Ассимиляция духовного опыта западноевропейской и русской традиции в культуре Беларуси

История формирования философской и общественно-политической мысли белорусского народа уходит своими корнями в глубокую древность. Ее зарождение связано с образованием древнерусского государства — Киевской Руси. К этому времени на белорусских землях уже возникли Полоцк, Туров, Заславль и другие города, ставшие экономическими и политическими центрами местных княжеств. В период правления князя Владимира Святославовича (конец Х в.) Полоцкое княжество было включено в состав Киевской Руси. В последующем, на протяжении двух веков, политическая организация и культура белорусских земель были тесно связаны с этим общим государственным объединением всех восточнославянских племен, в рамках которого формировались древнерусская народность и ее своеобразная культура.

Важное значение для духовной жизни Древней Руси имело христианство, ставшее в 988 г. государственной религией. Принятие христианства способствовало распространению образования, изданию рукописных книг, развитию литературы и письменности, становлению определенной системы философской, общественно-политической, этической и эстетической мысли. Однако официальная культура, основанная на христианском мировоззрении, не была единственной культурой Древней Руси. Задолго до нее существовала глубинная народная культура — фольклор, для которого было характерно генетически связанное с мифологией образное представление о природе и человеческой жизни, о единстве истины, блага и красоты. Отразившееся в фольклоре народное мировоззрение оказало существенное и плодотворное влияние на духовную жизнь людей, а позднее — на процесс формирования и развития белорусского, украинского и русского этносов. В фольклоре содержались не только нравственные убеждения народа, начала прикладных наук, но также и его предфилософия. Фольклорная афористика (пословицы, поговорки и др.) выступала как своего рода квинтэссенция народной мудрости, обладающая гносеологической и мировоззренческой ценностью.

В Х—XI вв. на белорусских землях появляются первые литературные памятники, содержавшие фрагменты трудов античных авторов и мыслителей более позднего времени. Наряду с ними распространяются произведения, общие для трех братских культур, — "Повесть временных лет", "Слово о полку Игореве", "Слово о законе и благодати" и др.

Выдающимся мыслителем Киевской Руси в период ее расцвета был наш соотечественник Кирилл Туровский (ок. 1130— ок. 1182). Его "Поучения", "Слова" и религиозные стихи были широко известны в древнерусском обществе. Вопрос о взаимоотношении души и тела Кирилл Туровский решал в теологическом плане, заявляя, что душа нетленна, бессмертна и свободна. Вместе с тем в "Притче о человеческой душе и телеси" имеется суждение о взаимозависимости души и тела, суть которого заключается в том, что душа постоянно нуждается в помощи тела, как и тело в свою очередь — в поддержке души; сила разума и тела — в их взаимопомощи. Разум для Кирилла Туровского — высшая ценность человеческой жизни. Он призывал к просвещению и "книжному почитанию", приводящему человека к душевному равновесию и счастью. В литературном и философском наследии Кирилла Туровского содержатся также высказывания, свидетельствующие о его интересе к логике и ораторскому искусству. Лишь в процессе постоянного чтения и приобретения теоретического навыка, считал он, человек постигает искусство доказательства. Не утруждающий же свой мутный ум, не могущий по порядку изложить течение мыслей подвергается насмешкам, подобно слепому стрельцу, не могущему попасть в намеченную цель.

В теологии Кирилл Туровский придерживался той точки зрения, согласно которой Христос имел исключительно божественную природу. По его мнению, рассказ о сотворении Богом человека "по образу и подобию своему" явился причиной "человекообразного" представления Бога. А это, полагал Кирилл Туровский, ересь, поскольку Бог "не имеет меры и качества" и не может быть представлен в пространстве и времени.

В литературном наследии Кирилла Туровского нашли отражение также эстетические представления раннего средневековья. Его проповеди и "Слова" являются образцом ораторского искусства, которое призвано не только поучать, но и доставлять удовольствие слушателям. Кирилл Туровский отмечал ценность чувственной красоты, но ставил ее значительно ниже духовной. В соответствии с ортодоксальным христианством в красоте земной он видел отблеск красоты божественной. Идеал красоты у него — "божественные ангелы". Плотские вожделения "отражают красоту образа". Высшее украшение человека — добродетельная жизнь.

Уже в эпоху Киевской Руси зарождается процесс, который со временем приведет к этнической консолидации, возникновению белорусской народности и формированию национального самосознания. Последнее есть акт осознания народом своего предназначения и места в мире, задач, интересов и целей; наконец — осознание ценности своей этнической и духовной специфики. Элементы этого процесса зафиксированы в летописях, где отражены достаточно сложные взаимоотношения между Киевом и Полоцком, Киевом и Новогрудком, а также другими белорусскими землями.

В XIV—XVI вв. формируется белорусская народность со своим языком. Статутом 1566 г. белорусский язык был официально узаконен как государственный язык Великого княжества Литовского.

Образование белорусской народности в этот период связано с благотворным влиянием эпохи Возрождения. Достоянием белорусов наряду с традиционными произведениями религиозно-морального содержания становятся труды, посвященные вопросам истории, географии, права, медицины. Распространяются работы по астрономии, математике, а также сочинения античных авторов. Следует отметить также преемственную связь с древнерусской духовной традицией, влияние на культуру православия греко-византийского мира и западных ветвей христианства.

Социально-философские и гуманистические идеи в белорусской философии

Особое место в белорусском Возрождении занимает Франциск Скорина (прим. 1486—1551) — первопечатник, просветитель и мыслитель-гуманист, деятельность которого составила целую эпоху в развитии национальной культуры. Скорина не только совершил на белорусской земле революцию, подобную революции Гуттенберга. Великий гуманист был первым, кто понял, каким путем белорусский народ должен войти в семью европейских народов, не утрачивая своей самобытности.

Скорина делает также попытку пересмотреть ортодоксально-христианскую трактовку проблемы человеческого существования. Белорусский гуманист утверждает самоценность человеческой жизни. В предисловии к "Притчам Соломоновым" он говорит о том, что главное предназначение человека заключено в совершенной земной жизни. В комментариях к "Екклезиасту" Скорина фиксирует множественность смысло-жизненных позиций реального человека, плюрализм его ценностных ориентации. Для Скорины высшее благо — благо земное, т.е. интеллектуально насыщенная, нравственно совершенная и общественно полезная жизнь на земле. Человека он рассматривает как бы в трех измерениях — как существо разумное, нравственное и общественное. В основе этической концепции Скорины лежит идея о необходимости и возможности постоянного совершенствования человеческой природы. Он твердо убежден, что именно это определяет совершенство общественной жизни. Согласно белорусскому гуманисту, понятие морали имеет двойственную основу — индивидуальный разум и божественное откровение. Естественный нравственный закон "написан в сердце каждого человека", он дан ему Богом вместе с разумом и свободной волей, благодаря чему человек имеет возможность сделать свой нравственный выбор. Истоки нравственности Скорина видел в самом человеке, его разуме, личном отношении к Богу. Тем самым философ подрывал этический онтологизм Аврелия Августина и Фомы Аквинского (добро объективно по природе, существует до человека и приобщение к нему возможно при посредничестве церкви). По мнению Скорины, счастье человека заключается в том, чтобы делать добрые дела для ближних, "познавать мудрость и истину", заниматься науками. Без мудрости и без добрых обычаев невозможно достойно жить на земле. И в этом взгляды Скорины совпадают со взглядами наиболее видных гуманистов Европы.

Преемниками традиций Скорины стали Сымон Будный (прим. 1530—1593) и Василий Тяпинский (прим. 1540—1603). Деятельность Будного оставила заметный след в истории белорусского Возрождения — открытие типографии в Несвиже, а также издание в 1562 г. на белорусском языке лютеранского "Катехизиса" и оригинального произведения "Оправдание грешного человека перед Богом" нужно рассматривать как пример большого гражданского мужества философа. С помощью родного языка Будный хотел научить "истинной вере" свой народ.

В своих взглядах на мир Будный исходил не из религиозных догматов, а из научного знания. Свобода мысли белорусского гуманиста проявилась в критике библейских текстов. Он отрицал божественную природу Христа, веру в бессмертие души и загробный мир. Выступая сторонником рационально-натуралистического подхода к религиозно-философским вопросам, Будный выражал прогрессивное требование эпохи, для которой прежде всего было характерно обращение к человеческому разуму.

Большой интерес вызывает гуманистическая трактовка Будным сущности человека. Человеческая личность, по мнению Будного, должна быть не только свободной, но и неприкосновенной. Свобода, считает он, дает человеку возможность самоутвердиться и делает его поистине великим. В решении проблемы свободы Будный уже отходит от признания божественной предопределенности и допускает наличие свободной воли. Именно отсюда вытекает его обоснование права неприкосновенности личности, закрепляемое за шляхтой и мещанами соответствующими положениями. Этим объясняется также отрицательное отношение гуманиста к смертной казни. Подобные взгляды были, безусловно, прогрессивными для своего времени. Будный осознавал их радикализм и не рассчитывал на широкое признание современников, но он выражал надежду, что его мысли будут по достоинству оценены потомками.

Сочинения Будного, его идеи оказали значительное влияние на деятельность В. Тяпинского — видного белорусского гуманиста-просветителя и переводчика. В "Предисловии" к Евангелию Тяпинский подверг резкой критике духовенство, выступавшее противником развития науки и образования. Просветитель ратовал за открытие школ на родном языке, доступных простому народу. Любовь к Родине, горячее стремление помочь ее духовному возрождению красной нитью проходят через все "Предисловие" Тяпинского. Здесь получает свое дальнейшее развитие идея Скорины об огромном значении родного языка для развития культуры белорусского народа. Как и знаменитые предшественники, просветитель-гуманист стремился с его помощью пробудить национальное самосознание народа. Тяпинский говорит о славном прошлом белорусского народа. Этот народ "зацный и достипный", заслуги его велики, однако настоящее положение безотрадно. Равнодушие к родному языку, религиозная неразвитость, низкая общая культура — тому подтверждение. В действительности "зацные" уже отреклись от своей национальности, а среди народа из-за недостатка науки господствует "простота грубая". В этом общем падении духовности прежде всего виноваты служители церкви — высшие и низшие. "Духовные учители" сами не знают родного языка. Возрождение народа Тяпинский видит в распространении просвещения, поэтому "с зычливости ку моей отчизне" он берется за перевод Евангелия на белорусский язык.

Идея правового общества и государства получила обоснование в произведениях Льва Сапеги (1557—1633). Его социально-политические и историософские взгляды были изложены в "Предисловии" к Статуту 1588 г., а также в письме к архиепископу Юзефу Кунцевичу от 12 марта 1622 г. В письме автор утверждал, что церковь и духовенство обязаны служить интересам общества, оказывая помощь государственным органам в поддержании общественного порядка.

Философы и юристы школы естественного права, как известно, считали, что человек от природы наделен вечными и неизменными, общими для всех людей основными правами. Сапега не был согласен с ними. Он считал, что права придуманы людьми для их общей пользы и создают их те, кто имеет власть. Основное назначение права, по мнению Сапеги, — гарантировать народу свободу личности, безопасность и право собственности. Философ считал, что назначение права — пресечение действий потенциальных преступников и применение наказания для совершивших преступления. Он рассматривал его как узду, которая сдерживает каждого наглеца и насильника. Но самое главное состоит в том, что право обеспечивает людям свободу.

В "Предисловии" к Статуту Сапега подчеркивал, что если государь отступает от своей обязанности и заботится только о личных интересах, а не общем благе, то его называют не государем, а тираном: "Где правит человек по своему усмотрению, там господствует дикий зверь, а где господствует право, там правит сам Бог". Сапега был сторонником юридического просвещения граждан. Он считал, что гражданин, который своей свободой похваляется, а "прав своих знать и понимать не хочет", заслуживает осуждения и презрения. Особенно стыдно не знать тех прав, которые "не чужим, а своим языком написаны".

Гуманизм с его критической и рационалистической мыслью способствовал активизации реформационного движения, распространению просвещения и научных знаний. Он пробудил от средневекового сна общественную мысль Беларуси.

Во второй половине XVI в. Великое княжество Литовское было втянуто в изнурительную и кровопролитную Ливонскую войну, длившуюся 25 лет (с 1558 по 1583). В этот же период католическая церковь, потесненная Реформацией в Западной Европе, предприняла духовную экспансию на белорусских землях. В 1569 г. (год заключения Люблинской унии) в Великом княжестве Литовском начал свою деятельность орден иезуитов. В 1579 г. им была основана Виленская иезуитская академия. Одновременно в ряде городов Беларуси (Полоцке, Несвиже, Орше, Бресте, Гродно, Хойниках, Витебске, Минске, Слуцке, Слониме и др.) возникают иезуитские школы антипротестантской, а позднее и антиправославной направленности. В основу иезуитского образования была положена доктрина трех ступеней послушания, сформулированная еще Игнатием Лойолой: неукоснительное исполнение учеником того, что ему предписано; принятие воли Всевышнего (через учителя) как своей собственной; допустимость любых поступков за счет стирания грани между моральным и аморальным.

Подчинив себе всю систему образования на землях Великого княжества Литовского, орден иезуитов за полвека уничтожил протестантизм, вытеснил православие, осуществил через массовое окатоличивание денационализацию белорусского народа. Поэтому возвращение к традиционной вере — православию и ее защита в данных условиях были равнозначны утверждению национально-культурного самоопределения белорусов.

В XVII в. вместе с католицизмом на смену возрожденческо-реформационным идеям в Беларуси приходит западноевропейская схоластика. Наиболее видный ее представитель — Мелетий Смотрицкий (прим. 1575—1633), пытавшийся соединить православную веру с философией Платона и канонизированного Аристотеля. Среди белорусских мыслителей были и такие, которые, не порывая со схоластикой, вместе с тем не мирились с ее крайностями, боролись за развитие просвещения и научных знаний. К числу их исследователи справедливо относят Симеона Полоцкого (1629—1680), "виленского магистра философии" Альберта Дыблинского и др.

В данный период открыто заявило о себе материалистическое мировоззрение в лице мыслителей-атеистов. Наиболее яркими представителями были мозырский земский судья Стефан Лован и уроженец брестской земли Казимир Лыщинский (1634—1689).

Лыщинский окончил иезуитскую школу в Бресте и Виленскую духовную академию, однако впоследствии резко переменил свои взгляды. Все то, что его как мыслителя волновало, он изложил на латинском языке в труде "О несуществовании Бога". Иезуиты не простили ему отступничества и радикализма воззрений. Лыщинский был привлечен к суду и приговорен к сожжению на костре вместе с его произведением. На просьбу смягчить приговор король Речи Посполитой оказал ему "милость", повелев казнить путем отсечения головы. (Казнь состоялась 30 марта 1689 г. на площади Старый рынок в Варшаве).

Отрицание существования Бога — основное и высшее достижение атеистической мысли как самого Лыщинского, так и его времени. Атеизму Лыщинского присуща достаточно четкая социальная направленность. Отвергнув Бога как творца Вселенной, он не считал незыблемым и существующий общественный порядок. В трактате философ высказал также догадку о выполнении религией социального заказа власть имущих. Атеизм Лыщинского – вершина развития атеистической мысли Беларуси XVII в.

Наступление католической реакции в лице ордена иезуитов сопровождалось яростными атаками на белорусский язык. Хорошо понимая, что язык является "кровью духа" народа, его исторической памятью, они добивались повсеместного искоренения этой памяти родной культуры. В 1697 г. белорусский язык был официально запрещен в государственном делопроизводстве и книгопечатании Речи Посполитой.

Однако, несмотря на это, в последней трети XVIII в. в Беларуси под влиянием не только французского Просвещения, но и творчества прогрессивных белорусских мыслителей конца XVII — начала XVIII в. получают распространение идеи Просвещения. Выразители этих идей Б. Добшевич, К. Нарбут, М. Почобут считали свободу мысли обязательным условием развития науки. Взгляды большинства белорусских просветителей развивались в русле теории "натурального права", которая была изложена в труде Т. Млоцкого "Свидетельство об истоках натурального права" (1779). Автор не был согласен с тезисом Гоббса о решающей роли силы в историческом процессе, склоняясь в своих воззрениях к теории "общественного договора" Руссо.

Последующие события (война 1812 г., а также русификаторская политика царизма) вызвали кризис идеологии и философии Просвещения и вместе с тем их своеобразный ренессанс в Виленском университете. Это выразилось, в частности, в появлении философских работ Яна и Андрея Снядецких, в использовании идей Просвещения в деятельности легальных и тайных обществ шубравцев, филоматов, филаретов, "военных друзей" и др.

Философия и развитие белорусского самосознания в ХIХ – ХХ веках

Положение белорусского этноса в начале XIX в. определялось не только процессом формирования национального самосознания. Лишенный всех форм государственности и культурной автономии, он, по существу, оказался беззащитным перед иноэтническим ассимиляторским воздействием царских властей. Главное направление национальной политики на "воссоединенных" с империей землях было определено еще Екатериной II. Однако осуществлялась она непоследовательно. После 1773 г. (год запрещения папой Климентом XIV ордена иезуитов) Россия стала единственной страной в мире, где орден иезуитов получил возможность действовать легально. Полоцк, в котором была создана иезуитская академия (1812), стал своеобразной метрополией ордена, продолжавшего окатоличивание и полонизацию коренного населения Беларуси.

После подавления восстания 1830—1831 гг. отношение царских властей к национальной политике на белорусских землях радикально меняется. Создается специальный комитет по делам западных губерний. В государственных и учебных заведениях запрещается использование польского языка, вместо него повсеместно вводится русский. В 1832 г. властями закрывается Виленский университет, а в 1840 г. "для искоренения у жителей Северо-Западного края всякой мысли о самостоятельности существующего у них законодательства, которая может служить некоторым препятствием для слияния их с коренной Россией", был отменен Статут Великого княжества Литовского.

В 1840—1850-е гг. среди широких слоев местной интеллигенции растет интерес к изучению белорусского фольклора, быта, а также исторического прошлого Беларуси. Постепенно из польскоязычного литературного движения выделяется так называемая белорусская школа. Начинается второе специфически национальное Возрождение, связанное со становлением белорусского языка и литературы. Важное место в нем принадлежало Я. Чечоту, Я. Борщевскому, В. Сырокомле, отдельные произведения которых были написаны на белорусском языке. В творчестве же такого писателя, как В. Дунин-Марцинкевич, белорусский язык становится основным. В 40-е годы композитор А. Абрамович делает первые попытки создания национальных музыкальных произведений. В 1852 г. осуществляется постановка первой белорусской оперы "Крестьянка" (музыка С. Монюшки и К. Крыжановского, либретто В. Дунина-Марцинкевича). Центрами интеллектуальной жизни становятся кружки А. Киркора в Вильно, В. Дунина-Марцинкевича — в Минске, А. Вериги-Доревского — в Витебске. Вместе с тем этническое самоопределение значительной части белорусской интеллигенции все еще зависело от ее политической ориентации. Только отдельные ее представители понимали, что белорусы "владеют всеми условиями для самостоятельного развития и имеют на то все права, к сожалению, не осознаваемые народом". Одним из них был Константин (Кастусь) Калиновский (1838—1864). Печатное и рукописное наследие Калиновского немногочисленно — семь номеров газеты "Мужыцкая прауда", революционные инструкции, призывы, приказы, а также известные "Пісьмы з-пад шыбеніцы". Однако оно содержит ряд глубоких идей и теоретических положений.

Калиновский последовательно раскрывал сущность крепостнической эксплуатации во всех ее формах, резко критиковал враждебную народу государственную машину абсолютизма, решительно выступал за отмену в будущем обществе всех классовых, национальных, религиозных привилегий и ограничений. Значительное место он отводил обоснованию демократических форм правления, считая наилучшей из них демократическую республику. До тех пор, пока белорусский народ не станет свободным, подчеркивал революционер-демократ, в обществе не может быть справедливости, богатства и знания. Калиновский был приверженцем всеобщего образования и воспитания, которыми должно заниматься непосредственно государство, подчеркивал необходимость развития науки и культуры на родном, белорусском, языке.

Публицистика в газете "Мужыцкая прауда" свидетельствовала об определенной зрелости национального движения. Однако поражение восстания под руководством Калиновского (1863—1864) стало настоящей национальной катастрофой, отбросившей общество в его национальном развитии на несколько десятилетий назад. Лучшие представители демократической интеллигенции погибли во время боевых действий, были казнены либо сосланы в Сибирь. В Беларуси устанавливается жесточайший военно-полицейский режим. Запрещается печатать белорусские книги латиницей, что фактически означало полное запрещение белорусскоязычных публикаций.

