Плодородие и экономика сх

В борьбе со здравым смыслом победа будет за нами!

Наука, обособившаяся от общечеловеческих целей, неизбежно начинает «торговать хаосом»: доходы её тем круче, чем больше неразрешимых проблем, а авторитет тем выше, чем более неразрешимыми эти проблемы считаются. При этом сложность проблемы, как легко догадаться, оценивают сами учёные. Для того, чтобы стать спасителем мира, науке достаточно придумать проблему и объявить её неразрешимой. Она так и делает. Юмор в том, что мы согласны платить за такое «спасение»!

Факт: сх наука не хочет понимать природу плодородия. Она никогда всерьёз не исследовала круговорот органического вещества в агроценозе. Главный питательный элемент круговорота – углерод – до сих пор проигнорирован. Энергия – тоже. А вместе с ними выпали и все прочие вещества органического круговорота. Энергия и вещества, в природе используемые бесплатно, были наукой старательно не замечены. Все её усилия пошли не на поддержание плодородия, а на компенсацию его «научно обоснованных» потерь! Причём и питание, и энергия добываются из дорогих источников, не имеющих к агроценозам никакого отношения. Современная сх индустрия – по сути, наиглупейший из всех возможных путей сх.

ЧТО МЫ ПРОИЗВОДИМ? Невысокая с самого начала, продуктивность сх в СНГ к концу 20 века упала в полтора раза. Видимо, пора искать причины внутри самого сх!

Давайте трезво посмотрим: что производится в российском сх, и куда оно девается? Цифры взяты из отчётов конца 80-х.

РАСТЕНИЕВОДСТВО: Сейчас Россия выращивает примерно 450 млн. тонн органики урожая. Около 400 млн. тонн скармливается животным. Лишь 10% биомассы корма превращается в мясо, яйца и молоко. Остальное перерабатывается в 300 млн. тонн навоза.

Навоз получают в лучшем случае 5% паровых полей. Да и тот уже потерял больше половины своей энергии и углекислого газа. На пастбища навоз не вывозится никогда.

То есть почти весь бывший урожай полей выветривается в буртах. Ежегодно из них улетает в другие страны около 400 млн. тонн СО2 и теряется ¾ органики. Ежегодный ущерб от их потерь для будущего урожая может достигать 80-90 млрд. долларов. Прибавим сюда около 30 млн. тонн минеральных питательных веществ не внесённого навоза. Для их компенсации не хватало сил всей нашей промышленности – она производила около 15 млн. тонн удобрений. Это ещё минимум 15 млрд. долларов.

ЖИВОТНОВОДСТВО. С 1970 по 1986 г. российское стадо увеличилось – особенно за счёт свиней и птицы. Однако рост поголовья не означал, что животных стали качественнее кормить. Хватало только сочных кормов. Изрядная доля комбикорма пошла на усиление птицеводства и свиноводства, которое и обеспечило рост поголовья. Намного больше стало грубых кормов: с 1987 г. мы стали заготавливать для крс солому и ветки. Доля пастбищной травы в рационе коров упала вдвое. И почти вдвое увеличился выход навоза - в частности, в результате худшего усвоения кормов. Вся эта масса была непродуманно рассеяна по нашим просторам и не могла попасть на поля. А в результате постановления «о личных хозяйствах» эта возможность вообще исчезла – весь мыслимый навоз потёк на личные огороды.

ПОТЕРИ ПИТАНИЯ. Из всех поглотительных способностей почвы (механическая, физическая, химическая) самая «плодородная» - биологическая. Биологическое поглощение определяется в основном бактериями и грибками. Их активность прямо определяет плодородие. Микробы не просто фиксируют азот, мобилизуют элементы питания и обслуживают жизнь корней, они ещё и создают для этого среду: накапливают воду, превращают органику в газы и структурируют почву. Буферность почвы – её физико-химическая устойчивость – почти целиком определяется наличием разлагающейся органики. Наоборот, недостаток органики влечёт множественные потери.

АЗОТ. Азот поступает в растения из растительных остатков или из воздуха. В обоих случаях – с помощью бактерий. Одни бактерии переводят азот органики в простые соединения – аммиак и нитраты. Другие – их большинство – фиксируют азот воздуха в органических веществах. Многие из них находятся в симбиозе, помогая друг другу. И практически все азотофиксаторы, даже клубеньковые бактерии бобовых, кормятся углеводами. Без клетчатки, лигнина или сахаров они не станут фиксировать азот! Азотофиксация целиком зависит от притока органики.

Если бы на наши поля вернулась вся органика, азотофиксаторы получили бы больше 60 млн. тонн углеводов и связали бы более 12 млн. тонн азота. Если бы навоз не компостировался, в нём осталось бы ещё около 6 млн. тонн азота. Каждый год мы теряем 18 млн. тонн бесплатного и полезного азота лишь для того, чтобы истратить деньги на производство 8 млн. тонн вредных азотных удобрений. Если бы все эти заводы делали автомобили, они у нас были бы бесплатными! J

УГЛЕКИСЛЫЙ ГАЗ. Фотосинтез – это использование СО2 для построения органики. Главная составляющая в веществе урожая (до 80%) – углекислый газ. Но в воздухе на порядок меньше СО2, чем его поглощают растения. Например, свёкла поглощает в день около 300 кг/га СО2, тогда как в пятиметровом слое воздуха его содержится всего 28 кг. Отсюда ясно: СО2 для высоких урожаев поставляет почва. И единственный его источник – органика прошлого года. Окисляясь с помощью бактерий, 1 кг углеводов даёт около 2 кг СО2. Не теряй мы этот углекислый газ, его могло бы хватить на налив 50 млн. тонн зерна. Недобор – 5 млрд. долларов. Мелочь, но всё-таки деньги - у каждой деревни был бы свой аквапарк! J

МИНЕРАЛЬНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ. При нарушении баланса минеральные элементы часто вступают в антагонизм и блокируют усвоение друг друга. Посему для растений важна не просто доступность, но и сбалансированный состав питания. А самый лучший баланс элементов – в телах самих растений. Возврат всей органики не просто мобилизует минералы из ППК, но и сам приносит достаточные дозы элементов. Нам, однако, интереснее производить всё это самим, сыпать в почву, а потом бороться с тем, что получилось. Ущерб от потери минеральных элементов, усложнения агротехники и снижения урожаев можно оценить минимум в 25 млрд. долларов ежегодно. Что можно построить на эти деньги, и подумать страшно. Главное, нашим экономистам их не давать! J

Примерно таковы наши потери по питанию. Мы никак не поймём простую вещь: вещества из круговорота никуда не уходят - на планете их всегда достаточно. Нам нужна только энергия – чтобы использовать эти вещества снова и снова.Плодородие – это реализация симбиоза растений и микробов в циклическом процессе круговорота веществ.

ЭКОНОМИКА СХ ПЛОЩАДЕЙ. Энергии Солнца в Средней России вполне хватает, чтобы синтезировать на гектаре до 100 ц сухой биомассы. Если возвращать достаточно органики, урожай в 25 ц/га - это около 20 МДж топливной энергии, и около 50 МДж - солнечной. Тогда доля солнца в урожае – 70%. А солнце – единственный бесплатный источник энергии.Значит, чем больше у нас плодородных угодий, тем больше энергии можно запасать в урожае. Не использовать поля, чтобы сэкономить топливо – очевидная глупость: упущенный урожай уже никогда не вырастет. Что может быть выгоднее, чем ловить даровую энергию Солнца на максимальных площадях? Кроме того, чем больше площадь, тем выгоднее использовать технику, постройки, коммуникации и труд – то есть удобнее концентрировать капитал.

Западная наука не прекращает попытки интенсифицировать сх – собрать с меньшей площади как можно больше. Доля солнца при этом падает, а вклад внешней энергии взлетает вверх на порядок. Вспомним про 600 МДж, идущих на применение удобрений и извести – да, лучше вообще ничего не пахать и не сеять! Интенсивное сх – рай для продавцов машин и химикатов, страна же буквально идёт по миру – ищет дешёвый импорт.

