бифштексы: они занимались семейной историей, проявляемой тревогой, порядком рождения, личными связями и т.д., без всякого понимания, что мясо - приятное на вкус. Таким образом, в настоящее время перспектива для исследования марихуаны достаточно бедна. Надеемся, что рост социального давления в отношении легализации марихуаны сделает подобные исследования возможными.

[21] См. "Time and Unconsciousness" (Bonaparte, 1940) для понимания этой проблемы в рамках психоанализа.

[22] Это структура поведения, представленная в "Планах и структурах поведения" Джорджа Миллера, Юджина Галантира и Карла Прибрама (Miller, Galanter & Pribram, "Plans and Structure of Behavior", 1960).

[23] Прекрасное рассмотрение этого и других взаимосвязей языка и восприятия имеется у Джона Кондона (Condon, "Semantics and Communication", 1966, гл. 3).

[24] Отчеты о таких переживаниях можно найти в "Наркотическом опыте" ("The Drug Experience", Ebin. 1961).

[25] См. J. В. Rotter, The Role of the Psychological Situation in Determining the Direction of Human Behavior, 1955.

[26] Сужение поля зрения наподобие восприятия через пустую трубу. - Прим. ред.

[27] Под предсознательными процессами я подразумеваю состояние умственного функционирования, которое происходит в отсутствие сознательного внимания. (См. описание предсознания Lawrence Kubie, "Neurotic Distortion of the Creative Process", 1961.)

[28] Этот тип воспоминаний можно получить путем электрической стимуляции мозга. См. "Речь и механизмы мозга" Уайлдера Пенфилда и Ламара Робертса (1959, глава 3).

Поиск по сайту: