Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Теория цветовой выразительности



 

Оптическим, электромагнитным и химическим процес­сам, происходящим в наших глазах и в сознании при наблюдении за цветом, соответствуют нередко парал­лельные процессы в психологической сфере человека. Переживания, обусловленные восприятием цвета, мо­гут проникать глубоко в мозговые центры и определять эмоциональное и духовное восприятие. Гёте неслучай­но говорил о чувственно-нравственном воздействии цвета.

Мне как-то была рассказана следующая история. Один деловой человек пригласил на ужин целую компанию дам и мужчин. Входящих в дом гостей встречали доно­сившиеся из кухни изумительные запахи, и все пригла­шённые предвкушали ожидавшее их пиршество. Когда весёлая компания разместилась вокруг стола, покрыто­го великолепно приготовленными яствами, хозяин ос­ветил столовую красным светом. Мясо на тарелках ок­расилось нежным розовым цветом и казалось аппетит­ным и свежим, но шпинат стал совершенно чёрным, а картофель ярко-красныу. Не успели гости опомниться от удивления, как красный цвет перешёл в синий, -

жаркое приняло гнилостный оттенок, а картофель слов­но заплесневел. Все приглашённые сразу потеряли вся­кий аппетит. Но когда в дополнение ко всему этому хо­зяин включил жёлтый свет. превратив красное вино в постное масло, а гостей в живые трупы, несколько чув­ствительных дам встали и быстро покинули столовую. Никому не приходило и в голову думать о еде, хотя все присутствующие прекрасно знали, что все эти странные ощущения были вызваны "только изменением цвета ос­вещения. Хозяин, смеясь, вновь включил белый свет и вскоре ко всем собравшимся вернулось весёлое наст­роение. Нет никакого сомнения в том, что цвет оказывает на нас громадное влияние, независимо оттого, отдаём ли мы себе в этом отчёт или нет.

Глубокая синева моря и далёких гор очаровывает нас. тот же самый цвет во внутренних помещениях кажется нам жутким и безжизненным, он вселяет в нас ужас, и мы едва решаемся дышать. Синие отражения на коже делают её бледной, почти мертвенной. Во тьме ночи си­ний неоновый свет кажется нам привлекательным, подобно синему цвету на чёрном фоне, а вместе с крас­ным и жёлтым светом создаёт весёлую живую тональ­ность. Синее, залитое солнечным светом небо, оказыва­ет на нас оживляющее, как бы активизирующее дейст­вие, в то время как синий тон освещённого луной неба вызывает пассивность, пробуждая в нашем сердце не­постижимую тоску.

Краснота лица выдает ярость или лихорадку, синева­тый, зеленоватый или желтоватый его цвет говорят о болезненном состоянии человека, хотя в каждом из этих чистых цветов нет ничего болезненного. Красный цвет неба угрожает плохой погодой, а синее, зелёное или жёлтое небо обещает хорошую погоду. На основе подобных житейских наблюдений казалось бы невозможно перейти к простым и точным умоза­ключениям о выразительности цвета. Жёлтые тени, фи­олетовый свет, сине-зелёный огонь, красно-оранже­вый лёд — всё это казалось бы стоит в явном противо­речии с нашим опытом и создаёт впечатление какой-то потусторонности. И только люди, умеющие глубоко и восхищённо реагировать, способны воспринимать цвет и его сочетания, не соотнося их собственно с предмета­ми.

На примере четырёх времён года можно показать, что восприятие и переживание цвета может быть предопре­делено объективно, хотя каждый человек видит, чувст­вует и оценивает цвет по-своему. Суждение «приятный - неприятный» не может быть основой правильного и правдивого колористического решения. Более приемле­мыми будут критерии, которые возникают в том случае, когда наши суждения относительно каждого отдельного цвета исходят их оценки общей цветовой тональности. С позиции четырёх времён года это означает, что для каждого из них нам следует находить те цвета в цвето­вом шаре, которые в целом ясно выражают его харак­тер.

Весна, сияющее юностью и радостью пробуждение при­роды, обычно выражается красками, пронизанными светом. Это, конечно, жёлтый цвет как самый близкий к белому, и жёлто-зелёный как высшая степень проявле­ния жёлтого. Светло-розовые и светло-голубые тона усиливают и обогащают это звучание. А жёлтый, розо­вый и лиловый воспринимаются цветом распускающих­ся почек.

Цвета осени резко контрастируют с весенними. Осенью зелень растений отмирает и приобретает коричневые и фиолетовые оттенки, Обещания весны реализуются в зрелости лета. Летом природа словно находит своё выражение в изо­билии и пышности форм и силе цвета, достигает плас­тической полноты своей созидающей мощи. Тёплые, насыщенные, активные цвета, которые находятся только в определённой части цветового круга, обладая особой силой и энергией, становятся главными для выражения цветовой интенсивности лета. При этом различные зе­лёные тона усиливают здесь лишь оттенки красного, а синие тона — звучание дополнительного к ним оранже­вого цвета.

Для изображения зимы, которая в своём магнитическом притяжении сил земли погружает природу в пас­сивное состояние, требуются цвета холодные, сияющие внутренней глубиной, прозрачные и одухотворённые. Величественный цикл дыхания природы, совершаю­щийся в смене времён года, находит таким образом се­бе чёткое объективное цветовое выражение. Если при выборе цветовых сочетаний отказаться от наших позна­ний и не иметь постоянно перед глазами всего мира красок, то наш удел - это только безвкусные, ограни­ченные решения и потеря истинных и правдивых. По-видимому, нет иного пути для появления правиль­ного суждения о выразительных качествах цвета, чем исследование его отношений с каким-либо другим цветом или их совокупностью.

Для понимания психологически духовной выразитель­ности каждого цвета, свойственной только ему, необхо­димы сравнения. Чтобы избежать возможных ошибок, необходимо самым точным образом дать название цве­та, определить его характер, тон, который мы имеем в виду, а также цвет, с которым мы будем его сравнивать. Когда мы говорим — «красный цвет», необходимо иметь в виду, какой это красный, и по отношению к ка­кому цвету возникла та или иная его характеристика. Желтовато-красный цвет, оранжево-красный — нечто совершенно иное, чем синевато-красный, а оранжево-красный на лимонно-жёлтом фоне опять-таки весьма сильно отличается от оранжево-красного на чёрном фоне или на лиловом фоне одинаковой с ним светлоты. В дальнейшем мы рассмотрим жёлтый, крас­но-оранжевый, синий, оранжевый, фиолетовый и зе­лёный цвета в том порядке, в каком они расположены на двенадцатичастном цветовом круге (рис. 3), и опи­шем их взаимоотношения, чтобы точно определить их психологическую и духовную выразительность.

 

Жёлтый.

Жёлтый цвет — самый светлый изо всех цветов. Он теря­ет это качество, как только его затемняют серым, чёр­ным или фиолетовым цветом. Жёлтый представляет со­бой как бы уплотнённый и более материальный белый цвет. Чем глубже этот ставший жёлтым свет проникает в толщу непрозрачных материалов, тем в большей степе­ни он уподобляется жёлто-оранжевому, оранжевому и красно-оранжевому- Красный цвет является его грани­цей, которую жёлтый перейти не может. В середине пу­ти от жёлтого к красному стоит оранжевый, самая силь­ная и наиболее концентрированная степень проникно­вения света в материю. Золотой цвет представляет со­бой максимальную сублимацию материи силой света, неуловимо излучающегося, непрозрачного и лёгкого как чистая вибрация. В прежние времена золото часто использовалось в живописи. Оно означало светящуюся, излучающую свет материю. Золотые мозаичные своды византийских соборов, как и задние планы картин ста­рых мастеров выступали в роли символического прост­ранства нездешнего мира, чудесного царства солнца и света. Золотой нимб святых являлся признаком их осо­бого озарения. Состояние святости постигалось как оза­рение светом, погружаясь в который, они почти лиша­лись дыхания. Символом небесного света могло быть только золото.

Сказать в просторечии «увидеть свет», означало понять скрытую прежде правду. Говоря о каком-нибудь чело­веке, что у него «светлая голова», мы косвенно называ­ем его умным. Жёлтый как самый светлый из цветов символизирует разум, познание. По представлению Грюневальда возносящийся на небо Христос, окутанный

жёлтым сиянием, является выражением универсальной мудрости. Конрад Витц написал «Синагогу» в жёлтом деянии,

чтобы придать ей выражение разумности и склонности к размышлениям. Как только возникает понятие правды, так сразу же воз­никает и жёлтый цвет.

Затуманенная правда — это больная правда, неправда вообще. Поэтому тусклый жёлтый цвет будет выражать зависть, предательство, двуличие, сомнение, недове­рие и безумие. В картине Джотто «Поцелуй Иуды» и в «Тайной вечере» Гольбейна Иуда изображен в тусклом жёлтом одеянии. Серо-жёлтый цвет покрывала, пере­кинутого через плечо женской фигуры на картине Эль Греко «Срывание одежд с Христа», вызывает странное впечатление. Но тот же жёлтый цвет в контрасте с тём­ными тонами несет в себе нечто лучезарно радостное. На рисунках 60-63 показано, как один и тот же жёлтый, в зависимости от помещённых рядом с ним цветов ме­няет свою выразительность. Жёлтый на розовом фоне приобретает зеленоватый оттенок и его лучезарность пропадает. Там, где правит чистая любовь (розовый цвет), там рассудку и познанию (жёлтый цвет) прихо­дится туговато.

Когда жёлтый цвет наложен на оранжевый, то он произ­водит впечатление очищенного светло-оранжевого то­на. Оба цвета рядом напоминают о сиянии яркого ут­реннего солнца над полем зреющей пшеницы. Если жёлтый цвет дан на зелёном фоне, то он сияет, за­тмевая зелёный. Так как зелёный цвет представляет со­бой смесь жёлтого и синего, то жёлтый выглядит здесь, словно в гостях у родных.

Жёлтый цвет на фиолетовом фоне приобретает чрезвы­чайно большую силу, суровую и безжалостную. Но ког­да жёлтый смешивают с фиолетовым, он немедленно теряет свой характер и становится болезненным, корич­неватым и безразличным.

Жёлтый на средне-осветлённом синем сияет, но как чу­жой и потерянный. Нежно чувственный светло-синий с трудом переносит рядом с собой светлое познающее начало жёлтого. Жёлтый на красном создаёт мощный, громкий аккорд,

вызывающий в памяти звуки органа в пасхальное утро. Его великолепие излучает богатство познания и бытия. Жёлтый цвет на белом фоне (рис. 58) производит впе­чатление тёмного цвета, потерявшего свою лучистость. Белый цвет оттесняет его и ставит в положение подчи­нённого цвета. Если мы заменим белый цвет фона жёл­тым, а жёлтый цвет белым, то оба цвета изменят своё выражение.

Жёлтый цвет на чёрном фоне проявляет себя в самом ярком и агрессивном блеске. Он резок и остр, беском­промиссен (рис. 58).

Различное поведение жёлтого отчётливо демонстрирует трудности, которые появляются при попытке в общих словах дать определение выразительного своеобразия того или иного цвета без учета непосредственного на­блюдения за его конкретными проявлениями в различ­ных ситуациях.

Красный.

 

Красный цвет на цветовом круге не имеет ни желтова­того, ни синеватого оттенка. Его мощную, неотразимую яркость нелегко затмить, но он чрезвычайно изменчив и легко принимает самые различные характеры. Он ста­новится весьма восприимчивым, когда принимает жел­товатый или синеватый тон. Как желтоватый, так и си­невато-красный тон отличается большими возможнос­тями своих модуляций.

Красно-оранжевый цвет плотен и непрозрачен, но так ярок, словно наполнен внутренним жаром. Теплота красного цвета повышается в красно-оранжевом до си­лы пламени.

Красно-оранжевый свет благотворно влияет на рост растений и усиливает деятельность органических функ­ций. При правильном подборе контрастных цветов красно-оранжевый цвет становится выражением лихо­радочной, воинственной страсти. Ассоциируясь с пла­нетой Марс, красный цвет связан с представлениями о войнах и демонических мирах. И неслучайно одежда воинов была красно-оранжевой в знак их кровавого ремесла.

Знамена революций были также окрашены в крас­но-оранжевый цвет. В этом цвете пылает жар страстной

физической любви. Чистый красный цвет означает лю­бовь духовную. Так, Шаронтон в своей картине «Коро­нация Марии» написал Бога-Отца и Сына в красных мантиях. Мадонна Изенхеймского алтаря и «Штуппах-ская мадонна» Грюневальда изображены в красных одеждах.

В пурпурно-красном — цвете кардиналов — объедине­на светская и духовная власть.

Меняя контрастирующие цвета, я постараюсь показать, как может в связи с этими изменениями меняться вы­разительность красно-оранжевого цвета. На оранжевом фоне красно-оранжевый кажется тлею­щим, тёмным и безжизненным, словно засохшим. Если мы углубим оранжевый цвет до тёмно-коричневого, то красный огонь вспыхнет в нём сухим жаром; но только в контрасте с чёрным цветом красно-оранжевый раз­вернёт свою высшую, непобедимую, демоническую страстность. На зелёном он будет действовать как дерз­кий, раздражённый агрессор, банальный и шумный. На сине-зелёном фоне покажется разгоревшиеся огнём, а на холодном красном - угасающим жаром, принужда­ющим холодный красный к сильному, активному со­противлению. Различные проявления красно-оранже­вого цвета в наших опытах дают лишь слабое представ­ление о его выразительных возможностях. В противо­положность жёлтому цвету красный имеет очень много модуляций, поскольку его можно варьировать в кон­трастах тёплого и холодного, притупления и яркости, света и темноты, не разрушая его красной цветовой ос­новы. Красный цвет, от демонически мрачного оранжево-красного на чёрном фоне, до ангельски-нежного розового, может выражать все промежуточные града­ции ощущений царства подземного и небесного. Для него закрыт только путь к эстетически-духовному миру, прозрачному и воздушному, ибо там господствует си­ний цвет.

Синий.

 

Чистым синим цветом называют цвет, в котором нет ни желтоватых, ни красноватых оттенков. Если красный всегда активен, то синий всегда пассивен, если отно­ситься к нему сточки зрения материального пространства. Сточки зрения духовной нематериальности синий, наоборот, производит активное впечатление, а красный цвет - пассивное. Всё дело здесь заключается в «на­правлении взгляда».

Синий цвет всегда холодный, красный всегда тёплый. Синий цвет словно сжат и сосредоточен в себе, он

интровертен. И если красный подчинён крови, то синий подчинён нервам. Люди, которые в своих субъективных цветовых предпочтениях тяготеют к синим тонам, в большинстве отличаются бледным цветом лица и сла­бым кровообращением. Зато их нервная система вы­носливее. Синий цвет обладает мощью, подобной си­лам природы зимой, когда всё, скрытое в темноте и ти­шине, копит энергию для зарождения и роста. Синий всегда производит впечатление тени, а в зените своего великолепия стремится к темноте. Синий — это неулови­мое ничто, которое всё же постоянно присутствует как прозрачная атмосфера. В земной атмосфере синий цвет разлит, начиная от светлейшей небесной лазури до глу­бочайшей синей черноты ночного неба. Синий привле­кает нас трепетностью веры в бесконечную духовность. Для нас синий цвет - символ веры, как для китайцев он - символ бессмертия.

Когда синий затенён, то его тусклый цвет вызывает в нас чувство суеверия, боязни, ощущение потерянности и печали, но вместе с тем этот цвет всегда указывает путь к сверхчувственно-духовному, трансцендентному.

На рисунках 68-71 показаны изменения впечатлений, которые производит синий цвет в зависимости от цве­тового окружения.

Если синий цвет дан на жёлтом, то он кажется очень тёмным и потерявшим свою яркость. Там, где господст­вует ясный интеллект, там вера кажется тупой и тёмной. Когда синий цвет осветлён до светлоты жёлтого цвета, он излучает холодный свет. Его прозрачность превраща­ет жёлтый в плотный материальный тон. Синий на чёрном фоне светится в полной своей чистоте и силе. Там, где господствует чёрное невежество, синий цвет чистой веры сияет подобно далёкому свету. Если мы поместим синий на лиловом фоне, то он пока­жется отчуждённым, пустым и бессильным. Лиловый отнимает у него значимость большой материальной си­лы, «осуществляющей веру». Когда лиловый становится более тёмным, к синему возвращается его блеск. На тёмно-коричневом (тускло-оранжевом) синий возбуж­дается до сильной вибрации, а рядом с коричневым цветом, как симультанном к нему, он обретает живую силу, а считавшийся «мёртвым» коричневый начинает праздновать своё воскрешение. На красно-оранжевом фоне синий сохраняет свою тём­ную силу, которая находит себе выход в ярком излуче­нии. Здесь синий цвет утверждает и оправдывает себя в своей странной нереальности. Синий на фоне спокойного зелёного цвета приобретает сильный красноватый оттенок. И только благодаря по­добной склонности спасается от парализующей насы­щенности зелёного цвета, сохраняя при этом своё жи­вое воздействие. Синий, склонный по своей природе к выражению уеди­нения, тихого смирения и глубокой веры, часто исполь­зуется в картинах, изображающих Благовещение.

Зелёный.

 

Зелёный представляет собой промежуточный цвет меж­ду жёлтым и синим. В зависимости от того содержит ли он больше жёлтого или синего, меняется и характер его выразительности. Зелёный является одним из дополни­тельных цветов, который получается при смешении двух основных - жёлтого и синего цвета, но эту операцию трудно осуществить с той точностью, при которой ни один бы из них не преобладал. Зелёный - это цвет рас­тительного мира, образующийся благодаря фотосинте­зу таинственного хлорофилла. Когда свет попадает на землю, а вода и воздух высвобождают свои элементы, тогда силы, сосредоточенные в зелёном стремятся вый­ти наружу. Плодородие и удовлетворённость, покой и надежда определяют выразительные достоинства зелё­ного цвета, в котором соединяются познание и вера. Ес­ли сияющий зелёный затемняется серым цветом, то у зрителя легко возникает чувство ленивой вялости. Если зелёный принимает жёлтые оттенки, приближаясь к жёлто-зелёному цвету, то это создаёт впечатление юных весенних сил природы. Весеннее утро или утро раннего лета без жёлто-зелёного цвета, без надежды и радостного ожидания летних плодов немыслимо. Жёл­то-зелёный может быть активизирован до своего пре­дела путём добавления оранжевого цвета, хотя в этом случае он легко приобретает грубый, вульгарный харак­тер. Если зелёный принимает синий оттенок, то это при­водит к увеличению его духовной значимости. Марган­цевый синий обладает наиболее богатым сине-зелё­ным тоном. Этот ледяной тон представляет собой полюс холода, подобно тому, как красно-оранжевый является в мире цвета полюсом тепла. Сине-зелёный цвет в про­тивоположность к зелёному и синему производит впе­чатление сильной холодной агрессивности. Амплитуда модуляций зелёного цвета весьма велика и с помощью контрастных сопоставлений можно добиться его самых различных выразительных проявлений.

Оранжевый.

 

Оранжевый цвет - смесь жёлтого с красным — располо­жен в фокусе максимальной активной яркости. В мате­риальной сфере он обладает яркостью солнечного све­та, достигая в красно-оранжевом тоне максимума ак­тивной, тёплой энергии. Праздничный оранжевый цвет легко принимает опенок гордой, внешней пышности. В разбелённом виде он быстро теряет свой характер, а за­темнённый чёрным цветом тускнеет и переходит в ту­пой, ничего не говорящий и сухой коричневый. Если этот коричневый осветлить, то мы получим бежевые то­на, создающие своим дружелюбием тёплую, благотвор­ную атмосферу.

Фиолетовый.

 

Крайне трудно установить точный фиолетовый цвет, ко­торый не имел бы ни красноватого, ни синеватого от­тенка. Многие люди не обладают способностью разби­раться в оттенках фиолетового. В качестве антипода жёлтого цвета - цвета познания - фиолетовый является цветом бессознательного и таинственного, то угрожаю­щего, то ободряющего, но всегда впечатляющего. В за­висимости от соседних контрастирующих тонов он не­редко может вызвать у зрителя даже гнетущее настрое­ние. Когда фиолетовый цвет покрывает большие пло­щади, он может стать определённо угрожающим, осо­бенно рядом с пурпурным цветом. «Свет этого рода, па­дающий на ландшафт», - говорил Гёте, «наводит на мысль о всех ужасах гибели мира». Фиолетовый - это цвет бессознательного благочестия, который в затемнённом или более тусклом виде стано­вится цветом тёмного суеверия. Из тёмно-фиолетового как бы прорываются таящиеся в нём катастрофы. Но как только он осветлён, когда свет и познание озаряют его суровое благочестие, то мы начинаем восхищаться его прекрасными нежными тонами. В самом общем виде диапазон выразительных возмож­ностей мира фиолетовых тонов можно представить так:

строго фиолетовый цвет несёт в себе мрак, смерть и од­новременно благочестие, сине-фиолетовый вызывает чувство одиночества и самоотрешённости, красно-фио­летовый ассоциируется с небесной любовью и духов­ным величием- И в тоже время зародыши многих расте­ний имеют светло-фиолетовые побеги и жёлтые зёр­нышки. Принято считать, что все осветлённые цвета представля­ют собой более светлые стороны жизни, в то время как затемнённые символизируют тёмные и негативные её силы. Проверить точность этих высказываний о выразитель­ных проявлениях цвета можно с помощью двух опытов. Если два цвета являются дополнительными по отноше­нию один к другому, то и их истолкования должны быть дополнительными между собой.

Жёлтый : фиолетовый -- ясное познание : тёмное, эмо­циональное благочестие.

Синий : оранжевый = смиренная вера : гордое самосо­знание.

Красный : зелёный = материальная сила : сочувствие. Когда два цвета смешаны, то истолкование вновь воз­никшей смеси также должно соответствовать истолкова­ниям каждого из её компонентов. Красный + жёлтый = оранжевый = сила и познание по­рождает гордое самосознание.

Красный + синий - фиолетовый = любовь и вера по­рождают эмоциональное благочестие.

Жёлтый + сине - зелёный = познание и вера порож­дают сочувствие (сострадание).

Чем больше мы будем размышлять о психологической и эмоциональной выразительности цвета, тем более та­инственным он будет нам казаться. Изменчивыми, с одной стороны, являются проявления самого цвета, а с другой, и наши субъективные способ­ности переживать цвет. Каждый цвет может изменяться в пяти аспектах:

~ в характере цвета, когда зелёный может стать более желтоватым или синеватым, а оранжевый может при­нять более красный или более жёлтый опенок;

~ в яркости, когда красный цвет может быть розовым, красным, тёмно-красным, а синий - голубым, синим и тёмно-синим;

- в насыщенности, когда синий цвет может быть более или менее осветлен белым или затемнён чёрным, се­рым или его дополнительным - оранжевым цветом;

- в количественном отношении или в распространении цвета, когда, к примеру, большое пространство зелёного цвета располагается рядом с маленьким пространством жёлтого цвета, или на полотне много жёлтого цвета по сравнению с зелёным, или же на полотне столько же жёлтого, сколько и зелёного;

- в результате возникновения симультанных контраст­ных воздействий.

Изложенное в этом разделе позволяет сделать одно критическое замечание по отношению к творческому процессу художника. Его впечатления и душевные пере­живания могут быть очень интенсивны и велики, но ес­ли с самого начала работы над произведением он не выберет из всей цветовой совокупности мира цвета ос­новной, нужной для него группы, то конечный результат может оказаться сомнительным. Поэтому подсознатель­ное восприятие, интуитивное мышление и позитивные знания должны составлять одно целое, чтобы из много­образия доступных нам возможностей выбрать истин­ные и правильные.

Матисс писал: «При правильной постановке дела выяс­няется, что процесс написания картины не менее логи­чен, чем процесс постройки здания. Вопросы таланта не должны играть здесь роли. Человек имеет его или нет. И если талант есть, то это так или иначе в произведении проявится».

Использование выразительных возможностей цвета особенно характерно для произведений Конрада Витца (1410-1445) и прежде всего для следующих его кар­тин: «Цезарь и Антипатр», «Давид и Абишай», «Синаго­га», Публичное художественное собрание в Базеле. К этому ряду можно причислить картины Питера Брейгеля Старшего (1 525-1 569) «Притча о слепых», Неаполь, Национальный музей, и Маттиаса Грюневальда (1475-1528) «Воскресение Христа» из Изенхеймского алтаря, Кольмар, Музей Унтерлинден.

 

Композиция

Компоновать в цвете значит расположить рядом два или несколько цветов таким образом, чтобы их сочета­ние было предельно выразительным. Для общего реше­ния цветовой композиции имеет значение выбор цве­тов, их отношение друг к другу, их место и направление в пределах данной композиции, конфигурация форм, симультанные связи, размеры цветовых площадей и контрастные отношения в целом. Тема цветовой композиции настолько многообразна, что здесь возможно отразить только некоторые из её ос­новных положений.

В разделе, посвящённом цветовым созвучиям, уже го­ворилось о возможностях создания гармоничной ком­позиции. При рассмотрении выразительных свойств цвета мы установили необходимые конкретные условия и отношения, которые могли бы выявить в каждом цве­те характерную для него выразительность. Характер и воздействие цвета определяется его распо­ложением по отношению к сопутствующим ему цветам. Цвет никогда не бывает одинок, он всегда воспринима­ется в окружении других цветов.

Чем дальше по цветовому кругу один цвет удалён от другого, тем сильнее они контрастируют друг с другом. Однако ценность и значение каждого цвета в картине определяется не только окружающими его цветами. Ка­чество и размеры цветовых плоскостей также чрезвы­чайно важны для впечатления, производимого тем или иным цветом.

В композиции картины важно также место расположе­ния цвета и направление цветового мазка. Синий цвет в композиции производит различное впечатление в зави­симости оттого, расположен ли он в верхней или ниж­ней части картины, слева или справа. В нижней части композиции синий цвет тяжёл, в верхней же кажется лёгким. Тёмно-красный цвет в верхней части картины производит впечатление чего-то тяжёлого, неминуемо­го и грозного, а в нижней - он кажется спокойным и са­мо собой разумеющимся. Жёлтый в верхней части про­изведения производит впечатление лёгкости и невесо­мости, в нижней же — он бунтует словно в заточении. Одной из самых существенных задач композиции явля­ется обеспечение равновесия цветовых масс. Подобно тому, как коромыслу весов для равновесия нужна точка опоры, так и в картине необходима вертикальная ось равновесия, по обе стороны которой распределяется «вес» цветовых масс.

Существуют различные способы акцентирования на­правлений внутри пространства картины — горизонталь­ные, вертикальные, диагональные, круговые или их со­четания. Каждое из этих направлений имеет свой осо­бый выразительный смысл. «Горизонтальное» — под­чёркивает тяжесть, протяженность пространства и его ширину. «Вертикальное» является полной противопо­ложностью «горизонтальному» и выражает лёгкость, высоту и глубину. Точка пересечения горизонтали и вер­тикали предстает особо акцентированным местом. Оба эти направления носят плоскостной характер и при од­новременном использовании создают чувство равнове­сия, прочности и материальной устойчивости. «Диагональные» направления создают движение и раз­вивают пространство картины в глубину. На грюневальдовском «Воскресении» диагональное расположение одеяний отрывает наш взгляд от горизонтально постро­енного переднего плана и уводит его вверх, погружая в созерцание сияющего торжества. Живописцы эпохи Барокко с помощью диагоналей до­бивались в своих фресках иллюзий глубокой перспек­тивы. Эль Греко, Лисе и Маульпертш, используя в своих работах контрасты направлений в движении цвета и форм и отдавая предпочтение диагональным мотивам, достигали особой экспрессивной выразительности. Китайские живописцы наряду с вертикальными осями сознательно использовали и движение по диагонали, чтобы уводить взор зрителя в глубины ландшафта, при­чём эти диагонали часто терялись в заоблачных далях. Кубисты использовали диагональные ориентации и тре­угольники с совершенно иными целями усиления впе­чатления рельефной глубины работ.

Круг, принадлежащий к «циркульным» формам, застав­ляет зрителя концентрировать своё внимание и одно­временно вызывает ощущение движения. Превосходным примером кругового движения может

служить композиционное решение облаков в картине Альтдорфера «Победа Александра», котороеповторяет и усиливает динамику батальной сцены. Тициан во многих своих картинах использовал контрас­ты светлых и тёмных тонов как в горизонтальных, так и в вертикальных направлениях. В связи с чем этот его приём стал называться «формулой Тициана». С этой же целью он размещал в композиции фигуры в диагональ­ном или круговом движении.

Одна из особенностей нашего зрения заключается в том, что оно склонно объединять подобное с подобным и воспринимать их вместе. Эти тождества фиксируются в цвете, в размерах, в сравнении тёмных пятен, в фак­турах и в акцентированных центрах композиций. На ос­нове этих подобий в глазах зрителя при рассматрива­нии произведения образуется своеобразная «конфигу­рация», свой образ. Его можно считать «симультанным», ибо этот образ возникает на основе умозритель­ного объединения зафиксированных подобий и не имеет материальной выраженности. Симультанные формы могут возникать даже при обозрении двух уча­стков различного цвета и размера. С другой стороны, глаз, склонный видеть одинаковые цвета вместе, в ситуации сложного колорита может по­рождать сразу несколько симультанных образов. От ха­рактера направлений и расстояний симультанных форм зависит общее воздействие композиции. Все возникаю­щие симультанные формы должны занимать по отно­шению друг к другу своё определённое положение. Тот факт, что тождества создают свои симультанные формы, означает появление в картине ещё и дополнительных систем порядка и разграничения. То есть совершенно так же, как человеческое сообщество объединяет людей по принципу родства крови, мировоззрениям или об­щественному положению, так и родственные тождества в картине определяют её собственный внутренний по­рядок.

Порядок в картине кроме этого может быть достигнут и за счёт организации холодных и тёплых, светлых и тём­ных цветовых групп в чётко определённые пятна и мас­сы. Предпосылкой удачной композиции является ясное и чёткое расположение и распределение главных кон­трастов. Совсем особое значение в организации карти­ны имеет согласованность направлений или паралле­лей. С их помощью могут быть связаны между собой самые разные изобразительные группы. Когда цвет используется как масса или пятно, он может быть усилен посредством так называемых «перемеще­ний». Красный и зелёный цвет образуют две массы, ко­торые могут быть внедрены одна в другую, и если часть красного перемещается на зелёный, то и часть зелёного должна войти в красное. Главное, чтобы эти перемеще­ния масс и пятен не разрушали ни друг друга, ни основ­ного замысла.

Столь же важно решить, должна ли цветовая форма быть статичной, динамичной или свободно парящей. Так, одна форма может свободно парить в пространстве и не быть ничем связанной. Подобная же форма может быть «прикреплённой» слева и справа к краям картины, или к верхнему, или нижнему её краю, или сразу к обо­им. Это «прикрепление» называется «растяжением» цвета или формы. В настенной живописи этот приём имеет важное значение для стабилизации композиции. И это особенно заметно во фресках Джотто. Та же самая устойчивость может быть достигнута и за счёт подчёркивания вертикалей или горизонталей внут­ри любой свободной формы. Эти акценты, благодаря их параллельности краям картины, также обеспечивают чувство устойчивости. Построенные по такому принципу картины кажутся замкнутыми в себе мирами. В тех же случаях, когда подобное отчуждение нежелательно и картина должна быть объединена с окружающим ми­ром и бесконечностью его форм и цвета, границы про­изведения не акцентируются и картина компонуется по возможности без акцентирования чётко выраженной направленности ограничивающих линий. Здесь было перечислено много способов создания цве­товых композиций. Однако при реализации замысла поток интуитивных ощущений не должен сдерживаться строгими правилами, поскольку замыслы всегда не столь однозначны.

 

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.