Сейчас мы переживаем парадоксальное время: главная часть сх для любого россиянина – его собственный участок. Мы давно не ждём ничего от государства. Мы привыкли кормиться с дач. Мы освоили высшие технологии малой грядки, стали экспертами в «умном огородничестве». И нам уже трудно поверить в реальность больших площадей.

Мы помним лозунги: частники выращивают 30% мяса и молока и 60% картофеля и овощей! Но мы забыли: корм для этого мяса и навоз для этой картошки рос на десятках миллионов га колхозных полей и бесплатных сенокосов, и возился колхозным транспортом. Частник получал корма почти бесплатно, мясо продавал дорого, а прибыль тратил вовсе не на будущий урожай корма. «Позволив людям жить», государство хитро спихнуло «пожирание» плодородия на их плечи. Скот, птица и овощи частников росли за счёт умирания общей пашни. Перекройте частнику приток органики извне – что останется от его поля?.. Зная это, люди оставляли себе максимум 2-3 коровы. Авторы постановления не учли (или как раз учли!): нельзя произвести 30% мяса на 5 млн. га частных хозяйств, не используя при этом 30% кормовых площадей -180 млн. га!

Есть тут и другая сторона. Один скотокомплекс на 10 000 голов в варианте подворий – это минимум 3000 дворов и 3000 сараев, вытянутых на 40 км, и возле каждого – куча навоза минимум в 10 тонн в год.

«Если мы будем сидеть в мелких хозяйствах, хотя и вольными на вольной земле, нам всё равно грозит гибель». И сейчас крупные фермеры прямо подтверждают это. Принимая на работу специалистов, они назначают им большую зарплату, но ставят жёсткое условие: никаких коров и свиней во дворе! Личное хозяйство они называют «каторгой и проклятьем русского человека». Всё верно: заботясь о рентабельности хозяйства, нельзя мыслить иначе.

Господа анастасиевцы, мегрэвцы и любители мелких общин! Прошу вас: не спешите «поднимать Россию с колен» на отдельных родовых гектарах – говорите лично за себя. Гектар своей земли – хорошая вещь. Он может прокормить вас плодами и овощами. Но для хлеба, а тем паче мяса и молока необходимо рентабельное земледелие! J

Земля на продажу

Прежде всего – прозрачнейший факт: воспроизводство урожаев шло в природе миллионы лет без всякого участия человека. Разумный урожай – это минимум труда человека + максимум труда почвы.

Мы усердно потеем над плугом, потому что не захотели это понять. По большому счёту, «тяжкий труд земледельца» - религия, удобная для снобов, не способных ценить ни природное плодородие, ни человеческий труд.

Плодородие - главное средство производства и главный источник стоимости в сх. Кому же оно принадлежит? Почва, как и вообще территория, издавна была общенародной. Плодородие – часть глобального круговорота веществ. Оно не может быть ни колхозным, ни государственным, ни частным - это такой же нонсенс, как личный воздух для дыхания или колхозный свет для фотосинтеза. Блага природы – данность для конкретной страны, и делить их в конечном счёте бесполезно. Всё, что мы можем, это стараться использовать их эффективнее.

Земля не является товаром – она не создана человеческим трудом. Она имеет цену только потому, что совершенно искусственно, путём прямого присвоения, стала собственностью.

Сейчас цену земли определяют по её потенциальному плодородию и удобству использования. Но в любом случае купля-продажа земель – не выход, а тупик. Она не остановит падения плодородия: у нового хозяина остаётся ещё меньше денег на его восстановление.

Кроме того, владение землёй должно означать и владение всеми средствами её использования: коммуникациями, энергией, техникой, веществами. А они опять в руках «феодалов». В результате земля ничего не значит. Расчётная цена чернозёмов - около 200 000 долларов за га, но крестьяне, лишённые техники и денег, готовы продавать паи по 10 долларов за га!

Аховая ситуация самых «продвинутых» стран доказывает: купля-продажа земель определённо вредит земледелию. Ставя наживу выше смысла использования почв, частная собственность на землю, скорее всего, и является главной причиной деградации мирового сх.

Поиск по сайту: