 |
|
|
Архитектура Астрономия Аудит Биология Ботаника Бухгалтерский учёт Войное дело Генетика География Геология Дизайн Искусство История Кино Кулинария Культура Литература Математика Медицина Металлургия Мифология Музыка Психология Религия Спорт Строительство Техника Транспорт Туризм Усадьба Физика Фотография Химия Экология Электричество Электроника Энергетика |
Глава 2. Явление КудесникаСтр 1 из 5Следующая ⇒
ОСОЗНАНИЕ ХАОСА - Мистичекий триллер – Илья Панин – 2006 Пролог (из книги Анхеля де Куатьэ, «Золотое сечение») Есть вещи, которые нельзя объяснить. Вот вы подходите к пустой скамейке и садитесь на нее. Где вы сядете — посередине? Или, может быть, с самого края? Нет, скорее всего, не то и не другое. Вы сядете так, что отношение одной части скамейки к другой, относительно вашего тела, будет равно примерно 1,62. Простая вещь, абсолютно инстинктивная... Садясь на скамейку, вы произвели «золотое сечение». О золотом сечении знали еще в древнем Египте и Вавилоне, в Индии и Китае. Великий Пифагор создал тайную школу, где изучалась мистическая суть «золотого сечения». Евклид применил его, создавая свою геометрию, а Фидий — свои бессмертные скульптуры. Платон рассказывал, что Вселенная устроена согласно «золотому сечению». А Аристотель нашел соответствие «золотого сечения» этическому закону. Высшую гармонию «золотого сечения» будут проповедовать Леонардо да Винчи и Микеланджело, ведь красота и «золотое сечение» — это одно и то же. А христианские мистики будутрисовать на стенах своих монастырей пентаграммы «золотого сечения», спасаясь от Дьявола. При этом ученые — от Пачоли до Эйнштейна — будут искать, но так и не найдут его точного значения. Бесконечный ряд после запятой — 1,6180339887... Странная, загадочная, необъяснимая вещь: эта божественная пропорция мистическим образом сопутствует всему живому. Неживая природа не знает, что такое «золотое сечение». Но вы непременно увидите эту пропорцию и в изгибах морских раковин, и в форме цветов, и в облике жуков, и в красивом человеческом теле. Все живое и все красивое — все подчиняется божественному закону, имя которому — «золотое сечение». Так что же такое «золотое сечение»?.. Что это за идеальное, божественное сочетание? Может быть, это закон красоты? Или все-таки он — мистическая тайна? Научный феномен или этический принцип? Ответ неизвестен до сих пор… От автора В некоторых местах будет смешно. В некоторых местах будет страшно. А в некоторых местах будет просто трудно осознать написанное, но все-таки через этот "хаос" надо пройти. Верить во все написанное вовсе не обязательно, но прочитать надо до конца, иначе вы потеряете нить и не получите настоящего удовольствия от следующей серии "Протоколов виртуальных мудрецов". Глава 1. Симфония-999 «Солнце!!! Возможно ли спутать Солнце с лампочкой? Нет, конечно. На лампочку можно смотреть запросто, Солнце же слепит глаза. Но не только поэтому. Солнце согревает душу, а лампочка просто излучает холодный свет. У лампочки нет души… Но почему же тогда Солнце не греет мне душу? И не слепит глаза? И, вообще, не вызывает никаких эмоций? Значит, я продолжаю спать. Глаза открыл, но сплю. Такое бывает – сон внутри сна». Дан огляделся по сторонам. «Странная комната! Не комната – яма. Квадратная яма со странным интерьером и без потолка. Комната-видение. Я опять проснулся неизвестно в каком году!». Дан приподнялся на кровати. «Железная кровать, афигеть! Я в прошлом! Середина двадцатого века! Надеюсь, война уже закончилась. Так, так, так». К Дану вернулось чувство юмора. Осознание того, что он видит очередной сон, влилось в него ребяческой радостью ожидания волшебного приключения. Покачавшись немного на скрипучей железной пружине, Дан весело спрыгнул на деревянный пол. Ожидаемого скрипа половиц не прозвучало. «Так, так, так» – Дан опустился на колени и провел рукой по половице. Брови его поползли вверх. Он провел рукой по второй половице, по третьей, четвертой… «Это муляж! Меж половицами нет щелей. Это просто какой-то нелепый пластмассовый линолеум». Некоторое время Дан в задумчивости простоял на коленях: «Так сон все-таки или не сон?» Быстро вскочив на ноги, Дан бросился к стене и приложил руки к раскрашенным непонятными иероглифами обоям. Холод металла ударил его, словно током. И тут он впервые обратил внимание на свои руки. Волна ужаса прокатилась по его телу. Мгновенно забыв про то, что он спит, Дан стал метаться по комнате в поисках зеркала. Зеркала не обнаружилось, но взгляд Дана вдруг упал на металлическую дужку кровати… Вцепившись в дужку руками, Дан смотрел на свое отражение и не мог отвести взгляд. Искаженное округлостью полированного металла на него смотрело лицо инопланетянина! Обычно в таких случаях люди просыпаются в холодном поту. Но видно это был исключительный случай. Проснуться Дану не посчастливилось. Инопланетянин продолжал пялиться на него из кроватной дужки и, похоже, тоже был изрядно напуган увиденным. Вдруг Дана пронзила вспышка звериного бешенства. Резким движением он оторвал дужку от кровати и с размаху швырнул ее вверх – вон из комнаты-ямы. Однако дужка глухо ударилась обо что-то невидимое и брякнулась на пластмассовый пол. Самым невероятным в череде всех событий было то, что в момент удара Солнце колыхнулось в небе, причем довольно внушительно. Постояв немного, замороженно созерцая небо сквозь невидимый потолок, Дан вдруг поднял дужку с пола за один конец и, запрыгнув на кровать, ткнул другим ее концом в небо. Дужка уперлась в прозрачное нечто, а Солнце опять слегка дрогнуло. Дан опять ударил концом дужки в невидимый потолок – Солнце опять дрогнуло. Опять ударил – опять дрогнуло. Ударил – дрогнуло. Ударил – дрогнуло… Снова Дана пронзила вспышка гнева, и он что есть силы запустил дужкой теперь уже не в небо, а в таинственный прозрачный потолок. Издав одновременно с ударом неприятный скрип, кроватная дужка, следуя всемирному закону тяготения, вновь оказалась на полу. А в районе удара уже вопреки всем законам физики в небе появилась царапина… «Черт! Это не комната-яма. – Снизошло на Дана озарение. – Это комната-муляж. Стены, пол и потолок – просто мониторы с изображением». И в тот же миг, как только он это осознал, изображение на мониторах стало гаснуть, и через пару секунд комната погрузилась в кромешную тьму. Дан постоял немного в нерешительности, пытаясь осознать – проснулся он или по-прежнему спит, но так ничего и не сообразив, отправился на поиски «своей» кровати. Каково же было его изумление, когда вместо металлической кровати он нащупал руками мягкий кожаный диван. «Определенно я продолжаю спать. Это просто обычный осознанный сон. Я читал про такое в книжках. Мне надо просто избавиться от страха и паники, и тогда я смогу управлять окружающей реальностью по собственной воле». Дан плюхнулся в мягкий кожаный диван, расслабился и скомандовал: «Да будет свет!» Свет не появился, но впереди где-то в далеком далеке в кромешной тьме засияла звездочка и стала приближаться. «О! Это нам уже знакомо. Это мы проходили. Сейчас появится белый светящийся шар, я войду в него и проснусь. Ура!» Но вместо шара пред Даном предстал сияющий призрак – девушка необычайной красоты. – Привет, Дан. – Мягким грудным голосом мурлыкнул призрак. – Влада!!! – Дан как ошпаренный вскочил с дивана и вытянулся в полный рост. – Влада, где я? Что со мной? Я умер или я сплю? – К сожалению, ты спишь, Дан. – Но что мне сделать, чтобы проснуться? Я очень хочу проснуться, Влада, милая, пожалуйста, помоги мне! – Мы все пытаемся тебе помочь, Дан. Но у нас ничего не получается… – У кого это, у вас? – У нас – у жителей этой планеты. – Сердце Влады было похоже на Солнце. На настоящее Солнце. То, которое светит и греет душу. Оно излучало любовь. Влада улыбнулась ему очень нежной и доброй улыбкой. И в этот миг Дану захотелось стать таким же призраком, как она и улететь вместе с ней рука об руку в далекие волшебные дали. Но вокруг была только черная-пречерная ночь, и Дан не видел даже своих собственных рук… то ли своих, то ли инопланетных… Вдруг ему почудилось, что Земля слегка дрогнула под ногами. Но он тут же взял себя в руки и постарался подавить волну истерики, что заколыхалась у него в области горла, готовая сорваться в отчаянный стон – если Влада сейчас исчезнет, то он просто сойдет с ума. Дан собрал всю свою волю в кулак и постарался сосредоточиться. – А какой нынче год? – О, Господи! – Разочарованно и одновременно испуганно взмолился призрак Влады. – Ты опять все позабыл! – Ничего я не забыл! Я помню тебя, Влада, Интерпространство, Распутина, программу «МОРАЛ»… Влада остановила его взмахом руки. Постояла немного в нерешительности и произнесла: – Сейчас 2999 год… – Ни фига себе струя, куда меня занесло!!! – Дан аж присвистнул. – Ты всегда был здесь, Дан. – Влада развела руками, как бы показывая чудеса окружающей его действительности. Но вокруг Дана зияла только черная мгла. – А как же 2077 год? Или… – Это регрессия. 2077 год – не единственный год, в котором ты побывал. Мы много раз возвращали тебя в прошлое, для того чтобы ты смог воочию увидеть первоисточники всех измерений, что не позволяют твоей душе освободиться… – Каких измерений? Освободиться от чего? – От зеркала. – Какого зеркала, черт побери?! – Начал выходить из себя Дан. – Кто я такой? Кто вы такие? У вас что, есть машина времени?... Влада молчала, она думала. Потом вдруг, не разворачиваясь, стала удаляться во тьму. – Постой, Влада, ты куда? Не бросай меня, пожалуйста! – Сейчас к тебе придет Тот. Он все объяснит. – Который тот? Тот из кого? Не улетай, пожалуйста, Влада, ведь я тебя люблю! – Я тебя тоже люблю, Дан. – Несмотря на то, что Влада уже опять превратилась в далекую звездочку, голос ее по-прежнему звучал рядом. – Мы будем вместе. Мы ВСЕ будем вместе. Но ты должен разбить зеркала из прошлого. Ты должен освободиться. Это нужно тебе. Это нужно мне. Это нужно всем жителям нашей планеты. Мы ВСЕ тебя любим, Дан. Помни об этом! – Мне не нужны ВСЕ, Влада. Мне нужна только ты! – Но точка на горизонте уже погасла. Обессилев от напряжения, Дан плюхнулся обратно на диван. Но дивана на прежнем месте не оказалось, и Дан полетел в черную бездну… * * * * *
Обычно говорят: «Провалился в сон». Почему провалился? Почему не возвысился, не взлетел, не переместился или хотя бы утонул? Просто провалился и все, как в тартарары. За что же так? Ведь сны не всегда кошмарны. Иногда сны бывают так хороши, что хочется даже убить того, кто тебя посмел в этот момент разбудить. Так почему же тогда мы все-таки проваливаемся в сон, а не возносимся к нему? Загадка… – Ты кто? – Меня зовут Тот. – А-а, ты тот самый Тот, который должен мне все объяснить? – Я – проводник между прошлым и настоящим. – Мы что, опять отправляемся в прошлое? Вместе?! – Я всегда был с тобой рядом, Дан, каждый раз являясь в разных обликах. – А-а, ты и есть тот самый Гор? – Да. Я – это Гор, Гор – это Ты, Ты – это Я. – Так. Ты меня смущаешь – у тебя получилось какое-то голубое братство. Мы что, любим друг друга? – Да. Мы любим друг друга, потому что мы любим себя. Ведь мы – единое целое. – Ну, извини, лично я не чувствую э… особого такого расположения… как бы тебе правильно сказать? В общем, до любви еще очень далеко. Я как бы больше девушек люблю. – Понимаю. – Тот ни капельки не обиделся. – Но только в настоящем времени между мужчинами и женщинами не существует половой разницы. – Ё-пэ-рэ-сэ-тэ!!! Блин! Скорее возвращайте меня обратно, мне здесь не нравится! – Тебе больше нравится удовлетворяться картинками из Интернета? – Так! Если ты про меня чего-то такого и знаешь, то это не дает тебе права… У нас, между прочим, с Владой был самый настоящий А-афигенный секс! Вот! И я хочу ее иметь дальше… Не только платонически, но и всяко разно безобразно. Понятно тебе! Верни меня назад к ней – к той, которую я знал в прошлом. – Ее там больше нет. Она возвращалась вместе с тобой, чтобы помочь тебе разбить зеркало… – Да о каких, блин, зеркалах вы все время толкуете? Там, в 2077 году этих долбанных зеркал было хоть жопой ешь. Чтобы разбить все эти стекляшки, надо… Дан запнулся. Образ гигантской планеты, падающей на Землю, заставил его вздрогнуть, вынырнув из памяти, как вспышка в ночи. – Постой, постой, а этот Армагеддон был видением или реальностью? – Это была реальность, твоя реальность. Повторяю тебе еще раз и не устану повторять вновь и вновь, Я – это Ты, Ты – это Гор, Гор – это наша Планета. Планета – это Мы. – Но как же так? Ты здесь, планета здесь, вы все здесь, а я – там, в прошлом. Во всяком случае, душа моя рвется туда. Тут в твоей формуле явный сбой. Если все мы – единое целое, как ты говоришь, почему же тогда я выпал из вашей тусовки? – Ты не выпал, Дан. Ты с нами! Ты просто не можешь проснуться… – И не хочу. – Но подумай сам, что тебя влечет обратно в прошлое? Ведь Влады там больше нет. Убери Владу из 2077 года и там для тебя ничего не останется, только зеркала, в которых ты изо дня в день будешь видеть отражение своего безобразного тела. – Какое ни есть, оно мое. Во всяком случае, лучше, чем тот урод, которого я увидел в кроватной дужке. – А ты вспомни тот момент, когда тебе удалось по настоящему сблизиться с Владой. Почему она разрешила тебе это сделать? – Я рассказал ей про программу «МОРАЛ»… – Нет, не по этому. Что было дальше? – Э-э… А! Да! Я ей сказал тогда: «А тебе не кажется, что все люди на земле рождаются романтическими, слабыми и утонченными. Они рождаются с открытой душой и горячим сердцем, но потом, в процессе продвижения сквозь колючие кустарники человеческих взаимоотношений, их души покрываются защитными слоями. В конечном итоге, к двадцати годам человек уже несет на своей душе тяжеленный и толстенный панцирь, имеющий сверху длинные и острые рога, а снизу мощные и твердые копыта, которыми он начинает пинать и бодать тех, кто еще не успел нарастить подобные рыцарские доспехи…» – А что дальше? – А дальше я сказал: «Существует внешний мир, достойный наших рогов и копыт, но существует и внутренний, это мы сами, наши родные и близкие, те люди, которых мы любим и перед которыми колючий панцирь необходимо снимать. Некоторые люди настолько привыкают к этим панцирям, рогам и копытам, что даже сами начинают забывать свое истинное лицо. Это и меня тоже касается, и тебя…» Господи, неужели это сказал я?! – А дальше, дальше что? – Дальше? Влада спросила: «А одежда – это разновидность панцирей или файл из программы «МОРАЛ?» А я ей ответил: «Одежда – это соблюдение необходимых правил, установленных внешним миром, значит, это «МОРАЛ». Но Любовь прекрасна тем, что расширяет границы внутреннего мира. Для влюбленных не существует рамок и ограничений. Любовь – это вирус-троян, разрушающий защитные системы. То, что влюбленные вытворяют, нарушая все границы и запреты, целиком и полностью оправдывается любовью…» – Это, Дан, и есть ТО единственное, ради чего вы с Владой путешествовали в 2077 год! – Подожди, я не понял, что именно? – Твое тело – это одежда. Тело – это панцирь для Души. Ты всю жизнь, глядя в зеркала, «любуешься» своим панцирем, но не замечаешь Себя. Душу в зеркалах увидеть невозможно. Душу можно увидеть, только заглянув под панцирь. И Влада помогла тебе это сделать. – Но я не припоминаю той души, что мне удалось увидеть под своим панцирем. – Ты увидел под панцирем Душу проститутки Влады. Она – это Ты. – Я – проститутка?! Так, знаешь что?!! Где здесь выход? Я пошел… – Куда? – Я хочу видеть Владу. Немедленно! – Она здесь. – Где?!!! – Дан начал так быстро крутить головой по сторонам, что у него даже заболел затылок от этого. – Она у тебя внутри. Внутри твоего тела. Выпусти ее! Дан некоторое время находился в «зависшем» состоянии, пытаясь осмыслить то, что сказал Тот. Потом сказал (просто так, чтобы хоть что-то сказать): – Но ведь в прошлый раз Влада возникла не изнутри! Она явилась ко мне издалека, как звездочка. – Твое Я – это Вселенная, а во Вселенной нет центра, поэтому нет ничего изнутри. А точнее, то, что внутри, то и снаружи. – Как нет центра?! Где-то же центр все равно должен быть. – Ну, давай, к примеру, возьмем математическую прямую. Где у нее центр? – Ровно посередине от краев… – Но у прямой нет краев – ее длина равна бесконечности. Поэтому куда ни ткни – везде центр. У Вселенной тоже нет конца и края. Она бесконечна… – Но ведь я… я-то имею предел. Значит, у меня должен быть центр. – Твое Я – это точка на бесконечной линии. А внутри у этой точки – бесконечная линия. Направь свое Я по линии вовнутрь и к тебе приплывет точка извне… Тот исчез, оставив Дана среди бесконечной тьмы. Долго еще Дан оглядывался по сторонам в поисках звездочки-Влады, но, увы, она не спешила проявлять себя на бескрайних горизонтах черной Вселенной. И тогда Дан попытался заглянуть внутрь своего Я. И сразу же увидел звездочку. А, увидев, бросился к ней, не ногами, не руками, не телом, а всей своей душой… Звездочка превратилась в Солнце и Солнце заговорило до боли родным голосом: – Привет, Влада! Дан испугался. Его охватила нешуточная паника, и в ту же секунду Солнце исчезло. Дан заплакал. То ли счастье, то ли горе, то ли радость, то ль печаль сотрясали его невидимые плечи. А ночная мгла висела над ним словно равнодушный гигантский монстр – черная дыра, сожравшая Солнце, звезды, пространство и время. И взмолился Дан: «О, Разум, не покидай меня!» Глава 2. Явление Кудесника Ночная мгла подернулась светлой дымкой. Сквозь дымку обозначились огни ночного города. Над огнями висели глаза и, не мигая, смотрели на… – Данила, ты чего там увидел? Светлая дымка оказалась запотевшим окном, глаза – отражением. Данила вздрогнул и обернулся. Света, его жена, улыбаясь, стояла посреди кухни. В правой руке, слегка покачивая, она держала сотовый телефон, как бы пытаясь определить его истинную физическую массу. – Только что звонила мама. Она спрашивает, сможем ли мы вырваться из города на эти выходные и приехать к ним в деревню. Говорит, что ты должен помочь отцу починить крышу – она здорово протекает, а дожди этим летом, сам знаешь. Взгляд Данилы метнулся на настенный календарь. 2002 год. Странно, почему на какой-то короткий миг это его удивило? Данила попытался вспомнить ход своих недавних мыслей, но они, словно волшебные хрустальные замки из призрачного сна, разбились о стекло и остались по ту сторону прозрачной завесы, рассыпавшись бисером ярких огней по поверхности города. – Данила, с тобой все в порядке? – Да-да, все нормально. Я просто подумал… это… мы ведь собирались с Ванюшкой в зоопарк. Я обещал, что покажу ему настоящего волка. Он был просто в восторге от этой идеи и всю неделю только об этом и спрашивал. Получается, что я его обманул. Света обняла Данилу за плечи и потерлась щекой об его трехдневную щетину. – Удивительно, как только начальство терпит твою вечно небритую физиономию? – Ты ведь знаешь, я – гений. Они зарабатывают на мне приличные деньги. Вопрос в том, почему меня терпишь ты? – Я тебя люблю. – Света улыбнулась, чмокнула Данилу в губы и заговорчески прошептала. – Я принимаю удар на себя. Я скажу ему, что по радио только что передали о том, что зоопарк закрывается на ремонт. – Врать не хорошо, а врать ребенку – просто грех… – Бог меня простит. Ведь у нас уважительная причина – надо помочь родителям – святое дело. * * * * * «Корабли постоят и ложатся на курс, Работа – дом, дом – работа. Что важнее для человека в этой жизни – дом или работа? Для женщины почти всегда важнее дом. А для мужчины? Тем более, если этот мужчина мнит себя гениальным. Ему ведь надо «звездить». Пусть жена признается ему в любви хоть по три раза на дню, он все равно будет рваться на работу, как корабль в море. Для него дом – причал, место отдыха, загрузки и подзарядки, но без моря корабль – не корабль, а всего лишь ржавеющая груда металла. Мужчина говорит: «Я – воин, я – добытчик», и уходит в очередное плавание. Но мужчина лицемерит, во всяком случае, не договаривает правду. Да, мужчина – воин, да, он – добытчик, но не только поэтому корабли рвутся в море. – Данила, признавайся, ты чё вчера пил? – Блин, неужели так плохо выгляжу? – Как будто тебя постирали в автомате, отжали, но позабыли выгладить. Ты перепутал дни недели? Сегодня пятница, если что. Данила ни капельки не обиделся. Он давно уже привык к острому язычку Кристины. Про таких людей обычно говорят: «у них моторчик в заднице». Если Данилина гениальность – сырье для производства денег, то «моторчик» Кристины основной движущий механизм печатного станка издательства. – Данила, у меня для тебя есть интересная тема. Да что там интересная – просто крутая! Представляешь… – Нет. – Данила остановился и посмотрел в упор на Кристину. Взгляд ее похотливых глаз всегда непроизвольно вызывал у него легкий эротический зуд где-то в районе копчика. Данила поднял глаза к потолку и продолжил. – Нет, Кристина, от всех твоих крутых тем попахивает грязным бельишком. Я зарекся – теперь я и только я сам буду выбирать темы для своих статей… – Нет, Данила, на этот раз нет никакого грязного белья, только чистая мистика. – Ну и что там на этот раз? У генерала МВД исчезла машина с охраняемой парковки? Наше правительство наконец-то раскрыло свои тайные связи с пришельцами из других измерений… – Данила, прекрати! А то я обижусь! Посмотри мне в глаза. Я не шучу. Это серьезно. Вчера, прямо посреди многолюдной площади, на глазах у сотни очевидцев буквально из ниоткуда появился человек. Когда у него спросили, кто он такой, он ответил, что его зовут Чарльз Форт и он путешествует по дорогам воспоминаний! Данила посмотрел на Кристину взглядом милиционера, которого вдруг схватил за рукав ребенок, что, потеряв своих родителей, заблудился в большом и многолюдном универмаге. – Кто такой Чарльз Форт? – Чарльз Форт? Господи! – Кристина была возмущена дремучестью Данилы – Это же основатель всей современной уфологии! Он написал Книгу Проклятых. А умер он семьдесят лет назад! – И где сейчас находится этот призрак? – Его увезли в психбольницу. – Это радует. Слава Богу, некоторые путешественники во времени иногда попадают прямо по назначению. – Данила! – Голос Кристины готов был сорваться на крик. – Я была там! – Где?! – Отшатнулся Данила. – На площади! Я все видела своими глазами. Вот этими! – Кристина ткнула «рогаткой» из пальцев прямо себе в зрачки. – Он соткался из воздуха в пятнадцати метрах от меня. Я тоже, по-твоему, сумасшедшая?! В это время проходившая мимо девушка уронила папку с документами. Раздался хлопок. Окно в коридоре редакции резко распахнулось, и в помещение ворвался истошный крик пролетающей мимо стаи ворон. Свет в коридоре заморгал, потом погас на короткий миг и снова загорелся. Данила с Кристиной испуганно поежились. – Вот видишь, это знак! – Нашлась Кристина. – Пожалуйста, возьми у него интервью. Если бы не упавшая папка, не мистически открывшееся окно и погасший свет, наверняка Данила отклонил бы просьбу Кристины. Но «спецэффекты» произвели на него внушительное впечатление. Данила чертыхнулся про себя и сказал: – Хорошо. В психбольнице я еще ни разу не бывал. Пожалуй, загляну туда после выходных… – Нет, сегодня! – Да что тебе приспичило-то, не пойму? – Данила, сделай это сегодня, прошу тебя… Свет в коридоре снова заморгал. – Хорошо. – Обреченно сдался Данила. – Я повидаюсь с твоим психом сегодня. * * * * * Гениальность и сумасшествие – где граница между этими полюсами? Существует ли она? Или эти два полюса представляют собой единый интеллектуальный бутерброд, где хлеб без масла черств и не интересен, а от масла без хлеба просто тошнит. Чтобы иметь в этом вопросе более ясную картину, необходимо добавить в спектр еще и цвет мудрости. Мудрость – это желтый цвет – спокойствие, нирвана, самодостаточность. Сумасшествие – красный – возбуждение и одержимость. А гениальность – это оранжевый, состоящий наполовину из желтого и наполовину из красного. При таком раскладе все становится на свои места. Убери из оранжевого красный, и гениальность станет мудрой. Убери желтый, и гениальность покраснеет. Это понятно, в принципе, непонятно только одно. Почему мудрецы иногда оранжевеют? Почему покидают свою нирвану, вылупляются из яйца самодостаточности и являют себя народу, рассекречивая свои тайные знания… – О, ко мне явилась сама Фортуна! – Старик, улыбаясь, комично вскинул руки к потолку. Данила вздрогнул. «Фортуна» – так называется журнал, ведущим журналистом которого Данила является уже шесть лет. Немного потоптавшись в замешательстве у входа, Данила подошел к старику и присел на соседнюю кровать. Некоторое время он изучающее разглядывал глубокие морщины на лице сумасшедшего, потом сказал: – Вы не похожи на Чарльза Форта. – Прежде чем идти на встречу, Данила покопался в Интернете и теперь имел некоторое представление о знаменитом исследователе паранормальных явлений. – Это естественно. – Взгляд старика показался Даниле абсолютно вменяемым. А тембр голоса просто завораживал своей глубиной и проникновенностью. – К сожалению, путешествие по дорогам воспоминаний имеет некоторые ограничения. В частности это имеет отношение к тому, что путешествовать во времени возможно только перемещая сознание из тела в тело своих былых воплощений. «Ничего себе фрукт! – Подумал Данила. – Кто из нас двоих дурак, надо бы еще разобраться». Вслух же сказал: – И как вас все-таки зовут? – Называй меня Кудесником. – Кудесником? Оригинально. А мóжет мне кудесник объяснить свое внезапное появление на площади прямо из воздуха? – Объяснить-то я объясню, молодой человек, да только мое объяснение мало вам что объяснит. Лучше спросите у меня, почему я появился именно в тот момент, когда ваша коллега по работе спешила в редакцию, размышляя на ходу, чем бы заполнить свободные полосы почти готового к выпуску очередного номера «Фортуны». – Невероятно! Кто вы такой?! А-а! Ну, конечно! Вы сговорились с Кристиной и решили меня разыграть? – Нет, Данила, Кристина ничего не знает. Но ты должен знать. Крыша подождет до следующей субботы. А ребенка нельзя обманывать. Покажи ему волка, как обещал. Отведи его завтра в зоопарк, и ты никогда больше меня не увидишь. У Данилы задрожали колени. Повторный вопрос: «Кто вы такой?», застряв в горле, так там и остался. Данила постарался взять себя в руки, прокашлялся и почти выкрикнул: – Вы – экстрасенс! Да? Я не знаю, откуда вы знаете то, что знаете, но… – Послушай, Данила! – Перебив его, горячо заговорил старик. – 17 марта 1669 года в городе Шатийон-сюр-Сен выпало красноватое вещество, которое было густым, вязким и с отвратительным гнилостным запахом. В Ульме в 1812 году выпало вязкое вещество красного цвета. 13 августа 1819 года что-то упало с неба около Амхерста, штат Массачусетс. Это был предмет, поверхность которого была покрыта ворсом. После удаления этого ворса было обнаружено мясистое и сочное вещество цвета буйволовой кожи. У него был отвратительный запах гниющего мяса. 2 ноября 1819 года в Бланкенберге, Голландия, выпал красный дождь. 14 мая 1849 года в Ирландии в районе площадью 400 квадратных миль выпал черный дождь. Вода имела зловонный запах и очень неприятный вкус. Точно такой же дождь в той же Ирландии выпадал в марте 1898 и октябре 1907 года. 28 декабря 1860 года около 7 часов вечера в северо-западной части города Сиена в течение двух часов шел обильный дождь красного цвета. Второй красный ливень прошел в 11 часов. Три дня спустя снова выпал красный дождь. На следующий день прошел еще один красный дождь. Все эти дожди шли точно в одном и том же квартале города. В Англии 24 апреля 1871 года прошел ливень из клейких капель, эти капли через некоторое время развились в червеобразные куколки около одного дюйма длиной. 3 марта 1876 года в Олимиан Спрингз, округ Бат, штат Кентукки, с неба, "с чистого неба", выпали хлопья из спрессованного говяжьего мяса. 13 декабря 1887 года в Кохинхине выпало вещество, похожее на коагулированную кровь. 6 марта 1888 года в районе Средиземного моря выпал красный дождь. Двенадцать дней спустя он выпал снова. При сжигании красное вещество издавало сильный и стойкий запах животного происхождения… – Остановитесь, ради Бога! – Глаза старика уже не казались Даниле такими же вменяемыми, как поначалу. – Что за бред вы несете? Какое отношение могут иметь ко мне какие-то красные дожди из прошлого… – Небо питается человеческим мясом и мясом животных. Пожалуйста, Данила, сдержи свое обещание! «Господи! Да он ведь действительно сумасшедший!» – Данила встал и в нерешительности потоптался на месте. Потом зачем-то вдруг спросил: – И чем, интересно, небо пережевывает мясо? – Оно прячет свои зубы в облаках. Данила, нет ничего страшнее на свете, чем облака, сошедшие на землю. Сдержи свое обещание! Твой сын, Иван – твой Ангел-хранитель. Он знает ВСЕ!!! Пока еще знает… – Так. Все! С меня хватит! Я не хочу больше слушать эту ахинею. Извините, мне пора. – Данила направился к выходу из палаты. – Я буду ждать вас. – Уже совершенно спокойно проговорил ему вслед Кудесник. – Когда вы придете ко мне в воскресенье, я буду ждать вас на улице, в саду, в беседке, что находится с западной стороны больницы… Дальнейшего Данила уже не слышал. Глава 3. Облаком, сизым облаком… – Данила, с тобой все в порядке? – Спросила Света, разливая кипяток в кофейные чашки. – Ты сегодня с утра какой-то не такой. Вроде и ты и не ты одновременно. Может, тебе какой-то сон приснился необычный? – Я не помню, что мне сегодня снилось. Но весь день меня не покидает ощущение какого-то сплошного дежа-вю. – Данила помолчал немного. Собрался духом. И, стараясь скрыть волнение в голосе, тихо произнес. – Может, перенесем поездку в деревню до следующей субботы? – А что я скажу родителям? – Без всякого зла и агрессии возмутилась Света. – У моего мужа случилось дежа-вю и поэтому мы, извините, не можем приехать к вам, чтобы починить крышу. – Света, ты же знаешь – я не суеверный и не мнительный, но у меня какое-то нехорошее предчувствие… – Папа, папа! – Ванюшка выбежал из своей спальни с горящими глазами. – Смоли, смоли. – Подбежав к Даниле, ребенок протянул ему почти чистый тетрадный лист. Посредине листа был нарисован аккуратненький кружочек. – Ух, ты! – Восхитился Данила гениальностью художественного замысла. – Что это? А-а! Наверное, это Солнышко? – Не-е… – Обиделось юное дарование. – Это собака! – Собака?! – Опешил Данила. – А почему она… это… э-э-э… такая, ну… где у нее ножки, хвостик, голова? Ванюшка задумчиво уставился на свой кружочек. – Это собака! – Упрямо изрек юный Малевич и, выдернув листок из рук ничего не понимающего критика, снова убежал к себе в спальню. – Все будет хорошо. – Улыбаясь, сказала Света, провожая убегающего сына любящим взглядом. – Ты проснешься завтра и твое дежа-вю закончится. Давай съездим завтра к родителям, я очень тебя прошу. Ой! – Воскликнула вдруг Света, глядя на часы. – Мой любимый сериал! – Две судьбы, две светлых повести. – Иронично пропел Данила. – Не нравится – не смотри, тебя никто не заставляет. – Света, улыбаясь и посылая Даниле ручкой воздушный поцелуй, выбежала из кухни. – Тебе нравятся дурацкие боевики, а мне сериалы. – Донеслось до него уже из зала. – Мне нравится мистика. – Буркнул себе под нос Данила. За окном полыхнула шипящая, как змея, молния. На время затаилась и через пару секунд сотрясла окна громовыми раскатами. По подоконнику застучали первые капельки дождя – предвестники надвигающейся грозы. Данила, отхлебнув кофе из чашки, встал из-за стола и подошел к окну. По небу ползла черная-пречерная туча. Бесформенный свинцовый монстр, растекаясь по небу, стремительно выдавливал из поля зрения остатки голубого пространства. Сокрушаемые ветром, деревья трепетали от страха перед нависшей над ними черной громадиной. Люди врассыпную, как тараканы от яркого света, спешили укрыться от грозы в щели подъездов. «Небо питается человеческим мясом и мясом животных… Оно прячет свои зубы в облаках». Данила, передернув плечами, взял со стола чашку кофе и поплелся в зал. Ванюшка уже устроился перед диваном в ногах у мамы. Он также, как и Данила, мало что понимал в сериалах, но просмотр взрослого кино вместе с родителями наполнял его душу благоговейным трепетом. Данила сел на диван рядом со Светой. Не ради того, чтобы смотреть сериал, а просто от скуки. Делать было все равно нечего. Сегодня у Данилы не было ни малейшего желания садиться за компьютер и писать статью про сумасшедшего старика, путешествующего по дорогам воспоминаний. За окном снова полыхнула молния. «Может, гроза затянется до завтра. – Промелькнула мысль в голове у Данилы. – И тогда будет повод отложить поездку в деревню до следующей субботы» Кажется, Света подумала о том же самом. Она искоса глянула на Данилу, но промолчала… – Смоли, смоли! – Вдруг во все горло заорал Ванюшка. Справа от стены, прямо из розетки вылетел огненный пузырь. Было такое ощущение, как будто этот пузырь выдула из розетки мощная струя воздуха. Переливаясь всеми цветами радуги, пузырь медленно поплыл к центру комнаты. – Шаровая молния. – Ахнула Света. – Собака!!! – Закричал Ванюшка и, быстро вскочив с места, бросился молнии на перерез. Пару секунд Данила находился в полном оцепенении, а потом, сорвав резким движением с дивана кожаную подушку, бросился вслед за сыном. Но было уже поздно – молния, круто изменив траекторию своего движения, ринулась навстречу ребенку и, ударившись об его грудь, вдруг исчезла также внезапно, как и появилась. А Ванюшка упал на пол и застыл без признаков жизни. Данила грузно бухнулся рядом с ним на колени и, перевернув на спину, приложил ухо к маленькой груди. Резкий запах озона ударил ему в ноздри. На белой новенькой маечке «красовался» коричневый след от ожога в виде треугольника. – Он живой?! – Затаив дыхание, прошептала подбежавшая Света. – Да. Кажется, сердце бьется. – Данила осторожно задрал майку. На груди у ребенка отпечатался красный след такой же треугольной формы. – Черт! – Выдохнула Света. – А ты ведь чувствовал, что должно случиться что-то неладное. Что нам теперь делать? Наверное, надо позвонить в скорую… – Собака. – Вдруг прошептал Ванюшка и открыл глаза. Данила поднял его на руки, прижал к своей груди и понес в детскую. – Все хорошо. Все будет хорошо. – Непонятно кого успокаивал Данила, то ли Ванюшку, то ли себя. – Собака уже убежала. – Потом неожиданно для самого себя добавил. – Собака убежала в зоопарк. Ее там закрыли в клетку и больше не выпустят… – Папа! – Ванюшка, только что уложенный в койку, вдруг вскочил на ноги. – Папа, а ты мне обещал, что мы пойдем в зоопак. Данила поцеловал его в лобик и, вдруг опять неожиданно для самого себя, сказал: – Зоопарк пришлось закрыть на ремонт. Собака оказалась сильно злая. Дядя, хозяин зоопарка, испугался, что она может покусать посетителей, и закрыл зоопарк на целую неделю, пока собака не угомонится. – Впервые в жизни Данила позволил себе беззастенчиво врать прямо в глаза ребенку. – Завтра, Ванюш, мы поедем в деревню и ты увидишь там самых настоящих собак… – А волки! Волки там будут? – Упаси, Господи! Волки живут в лесу. Волки кровожадные хищники. Если они вдруг и придут в деревню, то охотники их просто всех перестреляют. – А если не успеют? – Успеют, успеют. У них ружья всегда наготове. – А если волки покадутся в тумане? – Не подкрадутся. Это раньше волки были смелые, а сейчас они стали трусливые и обходят большие деревни стороной. – А мы в большую деревню поедем? – Да, в очень большую. А теперь спи, хорошо? – Данила укрыл Ванюшку одеялом и поцеловал в носик. – Спокойной ночи. – Спокойной ночи, папа. – Данила уже собирался выйти из детской, но Ваня вдруг прошептал. – Папа, если волки пидут в деевню, они меня не станут исть. – Это был не вопрос, а уверенное утверждение. – Конечно, ведь ты еще маленький, а они маленьких не трогают. – Не-е, не по этому. Данила постоял немного у дверей, но, не дождавшись продолжения, вышел из детской. * * * * * – Странный туман. – Данила, полулежа на крыше, приколачивал к ней ржавым гвоздем кусок рубероида. Примерно в километре от деревни на пшеничном поле расположилась гигантская белая буханка. Странность этого тумана заключалась не только в том, что он походил своей формой на огромный батон, а в том, что этот батон имел не свойственные для тумана четко выраженные очертания. – Да-а. – Хрипло откликнулся Иваныч, отец Светы, подавая Даниле следующий кусок рубероида. – Вы надолго или опять к вечеру соберетесь? – Не знаю… Блин!!! – Ругнулся Данила, что, засмотревшись на туман, долбанул молотком себе по пальцу. – Вообще-то я собирался оставить Свету с Ванюшкой здесь, а сам уехать. – Чё так? – Иваныч, как бы и не ожидая услышать ответ, отправился в сарай за следующим рулоном. – Надо срочно писать статью для ближайшего выпуска. – Крикнул Данила ему в след. – Писать на бумаге я уже давно разучился, а компьютера у вас просто нет. – Ну, тада пусть остаются с ночевой. – Иваныч грохнул рубероид наземь и громко хрустнул шейным позвонком. – Приедешь за ними завтра к вечеру. Понятно. Данила здесь был никому не интересен. Для них Ванюшка – луч света в темном царстве. Уедет Данила сегодня или останется – это мало кого волновало. Он это прекрасно понимал – без зла, без обиды и без претензий. Его и самого здесь ровным счетом ничего не держало. Данила был не настолько романтиком, чтобы по достоинству ценить красоты деревенских пейзажей. – Парит после грозы. – Проследил Иваныч направление Данилиного взгляда. – Если туман к небу поднимица – после обеда опять польет. Надо бы потарапица. – Успеем. – Отозвался Данила, принимая от Иваныча кусок рубероида. – Походу, эта белая булка собирается валяться там, на поляне, весь оставшийся день. Прикинь, ветер дует, а ей хоть бы хны. Странные туманы, все-таки, у вас тут обитают. Гвозди закончились. – Сообщил Данила, распрямляя затекшую спину. – А волки у вас тут случайно не водятся? – Не-е, волков нет. Медветь, говорят, иногда встречается. – Иваныч швырнул на крышу грязный мешочек с гвоздями. – Мне, однако, медветь ни разу не попадался. А волков нет. Вообще у нас тут места хорошие, грибные. – Подсел на своего любимого конька Иваныч. – Правда в позапрошлом году семья пропала без вести. Кузьмич со старухой своей пошел за грибами и не воротился. Думали, поначалу, медветь задрал. Всей деревней искали три дня. Ничего не нашли – ни одежды, ни крови – как корова языком слизнула. Так дом их и стоит заброшенный до сих пор. Сыновьям городским он даром не нужный. – Я помню эту историю, Иваныч. И чё, так до сих пор ни слуху, ни духу? – Не-е, говорю же, как корова языком… – Работнички! – Послышался с крыльца летней кузни голос хозяйки. – Айда кушать. – Сейчас. – Откликнулся Данила. – Маленечко осталось. Доделаем и придем. Заколотив последний гвоздь, Данила в последний раз глянул на туман. Белая булка и не собиралась подниматься к небу. Но вроде бы как придвинулась немножечко ближе к деревне, а, может, Даниле и показалось. Во всяком случае, если верить Иванычу, дождя после обеда не будет. Данила скривился на свою забрызганную грязью Короллу. «Может, помыть ее, пока вагонетка с водой рядом». – Подумал он, но потом махнул рукой: «Все равно дорога не успела просохнуть. Пока до города доберусь – по новой в грязи тачку умотаю». Натрескавшись горячих беляшей и отказавшись дожидаться, пока сварится борщ, Данила попрощался с родственниками, сел в машину и тронулся в путь. Но когда он уже отъехал от деревни примерно метров на шестьсот-семьсот, мотор неожиданно заглох. «Е-п-р-с-т!!!» – выругался Данила в сердцах. Он всегда больше всего на свете боялся именно этого – того, что машина однажды вдруг сломается где-нибудь у черта на куличках, в ста километрах от ближайшего СТО. Данила хотел было выйти из машины и открыть капот, но вдруг осознал, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Тело сковало какое-то жуткое оцепенение. Такое бывает иногда во сне, когда пытаешься от кого-то убежать, а ноги отказываются тебя слушать. И ты влачишь их по земле, как стопудовые колоды. Но паники не было. Просто оцепенение и никаких эмоций. Время как будто бы остановилось. Данила вдруг понял, что в окружающем пространстве более не существует привычных звуков. Гробовая тишина опустилась на землю. В открытое окно Короллы не доносилось ни пения птиц, ни стрекотания кузнечиков, ни лая собак из только что покинутой деревни. Только непонятно откуда доносилось какое-то странное то ли шипение, то ли жужжание, похожее на то, что иногда слышится, когда стоишь под линией с высоковольтными проводами. Сколько времени Данила просидел в оцепенении – неведомо. Но в какой-то момент жужжание стихло и машина неожиданно сама собой завелась. Оцепенение сразу спало, и Данила выскочил из машины, как ошпаренный. Все вернулось на круги своя – пение птиц, стрекотание кузнечиков, но… В деревне стояла гробовая тишина и с улиц куда-то поисчезали все люди, а странный туман каким-то непостижимым образом перекочевал с южной стороны деревни на противоположную, продолжая потихонечку удаляться дальше на север. И вот тут Данилу охватила настоящая паника. «Небо прячет свои зубы в облаках. Данила, нет ничего страшнее на свете, чем облака, сошедшие на землю…» Запрыгнув в машину и разбрасывая во все стороны куски грязи из под колес, Данила круто развернулся и на полной скорости, насколько позволяли колдобины на дороге, устремился назад в деревню. Пока он гнал машину по переулкам, вплоть до самого дома Светиных родителей, ему не встретилось ни одной живой души – ни человека, ни кошки, ни собаки. Выскочив из машины сломя голову, Данила сорвал с петель калитку, пронесся по аккуратно выложенной из бетонных затяжек дорожке, добежал до летней кухни и замер, как вкопанный. Железным ручейком, протянувшимся от собачьей будки до тротуара, валялась цепь, а на конце цепи – пустой ошейник – собака исчезла! Ноги у Данилы подкосились. Превозмогая вдруг нахлынувшую слабость, он доковылял до открытой двери летней кухни и заглянул вовнутрь. Источая едкий запах гари, из полуоткрытой закопченной кастрюли на раскаленную чугунную плиту печки выплескивалась красная жижа свежеесваренного борща. Зловещее шипение красных пузырей на плите было единственным звуком, встретившим Данилу в пустой кухне. Не было слышно даже жужжания мух. Дойдя то середины кухни, Данила остановился и замороженно огляделся по сторонам. Вся окружающая обстановка свидетельствовала о том, что обитатели кухни исчезли буквально за одно мгновение. На столе стояла недорезанная булка хлеба с торчащим из нее ножом. Либо что-то неожиданно отвлекло хозяйку и она не успела дорезать очередной кусок, либо она исчезла в мгновение ока. Один ее тапочек лежал прямо возле стола, второй же был отброшен на два с половиной метра в сторону. Он упал прямо на кошачью миску с молоком, а разбрызганное по полу молоко никто даже и не попытался подтереть. Данила выбежал на улицу и бросился к дому. Прямо у порога валялась недокуренная сигарета. Она еще тлела, прожигая покрытую лаком ступеньку. Конечно же, Иваныч никогда в жизни не позволил бы себе бросить непотушенную сигарету прямо на ступеньку, которую сам же и красил лаком этой весной. Скорее всего, он сидел на ступеньке и курил, но что-то его жутко напугало, и он выронил сигарету из рук. Данила забежал в дом, стремительно пронесся по пустым комнатам и завороженно застыл у северного окна. Белая булка тумана отделилась от земли и теперь висела примерно в двадцати метрах от поверхности. «Чертовщина какая-то! Куда все подевались?» Глубоко в подсознании Данила уже знал ответ на этот вопрос. Но всеми фибрами души продолжал его удерживать там, не желая выпускать на поверхность. «Этого не может быть! Я сплю и вижу страшный сон!» В доме напротив начинался пожар. Видно там непотушенная сигарета вызвала куда более катастрофические последствия. Языки пламени бесновались пока еще только внутри дома, но со всех щелей уже валил густой черный дым. «Тушить некому. Возможно, сгорит вся деревня». Более уже никуда не торопясь, Данила вышел на улицу за калитку и побрел вдоль пустых домов в сторону улетающего облака тумана. Но тут, буквально уже на выходе из деревни, Данила услышал детский плач. Даже не плач, а еле слышное всхлипывание. Данила забежал в соседний двор и прислушался. Всхлипывание доносилось из старого сарая, что стоял недалеко от дома номер три. Забежав в сарай, Данила никого не обнаружил и опять прислушался. Но всхлипы прекратились. Решив, что в этом сарае существует только одно место, где можно спрятаться, Данила подошел к огромному, обитому тонким железом ларю и попытался открыть крышку, но она не поддалась. Металлические пластины обивки каким-то образом склеились между собой. Железо было горячим. Внутри ящика послышался шорох. Тогда Данила схватил вилы, подсунул зубья под крышку и навалился на черенок. Спекшиеся платины разлепились и из темноты черного ящика на Данилу воззрились два испуганных глаза. – Ты кто? – Обомлел Данила. – Я… я… ик… я… мы… ик… мы играли в прятки… ик… Это была девочка лет пяти. Лицо измазано непонятно чем. Испуганные глазенки, как у маленького мышонка, бегают по сторонам. Ручки и ножки трясутся. И все тело периодически вздрагивает, судорожно отзываясь на каждый «ик». Данила вытащил ее из ящика, прижал к груди и, не говоря ни слова, вышел из сарая. Нежно поглаживая девочку по спине, он направился обратно к дому родителей Светы. – Мы играли в прятки. Я спряталась в ящике… ик… а потом… ж-ж-ж-ж… ик… стало тихо, потом стало жарко… трудно дышать… ик… я пыталась открыть крышку и обожглась… – Успокойся. Все будет хорошо… – А где все? – Девочка вдруг перестала икать и закрутила головой по сторонам. У Данилы навернулись слезы. Если бы он только знал, где все, он бы давно уже побежал туда сломя голову. Добравшись до машины, Данила усадил девочку на заднее сиденье и, схватив мобильник, в задумчивости поднял голову вверх. Облако тумана поднялось высоко в небо и, не обращая внимания на ветер, дующий с запада на восток, продолжало продвигаться на север. Между тем, пожар в соседнем доме разгорался все сильнее. Длинные языки пламени и густые черные клубы дыма уже тянулись к самому небу и заслоняли солнце. Все вокруг гудело от раскаленного воздуха. А соседние дома начинали уже потихонечку парить и дымить, готовые в любой момент принять на себя свирепые языки пламени. Деревня была обречена. Облако похитило людей, а огонь уничтожал ненужные теперь никому дома. – А где все? – Повторила свой вопрос девочка, на этот раз уже более настойчиво. На руках и ногах у девочки проявились какие-то красноватые пятна, и она стремительно увеличивала размеры этих пятен, нервно расчесывая их своими ноготками. – Тебя как зовут? – Вместо ответа спросил Данила. – Кать-тя. – Послушай, Катя, я не знаю, куда все подевались. Правда, не знаю. Но обещаю тебе, мы их обязательно найдем и спросим у них, где они были. Наконец-то приняв решение, Данила стал нажимать на кнопки телефона.
Поиск по сайту: |