Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Работа с непроизвольным повторения



Майкл, участник одного из недавних семинаров, рассказал о том, что тринадцать лет назад его бросила жена. И он только что расстался со своей партнершей. Я предложил ему подумать, почему так происходит. В результате он осознал, что зависим от женщин и ведет себя, как нищий. Ему казалось, что постепенно женщинам, которые становятся с ним близкими, просто надоест играть в его мать. «Я вижу свой образец и чувствую боль брошенности, пришедшую из отношений с матерью, но все же ничего не меняется», — сказал он. Когда мы двинулись глубже, стало ясно, что Майкл глубоко отождествляется с ролью ребенка каждый раз, когда сближается с женщиной. Правда, он остро осознает этот сценарий, исследует и чувствует боль ранних первобытных ран. Но все повторяется из-за отождествленности Майкла. В отношениях с женщинами он остается в детском состоянии. Оказываясь в пузыре, он видит себя беспомощным ребенком, отчаянно нуждающимся в матери. Майкл чувствует это, но не готов разрушить такой образ себя, потому что еще не хочет вырасти и быть взрослым. Просто не пришло правильное время. Делать было нечего, кроме как принять эту ситуацию. В определенной точке он сможет столкнуться со страхами одиночества и выйти из своей отождествленности.

В моем собственном процессе я видел, как отождествленность с раненым образом себя создавала мое страдание. В детстве, всегда сравнивая себя со старшим братом, я сформировал образ себя как неполноценного и неудачника. Этот образ преследовал меня всю жизнь. Особенно сильно я чувствовал его давление в работе и творчестве, там, где мне приходилось преодолевать ужасную неуверенность в себе. Я также ощущал это давление в отношениях с более сильными мужчинами, заново проигрывая с ними травму, связанную с братом. В конце концов, я начал видеть, что стыдящийся младший брат — на самом деле не я. Это только роль, с которой я отождествился, потому что такая большая часть детства ее поддерживала. Во мне все еще провоцируется стыд, и я могу попадать в сценарии, которые из него исходят, но он больше не управляет моей жизнью. Что-то изменилось у меня внутри. Эта перемена произошла постепенно, и я не могу сказать точно, как и почему.

Именно наша отождествленность с Эмоциональным Ребенком приводит в действие повторяющиеся модели. Первый шаг к тому, чтобы их разбить, — признать существование отождествленности. Мы словно персонажи в театральной постановке, которые просто следуют заданному сценарию. Пока мы не осознаем своего участия в пьесе (остаемся отождествленными), постановка всегда остается прежней. Если мы были травмированы, это создает внутри отождествленность с кем-то дефективным. Ребенок всегда верит, что заслуживает того, что с ним происходит. Если его подвергают насилию или унижают, он верит, что это происходит потому, что он плохой человек. Такая отождествленность устанавливает ожидание, что травма повторится. Это негативное ожидание. Отождествленность также создает в нашем уме верование, что «такова жизнь». Это негативные верования. И, в конце концов, она создает глубоко внедренные модели поведения, такие как отступление, борьба, оборона, угождение защиты и пристрастия, которые ум ребенка развивает, чтобы справиться с травмой. Это наши негативные автоматические модели поведения.

Мы можем увидеть, как негативные убеждения, ожидания и модели поведения управляют нами. Мы верим, что никто никогда по-настоящему не с нами, что мы никогда не получим любви, в которой нуждаемся и которой хотим, и что мы никогда не сможем никому доверять. Мы чувствуем глубоко внутри, что недостойны любви. Мы также ожидаем, что нас снова отвергнут или подвергнут стыду. Мы ждем, чтобы это случилось, потому что на глубоком бессознательном уровне не знаем ничего другого. Наша концепция любви основана на ролевых моделях раннего детства Она основана на том, что мы наблюдали происходящее между родителями, и на том, как нас видели и как с нами обращались. Позднее в жизни нас привлекают люди, соответствующие этой концепции любви. Если она включает в себя насилие, нас привлекает именно это. Если это неудовлетворенность, нас привлекает эмоциональный голод. В конце концов, из-за наших травм, мы усваиваем множество моделей поведения, которые затрудняют любое сближение с нами. Имея к тому все основания, мы окружили себя стеной, каждый — собственным уникальным образом, и другим трудно проникнуть сквозь эту стену, или нам — ее разрушить. Если мы остро отождествлены с брошенным, стыдящимся Ребенком, мы движемся в эти поведения инстинктивно, потому что для Ребенка это вопрос выживания.

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.