Большое влияние на формирование национального самосознания оказало творчество Франтишка Богушевича (1840—1900), "духовного отца белорусского возрождения", по выражению М. Горецкого. В предисловии к сборнику "Дудка беларуская" (1891) и других произведениях он изложил свою концепцию относительно истории белорусов, подчеркнул преемственность политико-государственных и культурных традиций Великого княжества Литовского, их связь с современными ему умонастроениями, выразившимися в желании освободить свою "землицу Беларусь" от социального, политического, религиозного гнета, возродить культуру и гражданский престиж родного языка. Последний он рассматривал как "от Бога нам данный" и "святой для нас", считая его "одеждой души", основой существования нации, и призывал беречь родной язык, "чтобы не умерли". "Шмат было пакіх народаў, што страцілі наперш мову сваю, так як той человек перад скананнем, которому мову займе, а потым i зусім замерлі” — напоминал и предостерегал Богушевич.

После снятия в 1905 г. запрета на белорусскоязычные публикации возникают белорусские издательства: "Загляне сонца i у наша аконца" в Петербурге; "Наша ніва", "Наша хата" и "Палачанін" в Вильно и др. Особая роль среди них принадлежала "Нашай ніве", благодаря которой была взращена и призвана к ответственной миссии своего времени могучая плеяда будущих белорусских писателей-классиков, крупных общественно-политических и культурных деятелей, подлинно национальных идеологов — Я. Купала, Я. Колас, А. Пашкевич (Цётка), М. Богданович, А. Гарун, 3. Бядуля, братья А. и И. Луцке-вичи, Е. Карский, В. Ластовский, Б. Тарашкевич, В. Голубок, Я. Лесик, Я. Дроздович и др.

Настоящей энциклопедией белорусоведения стала книга Е. Карского "Белорусы" (1921), над которой ученый начал работать еще до революции. В ней были приведены сведения о Беларуси и ее населении в прошлом и настоящем, дан очерк истории, этнографии, археологии, диалектологии белорусского народа, очерчены границы белорусского языка, составлена подробная библиография, перечислены в хронологическом порядке все работы по белорусскому языку, белорусской истории и этнографии, названы основные памятники белорусской письменности и их издания. Работа Карского — это первая попытка обстоятельного решения важнейших вопросов, связанных с историей белорусского народа, его языка и литературы.

Проблемы национального самосознания и национальной идентичности заняли ведущее место в исследованиях Игната Абдираловича (1896—1923). В 1921 г. был опубликован его труд "Адвечным шляхам: Дасьледзіны беларускага светапогляду". Положения этого исследования отличались не только чрезвычайной для своего времени актуальностью, но во многом носили концептуальный характер. В труде прослеживался драматизм исторической судьбы белорусского этноса, показывалось его неистребимое стремление к независимости. Анализируя положение белорусов в геополитическом пространстве между Востоком и Западом, автор впервые теоретически обосновал воздействие этих двух "культурных типов" на Беларусь. По мнению Абдираловича, результаты подобного воздействия в ходе истории самым неожиданным образом сказывались на жизни социума. Так, вместе с идеями гуманизма, либерализма, демократии на белорусскую почву с Запада пришли экономическое насилие, эксплуатация человека человеком. Восток же, в свою очередь, принес пренебрежение к личности, подавление ее прав и свобод. В данной связи Абдираловичем выдвигалась идея возрождения подлинно национальных форм жизни, противостоящих "чужеземному мессианству". Автор подчеркивал, что эти формы не приходят извне, каждая из них — плод духовного развития народа. Поскольку же белорусский народ на протяжении длительного исторического периода оказался лишенным возможности быть субъектом своей собственной исторической судьбы, он должен им наконец стать путем самостоятельного и ответственного социокультурного творчества — таков главный вывод автора.

В 90-е гг. XX в. вновь настоятельно заявила о себе необходимость духовного возрождения общества, связанная с обретением государственного суверенитета. Эта объективная необходимость противостоит тенденции реанимирования волюнтаристских постсталинских моделей в общественной жизни. Однако именно она выдвигает сегодня во главу угла ставший для белорусского общества основным вопрос восстановления утраченной "связи времен", без чего народу на пороге третьего тысячелетия трудно ответить на вызов, сделанный ему историей.

Комментарии смотрите у Демко и Баковец (гр. 203, 206)

У кого передрали знаю, хотелось бы еще узнать кто передрал???

Поиск по сайту: