При встрече передали Корневу имеющиеся материалы (в июне 2006 г.), и мы расстались примерно на 2 месяца до окончания их изучения. Попросили его сделать собственные выводы, проверить наши выводы насчет лавинного происхождения травм, и проверить выводы Возрожденного в «деле» прокуратуры. Свое мнение Корнев нам изложил в августе 2006 г.
С травмой сердца Дубининой у нас тогда временно осталось непонимание, поскольку из вырванной фразы заключения о причинах смерти характер травмы был неясен и Корневу. И вначале имелась некая «общая неопределенность» в выводах Корнева ввиду отсутствия у нас официальных актов по результатам вскрытия погибших и актов исследования их тканей. Эти материалы официального расследования («дела») прокуратуры нам стали доступны в июне 2007 г., и их передали их Корневу на заключение. Встретиться с ним и получить выводы удалось только в октябре.
Характер травмы Дубининой определился: у нее обнаружили кровоизлияние в стенку правого желудочка сердца. Фраза в заключении экспертизы была неточной, но в акте все расписано подробно. Корнев определенно заявил, что вывод Возрожденного о «10–20 минутах жизни» Дубининой неверен. Если смерть от травмы сердца не происходит мгновенно, время дальнейшей жизни определить нельзя. Человек может жить неопределенно долго, может умереть в результате какого-то дополнительного воздействия и может умереть по совсем другой причине, не связанной с сердцем. Запомнился яркий пример из его практики. Человек получил повреждение ножом в грудь, ― врач обработал рану, которая зажила. Через год в результате компрессии, ― при сдавливании в толпе при выходе из кинотеатра человек умер. Выяснилось, что клинок ножа обломился и остался в теле. При сдавливании клинок перерезал концевую вену, и смерть была мгновенной…
В случае с Дубининой главной причиной смерти была не травма сердца, а замерзание. Травма сердца была лишь дополнительной причиной ее смерти. В случае с Золотаревым главной причиной смерти тоже явилось замерзание, а не перелом ребер. Перелом ребер и внутренние кровоизлияния были дополнительными причинами его смерти.
Корнев решительно отверг представление Л.Н.Иванова о том, что сердце Дубининой было повреждено осколком ребра. По его словам, такое повреждение совершенно невозможно по нескольким причинам. Прежде всего, ввиду очень большой эластичности живых тканей, ― живая ткань ― совсем не то, что «мертвые» ткани человека, она имеет совсем другие свойства и значительно прочнее и эластичнее. И ввиду защиты сердца сердечной сумкой, ― перикардом. Повредить сердце острым предметом без повреждения перикарда невозможно, а у Дубининой не обнаружили повреждение перикарда. Повреждение сердца ребром невозможно и из-за расположения ребер, а также потому, что ребра в зоне грудины имеют хрящевую структуру. Да и потому, что ребра даже в сломанном состоянии удерживаются окружающими тканями. В общем, «ребро в сердце», ― это явное заблуждение, которое надо отбросить.
Спросили, могла ли явиться травма сердца Дубининой следствием «ушиба сердца», ― той причиной, на которую указывали некоторые участники форума ТАУ «Загадка Дятловцев». На это Корнев ответил, что ушиб сердца в данном случае мог иметь место. При сильном ушибе сердца человек может умереть сразу из-за сбоя сердечных ритмов. А решительная реанимация может человека в отдельных случаях спасти, ― о таком случае из личной практики мне рассказывал Крупенчук, который видел автоаварию и спас водителя, у которого от удара об руль остановилось сердце. Но в случае с Дубининой мы не видели источника этого сильного, направленного и резкого удара в область сердца. Конечно, снег мог навалиться резко, но только при сходе «быстрой» лавины. Здесь же по всем признакам имел место достаточно медленный обвал, и удар с его стороны не мог быть приложен очень быстро. Корнев, правда, еще сказал, что эта травма могла вообще возникнуть уже после смерти из-за просачивания крови в стенку сердца. Экспертиза здесь не смогла сделать определенных выводов, поскольку ткани уже находились в состоянии гнилостного разложения.
Но все же, откуда могла возникнуть травма Дубининой, если она имела место при ее жизни? Ведь Корнев достаточно решительно отверг все возможности, связанные с «взрывными» или какими-то иными «техническими» источниками травм. И ему казались по условиям ситуации невозможным получение подобных травм в результате падений на склоне, падением дерева, падением с дерева. Может, использовать аналогии, ― схожие случаи для понимания того, что произошло?
Потому Корневу был задан такой вопрос: «Ну, а в Вашей практике случалось что-то подобное?» Ведь, по результатам недавнего разговора с операционной сестрой Солтер, никаких внешних повреждений хирург Прутков, осматривавший их вместе с Солтер в Ивделе, не обнаружил. Корнев ответил, что похожий случай в его практике однажды был, когда мужчина попал под медленно идущий поезд узкоколейки. Пьяный упал между рельсами, поезд на него наехал и сразу остановился. Никаких внешних повреждений погибший не имел, но внутри ему кости переломало. Корнев сказал, что при наезде поезда с большой скоростью, многочисленные повреждения возникли бы и внутри, и снаружи.
Мы обдумали, почему нет наружных повреждений, и поняли, что от них защищает одежда при определенных видах воздействия. Дятловцев от внешних повреждений защитила и одежда, и одеяла, которыми они накрывались, и ткань палатки. А вот открытые части тела ― лица, руки, головы у них получили многие мелкие повреждения в виде ссадин, небольших ран, царапин. Почти у всех дятловцах они были «налицо» и «на лице». В туристской практике такие травмы иногда возникают, но достаточно редко. У меня на памяти за 32 года походов есть 2–3 таких случая. Сам, случалось, падал так, что рюкзак летел через голову. Но без травм. Ведь лицо и голову человек интуитивно защищает всегда, подставляя все, чем можно защититься.
Невозможно, чтобы группа на полутора километрах пологого и ровного спуска без сбросов и крупных камней собрала такой богатый «набор» повреждений на голове в результате падений! Источник мелких травм на голове здесь явно иной. Мы увидели этот источник именно в ударе снежной лавины-«доски» по наружному краю палатки, ― удару по головам, и в последующих действиях по освобождению из палатки. Ведь дятловцев придавило, причем некоторым придавило голову.
Корнев указал на еще один возможный источник мелких травм: они могли растирать руками замерзшие лица, и это вызывало кожные повреждения. При анализе мелких повреждений совместно с адвокатом Геннадием Петровым, мы пришли к заключению, что это утверждение Корнева является верным. Поскольку многие повреждения кожи концентрировались на тех частях тела, которые человек обычно растирает на морозе и при воздействии ветра со снегом: на лице, ― на запястьях и предплечьях, а также в области голеностопных суставов. Но более серьезные травмы с кровоподтеками вызваны иными причинами.
Итак, мы поняли, почему не было внешних повреждений: одежда, одеяла, да и ткань палатки от них защитили.
Но с «ушибом» сердца Дубининой вопрос остался. Тогда решили подойти с другой стороны, рассудив так: у дятловцев была травма ребер в результате сдавливания, в результате «компрессии». Подумали, а не могла ли эта компрессия вызвать и травму сердца? Конечно, обвал снега обрушился и сдавил со скоростью сначала резко, потом нагрузка уменьшилась до статической, ― до нагрузки со стороны веса снега, оставшегося сверху на палатке. Люду с поломанными ребрами какое-то время придавило этим весом, пока ее не освободили товарищи. Давление слоя снега на палатке не смогло ей доломать оставшиеся ребра, но, может, эта остаточная компрессия и вызвала травму сердца Людмилы? Требовалось это уточнить.
Еще раз просмотрели акты экспертиз и сравнили размеры сердца всех дятловцев. Здесь никаких подозрительных отклонений не обнаружили, кроме одного, очень заметного. И именно у Дубининой, ― у нее указаны размеры сердца 12×4×5 см. И первый, и третий размеры заметно не отличались от размеров сердца остальных, ― они лежали в соответствующих пределах 11–13 см и 5–6 см. Но вот второй размер отличался заметно, ― у всех он находится в пределах 10–12 см, а у Дубининой всего 4! Новая загадка!
Позвонил Корневу и задал вопросы и насчет защиты одеждой от внешних повреждений, и насчет «компрессии», и насчет размеров сердца. Корнев сказал, что одежда действительно защищает от внешних повреждений при определенном характере нагрузки, когда она прикладывается с небольшой скоростью и не слишком велика по силовому воздействию. А насчет «компрессии» Корнев определенно заявил, что она могла вызвать кровоизлияние в стенку сердца, и что характер травмы здесь мог быть таким же, как и при ушибе сердца.
Так вот она, по всем признакам, причина травмы сердца Людмилы! Сердце ей сдавило, и это сдавливание вызвало такую работу с надрывом, что возникло кровоизлияние в стенку сердца.
А вот насчет «размера» сердца Корнев сказал, что это явная ошибка. Что здесь что-то не то записали в акте, поскольку «4 см» соответствует размеру сердца «маленького ребенка»! Ошибка! Но где? Сразу предположили, что нужная «цифра», ― это «соседняя» по габаритным размерам сердца других участников или с цифрой «10», или с цифрой «13». Цифра «13» не годилась, как двузначная и никак не похожая на «4». А вот цифра «9» на цифру «4» очень похожа при нечетком написании. По всем признакам при перепечатывании текста с рукописи нечетко записанную цифру «9» записали, как «4». Еще одна «загадка» разрешилась объяснением описки в акте экспертизы.
Вот так мы разобрались с травмой сердца Дубининой, которая была одной из главных загадок. По всем признакам травма эта вовсе не была столь тяжелой, как представлял Возрожденный.
По вопросу о «дееспособности» Золотарева и Дубининой и их способности идти вниз после получении травм Корнева сделал однозначный вывод: «При множественном переломе ребер человек не становится „недееспособен“ и не теряет способности действовать и передвигаться». Корнев совсем не так оценивал травмы, как Возрожденный, как остальные (включая и нас). Он не считал их столь опасными и столь тяжелыми, какими их считали ранее, и определенно утверждал, что с этими травмами они не потеряли способность и передвигаться, и совершать какую-то работу. Конечно, больно было им, но недееспособными они не были. «Живой» пример похожей травмы у нас имелся. В походе Валерий Лобов (мастер спорта из Петроградского клуба туристов С-Пб) получил переломы 4 ребер, ― по нему перекатился тяжелый камень. Валерий самостоятельно шел 5 часов по ущелью без рюкзака. Известны и другие случаи с переломами ребер, когда туристы не теряли способность самостоятельно передвигаться. Известны и случаи из практики мирового альпинизма, когда люди с тяжелыми травмами ног и ребер не теряли дееспособности. Вот упоминание о легендарном случае со спуском с огромного семитысячника в Пакистане:
«…Небольшая группа британских альпинистов взошла на ОГРЕ (7285 м), после чего Дуг Скотт и Крис Бонингтон совершили драматический спуск с вершины, ― первый со сломанными ногами, второй с переломанными ребрами…» ― см. http://climb.by.ru/books/bon/45-85.htm
«…Последовавший за этим недельный спуск Дуга и Криса был поистине эпическим. На первой же верёвке спуска с вершины Дуг сломал обе ноги (в голеностопных суставах ― прим.). Далее наступает очередь Криса. Он ломает два ребра, и у него развивается пневмония. Погода всё время стояла отвратительная. Тем не менее, они спускаются в ВС (base camp, базовый лагерь ― прим.), где им предстояло долгое ожидание помощи „извне…“. См. http://www.mountain.ru/news/index.php?id_class_news=0#7522.