Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Андреа, блог «The Bookish Babe»

Яра, блог «Once Upon a Twilight»

 

Не могу дождаться продолжения истории Эрин! Уверена, буду вчитываться в каждую строчку.

Андреа, блог «The Bookish Babe»

 

Книга #1: «Случайность» / «Happenstance»

Дата выхода: 2014

Всего глав: 12

Переводчик и редактор:Злата Трещева

Обложка: Изабелла Мацевич

Перевод сделан для группы: httpsHYPERLINK "https://vk.com/bdisaster"://HYPERLINK "https://vk.com/bdisaster"vkHYPERLINK "https://vk.com/bdisaster".HYPERLINK "https://vk.com/bdisaster"comHYPERLINK "https://vk.com/bdisaster"/HYPERLINK "https://vk.com/bdisaster"bdisaster

 

Копирование без ссылки на переводчиков

и группу строго ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

 

ГЛАВА 1

 

— Иди домой. Выключи свет. А потом убей себя.

Эрин Олдерман сердито посмотрела на меня своими прекрасными медовыми глазками. Она была капитаном команды черлидерш, и девять ее подопечных стояли по другую сторону небольшого прямоугольного окошка. Правда, стекло было далеко не единственным, что нас разделяло.

Девять пар глаз поглядывали то друг на друга, то на меня, одетую в черный фартук, покрытый каплями шоколадного молочного коктейля и сливочной помадки.
Эрин Мэстерсон, лучшая подруга Эрин Олдерман и помощник капитана их команды, держала в руках банановый «Blizzard» (название мороженого, продающегося в «Dairy Queen»), который я только что сделала для нее. Она была так же красива, как и ее лучшая подруга, но, в отличие от Эрин Олдерман, у которой были длинные и гладкие золотые волосы, Эрин Мэстерсон носила длинные и гладкие волосы каштанового цвета.

— Я сказала с грецкими орехами сверху. Ничего сложного нет: положи мороженое в миску, чашку или конус, а потом перемешай все ингредиенты. Если ты не можешь сделать эту элементарную копеечную работу в «Dairy Queen» в семнадцать лет, что ты будешь делать, когда вырастишь? Просто сдайся, Эрин. Умри с достоинством.

Эрин Мэстерсон говорила не со своей лучшей подругой. Она говорила со мной, Эрин Истер, третьей Эрин в нашем выпускном классе. Они не всегда враждовали со мной. В детском саду и первом классе мы старались проводить вместе каждую свободную минутку, так что наши учителя и родители придумали нам прозвища, чтобы не запутаться. Эрин Олдерман стала Олди, Эрин Мэстерсон - Сонни, а я так и осталась Истер. Мы втроем не только имели одно и то же имя, но и родились в один и тот де день: первого сентября.

Но разница состояла в том, что они возвращались домой со своими родителями, членами элитных клубов, которые в конце концов наверняка станут руководителями «Свободных каменщиков» (оригинал - Free Masons, масонская ложа) и PTA (учительско-родительская ассоциация), а я шла домой с мамой, которой едва исполнилось двадцать лет, и не было никого, кто помогал бы ей воспитывать меня, в том числе и моего отца.

Наша дружба закончилась в пятом классе, когда, по какой-то причине, которую я не особо понимаю, я стала излюбленной мишенью двух других Эрин. Теперь мы учились в выпускном классе, и я просто старалась избегать их, но им нравилось приходить ко мне в «Dairy Queen», где я работала по выходным и почти каждый день после школы.
Я подошла к окошку и просунула в него свою руку.

— Прости. Верни его, и я переделаю.

Фрэнки оттеснила меня бедром и выдернула из рук Сонни стаканчик, после чего вычерпнула из него большой кусочек коричневого мороженого с арахисом и выбросила его в мусорное ведро. А потом ложечкой закинула в стаканчик полтора десятка грецких орехов и вернула его обратно.

— Я не выбросила все мороженое, потому что твоя мама не научила тебя, как бороться с разочарованием. Иди к черту, - сказала она, дернув головой.

— Обязательно расскажу маме, как ты относишься к ее методам воспитания, Фрэнсис, - буквально выплюнула Сонни, назвав Фрэнки именем, которое та ненавидела. - Уверена, весь этот мусор делает тебя экспертом.

Фрэнки вежливо улыбнулась.

— У тебя собачье прозвище, Мэстерсон. Никто, кроме твоей матери, не называет так своего ребенка, так что...

Обе Эрин смерили Фрэнки взглядом, а затем все десять девочек ушли, будто были единым целым.

— Мне жаль, - сказала я, наблюдая, как черлидерши радостно перебегали дорогу, довольные этой стычкой.

Фрэнки нахмурилась и положила руку на бедро.

— Зачем ты извиняешься? Я сто раз тебе говорила, и скажу еще раз: хватит выслушивать дерьмо от этих гарпий. Это все только ухудшает. Игнорирование не работает с задирами типа них. Поверь мне, я знаю.

— Что ж, осталось всего три месяца, - сказала я, отмывая руки от молока и сахара.
Фрэнки вздохнула и посмотрела в потолок.

— Помню мой выпускной. Одна из лучших ночей в моей жизни! Все свободны, только и ждут, чтобы вырваться во взрослую жизнь. Все было впереди: лето, колледж, двадцать один год, - мечтательный блеск исчез из ее глаз, и она начала протирать прилавок. - Одна ночь с Шейном была всем, что потребовалось, чтобы все это исчезло. И вот, семь лет спустя, я все на той же работе, что и в средней школе, - она покачала головой и усмехнулась, отковыривая с прилавка присохший кусочек шоколада.- В любом случае, я не променяла бы своих малышей даже на целый мир.

Уголок моего рта приподнялся, пока я наблюдала, как Фрэнки думала о том, почему она все еще работает в «Dairy Queen». Она радовалась, что у нее есть работа. После того, как переехала нефтяная компания, в городе исчезли все прилично оплачиваемые рабочие места. Зарплата в «Dairy Queen» была такой же, как и во всем нашем городе.

Зазвонил телефон, и Фрэнки ответила:

— Нет, Китон, ты не можешь есть арахисовое масло из банки. Потому что я так сказала. Если ты голодный, съешь банан. Значит, ты не голоден! Я сказала нет, и все. Дай трубку Нане. Привет, мам. Ладно. Как и всегда. А у тебя? Отлично. Нет, у Кендры танцы в шесть, а у Кайла тренировка в семь.- Она улыбнулась. - Я тоже люблю тебя. Пока.

Она положила трубку и повернулась ко мне.

— Кто-нибудь потерялся? - спросила я.

Фрэнки усмехнулась.

— Нет. И малыш спит, слава Богу.

Она еще раз протерла прилавок, и я выбросила мусор после приготовления бананового «Blizzard». Наш «Dairy Queen» располагался в одном из самых старых зданий Блэквелла, крошечного пятнышка на карте Оклахомы. Владельцы, Сесил и Пэтти, были более чем счастливы, когда проезжающие мимо люди останавливались, чтобы сфотографироваться у старинного здания в стиле 50-х. Клиенты делали заказы в одном из двух окошек внутри или окошке для машин с другой стороны здания.

Места хватало только для меня и Фрэнки, и мы часто врезались друг в друга, когда после бейсбольного матча или недельной ярмарки к нам заходило много народа. По другую сторону стекла от нас стояла небольшая скамейка для тех, кто захочет съесть вафельный рожок с мороженым или хот-дог у нас, но, как правило, скамейка пустовала.

— О, отлично. Тренировка закончилась, - сказала Фрэнки, наблюдая, как с парковки напротив начали отъезжать машины. Несколько из них подъехало к нашей парковке, а еще человек десять просто перебежали через дорогу. Фрэнки открыла второе окошко, и выстроилось две линии.

Уэстону Гейтсу пришлось наклониться, чтобы посмотреть на меня сквозь лохматые, коричневые волосы, все еще мокрые от пота. На его темно-серой футболке красовалась эмблема «Blackwell Maroons»; бордовая надпись уже потрескалась от многократных стирок после четырех лет игры в футбол, баскетбол и бейсбол. Его отец в средней школе играл за эту же команду, а его мама и старшая сестра Уитни были черлидершами. Сейчас Уитни училась на юриста на втором курсе колледжа в Университете Дьюка (частный исследовательский университет, считается одним из лучших в Америке) и редко появлялась дома. Я не особо хорошо знала ее, но у нее были такие же красивые и добрые глаза, как и у Уэстона.

— Мне что-нибудь на твой выбор, Эрин. Пожалуйста, - сказал он с застенчивой улыбкой.

— Ты только что сказал пожалуйста, Уэс?- поддел его Брэди Бек. - Не знал, что ты так жалок.

Остальные ребята усмехнулись и начали говорить о всякой ерунде.

Щеки Уэстона и так после тренировки были красными, а теперь цвет стал в два раза насыщенней. Румянец еще сильнее подчеркнул изумрудный цвет его глаз. Я старалась не смотреть в эти глаза еще начальной школы и удвоила усилия, когда в восьмом классе Олди начала встречаться с Уэстоном.

— Игнорируй их, Эрин, они придурки, - Уэстон закашлялся и прикрыл лицо сгибом локтя.

Я сделала большое мороженое с клубникой, которое любил Уэстон, а затем взяла за него деньги и заметила, что он кинул монеты в мою пластиковую чашку с чаевыми.
— Спасибо, - сказал он, откусив сверху кусочек по дороге к своей машине.

Остальные ребята не были так вежливы, и большинство из них даже не смотрело мне в глаза. Хотя я к этому уже привыкла. Я выросла с матерью, которая не раз видела изнутри тюремную камеру, и родители других детей не скрывали того, что предпочитают держать своих чад подальше от дочери Джины Истер. Правда, моя мама не всегда была такой испорченной, в 1995 году ее даже выбрали королевой на вечере встречи выпускников. Я узнала это только потому, что наткнулась на это в альбоме с фотографиями. Мама была красавицей со светлыми волосами, а ее полные, здоровые щеки превращали ее большие карие глаза в щелочки.

Как и Фрэнки, Джина забеременела еще подростком. Но, в отличие от Фрэнки, мама позволила беременности перечеркнуть все ее мечты. Мысль о незапланированном ребенке была настолько ей невыносима, что она начала пить. И курить. С годами ее разочарование возрастало, и она начала принимать любые препараты, которые позволяли ей забыть о настоящем. Прибавить к этому пиво «Keystone Light», и все становилось еще хуже.

Каждую ночь, когда Фрэнки выключала на работе свет и говорила мне на прощание свою любимую фразу, я съеживалась, зная, что пришло время возвращаться домой к Джине.

— Adios bitchachos! (Пока, сучка!)

— Не забудь, что завтра после школы у меня собрание старшеклассников, и я задержусь.

— Помню, - сказала она, хватая кошелек и ключи. Она придержала для меня дверь. - Едешь?

Я покачала головой. Каждый вечер она спрашивала меня, и каждый вечер я отказывалась. Я жила только в пяти кварталах позади «Dairy Queen», а первый весенний денек был уже на носу.

Подошвы моих ботинок хрустели по гравию, пока я шла по темной улице. Заасфальтированные тротуары были только на некоторых улицах в городе, и кратчайший путь к моему дому не попал в их число. Несколько машин проехало мимо, но в остальном на улице не было ни звука. Больше всего я любила идти домой в вечера четверга.

Я поднялась по крыльцу, и со скрипом открыла входную дверь. Я слышала музыку Джины, доносившуюся из дома, и довольно долго колебалась, готовясь к тому, что ждет меня внутри. Распахнув дверь, я увидела пустую гостиную и поспешила к себе в комнату.

Музыка играла в ее спальне, располагавшейся вниз по коридору. Я почувствовала запах травки еще тогда, когда вошла, так что, видимо, она курила, лежа в постели, что всегда делала, когда была пьяной и злой.

Я развязала фартук, а затем сняла всю остальную одежду, бросая ее в уже переполненную корзину. Большинство ночей я была слишком уставшей для стирки, так что обычно я просто относила грязные вещи в прачечную в нескольких кварталах от «Dairy Queen». Однако, идти одной по темной улице было жутковато, так что я предпочла дождаться субботнего утра.

Я натянула на себя огромную черную футболку с надписью «Oakland Raiders». Мне казалось, что она раньше принадлежала моему отцу, но точно я сказать не могла. Или, возможно, это просто была еще одна бесполезная вещица, которую Джина купила в секонд-хенде. Мне почему-то нравилось думать, что эту футболку до меня уже кто-то носил.

Я села на зеленый ковер в моей комнате. Раньше он был сделан из жесткого ворса, но со временем стерся и стал похож на шкуру очень уродливого животного. Я закончила читать учебник по алгебре, после чего поплелась по коридору в ванную, чтобы умыться и почистить зубы, стараясь не оглохнуть от «Soul Asylum» (американская рок-группа). Джина определенно была на гране: «Runaway Train» она слушала только тогда, когда была обкурена до потери сознания.

Вернувшись в комнату, я присела на край кровати и посмотрела на свое отражение в зеркале на комоде. Он, как и все в нашем доме, был куплен в секонд-хенде. Зеркало тряслось, когда кто-нибудь проходил по коридору на моем этаже, и большинство ящичков не открывались до конца, но комод выполнял свою функцию, и это было главным. Я тщательно расчесала обрамляющие мое лицо темно-каштановые волосы, а затем собрала аккуратный хвостик.

Старые пружины на моей кровати заскрипели, когда я залезла под одеяло. Вентилятор под потолком медленно крутился, будто бы убаюкивая меня, хотя песня Джины все еще просачивалась сквозь стены. Я глубоко вздохнула. Завтрашний день будет очень долгим. Собрание старшеклассников после уроков завтра было обязательным для всех, и я боялась идти. Если бы это было возможно, я вообще не ходила в школу, лишь бы избежать унижения от двух Эрин. Средняя школа научила меня тому, что любая попытка сблизиться с кем-то доставляла мне только неприятности. Иногда, когда учителя замечали, что меня дразнят, они вмешивались, но это было не очень уж часто. Две Эрин, а также Брэди Бек и несколько их друзей любили только две вещи: дразнить меня и - что они любили больше всего - доводить меня до слез. Второе, казалось, было их постоянной целью, и чем больше я сопротивлялась, тем сильнее они старались.

Так последние четыре года я балансировала между школой, работой и домом. У меня уже была стипендия в колледже, так что я с нетерпением ждала, когда смогу выбраться из адского Блэквелла и уехать подальше от двух Эрин, Брэди и Джины.

Я потянула руку и выдернула провод от светильника из розетки. Прямо как хотела Сонни: «выключи свет и убей себя». Мне пора было отдохнуть и набраться сил для следующего изнурительного дня. Завтра я на один день приближусь к свободе, о которой так мечтала Фрэнки.

ГЛАВА 2

За полчаса до начала первого урока я сложила вещи в рюкзак и пешком отправилась в школу. Высшая школа Блэквелла была всего в паре километров, так что, если не было осадков, пешая прогулка была не такой плохой идеей. Именно этими тихими моментами между Джиной и школой я больше всего наслаждалась, но я бы не стала скучать по ним. Я не скучала бы ни по чему в Блэквелле, кроме Фрэнки, ее сопливым детям и, возможно, зеленым глазам Уэстона.

Государственный университет Оклахомы был немного меньше, чем в часе езды на машине от Блэквелла. Кампус был небольшим, так что мне не нужна была машина, чтобы по нему передвигаться. Правда, мне еще надо было туда добраться, и я не придумала, как. Письмо о приеме в университет пришло по почте пару недель назад, и я отпраздновала это в одиночестве, прыгая от радости по всей кухне. Джина не знала. Я даже не сказала Фрэнки: не хотела сглазить.

За полквартала до моей школы на небе появились тучки, и полил холодный весенний дождь. Я ускорила шаг и вскоре побежала. Мне не хотелось, чтобы намокли волосы и ноги.

Оказавшись внутри, я сразу направилась в туалет в восточном крыле. Он находился рядом с офисом, так что скорее бы там были учителя, а не ученики. Как я и думала, там оказалась миссис Пайлс, которая пользовалась автоматической сушилкой.

Она улыбнулась мне, но выражение ее лица изменилось, как только она увидела, что с моей одежды ручьями течет вода.

— О, Эрин! - она выдернула бумажные полотенца из держателя и протянула их мне. - Разве ты не знала, что сегодня будет дождь?

Я покачала головой.

— Мне так показалось, но я надеялась, что успею дойти до того, как он начнется.

Она помогла мне скинуть на пол рюкзак и начала сушить мою куртку под сушилкой для рук.

— Я тысячу раз давала тебе свой номер. Почему ты не позвонила мне?

Я пожала плечами.

— Я люблю гулять.

Она нахмурилась.

— В следующий раз, когда утром будут собираться тучи, я подъеду к твоему дому и буду ждать тебя.

— Пожалуйста, не надо, - сказала я. - Это только усложнит все с Джиной. Ей это не понравится.

— Мне это не важно.

Я нажала на серебряную кнопку и наклонилась к сушилке.

— Мне просто нужно пережить еще пару месяцев. Это того не стоит.

Миссис Пайлс покачала головой, и ее ярко-голубые глаза наполнились грустью.

— Я недостаточно помогала тебе, да?

— Вы много сделали для меня. Увидимся в классе, - я оставила ее в туалете и вышла.

Миссис Пайлс всегда заботилась о своих учениках, и она множество раз спрашивала меня, все ли нормально у меня дома. Она, должно быть, была зла на себя за то, что не могла ничего изменить. У Джины был плохой характер, и она была в полупьяном состоянии, когда несколько раз к нам домой приходил отдел по работе с детьми. Но работники отдела никогда не находили повода спасти меня от нее. Мисси Пайлс всегда была не в настроении на следующий день после неожиданных проверок отдела, и я подозревала, что организатором этих визитов была именно она, но напрямую никогда не спрашивала ее об этом.

Первым уроком в расписании был расширенный курс биологии у миссис Мерит, и на этом уроке вместе со мной был Брэди Бек. Четверо учеников уже сидели за своими партами с черными столешницами, на которых были вырезаны инициалы, сердечки и еще множество надписей и неприличных рисунков, которые ученики делали там с 1973 года.

Я села на свое место в середине класса и наблюдала за тем, как заходили другие. Брэди и его друг Брендан забежали перед самым звонком, приземляясь на свои места с отвратительными ухмылками на лицах. В начале года Брэди поменялся местами с Эндрю, чтобы сидеть возле меня и шептать всякие оскорбления типа «шлюха» или «шалава». Иногда он говорил это громко, но миссис Мерит была не из тех, кто обращал внимание на издевательства учеников друг над другом.

Прозвенел звонок, миссис Мерит одарила нас раздраженной улыбкой и начала урок.

Со мной за партой сидела Сара Глен. Она разговаривала со мной только тогда, когда хотела рассказать свежие слухи обо мне. Например, что Брайан Гранд обсуждал в классе здоровья, как отвратительно то, что я носила одни и те же грязные джинсы каждый день.

На самом деле, я купила в секонд-хенде две похожие пары. Но как-то я пролила что-то на одни из них, и у меня несколько дней не было времени отнести их в прачечную. Это и заметил Брайан, так что поспорить с ним я не могла.

— Эрин,- прошептала Сара. Она положила локти на стол и немного наклонилась ко мне.- Я слышала, что тебя уволили из «Dairy Queen» за то, что ты плюнула в мороженое Сонни. А еще говорят, что у тебя СПИД, и ты пыталась заразить ее через слюну.

— СПИД. Это что-то новенькое,- сказала я, рисуя каракули в своем блокноте.

— Так это ложь?

— Да.

— Какая часть?

— Все из этого.

Сара, казалось, осталась удовлетворенной и вернула взгляд на учителя.

— Весенние каникулы уже через неделю, ребята, - сказала миссис Мерит. - И у нас остался один ненаписанный тест. Я раздам вам конспекты на следующей неделе.

Конспекты миссис Мерит содержали и вопросы, и ответы, хотя они и были сформулированы немного иначе, чем на самом тесте. Наша учеба состояла в основном из зубрежки, так что меня не удивляло, что Сара не знала, что СПИД не может передаться через слюну. Часть девушек из нашего класса даже забеременеть успели, не окончив школу, так что, видимо, биологических знаний у них не было никаких.

После ланча у меня был класс здоровья с двумя Эрин, мой самый нелюбимый урок. Я была в одной группе с Олди, и та никогда не говорила мне ни слова по делу. Брэди был в другой группе, поэтому не доставал меня, полностью переключаясь на Энни Блэк, милую и невероятно умную девочку с церебральным параличом (нарушение двигательных функций и координации, вызванное повреждением головного мозга). Он пародировал движения Энни каждый раз, когда та проходило мимо него.

Только некоторые решались высказать ему в лицо, как отвратительно он поступал. Брэди родился в одной из самых богатых семей в Блэквелле, и его родители были опорой общества. Его отец жертвовал школе сотни тысяч долларов, а мать была бешеной стервой, которая начинала грозить проверкой своего хорошего друга, школьного инспектора, каждый раз, когда кто-то осмеливался наказать ее сына за нарушение школьных правил или оскорбления кого-то, поэтому даже учителя игнорировали все его выходки. Брэди Бек был не раз пойман за разрисовкой школьных стен, распитием спиртных напитков на территории школы, пропуском уроков, а также десятками издевательств над другими учениками, но ни разу не был за это наказан. Он был самым испорченным в нашем городке.

Я села за парту и стала ждать. Была пятница, и в этот день тренер Моррис никогда не заставлял нас много делать. Обычно он разрешал нам тихо сидеть и читать свои книги. Хотя, когда у нас не было задания, две Эрин обращали все свое внимание на меня. Я бы продолжала игнорировать их, если бы сзади меня не сидел Уэстон. По какой-то причине их подколки сильнее уязвляли меня, когда он был рядом.

— Ладно, хулиганы. Доставайте книги и читайте. Поблагодарим Бога за то, что сегодня пятница.

Спустя десять минут я услышала тихий шепот, и мне послышалось, что кто-то произнес мое имя. Через несколько секунд шепот стал громче, и я узнала голос Сонни. Она пыталась привлечь мое внимание. Я не хотела оборачиваться. Текст перестал иметь для меня смысл, и я уставилась в одно-единственное слово, надеясь, что Сонни не привлечет внимание тренера.

Тренер Моррис обратил внимание на кого-то сзади меня и кивнул.

— Да?

Сонни опустила руку и самодовольно улыбнулась.

— Я просто хотела бы узнать, какова политика школы относительно вируса СПИДа.

— О чем это ты? - спросил тренер.

— Ну, если один из учеников школы оказывается зараженным СПИДом, что делает школа, чтобы защитить остальных учеников?

— И почему ты спрашиваешь? - любопытный свет в глазах тренера потух: очевидно, он понял, что Эрин что-то замышляет.

— Просто я услышала сегодня, что один из учеников является носителем этой болезни. Все нервничают.

— Почему?

— Потому что это заразно, и никто не хочет умирать только потому, что какая-то шалава хочет отомстить всем за то, что она неудачница.

— Неудачница,- невозмутимо повторил тренер Моррис. - Что ж, могу объяснить тебе школьную политику после уроков, если захочешь.

— Не одна я этим интересуюсь, - сказала Эрин, раздражаясь, что ее план не сработал. - Уверена, всему классу будет лучше, если вы расскажите всем.

Тренер вздохнул.

— Думаю, более вероятно, что именно ты помогаешь распространять этот слух.

По всему классу раздался смех.

— Это оскорбительно, - сказала Сонни. - И как вы это поняли? С помощью кинезиологии (наука о мышечном движении человека)?

Тренер усмехнулся.

— Кинезиологии?

— Именно. И, думаю, выпускники медицинских ВУЗов разделили бы мое беспокойство.

Тренер не поддался.

— Здравый смысл его не разделяет. Читай книгу. Хватит разговаривать.

Его проницательность спасла меня от дальнейших насмешек на уроке, но я была уверена, что собрание старшеклассников доставит мне намного меньше удовольствия.

— Что читаешь? - спросил меня глубокий голос.

Я едва признала голос Уэстона и слегка опустила книгу, чтобы увидеть его. Уэстон кивнул мне в ожидании того, когда я заговорю. Когда я не сделала этого, он немного улыбнулся и откинулся на спинку стула.

— А что ты читаешь? - спросила я.

Уэстон сразу наклонился ко мне и повернул обложку так, чтобы я смогла прочитать, что на ней написано.

— Пирс Энтони?

Уэстон постарался подавить кашель, а затем улыбнулся.

— Мне нравится, как он пишет.

Я кивнула.

— Мне тоже.

— Хорошо, - прошептал Уэстон. - А то я волновался,- после короткой паузы он снова наклонился к моему уху.- Почему ты никогда не разговариваешь со мной в художественном классе?

Мы вместе занимались рисованием, и я с нетерпением ждала этого урока. Во-первых, там занимался Уэстон, во-вторых, там не занимались две Эрин и Брэди, что было для меня еще важнее. Мы все серьезно относились к нашей работе, и художественный класс был единственным местом, где я была самой собой.

— Думаю, я просто была занята.

— Будешь ли ты занята сегодня?

— Возможно.

— Ну, может, мне повезет, и ты сегодня сделаешь перерыв.

Я отвернулась, чтобы скрыть улыбку, но все равно заметила ненавидящий взгляд Олди.

— Шлюха, - одними губами произнесла она.

***

После седьмого урока я сложила учебники в свой шкафчик и медленно побрела в восточное крыло. Пятьдесят минут в художественном классе с Уэстоном с каждым шагом становились все дальше и дальше. Приближаясь к классу, где проходило собрание старшеклассников, я боялась того, что ждет меня за дверью.

Брэди и Брендан сидели на партах, несколько студентов копались в своих телефонах, а две Эрин сидели за партами лицом ко всем остальным. Миссис Хантер, учительницы по английскому и главной на наших собраниях, еще не было. Черт.

— Что ты здесь делаешь? - спросила Олди. Я не ответила, но это никогда не останавливало ее. - Ты здесь никому не нужна.

Я села за парту около двери и стала надеяться, что миссис Хантер не заставит себя ждать.

Сонни изобразила сочувствие.

— Ты можешь уйти. Никого не волнует, что ты скажешь.

— Эта встреча обязательна, - просто сказала я. - Никуда я не уйду.

Сонни встала.

— Ты сделаешь это, если я говорю.

— Просто сядь, - сказала я.

Выражение лица Сонни сменилось с раздосадованного до шокированного, а потом и яростного.

— Что ты мне сказала?

Я посмотрела ей прямо в глаза.

— Я остаюсь. Просто сядь.

Взгляд Уэстона метался между двух Эрин и мной. Сонни сделала шаг в мою сторону, и тогда Уэстон вскочил со своего места. Судя по выражению его лица, он сам был немного удивлен собственной реакцией.

Сонни с отвращением посмотрела на него.

— Что ты делаешь, Уэс?

Уэстон на секунду склонил голову, а затем вздохнул, явно недовольный тем, что оказался между двух огней.

— Это обязательная встреча. Эта перепалка бессмысленна. Она наверняка сама не хочет здесь находиться.

— Уэстон! - шокировано сказала Олди.

Он вздохнул из ингалятора, глядя в глаза своей девушке.

— Оставь ее в покое.

У двоих Эрин отвисли челюсти, но, не успели они ничего ответить, как зашла миссис Хантер.

— Что я пропустила?

Уэстон и Сонни сели на свои места.

— Ничего, - проворчала она.

— Тогда пора начинать, - произнесла миссис Хантер.

Меня захлестнуло облегчение, и я постаралась не заплакать. Мои одноклассники не должны видеть моих слез.

 

ГЛАВА 3

— Вот стерва! - сказала Фрэнки, наблюдая за тем, как в рожок вытекало мороженое из специальной машины. - Не могу поверить, что она так унизила тебя. Но что она бы сделала? Правильно! Ничего!

Фрэнки успела обслужить десяток клиентов, пока я не пришла с собрания старшеклассников, и последующие четыре часа у нас не было ни минуты на отдых. Пятничные вечера всегда были многолюдны, хотя это не помешало Фрэнки рассуждать о моей стычке с Сонни.

Она положила руку на бедро, и перенесла вес на другую ногу.

— Я так горжусь тобой. Правда. Думаю, это был первый раз, когда ты постояла за себя, да?

— Не знаю. В действительности я не постояла за себя. Я просто сказала ей остановиться.

— А еще ты сказала сесть ее стервозной заднице, - она сморщила носик. - Эта часть моя любимая.

Солнце начало садиться, и к нам стало заглядывать меньше людей. Последняя машина отъехала с парковки, и я начала отдраивать все от того беспорядка, что возник, пока у нас не было времени все протереть.

К парковке быстро подъехал грузовик, и я сразу поняла, кто это был. Уэстон Гейтс был единственным человеком в городе, кто ездил на вишнево-красном Шевроле. Он спрыгнул с сидения и подбежал к моему окошку, потный после бейсбольной тренировки. Как ни странно, Уэстон был один.

— Привет.

— Привет, - сказала я, оглядываясь на Фрэнки. - Могу я чем-то помочь?

Уэстон просто смотрел на меня.

— Все в порядке? - спросила я.

Он моргнул.

— Да. Да, - сказал он, пожимая плечами. - А ты?

Я пожала плечами.

— Я в порядке. Что ты будешь?

— Мне... что-нибудь на твой выбор.

Я сделала ему гавайский «Blizzard», и он оплатил, все с тем же ожиданием чего-то в глазах.

— Мне очень жаль. Насчет того, что было сегодня, - сказал он. Я пренебрежительно покачала головой. - Мне следовало вмешаться раньше.

-— Ага, лет на десять раньше, - ответила ему Фрэнки.

Уэстон кивнул и повернулся к своему грузовику, но на секунду замер, будто бы хотел еще что-то сказать. Фрэнки вздохнула.

— Мне не следовало быть такой резкой. По-моему, он довольно милый.

— Согласна, - сказала я, не в силах отвести взгляд от Уэстона, забирающегося на водительское сидение.

— Это было... странно.

— Да, мне интересно, что это было? - сказала я с широкой улыбкой наблюдая за тем, как отъезжал грузовик.

— Думаю, ты ему нравишься.

Моя улыбка исчезла.

— И что из нескольких сказанных нами слов привело тебе к такому выводу?

Она пожала плечами.

— Просто я училась в средней школе.

Фрэнки и я закончили смену, а затем закрыли кафе. Она предложила подвезти меня, но я отказалась и пошла домой пешком.

Уже подходя к нему, я услышала знакомый звук работающего двигателя. Оглянувшись, я заметила красный Шевроле Уэстона. Он опустил стекло и медленно поехал рядом со мной. Уэстон опять был один.

— Привет, - сказал он, положив локоть на водительскую дверцу.

Я не ответила, и тогда он улыбнулся.

— Что делаешь?

— А как ты думаешь? - сказала я, стараясь не улыбаться так, как после его посещения «Dairy Queen».

— Я думаю, ты идешь домой. У тебя есть планы на вечер?

Я посмотрела на него, сузив глаза. Он знал, что у меня их не было.

— Хочешь погулять? - спросил он.

— Разве твои друзья не на спортивном поле? - Я уже знала ответ. Они собирались там вечером каждой пятницы и субботы, если никто не устраивал вечеринку. Что мне действительно хотелось узнать, так это то, почему он был не с ними.

— Я сказал им, что устал и поеду домой.

— Но ты этого не сделал.

— Ну... мне было скучно. А потом я увидел тебя.

Я посмотрела вниз.

— Я одета не в то, в чем можно гулять.

— Ты говоришь это самому большому любителю мороженого. Ты правда думаешь, что мне может не нравится эта одежда?

Я рассмеялась.

— Давай же! - сказал он с идеальной благодаря скобам улыбкой. Он снял их только прошлым летом.- Или мне надо умолять тебя?

— Этого тебе делать точно не надо, - пробормотала я.

— Что?

Я усмехнулась.

— Ладно, ладно! Просто дай мне переодеться.

— Договорились.

Я посмотрела на него.

— Встретимся прямо здесь. Я буду через секунду, - мы все еще были в половине квартала от моего дома, и я не хотела, чтобы громкий шум, издаваемый Шевроле Уэстона, привлек внимание Джины.

Стараясь не спешить, я пошла к своему дому, поднялась по лестнице на крыльцо и приоткрыла дверь. По привычке я прислушалась к шуму в доме, но не услышала музыку, так что я до конца открыла дверь и зашла внутрь. Джина сидела в гостиной на золотом бархатном диване, а рядом с ней на полу лежала пачка «Keystone Light». Она даже не подняла голову.

Я направилась прямиком в комнату, скинула на пол рюкзак, сняла фартук и остальную одежду, а затем оделась в другую. Все, что я носила на работу, неизбежно начинало пахнуть жиром. Вторые мои джинсы валялись на полу с каплями шоколадного сиропа. До стирки остался всего один день, так что чистыми были только шорты, хотя для них еще было прохладно.

Я тихо закрыла дверь в комнату и попыталась неслышно пройти мимо Джины, но она заметила меня и села.

— Куда ты, черт возьми, идешь? - спросила она.

— Погуляю рядом. Скоро вернусь.

Она откинулась на спинку дивана.

— Купи мне сигарет.

Я кивнула и поспешила выйти. Она вырубится раньше, чем я вернусь, и не будет помнить, что о чем-то меня просила. К сожалению, я узнала это только после того, как потратила больше сотни долларов собственных денег на ее сигареты.

Я остановилась во дворе, думая, что увижу грузовик Уэстона, но он остался точно на том месте, где я попросила его остаться. Как только он увидел меня, его глаза загорелись, и он помахал мне. Когда я подошла к его грузовику, Уэстон наклонился и открыл мне дверцу.

— Залезай! - сказал он с милой улыбкой.

Он не шутил. Я должна была залезть в эту штуку, ухватившись рукой за дверцу. Подтянувшись, я запрыгнула на черную кожу и закрыла пассажирскую дверцу.

— Ничего себе, - сказала я.

Он пожал плечами.

— Ничего особенного. Раньше грузовик принадлежал моему отцу.

— Лучше, чем ничего ,- поддразнила его я.

— Куда едем?- Спросил он.

Я улыбнулась.

— Куда-нибудь.

Уэстон держал во рту кусочек соломы, слегка пожевывая ее. Подпрыгивая на кочках под песни группы «Chance Anderson», через пять минут мы уже были за городом. Уэстон припарковался недалеко от эстакады. Это была I-35 (межштатная автомагистраль в Соединённых Штатах Америки), по которой, светя фарами, в обе стороны ехало множество машин.

Я открыла дверцу и выпрыгнула из машины. В сельских районах у эстакады не было защитных ограждений, только слой бетона по пояс человека и его здравый смысл. Мне в лицо подул холодный ветер, и я отвернулась, совершенно не удивившись, когда заметила сверкнувшую на небе молнию.

— Люблю сумасшедший ветер во время грозы, - сказала я.

Дверь Уэстона закрылась, и он оказался рядом со мной.

— А я просто люблю грозу.

— Ну так... ты скажешь мне? - спросила я.

Уэстон еле оторвал глаза от неба.

— Скажу что?

— Почему мы приехали сюда?

Он пожал плечами, продолжая жевать солому, что я нашла странно привлекательным.

— А почему бы не приехать?

— Есть сотня причин, почему. Но я спрашиваю тебя об одной-единственной причине того, почему я здесь.

— Потому что я попросил?

Я усмехнулась и посмотрела вниз.

— Если ты хочешь играть по таким правилам, ладно.

— Я вообще не хочу играть. Просто хочу сидеть здесь и смотреть на небо, не заботясь о сплетнях и о том, кто что делает и куда поступает. Это же нормально?

Я кивнула.

— Думаю, я смогу с этим жить.

Уэстон подошел к багажнику Шевроле, залез в него и протянул мне руку.

— Ну же, давай.

Я позволила ему помочь мне залезть и села рядом с ним, свесив ноги наружу.

Он кивнул куда-то назад.

— У меня есть кое-что выпить.

Я покачала головой.

— Я не пью.

— Да нет, там фанта и все такое. А еще там должно быть немного колы и одна баночка маунтин дью.

— Даже не знаю, что выбрать. Я люблю и то, и другое.

Он улыбнулся и протянул руку назад.

— Я тоже. Просто беру первое, что попадается в руку, - он порылся рукой в коробке с подтаявшим льдом и вытащил зеленую банку. - И победитель... маунтин дью! А ты счастливчик.

Я открыла банку.

— Не особо. Спасибо.

— Ну, может, все изменится. Для нас обоих.

— Ты не считаешь себя счастливчиком?

Он на секунду задумался об этом.

— Ты последний человек, кому я должен жаловаться.

— Ха, спасибо.

— Я просто имею в виду, что это будет выглядеть глупо. Потому что все мои проблемы и близко не стоят с тем адом, через который проходишь ты.

Я пожала плечами.

— У меня не так уж все плохо.

— Если бы я каждый день проходил через то же, что и ты, то не вынес бы. Тебе чертовски тяжело, Эрин Истер.

Он подпер лицо рукой, упершись локтем в колено. Его толстовка выглядела поношенной, а джинсы свободно висели над ковбойскими сапогами. Неожиданно он показался мне не таким недосягаемым.

Молния осветила небо, и мы оба ахнули.

— Она хорошо смотрелась, - сказал он. - Плохо только, что не дошла до нас.

— Не знаю, хорошо это или плохо.

— Что это значит? - улыбаясь, сказал он.

— Это старинная китайская пословица, которую говорил старый даосский (даосизм - китайское учение) фермер, о котором мне рассказывала миссис Пайлс. Я много потом думала об этой фразе.

— Расскажи мне, - сказал он, толкая в бок.

— Я не помню все дословно.

— Тогда своими словами.

Я вздохнула.

— Однажды у фермера умерла лошадь, с помощью которой он вспахивал землю. Жители деревни пришли к нему, соболезнуя его невезению, на что он ответил «Еще увидим». Через неделю его сын наткнулся на диких лошадей и сумел привезти двух из них домой. Все в деревне были поражены удачей фермера, на что он отвечал только «Еще увидим». Пытаясь оседлать одну из этих лошадей, сын фермера упал и сломал обе ноги. Деревенский врач сказал, что тот никогда не сможет ходить. Жители пришли утешать фермера, ведь тот был его единственным сыном, но фермер ответил «Еще увидим». Вскоре после этого началась война. Всех сыновей жителей деревни забрали воевать, и сын фермера был единственным, кто остался. Потом ни один из мальчиков, ушедших на войну, не вернулся.

— Ничего себе.

— Ага. Миссис Пайлс рассказала мне эту историю в девятом классе, и она прочно засела в моей голове.

— Мне понравилась эта история. Она... жизненна.

Я приподняла бровь.

Он усмехнулся, и я тоже. Над нами прогремел гром, а затем подул сильный ветер.

Уэстон приподнял подбородок.

— Пахнет дождем, - в этот момент чирикнул его телефон. Взглянув на экран, он засунул его обратно в карман толстовки.

Я глотнула свой маунтин дью.

— Это Эрин?

— Ага.

— Ты никогда не был таким, как...

— Таким, как она?

— Да, - сказала я, посмеиваясь и качая головой.

— Я думаю, не был. Но мои родители уверены в обратном.

— О.

— Да, они уверены, что я во многом на нее похож, - он откинулся назад, использовав руку вместо подушки, и посмотрел на небо. Я сделала то же самое и заметила, что перед нами был только небольшой участок чистого неба.

— Тебе скоро надо быть дома?

— Нет, а тебе?

— Нет.

Уэстон глубоко вздохнул, и мы стали просто лежать и смотреть на небо, скорее желая побыть в тишине, чем разговаривать. Мы все еще смотрели на небо, когда тучи полностью заполнили небо и закрыли последний кусочек, на котором виднелись звезды.

 

ГЛАВА 4

На третьем уроке я получила передышку. Входя в класс, я заметила знакомое лицо с добрыми голубыми глазами и идеально накрашенными губами.

— Привет, заходи.

Джулианна Олдерман стояла за столом мистера Бэрроуса, нервно перебирая бумаги.

— О, Боже. Мне это не особо удается.

Я просто сидела и смотрела, как кабинет заполняли ученики. Они едва замечали ее, продолжая громко разговаривать и смеяться.

— Что за... Что ты здесь делаешь? - сказала Олди, застыв в дверном проеме и широко раскрыв глаза.

Джулианна улыбнулась.

— Очевидно, что они сильно нуждались в замене.

Олди закатила глаза и быстро прошла к своей парте.

— Господи, мама, это чертовски унизительно.

— Эрин, - предупреждающе произнесла Джулианна, хотя в ее глазах не было ни проблеска гнева. Джина бы уже перевернула мою парту.

Блестящие каштановые волосы Джулианны подскакивали, пока она шла по классу и раздавала всем бумаги. Когда я была ребенком, я мечтала о том, чтобы моя мать была похожа на нее. На Хэллоуин Олди всегда приходила в школу в сделанным ее мамой костюме принцессы с розовой остроконечной шляпой, на конце которой развивалась ленточка. Сэм и Джулианна всегда были на играх, где выступала Олди, громко поддерживая ее. На ее шестнадцатый день рождения ей подарили новенькую Хонду Аккорд, которую сама Олди всей душой ненавидела. Она не знала, как ей повезло, что она может получать подобные вещи как само собой разумеющееся.

Джулианна села на место мистера Бэрроуса и усмехнулась, сверкнув глазами. У нее были такое же лицо в форме сердца, темные волосы и голубые глаза, как и у меня, так что я надеялась, что буду выглядеть такой же молодой и красивой в ее возрасте.

Олди застонала.

— Что это?

— Это ваше задание, - ответила Джулианна. - Мистер Бэрроус сказал, что вы поймете, что надо делать, так что приступайте, ребята. До конца урока надо закончить, домой задание никто не заберет.

Все, кроме меня, заворчали, и Джулианна моргнула, явно недовольная такой реакцией.

— Боже, это безумно унизительно! - все еще кипела Олди.

Джулианна мило улыбнулась.

— Прости, дорогая. Им просто понадобилась моя помощь.

К пятому уроку Олди все еще психовала. Мальчики болтали, как горячо выглядит ее мама, а девушки выдвигали множество версий, почему она согласилась заменить учителя.

Джулианна занималась домом с тех пор, как мы, трое Эрин, родились. До этого Джулианна работала в клинике доктора Шуарта, но, один раз оставив Олди в детском саду, больше не смогла сделать это. Во всяком случае, так говорили. Сэм был хирургом Блэквелла, и они жили за углом и вниз по улице от Уэстона.

— Что это за запах? - громко произнесла Сонни из задней части класса здоровья.

Они повторяли этот вопрос целый день, начиная с самого первого урока, когда Бреди намекнул, что запах новых препаратов в кабинете миссис Мерит исходил из моего влагалища. После этого он устраивал шоу каждый раз, проходя мимо меня. Обычно повторение всего этого в классе здоровья могло меня добавить, но сегодня по какой-то причине смешки не действовали на меня так, как всегда.

— Фу, - сказал Брэди. - Опять? Что за чертовщина? Я чувствую этот запах целый день!

— Может, это ты воняешь? - сказал Уэстон, оборачиваясь на него.

Я продолжала смотреть вперед.

Тренер Моррис отвернулся от доски.

— Что-то не так?

Все покачали головами, и тот отвернулся. Затем все услышали приглушенную имитацию рвоты с задних парт, и тренер снова повернулся к классу.

— Простите, тренер, но разве вы не чувствуете этот запах?

— Нет,- сказал он, оглядываясь по сторона.- Запах чего?- он понюхал воздух, и все расхохотались. Тренер не был удивлен.- Либо все сосредоточились на уроке, либо вон отсюда!- закричал он, указывая на дверь. Все притихли.

— Вот именно, кретины, - прошептал Уэстон.

Тренер повернулся и его глаза сосредоточились на Уэстоне.

— Что ты сказал, Гейтс?

Уэстон сглотнул.

— Я сказал «Вот именно, кретины».

Тренер Моррис слегка наклонился в его сторону, готовый к разборке.

— И кому ты это сказал?

— Брэди, сэр, и всем остальным, кто жаловался на несуществующий запах.

Тренер немного поколебался, а затем повернулся обратно к доске.

— Да пошел ты, урод, - пробубнил под нос Брэнди.

— Соси мой член, Бек, - сказал Уэстон, вставая со своего места.

— Ну все, немедленно перестаньте! - прогремел голос мистера Морриса.

Миссис Пайлс вошла в кабинет с широко раскрытыми глазами.

— Здесь все в порядке?

Тренер посмотрел на Брэди и Уэстона.

— Вон из моего класса. Вы оба. Живо!

Уэстон схватил свой рюкзак и быстро вышел. Бреди поднял руки.

— Разве я что-то сделал не так? Почему вы меня выгоняете?

— Убирайся, Брэди!

— Но я ничего не сделал! Вот дерьмо! Спросите любого!

Тренер Моррис посмотрел на миссис Пайлс.

— Миссис Пайлс, не могли бы вы вывести мистера Бека из моего класса, пока я не вышел из себя?

Миссис Пайлс на мгновение уставилась на него, а затем подошла к Брэди.

— Все в порядке, Брэди, пойдем.

— Черт, не прикасайся ко мне! - сказал Брэди почти что жалобным голосом.

— Брэди Бек, немедленно встань с этого места, иначе я помогу мистера Моррису насильно удалить тебя из класса! Встань! Немедленно!

Брэди откинулся на спинку стула, когда она к нему наклонилась. Миссис Пайлс была злее, чем когда-либо за все эти годы. Отойдя от минутного шока, Брэди собрал свои вещи и вышел из класса.

— Вы будете разговаривать с моими родителями!

— О, прекрасно. Не могу этого дождаться, - невозмутимо сказал тренер Моррис. - А теперь вернемся к лицевым мышцам.

Я опустила взгляд, чувствуя, как на меня уставился десяток пар глаз.

На седьмом уроке я все время кидала взгляды на свободное место Уэстона и вздыхала. Мне не хотелось, чтобы у него были неприятности из-за того, что он помог мне. Я не была уверена, почему он так неожиданно решил начать меня защищать, но это явно не было хорошо ни для кого.

Выходя после уроков из школы, я увидела Брэди, Брендана, Эндрю и двух Эрин, стоящих на углу парковки, где были припаркованы их машины. Ни разу с тех пор, как они получили права, никто из них не стоял на пешеходной дорожке у школы. Было очевидно, что они ждали меня.

Я решила не идти в «Dairy Queen» другой дорогой и, приподняв подбородок, спокойно продолжала идти вперед.

— Эй, - сказала Сонни. - Нам надо поговорить.

— Мне нечего вам сказать, - сказала я, до боли сжимая черные нейлоновые лямки моего рюкзака.

Олди ухмыльнулась.

— Тебе, может, и нечего, но мы много что хотим тебе сказать.

Брэди схватил меня за руку и вывернул ее.

— Не будь чертовой дрянью и просто дай ей сказать то, что она хочет.

Я выдернула руку. Две Эрин начали приближаться ко мне, но тут между нами оказался большой красный грузовик, с легкостью въехавший на бордюр. Водительская дверца распахнулась, и из машины выпрыгнул Уэстон, становясь между мной и Брэди.

— Чувак, что ты делаешь? - спросил Уэстон.

Лицо Брэди ожесточилось.

— Что я делаю? Да что с тобой не так? Почему ты защищаешь эту шалаву?

— Чувак, просто оставь ее в покое, - сказал Уэстон, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.

— Уэстон, - сказала Олди, протягивая к нему пальцы. Она была похожа на прекрасную ядовитую змеею, подползавшую к нему. Олди мягко поцеловала Уэстона в уголок рта. Я поборола подступивший приступ тошноты.

Уэстон отстранился от нее.

Иди, Истер, - тихо сказал он через плечо.

Я повернулась на пятках и продолжила идти, не оглядываясь назад. Еще пять домов мне не удавалось избавиться от отвратительного воспоминания о том, как ядовитые губы Эрин касались Уэстона. Все знали, что они были друг у друга первыми, но я старалась не думать об этом.

Я зашла в «Dairy Queen» через заднюю дверь, завязывая фартук.

— Привет, красотка! Как прошел день? - спросила Фрэнки, закрывая окошко после ухода последнего клиента.

— Уэстона выгнали из класса за то, что он заступился за меня, и из-за этого несколько моих одноклассников поджидало меня после школы.

— Подожди... что?

— Ты меня слышала, - сказала я, скрестив на груди руки и присев на прилавок.

На стоянку въехал минивэн, из которого выбежало несколько детей, чья мама, торопясь, подошла к моему окошку. Я взяла у каждого из них заказ, приготовила и отдала. После этого образовалась очередь, и люди не переставали идти до темноты, так что у нас не было времени поболтать. Когда бейсбольная тренировка закончилась, грузовик Уэстона отъехал от поля и пронесся мимо «Dairy Queen». Никто из игроков не зашел к нам.

Мы почистили прилавок, закрыли магазин и вышли на улицу.

— Едешь? - спросила Фрэнки, но затем остановилась в полушаге.

Прямо у задней двери, возвышаясь над нами, стоял красный Шевроле Уэстона. Он улыбнулся мне с водительского места.

— Тебя подвезти?

Фрэнки посмотрела на меня, взглядом умоляя сказать «да».

Я кивнула, и Уэстон потянулся к ручке на двери пассажирской дверцы, чтобы открыть ее для меня. Я обошла грузовик и залезла в него, делая вид, что не замечаю улыбку до ушей Фрэнки.

— Мне жаль насчет того, что произошло, - сказала я. - Я оставила тебя там одного разбираться с ними.

— Стой, ты не должна извиняться передо мной.

Когда я не ответила, он завел мотор и рванул вперед, проехав мимо моего дома и выезжая из города. Я поняла, куда мы едем, и обрадовалась. Это было лучше, чем идти домой, в школу или даже в «Dairy Queen». Появилось место, где я могла расслабиться.

Двигатель Шевроле замолчал, позволяя тишине окутать нас. Уэстон выпрыгнул из машины и открыл багажник. На этот раз он ждал меня, протянув руку.

Я посмотрела на его длинные пальцы с обкусанными ногтями.

— Мне не нужна помощь.

— О, я знаю. Просто мне кажется, что к тебе нужен особый подход.

Я посмотрела на его протянутую руку.

Он пожал плечами.

— Просто позволь мне помочь.

Я сделала это, а затем подождала, пока он запрыгнул и сел рядом со мной.

— Вот, - сказал он, откинувшись назад и открыв холодильник. Уэстон дал мне банку Фанты, а сам взял колу.

— Спасибо, - сказала я. - Что сказали твои родители? Насчет сегодняшнего?

— Они не знают.

— В смысле? Никто из школы не позвонил им?

— Они не позвонили Брэди, не позвонили и мне.

Я вздохнула.

— Что ж, я рада. Думаю, они не назначили тебе отработку, верно?

— Нет.

Я кивнула.

— И зачем я спрашивала?

Он безрадостно рассмеялся.

— Когда я вернулся домой после тренировки, мой папа держал в руках письмо о зачислении в университет. Он улыбался по весь рот, а мне захотелось его разорвать.

— Почему?

— Потому что он там учился. В Университете Дьюка. Не пойми меня неправильно, это отличное место. И там очень нравится моей сестре.

— Тогда в чем проблема?

— Меня приняли еще и в Институт искусств Далласа, - я подождала, пока он сделает глоток колы. - Папа не знал о том, что я пробовался еще и туда, так что я каждый день первым проверял почту, чтобы он не узнал об этом.

— Но сегодня тебя не было, потому что ты был со мной у школы.

— Это не твоя вина. Но он даже не упомянул об этом. Даже не задумывался. Он был слишком занят мыслями о футбольной стипендии, которую я, по его мнению, должен получить. Ему было не важно, что я сделал что-то за его спиной.

— И что ты собираешься делать?

Уэстон вытащил смятую бумагу из письма из кармана.

— Я вытащил письмо из мусорного ведра.

Я почувствовала, как загорелись мои глаза.

— И ты собираешься ехать туда?

Он уставился на бумажку.

— Я понимаю, что учиться и там, и там будет невозможно.

— Ты так и не ответил.

Он посмотрел на меня.

— А как ты думаешь? Мои родители не помогут мне с обучением, и тогда я не буду жить в нормальной квартире.

— Тогда ты будешь и работать, и учиться. Ты не первый студент, кто будет так делать.

— Я не этого боюсь. Я просто... Это будет большой пощечиной для моих родителей.

— Но это твоя жизнь, - эти слова были просты и заезжены, но это все равно было правдой. - Чтобы сказал тридцатилетний ты самому себе сейчас?

— Если он сидит в офисе и разбирается с какими-нибудь юридическими документами, то, вероятно, ругается на меня.

Я пожала плечами и посмотрела на небо.

— Звучит так, будто ты уже знаешь ответ.

— Но есть разница между долгом и желанием, верно?

— Да, и ты должен стать тем, кем хочешь.

Он посмотрел на меня и улыбнулся, и я встретилась с ним взглядом. Он мгновение смотрел на меня, а затем его взгляд упал на мои губы.

— Ты пахнешь мороженным.

У меня перехватило дыхание.

— И что?

— Мне просто стало интересно, похожа ли ты на мороженое на вкус.

После небольшой паузы я начала хохотать.

Уэстон усмехнулся.

— Что? Что смешного?

Я не могла прекратить отвратительное хихиканье, вырывающееся изнутри меня, а глаза были полны слез. Уэстон хмыкнул.

— Что ж, я рад, что сейчас темно, - сказал он, потирая затылок.

— Почему это? - спросила я, вытирая глаза.

— Потому что мое лицо сейчас ярко-красного цвета.

Я толкнула его в бок.

— Не смущайся. Если бы кто-то сказал мне две недели назад, что ты сегодня это скажешь, я бы подумала, что он сошел с ума.

— Две недели назад ты хотела бы, чтобы я поцеловал тебя?

Я смотрела на него лишь боковым зрением, опустив взгляд на свои ноги.

— Нет.

— Нет?

— По той же причине, почему я не хочу, чтобы ты поцеловал меня сейчас.

В его глазах промелькнуло понимание.

— Олди.

— Да, - сказала я, складывая губы в жесткую линию. Он кивнул, уступая.- Сегодня есть какая-нибудь вечеринка? - спросила я, отчаянно пытаясь сменить тему.

Уэстон откинулся назад и скрестил руки за головой.

— Я не знаю, и меня это не волнует.

Я подползла поближе к нему, и мы, глядя на звезды, стали обмениваться воспоминаниями о начальной школе, ненавистью к миссис Тернер и множеством других вещей, не затрагивая только то, что касалось Эрин Олдерман.

— Ты будешь скучать по школе? В смысле, ты ведь должен, - сказала я, удивленно покачивая головой. - Ты здесь словно Бог.

Он рассмеялся.

— Бог ада - это дьявол. Не особо удачный комплимент.

— Туше, - я стала качать ногами вперед и назад, чувствуя прохладный воздух, просачивающийся через ткань джинсов. На улице было достаточно тепло для птиц и насекомых. Их щебетание и жужжание в траве складывались для меня в персональную симфонию.

Мы допили наши банки с газировкой, после чего Уэстон смял их и кинул за наши спины. Он помог мне слезть, обошел машину и открыл мне пассажирскую дверцу. Я залезла и села на свое место, а он посмотрел на меня.

— Делаешь что-нибудь на весенних каникулах?

Я покачала головой.

— Мои родители уезжают кататься на лыжах с членами их церковного собрания. Я должен поехать на Южный Падре (Падре - американский остров, расположен на южном побережье штата Техас) с Олди, Брэди и еще почти всеми из футбольной команды и команды черлидерш, но хочу отказаться.

Я нахмурилась, запутавшись.

Уэстона это явно забавляло. Он облокотился на дверцу, глядя на меня со своей совершенной, милой улыбкой.

— Я собираюсь остаться здесь.

— А твои родители не будут против?

— Они поймут. Кроме того, мне уже восемнадцать. Они не много могут сделать.

— Олди не поймет.

— Мне это не важно.

Я сузила глаза.

— Ты хочешь расстаться с ней из-за меня, да?

— Да, Истер. Я больше не брошу тебя под колеса автобуса вроде нее.

— Я не такая сумасшедшая, чтобы подумать, будто ты делаешь все это ради меня, но если для меня хотя бы небольшая часть этого, то...

— А что, если бы все было именно так, и я делал это все для тебя?

— Я бы спросила тебя, почему. Почему ты вдруг заинтересовался мной.

— А кто говорил, что вдруг?

Я попыталась не улыбнуться. Единственное, что позволяло мне это сделать, были слова, которые я собиралась сказать.

— Уэстон, ты милый парень. И я солгу, если скажу, что ты мне не нравишься. Но я все равно скоро сбегу отсюда.

Он закрыл пассажирскую дверцу и медленно пошел к водительской. Уэстон простоял у машины, не залезая в нее, около минуты. Когда же он наконец сел в машину и завел двигатель, ему пришлось перекрикивать шум мотора, чтобы я его услышала.

- Как и я.

 

ГЛАВА 5

— Могу я поговорить с тобой минутку? В смысле... не через это окно? - попросил меня Уэстон, широко раскрыв глаза. Он смотрел на меня так всю эту неделю в коридорах и на общих уроках. Я знала, что он что-то хотел мне сказать, но с тех пор, как Уэстон высадил меня ночью возле дома, между нами было чувство неловкости.

Я посмотрела на Фрэнки. Она поджала губы и жестом показала мне пойти к задней двери.

— Да... да, мы можем... встретиться сзади.

Я развернулась и пошла к задней двери, напряженная от головы до пят. Я раскрыла дверь, и Уэстон шагнул внутрь. Мы оказались одни в кладовой, освещение которой заставляло меня выглядеть так ужасно, как можно выглядеть в помещении, уставленном коробками с сиропами и разнообразной начинкой. Он ничего не сказал, и я начала бродить глазами по всему в помещении, кроме Уэстона, ожидая, пока он что-нибудь скажет.

— Я идиот, - сказал он, нахмурив брови.

— Что?

— Я хуже, чем идиот. Я трус. Мне следовало вмешаться давным-давно. Когда ты ответила Эрин, это привело меня в себя. Мне стыдно, что я не противостоял девушкам... девочкам-подросткам. И еще Брэди. Только мудак может позволить мудаку говорить так с девушкой, как он говорил с тобой. Я ненавидел его. Я ненавидел его в течение многих лет, но просто игнорировал.

Я покачала головой. Брэди, Брэндан и две Эрин издевались надо мной на этой неделе, но не было ничего из ряда вон выходящего, так что я не была уверена насчет того, что взбесило Уэстона.

— Все в порядке. Я не жду, что ты...

— Я знаю, что ты ничего от меня не ждешь. Я думал об этом всю эту неделю. Весь месяц. Я не буду больше позволять им или еще кому-то так относиться к тебе, - не знаю, что отразилось на моем лице, но Уэстон вдруг, казалось, занервничал. - Что?

— Не знаю... В смысле... Ты до сих пор не сказал, зачем делаешь это.

Он вздохнул.

— Я знаю. До окончания школы осталось всего два месяца, а они издеваются над тобой с начальной школы. И мне жаль, что я не могу вернуться и остановить это в самом начале.

— И это все? Причина в том, что в тебе вдруг проснулась совесть?

Он вздрогнул.

— Ауч.

Я скрестила руки.

— У Фрэнки там уже выстроилась очередь, так что давай перейдем к делу. Ты стал похож на другого человека. Ты ссоришься со всеми своими друзьями и начинаешь общаться со мной, с человеком, с которым ты почти не разговаривал с самого детского сада. Думаю, с моей стороны справедливо спрашивать, с чего это вдруг.

— Я говорил с тобой столько, сколько мог.

— Сколько мог?

Он кашлянул, прикрывшись сгибом руки.

— Я не это имел в виду.

— Мне не нужно, чтобы ты спасал меня, Уэстон. Я разбираюсь со всем самостоятельно уже очень давно. Мне не нужна благотворительность.

Он нахмурился.

— Я не говорил, что она тебе нужна.

— Мне, вероятно, будет лучше, если ты просто вернешься к своей обычной жизни и оставишь меня в покое.

Он вздрогнул, будто бы мои слова доставляли ему боль.

— Это чушь. Ты действительно так подвержена своим привычкам?

— Я не знаю, чему я подвержена!

— Как и я! - сказал он, тяжело дыша. Он вытащил свой ингалятор из кармана и глубоко вздохнул. Через пару секунд Уэстон продолжил говорить нормальным голосом. - Я не знаю, что хочу делать в своей жизни. И мне кажется... Мне кажется, ты единственный в мире человек, который ничего от меня не ждет. И я знаю только то, что я не был доволен тем, куда движется моя жизнь, пока впервые не поехал с тобой за город. Я не знаю, что, черт возьми, делаю, Эрин. Я просто... импровизирую. И надеюсь, что ты тоже захочешь попробовать.

Несмотря на все плохие мысли, витающие в моей голове, мои губы изогнулись в улыбке. Он медленно притянул меня к себе и обнял. Его мышцы были одновременно мягкими и твердыми. Моя голова легла под его подбородком, и мы простояли так довольно долгое время. От него пахло потом, но запах был приятным. Уэстон мог пахнуть хоть канализацией и продолжать мне нравится.

— Мне пора идти,- сказала я. Моя щека все еще лежала у него на груди. В моем росте было всего метр шестьдесят сантиметров, так что Уэстон был на голову выше меня. Он водил пальцами по моей спине, и, хотя мы никогда не были так близки, мне показалось, что до этого мы множество раз так стояли.

Он отстранился.

— Увидимся позже?

— Мне надо сделать домашнюю работу.

— Бери ее с собой.

Я заправила волосы за ухо.

— Думаю, можно и так. Если ты не будешь мне мешать.

— Ты забудешь о том, что я рядом.

Он вышел за дверь, а я побежала обратно и, заходя, чуть не разбила Фрэнки лицо дверью. Уэстон завел грузовик и поехал, остановившись лишь на перекрестке, заворачивая на Мейн-стрит. Фрэнки в ожидании смотрела на меня, и я пожала плечами.

— Так он сейчас твой рыцарь в сияющих доспехах?- спросила она.

На моем лице промелькнуло отвращение.

— Нет. Я сказала ему, что меня не надо спасать. И ты это знаешь.

Она ухмыльнулась.

— Но быть защищенной не так уж и плохо.

Я постаралась не улыбаться, но после последних событий это было трудновыполнимо.

— Он мне нравится, - сказала Фрэнки. - И тебе тоже. В другом смысле, конечно.

Я поморщилась.

— А у тебя богатое воображение.

— Ты сама не своя с тех пор, как он вьется вокруг.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ну, ты точно его не ненавидишь.

Я вымыла раковину, почти не следя за тем, что я делала.

— Точно не сегодня.

***

Когда мы закрыли «Dairy Queen» и вышли через заднюю дверь, красного пикапа там не было. Его не было нигде.

— Я думала, у вас были планы?- спросила Фрэнки.

Я пожала плечами.

— Едешь?

Я покачала головой и пошла домой. Положив руку на ручку входной двери, я прислушалась, ожидая знакомый звук двигателя, но его не было. Через стены дома просачивались песни «Soul Asylum», и я обрадовалась: после того, как меня подвел Уэстон, не хотелось еще и столкнуться с Джиной.

Я толкнула дверь и быстро прошла к себе в комнату, чувствуя себя более одинокой, чем обычно. Вдруг раздался громкий стук в дверь, и я закатила глаза, думая, что к Джине на вечеринку заглянул один из друзей Джины или ее дилер. Через несколько секунд на пороге моей комнаты появилась она сама с размазанной тушью вокруг ярко-красных остекленевших глаз. Она все еще была в спец. одежде супермаркета, на белой рубашке которой криво висел бейджик.

— Это тебя, - ее лицо отразило мое замешательство.

Я кивнула и встала, направляясь ко входу. У двери стоял Уэстон, засунув в карманы куртки руки. Джина остановилась рядом со мной, уставившись на него. Она почесала руку и кивнула в его сторону.

— Кто это?

Уэстон протянул руку.

— Уэстон Гейтс, мэм. Я друг Эрин.

Джина поколебалась и, наконец, пожала ему руку, посмотрев на меня.

— Ты куда-то собираешься?

Я кивнула.

Эрин собиралась помочь мне с домашней работой, - легко солгал Уэстон, будто бы делал это тысячу раз прежде.

— О, - удовлетворенно сказала Джина. Она бы не поверила, что такому, как Уэстон, от меня надо что-то еще.

Я побежала к себе в комнату, чтобы переодеться и собрать вещи. Через минуту я уже была возле Уэстона, торопясь оказаться снаружи. Как только мы оказались в грузовике, я вздохнула свободно.

— Мне жаль, что ты там побывал. Не стоит тебе больше заходить в мой дом.

— Почему нет?

— Там отвратительно. И воняет.

— Там воняло травкой, которой обку

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.