Ребёнок, что ни миг – новорождённый

И вечный, – не догонит никогда!

Хуан Рамон Хименес

Для медитации-самосозерцания наилучшей, и это подтверждено многовековым опытом восточных мистиков, является поза сидя на полу скрестив ноги (Сиддхасана или половинная поза лотоса) и непременно при закрытых глазах. Последнее условие существенно важно, так как при открытых глазах наше осознающее внимание отвлекается. Оно уходит на окружающий мир, тогда как практика медитации-самонаблюдения требует направленности осознания на мир внутренний, на «созерцание внутренних ландшафтов».

Подробное изложение всех методических и технических моментов – описание медитативной позы, методики и режима занятий, необходимых для успешной практики объёмов времени и т.д. – всё это будет дано в последнем, практически-методическом разделе данной книги.

Здесь же я намерен изложить внутренние аспекты медитации-самонаблюдения (а в последующих главах – и других методов медитации), поскольку медитативные практики содержат множество тонкостей и подводных камней. Недостаточное, грубо-упрощённое представление о медитации-осознания является частой причиной неудачи, причиной её вырождения и превращения в нечто совершенно иное, например, в трансоподобное состояние с полной потерей осознанности или же в разновидность фантазийной медитации. С одной стороны, медитация-осознание – это весьма тонкое искусство, с другой стороны – это сама простота (конечно же, когда достигнуто правильное понимание). И то, и другое совершенно справедливо. Ну а теперь перейдём непосредственно к рассмотрению медитации-самонаблюдения.

Итак, ещё раз, что же такое самонаблюдение? Это, прежде всего, своеобразная установка, выражающаяся в прекращении любой внешней деятельности или, говоря в терминах Кастанеды, в «неделании» повседневной жизни. При этом мы прекращаем обычную свою вовлечённость в мирские дела, как на телесном уровне, так и на психическом. Изъятие себя из обычной повседневной активности осуществляется самым непосредственным, весьма простым, но, при этом, и весьма эффективным способом.

Прежде всего, мы принимаем неподвижную медитативную позу, которая должна быть удобной и устойчивой.
Лучше всего использовать традиционную позицию, сидя на полу, скрестив ноги и удерживая прямое положение позвоночника. Кроме того, мы закрываем глаза и тем самым прекращаем зрительное восприятие окружающего мира, которое даёт нам львиную долю поступающей извне информации. Наконец, и это наиболее важно, мы прекращаем процесс думания, включающий в себя не только интеллектуальное осмысление и решение различных проблем, но и всевозможные формы планирования будущего, прокручивание воспоминаний о прошлом, всевозможные мечтания и т.д. и т.п.

Этим дело не ограничивается. В процессе медитации-самонаблюдения мы должны прекратить сотрудничество не только с мыслями, но и с эмоциями, образами восприятия и воображения, а также со всем спектром различных ощущений (прежде всего – телесных), короче говоря, со всем актуальным содержимым собственной психики. Это уже будет внутреннее «не-делание», в отличие от не-делания внешнего, которое тоже необходимо, поскольку создаёт благоприятные условия для не-делания внутреннего.

Итак, метод самонаблюдения заключается в том, что по отношению к любым воспринимаемым объектам, к любому содержимому нашей психики, к любой информации, идущей через наше сознание, – мы задаём позицию отрешённого, безразличного, невовлечённого наблюдателя. При этом происходит переход в качественно иной, по сравнению с обычной повседневной жизнью, режим функционирования нашей психики, нашего сознания. Наше осознающее внимание обращается на самих себя, на неоднородность ощущений собственного физического тела и на содержимое собственного душевного мира.

Резкое, качественное отличие от обычного режима функционирования нашей психики как раз и состоит в том, что наблюдение себя, самосозерцание становится, на весь период сидячей медитации, главным нашим делом, главным нашим занятием. Всё постороннее, всё, что может отвлекать нас от этого главного дела – безжалостно и бескомпромиссно отвергается. Практикующий всецело посвящает себя практике созерцания самого себя, исключая всё, что ей противоречит. Так, например, в свете этих требований к медитативной практике, во время медитации совершенно исключено прослушивание «медитативной» музыки, отвлечение на посторонние разговоры или какие-то действия.

Позволю себе, по причине особой важности данного материала, ещё раз повторить основную идею. Метод самонаблюдения состоит в том, чтобы смотреть внутрь себя, спокойно и отрешённо наблюдая события, происходящие в нашем внутреннем мире. Во время наблюдения за содержимым нашего сознания, мы ни в коем случае не должны с ним сливаться, иначе – не должны допускать отождествления. Фактически, самонаблюдение представляет собою намеренное сохранение наибольшей, доступной для практикующего, осознанности в течение всего времени медитации. Конечно же, рекомендуется, в меру сил и возможностей, сохранять осознанность и далее, при переходе к повседневной жизни, пропитывать осознанностью свою обыденную жизнь. Практика сидячей медитации нарабатывает глубину, то есть качество медитативного состояния сознания. Практика сохранения, пусть даже «пунктиром», осознанности в повседневной жизни обеспечивает непрерывность развития сознания, обеспечивает распространение осознанности на весь период бодрствования, а в идеале и на период сна. Недопустимо создавать непроходимую стенку, отделяющую нашу медитативную практику от обыденной жизни, от «мирского» существования.

Процесс медитации-самонаблюдения можно уподобить пребыванию на берегу бурной реки и созерцанию потока, который мчится перед вами. Мягко и спокойно созерцая поток своих ощущений, мыслей и переживаний, полезно время от времени напоминать себе: «наблюдаю», «помню». Это даёт возможность восстановить необходимое состояние трезвости, так как внимание время от времени уплывает, осознанность утрачивается, мы проваливаемся в поток воспоминаний, мечтаний, размышлений, который уносит нас по цепочке ассоциаций. При этом требуемая позиция отрешённого наблюдателя на какое-то время утрачивается. Слова «помню» и «наблюдаю», обозначающие требуемую психологическую установку, необходимый режим функционирования сознания, – помогают нам вновь вернуться в медитативное состояние. Осознающее внимание будет многократно (особенно вначале) уплывать в сторону, периоды осознанности будут чередоваться с периодами отождествления. На это следует реагировать совершенно спокойно, поскольку такие периодические нарушения осознанности естественны и неизбежны. Поэтому досадовать и гневаться на себя не нужно. Всякий раз надо спокойно и терпеливо возвращать своё осознающее внимание в заданный медитативный режим. Сто раз внимание отвлекается – сто раз его терпеливо возвращаем. В этом и состоит медитативная практика на весьма продолжительном начальном этапе.

При возвращении в должный режим, после отвлечения внимания, всякий раз необходимо выполнить осознание задним числом. Что это значит? Вот мы сидим при закрытых глазах и выполняем самонаблюдение. Проходит три минуты, пять, десять – и внезапно мы обнаруживаем, что оказывается, в течение достаточно длительного промежутка времени мы выпали из медитации, потеряли позицию наблюдателя и были вовлечены в процесс работы ума, процесс думания, планирования, мечтания или проработки неких происшедших с нами событий. При этом имеет место последовательная цепочка мыслей, образов, представлений, образующая ассоциативный ряд. Так вот, правильная техника медитации-самонаблюдения предполагает просмотр этой ассоциативной цепочки, просмотр того, о чём мы думали, мечтали, что планировали и т.п. – задним числом. Этот просмотр не должен быть слишком подробным, не надо затрачивать на него много времени. Вполне достаточно кратко обозначить основные темы и таким образом бегло пройтись по всей цепочке ассоциаций. Не стоит выполнять этот просмотр натужно и с излишней вовлечённостью. Не предъявляйте чрезмерных требований к его качеству. Просмотр задним числом должен проводиться в спокойной и мягкой манере. Что вспомнилось – то вспомнилось, что не вспомнилось – ну и Бог с ним!

Принцип спокойствия, бесстрастности и невовлечённости ни в коем случае не должен приводить к выпадению различных мыслеформ – образов, мыслей, ощущений, переживаний из сферы нашего осознания, к своеобразному отказу от их восприятия, к их полному игнорированию. Речь идёт не об отказе от восприятия чего-либо, а об устранении пристрастного отношения к воспринимаемому.

Таким образом, практика самонаблюдения заключается, с одной стороны, в полноценном и ясном осознании своего внутреннего пространства, а с другой – в культивировании спокойного безразличия и высокой беспристрастности ко всему содержимому собственной психики.

* * *

Медитация-самонаблюдение – вовсе не простое «отдыхательное» сидение. На самом деле, она представляет собою мужественный акт пребывания с самим собой. Предаваться мечтаниям – легко и приятно, но осознавать себя – дело далеко не простое. Самоосознание означает пребывание с несовершенством собственного бытия и принятие этого несовершенства.

Самое большое мужество – не тогда, когда дрессировщик входит в клетку к свирепому тигру. Много большего мужества требует пребывание с самим собой, когда душа заполнена болью и страданием. Вот почему для полноценной практики медитации-самонаблюдения необходим определённый уровень духовной зрелости, которая проявляется, прежде всего, как экзистенциальная выносливость. Если говорить попросту, духовность – это, прежде всего, способность терпеть. Если бы алкоголик и наркоман были способны терпеть – тогда бы они немедленно избавились от своего порока^[37]. Конечно же, общее психосоматическое состояние редко достигает степени выраженного неблагополучия, степени страдания. Значительно чаще главный объём неудовлетворённости-страдания находится в латентном, то есть скрытом виде. Это многочисленные блокировки тонкого тела, представляющие собою кармические мины замедленного действия, терпеливо ожидающие своего часа. На уровне же актуального сознания мы обычно имеем умеренный и вполне для нас посильный уровень неудовлетворённости, к которому мы привыкли и притерпелись. К тому же мы научились различными способами его заглушать, научились избегать встречи с неприятным опытом.

Как показывает практика, начинающему нелегко высидеть положенное время медитации, высидеть хотя бы минимальные 30 минут. Оказывается, совсем не просто в течение всего этого времени претерпевать себя – свою скуку, спешку, дискомфорт от непривычной позы, своё беспокойство и нетерпеливое ожидание завершения медитации. Вот почему крайне важно включить в сферу осознания собственную реакцию на пребывание в медитации. Нельзя «терпеть себя» надсадно. Как говорит дзэнское изречение, «не следует ворчать на своё тело и на свою жизнь». Полноценное осознание невозможно без полноценного принятия всего, что наличествует в поле нашего восприятия.

Почему в медитации-самонаблюдения так важно, чтобы глаза были закрытыми? Дело в том, что при открытых глазах обилие зрительного материала служит своеобразной анестезирующей прослойкой. Оно уводит нас от полноценного осознания своей, в значительной степени дискомфортной, внутренней реальности. При открытых глазах полноценного осознания самого себя быть не может. Сидеть при закрытых глазах значительно более неприятно, особенно когда душа переполнена неотработанным эмоционально заряженным материалом, но зато и несравненно более полезно.

Самонаблюдение, выполняемое при закрытых глазах, – наилучший метод очищения и информационного развития. Медитация-присутствия (пространственного осознания), выполняемая при открытых глазах – наилучший метод наполнения и энергетического развития. Одно питает другое, одно невозможно без другого, ибо без очищения нет наполнения, а без наполнения нет очищения. Поэтому оба метода медитации-осознания следует практиковать параллельно для того, чтобы общее энергоинформационное развитие было гармоничным и сбалансированным.

Итак, самосозерцание при закрытых глазах интенсифицирует встречу с многоликой психосоматической неудовлетворённостью и заставляет нас претерпевать определённый дискомфорт. Однако стоит нам, закончив медитацию, открыть глаза, как мы немедленно убеждаемся, что терпели не зря – сразу же по завершении практики мы испытываем благодатное чувство спокойствия, ясности и внутренней удовлетворённости, испытываем положительное эмоциональное состояние. Пребывание с внутренним дискомфортом, «терпение самого себя», – привело к растворению внутренней тьмы. Теперь же мы принимаем заслуженный эмоциональный «плюс». Весьма полезно и поучительно прочувствовать всё это на собственном опыте. Излагаемое здесь учение о медитации имеет серьёзные расхождения с тибетской традицией Дзогчен. Последняя рекомендует проводить медитацию только с открытыми глазами и считает это принципиально важным. Так, современный тибетский мастер Согьял Ринпоче пишет:

«Существуют несколько причин для того, чтобы держать глаза открытыми. С открытыми глазами меньше вероятность заснуть. Кроме того, медитация – это не бегство от мира или переживание изменённого состояния сознания, подобно трансу. Медитация напрямую помогает нам по-настоящему понять себя и установить контакт с жизнью и миром. Поэтому, когда вы проводите медитацию, держите глаза открытыми. Вместо того, чтобы выключаться из жизни, оставайтесь открытыми, пространственными и будьте в гармонии со всем окружающим»^[38].

В качестве первого довода в пользу медитации при открытых глазах, тибетский мастер говорит о том, что закрытые глаза предрасполагают к сонливости. Однако этот довод некорректен и говорит о пребывании в методической двойственности. Совершенно очевидно, что в одних случаях проблемой ученика является вялость и сонливость, а в других, напротив – гиперактивность и перевозбуждение. Действительно, чтобы не заснуть, лучше всего сидеть при открытых глазах, но если проблема носит противоположный характер, если нужно успокоиться и обрести душевное равновесие, – тогда, вне всякого сомнения, наилучшей будет практика медитации при закрытых глазах.

Далее, никак нельзя согласиться с тем, явно ошибочным мнением Согьяла Ринпоче, что медитация при закрытых глазах представляет собою разновидность психологического бегства или же попадание в трансоподобное состояние. Похоже, что уважаемый тибетский мастер никогда не практиковал медитацию-самонаблюдения. Он не понимает, что такая медитация, выполняемая непременно при закрытых глазах, представляет собою полную противоположность бегству от встречи с неприятным психосоматическим опытом. На самом деле, встреча с самим собою и претерпевание несовершенства собственного бытия, происходящие во время медитации самонаблюдения, требуют незаурядного мужества и большой стойкости. Как видим из вышеприведенной цитаты, в традиции Дзогчен медитация при открытых глазах считается главным средством и для самопознания, и для «установления контакта с жизнью и миром». А вот к медитации при закрытых глазах отношение явно отрицательное. Её расценивают как способ выключения из жизни, как своеобразную форму бегства от мира.

На мой взгляд, такое противопоставление глубоко ошибочно. Фактически, это противопоставление между медитацией внутреннего осознания (самонаблюдения) и медитацией внешнего осознания (медитацией присутствия). Что это, как не пребывание в методической двойственности, лишающее последователей тибетской традиции Дзогчен исключительно важного метода медитативной практики. Согьял Ринпоче абсолютно прав, когда говорит о том, что медитация-присутствие, выполняемая при открытых глазах, открывает человека окружающему миру и помогает установить полноценный контакт с жизнью и миром. Однако он глубоко заблуждается, когда считает, что такая медитация способна привести к подлинному самопониманию и обретению интуитивной Мудрости-Праджни. В этой же книге Согьял Ринпоче пишет: «Глаза – это «двери» к сиянию; поэтому держите их открытыми, чтобы не перекрывать эти каналы мудрости». На самом же деле обретение интуитивной Мудрости-Праджни, обретение великой способности к самопониманию и пониманию других людей возможно только через ту самую практику медитации самонаблюдения при закрытых глазах, которую традиция Дзогчен столь неосмотрительно отвергает.

Согласно учению, представленному в данной книге, гармоничная и сбалансированная энергомедитативная практика должна включать в себя как медитацию-присутствие, выполняемую при открытых глазах и обеспечивающую энергетическое развитие личности, так и медитацию-самонаблюдение, выполняемую при закрытых глазах и обеспечивающую информационное развитие личности.

Как видим, с древними традициями нужно обращаться вдумчиво и осторожно. Наряду с великими и поистине бесценными знаниями, они содержат и явные заблуждения. При отсутствии должной критичности и при чрезмерном преклонении перед авторитетом древних мудрецов, явные ошибки и заблуждения могут бережно и почтительно передаваться из поколения в поколение наряду с действительно важными и ценными сведениями.

* * *

Итак, медитация-самонаблюдение является мощным и высокоэффективным средством очищения психики от беспокойного и мутного её содержимого. Метафорически выражаясь, душа тоже имеет свой желудок, в который попадает всё, что с нами произошло в течение прожитого дня: все конфликты, заботы, все неприятности, всё, что принесло нам общение с другими людьми. И очень часто душа не справляется с этим огромным количеством эмоционально заряженной информации, не успевает переварить весь этот объём впечатлений. Возникает невроз, представляющий собою, фигурально выражаясь, хроническое «несварение головы». Неотработанная, эмоционально заряженная информация оседает в нашем тонком теле (энергосистеме) в форме тонкоматериальных блокировок.

Эти блокировки представляют собой триединство:

а) тонкоматериальной субстанции («чёрной материи» в терминологии китайского мастера цигун Ли Хунчжи);

б) энергетического аспекта этого патологического тонкоматериального сгустка (энергетического тромба);

в) его информационного наполнения (неотработанный психоэмоциональный опыт).

На мой взгляд, именно психоинформационное зашлаковывание является главной причиной старения человека. При тех нервно-психических нагрузках и информационных потоках, которые обрушиваются на современного человека, его душа уже не может самостоятельно освободиться от мутного, тяжёлого и отравляющего её изнутри содержимого. Это создаёт благоприятные условия для развития патологических внутри-психических доминант, представляющих собой психоинформационный аналог злокачественных опухолей физического тела.

Условия, в которых мы живём, – противоестественное скопление людей и машин в городах; неизбежные трения и конфликты как следствие этой скученности; невозможность реализовать столь важную для каждого человека потребность в уединении; зашкаливающая информационная агрессивность окружающей среды, – всё это приводит к интенсивной информационной зашлакованности нашей психики и в огромной степени отличается от размеренной и бессобытийной жизни былых времён.

Вспоминается анекдот из советских времён:

К чабану-долгожителю приезжает журналист из Москвы и спрашивает:

– Уважаемый! Вам в этом году исполняется 120 лет, но, несмотря на свой почтенный возраст, Вы прекрасно выглядите, сохраняете здоровье и бодрость. Расскажите, в чём секрет Вашего здоровья и долголетия?

Чабан отвечает:

– Понимаешь, сынок, много-много лет я пасу своих овец в этих прекрасных горах, и за всё это время ни один барашек не повысил на меня голос!

Увы, в нашей жизни всё совсем не так. Естественные процессы очищения психики уже не справляются. В такой ситуации огромную помощь может оказать медитация-самонаблюдение, которая резко усиливает нашу способность к растворению накопившихся информационных шлаков.

Правильно выполняемое осознание подобно незримому огню, который сжигает всё плохое, всё нечистое, что имеется внутри нас^[39],а нечистыми являютсялюбые читта-вритти (модификации ума, санскр.), какими бы хорошими и духовными мы ни пытались бы их сделать. Все они неизбежно несут на себе печать нашего несовершенства и загромождают наше внутрипсихическое пространство. Медитация-осознание очищает ум (психику) от мутного и мечущегося содержимого. Мысли, эмоции, образы, представления – словом, весь внутрипсихический информационный материал – постепенно исчезают, постепенно растворяются только за счёт отрешённого их наблюдения и без каких-либо попыток от них освободиться. Таким образом, самонаблюдение должно быть пассивным процессом, представлять собою пассивное созерцание содержимого нашей психики. Это означает, что мы не должны активно вмешиваться, пытаясь устранить нежелательное и неприятное, пытаясь выбросить плохие мысли и намеренно заменить их хорошими.

В правильной медитации не должно быть никакого собственного вмешательства в поток наших ощущений, мыслей, эмоций, переживаний, не должно быть никаких попыток его исправить и навести в нём порядок. Только смотреть, только созерцать содержимое своего сознания, созерцать «всё что есть», и делать это спокойно, отрешённо, бесстрастно. Отказ от активного «делания» медитации очень важен. Нужно быть не столько субъектом практики, сколько её объектом. Медитация – это то, что со мной происходит, а не то, что я сам делаю.

И тем не менее, здесь нет и не должно быть полного отказа от усилия, от контроля. Однако, как я это уже ранее говорил, это лишь контроль над сохранением условий, благоприятных для самоестественного процесса развития сознания. Медитируя, мы не занимаемся деланием себя согласно утверждённому плану. Мы просто убираем помехи естественному росту и развитию – и не более того.

Как я уже ранее упоминал, это работа садовника, а не работа строителя. Наша задача – всего лишь сохранять центральное состояние, а контролировать сам процесс духовного созревания мы никак не можем, поскольку не знаем ни его механизмов, ни того, к чему он приведёт. Мы знаем только то, что этот процесс неизбежен, благодатен и непредсказуем по своим последствиям. Таким образом, подлинная медитация-самосозерцания выполняется согласно китайскому принципу «вэй увэй» – действовать недеянием.

* * *

Для лиц с гипертрофированным интеллектуальным началом главная проблема состоит в том, чтобы прекратить процесс думания, который у них превратился в своего рода навязчивость, нечто типа интеллектуальной чесотки. Другими словами, речь идёт о том, что в процессе медитации-самонаблюдения крайне важно не отождествляться с собственным мышлением и не сотрудничать с ним. Проблема состоит в том, что, в то время, когда мы думаем (вспоминаем, мечтаем, планируем и т.п.) – нет осознания как самого процесса, так и факта собственной включённости в этот процесс; когда же мы «пробуждаемся» и восстанавливаем утраченную позицию осознанности – тогда уже нет думания-мышления, нет и его содержания.

Я уже ранее упоминал о том, что мы не можем видеть свои мысли непосредственно, ибо когда есть мышление – нет осознания и наоборот. Наш мыслительный процесс (цепочки ассоциаций или умозаключений) мы способны осознавать только задним числом. Техника такого осознания состоит в кратком просмотре ранее имевшей место, но уже завершившейся к данному моменту цепочки ассоциаций.

Что же означает, с практической точки зрения, рекомендация не отождествляться с собственным мышлением? Ну, например, во время медитации возникает (и это очень часто бывает у творческих людей) очень интересная идея – такая увлекательная и многообещающая, что хочется прервать медитацию и записать эту ценную идею, развить и додумать её, пока она не забылась и не потерялась. Если вы с этим согласились, поддавшись интеллектуальному соблазну, – значит, вы попались в ловушку собственного ума. Ваш слуга – ум, теперь уже командует вами – его хозяином. И остановить его вы оказались не способны.

В таких случаях необходимо проявить определённую твёрдость. Если ваша идея действительно стоящая, – не беспокойтесь, никуда она не денется, вы её не забудете, запишете и доработаете потом. Сейчас же самое важное – это ваша медитация. А своё желание развить и оформить письменно появившуюся творческую идею нужно просто отнаблюдать. Если вы этого не сумеете сделать – грош цена всей вашей медитации. Даосские мастера любят повторять: «Оставь мудрость, отбрось знание – это окупится во сто крат».

Отождествление с собственным умом также проявляется в желании «держать всё под контролем», в стремлении организовать и упорядочить хаотический поток информации, идущий через наше сознание. Во время медитации этого делать не следует. Пусть поток сознания идёт так, как ему хочется. Одним из важнейших ключевых слов в практике самонаблюдения является слово невмешательство, с которым неразрывно связаны понятия отстранённость и беспристрастность.

У людей рассудочного типа, предрасположенных к отождествлению с ментальной сферой, также имеется тенденция подменять медитацию, сутью которой является не-думание, – размышлением и внутренним обсуждением того, что такое медитация, как правильно медитировать и т.п. В результате медитация вырождается в мышление, темой которого является техника медитации, теория медитативного процесса и тому подобные вещи.

Пусковым моментом является тревожная мысль о том, правильно ли я медитирую. Дальше начинает раскручиваться стремление иметь исчерпывающую ясность и полноту знания о технике медитации и всей совокупности вопросов, с нею связанных. Эта желаемая полнота знания в принципе не может быть реализована, так как наш ум подобен гидре из древнегреческого мифа, у которой вместо одной отсечённой головы тут же вырастают две новые. То же самое и с умом – интеллектуальное решение одной проблемы немедленно приводит к появлению нескольких новых. Поэтому процесс внутреннего обсуждения проблем медитации принимает затяжной характер и, незаметно для самого практикующего, подменяет саму медитацию.

Вместо того, чтобы бесхитростно и попросту медитировать, человек загоняет себя в непроходимые интеллектуальные дебри, мучаясь «неразрешимыми» вопросами. Однако впоследствии обнаруживается, что неразрешимыми они являются только в теории. С практической же точки зрения они оказываются совершенно надуманными. В познавательном развитии такое происходит часто. Человек не столько разрешает свои проблемы, сколько перерастает их. Не то, чтобы он нашёл, наконец, правильный ответ на вопрос, мучивший его в течение столь долгого времени. Скорее, если идёт правильное познавательное развитие, он с великим удивлением обнаруживает, что сама постановка этого вопроса была бессмысленной, а его действительная проблема была совершенно иной.

Чтобы избежать всех этих напастей, существует только один способ – не размышлять, а практиковать самосозерцание в соответствии с тем уровнем понимания медитативной техники, который у вас имеется на данный момент. Не надо пытаться его углублять и усовершенствовать, надо просто медитировать. Ваша практика должна быть простой и бесхитростной. Если вы не имеете доверия к своей медитации, – тогда ничего у вас не получится. Важно не думать, но делать. Или, во всяком случае, разделить во времени эти две вещи. В одно время изучать и размышлять, в другое – исполнять (медитировать). Медитация и думание – два несовместимых и взаимоисключающих режима функционирования нашей психики. Вообще говоря, медитация-самосозерцания, практикуемая прилежно и регулярно, – сама всему выучит. Конечно же, для этого необходимо, чтобы у практикующего было великое доверие к медитации. Нельзя практиковать и, в то же время, постоянно сомневаться в собственной практике. Как я уже сказал, медитация сама всему выучит, – нужно только дать ей время и тогда, в состоянии умственной тишины, появляется особая способность к познанию – интуитивная мудрость-праджня, в той же степени отличающаяся от дискурсивного мышления, как океанский лайнер от первобытного плота из брёвен, связанных лианами.

Никакое размышление, никакое интеллектуальное исследование не смогут дать того глубокого и полноценного знания о предмете исследования, которое способна нам дать интуитивная мудрость-праджня. В полной мере это относится и к познанию самого себя. Медитация-самосозерцания основана на том, что заранее себя знать нельзя. Важно всегда быть самому себе незнакомцем. Человек – это поток становления. Он подобен реке, текущей по направлению к морю. При этом, по ходу течения постоянно меняются и местность, по которой протекает река, и сама река. Омуты сменяются перекатами, крутые и высокие берега – заливными лугами и отмелями. В своих истоках, высоко в горах, эта река начиналась как яростный белопенный поток, стиснутый крутыми скалами. Попав на равнину, она превратилась в величественную, неспешно текущую большую реку; а в устье, река как таковая, и вообще исчезает, превращаясь в безбрежное море.

Подобно этому и человек представляет собою изменяющееся существо, прокладывающее себе дорогу в изменяющемся мире. А следовательно, наличие знания себя, то есть наличие жёстко заданного Я-образа, всегда приводит к отставанию от реального положения вещей. Такое знание себя означает наличие ригидного субъективного Я-образа, будь то негативный Я-образ закомплексованной личности с неадекватно заниженной самооценкой, либо позитивный Я-образ переоценочной личности со столь же неадекватной, но уже завышенной самооценкой. В любом случае этот внутрипсихический автопортрет образует своеобразную стенку между нами и реальностью, в значительной степени искажающую её восприятие.

Знание себя всегда относится к прошлому. Оно всегда – продукт «второй свежести». Знание себя относится к сфере ума, но не к сфере интуиции. Оно пришпиливает нас к субъективному Я-образу и, тем самым, блокирует наше дальнейшее развитие. Я-образ – это не то, что следует наращивать и усиливать, а то, что необходимо полностью растворить, от чего надо освободиться.

На самом деле, любое знание себя суррогатно. Подлинным является только прямое созерцание себя, созерцание, не опосредованное умом и не отягощённое никакими умственными конструкциями. Интуиция, пробуждающаяся в медитативном состоянии умственной тишины, даёт нам видение себя сейчас, в данный момент времени, видение, не отягощённое никакой концептуализацией. Завтра это уже будет другое видение, а послезавтра – третье. Разум же стремится дать нам нечто постоянное и неизменное, нечто вполне определённое и законченное; то, на что можно опереться, посредством чего можно почувствовать себя в безопасности. Неопределённость же всегда страшит и поэтому человек стремится любой ценой её ликвидировать, даже ценой заведомо суррогатных ответов. Мы должны хорошо осознавать эту тенденцию нашего разума и в меру своих сил и возможностей стараться ей противостоять. Вот почему наилучшей внутренней установкой для медитации-самонаблюдения должна быть такая: «Я не знаю, какой я, да и не хочу этого знать. Я согласен с собственным незнанием, я принимаю его».

* * *

Для людей рассудочного типа, обладающих переразвитым интеллектом, серьёзную опасность представляет подмена медитативной практики бесконечными интеллектуальными поисками. Человек изучает восточную философию, ходит на различные лекционные курсы, посвящённые вопросам религии, оккультизма, психологии, перечитывает горы литературы по этой тематике, но при этом не делает главного – не практикует медитацию. Его познания и эрудиция в этой области огромны, но, увы, – совершенно бесплодны. Вся эта информационно-познавательная деятельность создаёт у него иллюзию движения по пути самосовершенствования.

В действительности же он попался в ловушку и, сам того не замечая, является жертвой одного из наиболее распространённых среди интеллигентных людей порока – информационного обжорства. Его ум постоянно требует пищи, всё время нужно подкидывать информацию для поддерживания непрерывного процесса её перемалывания. Однако, несмотря на всю свою эрудицию в области религии, психологии, философии, его понимание человека и путей его совершенствования неизбежно оказывается лишённым той глубины, полноты и силы, которые могут быть получены только в результате серьёзной и длительной медитативной практики. Что бы лично он по этому поводу ни думал, столь много изучив, он на самом деле почти ничего не знает. Самая страшная форма невежества – это учёное и самоуверенное невежество. Как сказал Хуэй-нэн, «заблуждающиеся люди говорят, вместо того, чтобы действовать, а мудрые практикуют осознанность».

И в другом месте «Сутры Помоста»:

«Духовная практика самопросветления не обретается в словесных спорах. Если вы начинаете спорить, что первично, а что вторично, то впадаете в заблуждения…»

Другой известный чаньский наставник Линь-цзи об этом же сказал следующим образом:

«Достопочтенные! Не впадайте в заблуждение! Для меня не имеет никакого значения, что вы толкуете и разъясняете сутры и шастры… для меня не имеет никакого значения, что ваше красноречие подобно водопаду или горному потоку; мне неважно, что вы обладаете острым умом и мудростью. Мне нужно лишь, чтобы вы обрели истинно правильное прозрение.

Изучающие Путь! Даже если вы смогли изучить сотни томов сутр и шастр, вам не сравниться с одним наставником не-деяния^[40].

Толкуя и разъясняя (сутры и шастры), вы лишь морочите головы другим людям … преодолевая неведение человека относительно своего «Я», вы лишь увеличиваете адскую карму, подобно монаху Сунакшатра (Прекрасная звезда), который изучил двенадцать разделов Учения, но переродился в аду. Он провалился в ад, ибо земля не выдержала его учёности. Гораздо лучше обрести покой и не-деяние: есть, когда захочется есть; спать, когда захочется спать. Дурак будет смеяться надо мной, но умный поймёт»^[41].

* * *

На самом деле, духовному развитию может быть серьёзной помехой как недостаточность познаний, так и их избыточность. Так, например, избыточный интерес к философским построениям интеллектуального буддизма («Абхидхарма», «Вопросы царя Милинды» и другие трактаты подобной направленности), на мой взгляд, способствует уходу от медитативной практики и соскальзыванию в спекулятивное мышление и бесплодное теоретизирование. Если комната полна мусора, зачем его столь подробно классифицировать, раскладывать по однородным кучкам, выстраивать эти кучки по ранжиру и т.п. Это дело людей науки, но не людей Пути. Нужно просто выметать всё, что видишь, всё, что попадает в поле зрения, не цепляясь за этот внутрипсихический мусор ни чувством, ни умом.

Дух не требует классификации, её требует только ум. Дух же, для своего развития нуждается только в отрешённом осознании, растворяющем всё, что находится в сфере его охвата.

* * *

У религиозных людей с высокими требованиями к себе и окружающим, большой проблемой является моральная (нравственная) цензура. Она проявляется в подавлении морально неприемлемых мыслей, эмоций и переживаний. Всё, что не соответствует принятому нравственному стандарту (обычно слишком жёсткому и нереалистичному) – не впускается в сферу сознания и загоняется в тёмные чуланы нашей психики. Все эти, неприемлемые для нашего обусловленного ума, «греховные» мысли и побуждения, при этом никуда не деваются. При вытеснении мы не освобождаемся от них, а только загоняем их в сферу бессознательного, где они и остаются, создавая хроническое напряжение и отравляя нас изнутри. При этом исключается возможность полноценного освобождения, причём не только от самих этих «греховных» мыслей, но и от собственной неадекватной реакции на эти мысли.

Как я уже ранее говорил, борьба – это форма сотрудничества. Чем больше мы боремся с «недостойными, грязными, греховными помыслами», тем больше загоняем их внутрь самих себя, где они делаются недоступными для нашего осознания. В результате они растут и усиливаются, перегружая сферу нашего бессознательного неотработанным материалом. Поскольку весь этот материал вытесняется и не имеет доступа в сферу актуального осознания, отработка его оказывается невозможной. Вытеснение не позволяет растворить эмоционально заряженный внутрипсихический материал и сжечь его огнём нашего осознания.

Вышесказанное – вовсе не спекулятивная теория, а вполне реалистическая концепция, находящая полное подтверждение в современных психологических исследованиях. Американские психотерапевты, изучавшие особенности сновидений у разных групп людей, при анализе сновидений членов религиозной секты квакеров, обнаружили необычайно высокий процент агрессивных сновидений. Секта квакеров отличается очень строгими нравственными требованиями. Совершенно естественно, что жесточайший контроль своего поведения приводит к вытеснению агрессивности в сферу бессознательного. В результате сновидения квакеров оказались переполненными сценами драк и убийств, всевозможными формами насилия.

Вытеснение неприемлемых сексуальных или агрессивных мыслей – это всего лишь псевдорешение этих проблем. Человек при этом вовсе не обретает чистоту, а всего лишь загоняет свою грязь внутрь – типичный результат прямой религиозно-нравственной самодисциплины. Как пишет мудрый индус С.Радхакришнан: «Нельзя сделать человека чистым, выстирав его рубашку».

Итак, осознавать нужно всё – любые мысли, не изгоняя ни одной из них; осознавать всё, что угодно, каким бы плохим, низменным или ужасным оно ни было. Ни в коем случае не следует осуждать себя за те или иные мысли, предаваться самообвинению и самобичеванию. Нужно просто созерцать всё, что наличествует в нашем сознании, созерцать спокойно, мужественно и терпеливо.

* * *

Еще одна типовая ошибка, очень распространенная в наше время – это то, что я называю «напыщенной медитацией».

Заключается она в том, что, вместо того, чтобы просто и бесхитростно сидеть в медитации, человек, сам того не замечая, отождествляется с мыслями о собственной уникальности и превосходстве над простыми смертными. «Вот, я медитирую, занимаюсь духовным развитием. Я – особый человек, я не такой как все».

Возникает ложное чувство собственного превосходства над другими людьми, ложное чувство духовного величия. Такая «медитация» вместо того, чтобы растворять ложные взгляды о себе и других, наоборот, «раскручивает» и усиливает идеализированный Я-образ (парадный внутрипсихический автопортрет).

К сожалению, такого рода духовный снобизм (феномен духовной псевдопородистости) очень распространен среди современных духовных искателей.

Человек не просто сидит и медитирует, нет, он сидит и гордится собою, медитирующим. Это, на самом деле, вполне плебейское состояние души, относится к той же категории, что и внутреннее удовлетворение (тонкое подпитывание своего Эго) у человека, сидящего за рулем шикарного автомобиля, от сознания того, как он замечательно выглядит со стороны, или от того, что у него такие шикарные часы и т.п.

Поиск по сайту: