РАБОТА СТАНИСЛАВСКОГО С АССИСТЕНТАМИ

(Подготовка педагогических кадров Студии)

В мемуарах современников часто можно встретить слова о требовательности Станиславского. Да, Константин Сергеевич был в высшей степени требователен, но в первую очередь — к самому себе. Какое бы дело ни начинал, он столько отдавал ему сил, времени, души, что был вправе ждать и от окружающих посильной отдачи.

Первые занятия с нами Константин Сергеевич построил в форме непринужденных бесед — о значении искусства, культуры в развитии общества, о задачах театра в условиях социалистической действительности, о роли режиссера и актера в современном театре и о многом другом.

Нельзя сказать, что все услышанное здесь было для нас абсолютно внове — ведь раньше мы прошли какую-то профессиональную подготовку и теперь, сознавая ответственность за порученное дело, как могли, пополняли свои знания, занимались самообразованием.

И все-таки значение этих бесед в жизни каждого из нас трудно переоценить: так велик был творческий заряд этого человека, что все сказанное им запечатлевалось на долгие годы.

Бессчетное количество раз в своей дальнейшей практике я обращалась к сделанным тогда записям этих бесед — и всегда находила в них то, что искала.

Особенно важно было для нас услышать о системе из уст ее создателя. Конечно, Константин Сергеевич не имел возможности во время этих бесед останавливаться подробно на всех компонентах системы. Но он умел так удачно связать знакомый нам факт с той или иной частью теории, так кстати сослаться на какое-то ее положение, что многие, казалось бы, давно известные понятия обретали новый смысл. А то, что до этого давалось трудно, требовало усилий для усвоения, становилось «своим», входило в плоть и кровь.

В первой беседе Константин Сергеевич говорил о высоком назначении искусства в нашей стране, об огромной роли, которую оно может и должно сыграть в деле воспитания человека нового общества.

Станиславский подчеркивал, что такая задача под силу лишь реалистическому искусству, правдиво, достоверно, объективно отображающему жизнь.

Константин Сергеевич напомнил нам о тех особенностях, которые характеризуют три основных направления в истории развития театра: искусство переживания, искусство представления и ремесло.

Станиславский всю жизнь был самым активным сторонником школы переживания. Он не уставал повторять, что это направление является главным в истории русского театра, что оно теснейшим образом связано с передовой русской литературой, искусством, с культурой России в целом.

В сочинениях самого Константина Сергеевича все эти направления описаны очень обстоятельно и подробно[25]. Об этих направлениях Константин Сергеевич не раз говорил и нам на репетициях, не упуская случая подтвердить их примерами из нашей практической работы. Он отдавал себе отчет в том, что даже очень твердое их усвоение не может застраховать творческую молодежь от ошибок.

Однако, направляя поиск молодых по пути реализма, он уже тем самым помогал начинающему художнику избежать многих неверных шагов.

Станиславский считал, что подлинное новаторство в искусстве может зародиться лишь на почве освоения традиций русского театрального искусства, всей русской культуры. Их он считал вечным в искусстве — в отличие от преходящего, модного.

«Есть вечное и есть модное в нашем искусстве. Вечное никогда не умирает, модное проходит, оставляя небольшой след; оно не бесполезно, потому что из него образуется маленький кристалл, который вольется своими маленькими достижениями в вечное искусство и подтолкнет его; остальное «погибнет безвозвратно»[26].

Утверждая необходимость творческого поиска, Станиславский сравнивал вечное искусство с главным шоссе, а модное — с проселочными дорогами. Пусть, говорил он, молодежь с азартом и увлечением отходит временно от большой вечной дороги и бродит по проселкам, чтоб собирать там цветы и плоды. Это необходимо каждому артисту. Важно не заблудиться в проселках, не забывать о главном, вечном пути.

— Надо охранять традиции, — говорил Константин Сергеевич,— а это значит — давать им развитие, движение, не допускать застоя, академической неподвижности, поднимать искусство на новые, недоступные прежде высоты.

Далее Станиславский остановил наше внимание на огромной ответственности театра перед зрителем:

— Театр должен углублять сознание зрителя, поднимать его культуру; уходя со спектакля, зритель должен смотреть на жизнь и современность иначе, чем до прихода в театр. Вспо-

мните что Гоголь говорил о театре как о самой могущественной кафедре для общения с целыми толпами людей одновременно. А Л. Н. Толстой считал театр самой сильной кафедрой для своего современника. И я с этим совершенно согласен: театр сильнее книги, прессы, школы; сценическое искусство так ярко, образно и полно раскрывает произведение, что оно становится доступно всем.

Сила театра в том, что он воздействует на зрителя почти всеми существующими видами искусства, соединенными воедино; люди идут в театр развлечься, но незаметно для себя выходят из него обогащенными новыми мыслями, чувствами, новым познанием жизни.

Наш советский театр должен быть театром с большой буквы. Он призван не подделываться под зрителя, а вести его ввысь по ступеням большой лестницы. Его общественная роль, его задачи должны быть столь же велики, как та историческая эпоха, которая его породила.

Во второй беседе с ассистентами Станиславский говорил о месте актера и режиссера в современном театре, о том, как должны складываться их взаимоотношения. Константин Сергеевич не раз подчеркивал, что искусство театра — искусство коллективное.

Однако главенствующей фигурой, «царем и владыкой сцены» он всегда считал актера. Ни режиссер, ни художник-декоратор, ни композитор не могут обеспечить полного успеха драматическому спектаклю — этот успех в первую очередь зависит от исполнителей.

— Современный театр требует от актера, — говорил он, — не только большого таланта, но и большого мастерства. Ведь смысл театрального искусства в раскрытии темы драматургического произведения через живые, яркие, глубоко насыщенные, волнующие образы, правдиво отражающие нашу жизнь. Театр должен не поучать, а увлекать зрителя образами и через них вести к идее пьесы. А без отточенного мастерства актера до зрителя не дойдут ни тема пьесы, ни идея, ни живое образное содержание ее. Мы должны готовить, формировать актеров, которые могли бы свободно и самостоятельно творить, создавать типичные образы, убежденно нести в массы передовые идеи своего времени. А для этого актеру необходимо быть художником-гражданином, понимать великую миссию своей страны и своего искусства, иметь свою сверх-сверхзадачу, от которой будет зависеть сверхзадача каждой роли. Создание такого актера и является целью нашей студии. Но будучи основной художественной единицей в театре актер нуждается в том, чтобы его творчество было организовано, направлено, органически сливалось с творчеством его коллег, партнеров по спектаклю. Такой объединяющей силой, таким руководителем творческого процесса является режиссер, который призван отвечать за актерский ансамбль, за целостность и выразитель-

ность спектакля, направлять и контролировать творчество актера, наблюдать за тем, чтобы оно органически вырастало из единого художественного зерна драмы, как и все внешнее оформление. Он художник-идеолог театрального коллектива. Высокая идейность — главное качество творческого лица режиссера.

Конечной, всеобъемлющей целью деятельности режиссера Константин Сергеевич считает выявление сверхзадачи, то есть идейно-философского смысла произведения в соответствии с интересами современности. Без сквозного действия и сверхзадачи немыслимо верное композиционное решение современного спектакля.

В заключение этой беседы с ассистентами Константин Сергеевич сказал, что он подразделяет профессию режиссера на два направления; режиссер-постановщик и режиссер-педагог. В связи с предстоящим открытием студии его больше интересовало второе направление, и на нем он остановился более подробно:

— Режиссер данного типа должен в первую очередь стремиться познать творческую природу актеров, с которыми ему надлежит работать, особенности их дарования, свойства характеров, приверженности, привычки, мечты. Это необходимо для того, чтобы помогать актеру найти себя на сцене, подтолкнуть его к разрешению наиболее важных для него творческих проблем, помочь наиболее ярко проявиться его индивидуальности.

В театре нужен крепкий творческий союз актера и режиссера. Спектакль должен создаваться единой волей всего творческого коллектива — такая обстановка совместного творчества вызывает у актера стремление к упорной работе. Но руководящее начало в этом союзе должно принадлежать режиссеру.

— Я хочу, — обратился к нам Константин Сергеевич,— чтобы освоением этой специальности, конечно, с моей помощью, и занялись вы.

И далее Станиславский четко определил те задачи, которые нам, ассистентам, предстояло в короткое время решить.

— Подлинное искусство, — сказал он, — заставляет актера изучить законы творчества. Владение ими застрахует от случайностей, от всяких формалистических вывихов. Владение этими законами обязательно и для режиссера-воспитателя и руководителя театрального коллектива. Ведь без знания, понимания этих законов режиссер-педагог окажется не в состоянии помочь актерам совершенствовать, углублять их актерское мастерство. А «знать», «понять» — на актерском языке означает «почувствовать».

Поэтому режиссер свой путь в искусстве должен начать с того же, с чего и актер, — с практического изучения законов актерского мастерства. Надо, чтобы он «побывал в шкуре актера», узнал все тонкости его профессии.

Поиск по сайту: