Тема 5. Психологическая характеристика следователя и следственной деятельности 2 страница

Следственная наблюдательность вырабатывается на базе знания способов совершения и сокрытия преступлений, а также следов, оставленных при том или ином образе действий преступника, мест и способов их обнаружения. К сожалению, в сознании следователя очень быстро формируется установка на собственную интеллектуальную достаточность, желание ограничить источники получения новой информации о способах совершения и сокрытия преступлений, уловках преступника, методах обнаружения следов только собственным профессиональным опытом. Юридическая психология и криминалистика сформировались как области самостоятельного научного знания в силу увеличения интеллектуального потенциала отдельных групп преступников. Прошли времена традиционных приёмов совершения преступлений, передаваемых «по наследству» в жестко структурированной и иерархизированной преступной среде. Современная преступность, особенно беловоротничковая, активно использует последние наработки научной мысли, и самостоятельно противостоять данной тенденции не способен никакой следователь.

От следователя требуется разносторонняя образованность. Современный следователь должен иметь основательные представления об основных отраслях человеческого знания, иметь глубокие познания в области психологии и научной организации труда. Кроме того, следователю нужно понимание социальных процессов и явлений, характерных для региона, в котором он выполняет свои профессиональные функции. Современное юридическое образование это еще не гарантия образованности, а, скорее, формальное требование, предъявляемое к претенденту на должность.

В своей профессиональной деятельности следователю часто приходится обращаться к такому источнику информации, как речь.

Речевые навыки выступают важными инструментами работы следователя. Как познавательная, так и удостоверительная стороны расследования связаны с использованием речи в устной и письменной формах. Устность уголовного процесса сочетается с протоколированием в письменном виде полученных данных о ходе и результатах расследования. Отсюда возникает необходимость для следователя безупречного знания языка на котором ведется судопроизводство, и высокое владение речевыми навыками.

Одним из базовых положений, выдвинутых основателем психолингвистики Ф. Соссюром, является утверждение, что слово не столько обозначает, сколько имеет смысл. Человек вкладывает в речевые конструкции не только информативно-коммуника­цион­ную, но и личностную составляющую. Именно эта личностная составляющая может быть причиной неправильного понимания смысла сказанного следователем. Необходимость быть правильно понятым требует от следователя говорить тем языком, который понятен собеседнику. Следователь всегда обязан учитывать, как будет воспринят его вопрос или заявление, убеждаться в достигнутом взаимопонимании.

Современные исследователи полагают, что значимость развитой коммуникативной сферы следователя детерминируется следующим:

Во-первых, она обеспечивает объективность и достоверность расследования, а в дальнейшем и судопроизводства. Если следователь что-то недопонял, или понял неправильно, или понял, но не успел адекватно отразить в протоколе, это так и останется в деле, и лишь с очень большим трудом может быть исправлено.

Во-вторых, она обеспечивает доступность речи следователя. Если даже следователь правильно понимает слова допрашиваемого, иногда достаточно одного неточного или неумело поставленного вопроса, чтобы допрос пошел по неправильному пути.

В-третьих, развитие речевых навыков позволяет следователю установить с допрашиваемым необходимую степень психологического контакта. Дискуссионным, правда, считается необходимость владения арго и сленгами как приём достижения психологического контакта с допрашиваемым.

В-четвертых, развитые речевые навыки существенны и для личностного становления самого следователя. Они способствуют четкости и ясности мышления, помогают преодолевать сковывающее влияние канцеляризмов и профессионализмов, нередко вызывающих неприятие следователя как достойного контрагента со стороны других лиц.

В целом необходимо отметить, что речь следователя должна соответствовать следующим критериям: краткость, ясность, простота.

Иной характер носит письменная речь, находящая отображение в процессуальных документах, составляемых следователем. Письменная речь, хотя и является носителем информации о глубинных психических процессах лица, внешне ограничивается констатацией фактической информации и на сознательном уровне обращена к сознательной составляющей нашей психики, напрямую не задействуя проявление эмоциональной сферы человека.

Мышление следователя. Центральным понятием, содержательно характеризующим мышление следователя, является следственная версия. Мыслительная деятельность следователя в процессе расследования преступлений сконцентрирована на процессе выдвижения и проверки различных версий.

Версия — это только логическая форма мысли. Между логическими операциями и отражаемой действительностью в сознании следователя находятся важные посредствующие звенья, протекают сложные познавательные процессы. Поэтому было бы слишком упрощенным представлять себе мыслительную деятельность следователя только как систему логически развернутых рассуждений, именуемых в психологической науке дискурсивным мышлением.

Мыслительная деятельность следователя в процессе выдвижения версий подчиняется достаточно жестким психологическим законам. Версия — это не только результат логического поиска, в любую версию содержательно включается и личностный момент, который порой нейтрализует рациональный момент логического поиска истины.

В отечественной литературе рекомендуется выдвигать не менее двух версий произошедшего события, чтобы нейтрализовать элемент односторонности восприятия в процессе расследования. Человек как гомеостатическая система часто склонен к выбору наименее энергозатратной модели поведения, поэтому первая выдвигаемая версия — это своеобразный путь наименьшего сопротивления, модель поисковой деятельности, в которой следователь неосознанно будет чувствовать себя наиболее комфортно. Первая версия, как правило, базируется на определенной совокупности фактов, полученных следователем, и основана на первом впечатлении следователя.

Альтернативная версия содержательно, как правило, антагонистична первой, гомеостатичной. Этот антагонизм необходим, прежде всего, для того, чтобы в скором времени признать вторую версию (контрверсию) несостоятельной и сосредоточить внимание на первой (гомеостатичной). Естественно, подобная логика носит неосознанный характер и слабо подчиняется осознанному контролю.

Учитывая механизм выдвижения версий, описанный выше, целесообразно ограничить количество выдвигаемых версий числом не менее трёх. Третья версия будет своеобразным компромиссом между психологически удобной первой версией и неосознанно отвергаемой второй. Отметим, что в рамках описанного механизма четвертая и последующие версии будут компромиссом между второй и третьей, третьей и четвертой и т.д.

Составной частью творческого мышления является интуиция — логический сознательно неконтролируемый переход от одних утверждений к другим, иногда с таким обширным проскакиванием отдельных звеньев рассуждения, что посылки и промежуточные процессы не заполняются, хотя при восстановлении хода мыслей их можно было бы обнаружить.

Интуиция следователя детерминируется двумя факторами: развитием интуитивного мышления как личностной составляющей психики следователя и его жизненным/профессиональным опытом. Как и любое проявление иррациональных психических структур интуитивное мышление на настоящий момент изучено недостаточно в плане теоретическом, но раскрыто на достаточно высоком уровне в плане практических приёмов стимуляции данной разновидности мышления.

Воображение следователя. Развитое воображение — свойство создавать новые образы или идеи, ранее целостно не воспринимавшиеся человеком, является обязательным свойством психики следователя. Разнообразие проявления социальных и психологических процессов, с которыми приходится иметь дело следователю, должно формировать у него развитый навык создания мыслительных моделей, отражающих как повседневные житейские ситуации, так и различные формы человеческого поведения.

Основным условием развития воображения личности является накопление и обобщение её жизненного опыта и специальных знаний.

Реконструируя событие прошлого, воображение следователя на основе имеющихся у него материалов уголовного дела, почерпнутых из различных источников, создает цельное представление о расследуемом событии, генерирует идеи о механизме совершения преступления, предугадывая расположение следов преступления. Конструируя модель события в плане возможных последствий, следователь генерирует идеи о постпреступном поведении преступника, его контрдействиях.

Психологические аспекты профессиональной деформации личности следователя

Есть профессии, выбрав которые, человек одновременно приобретает постоянное напряжение, постоянную заботу. К таким относится и профессия следователя. Повышенная энергозатратность при выполнении профессиональных функций, постоянная конфликтность при этом, некоторая дистанцированность от окружающих приводят к формированию профессиональной деформации личности следователя.

Профессиональная деформация личности — это изменения психических характеристик личности, которые появляются под влиянием выполнения профессиональных обязанностей. Профессиональная деятельность человека — одно из ведущих проявлений внешней деятельности личности. Она влечет за собой профессиональное развитие работника, что обусловливает формирование профессионального типа личности. Профессиональная деформация может отличаться своей направленностью, носить положительный или отрицательный характер.

Негативное влияние профессиональной деятельности проявляется в отрицательных сторонах характера, изменении типичных ролевых установок, усилении акцентуированных свойств. Профессиональная деформация личности может носить эпизодический или устойчивый характер и проявляется в трансформации базовых установок и моделей поведения.

Исследование профессиональной деформации следователей в настоящее время является также весьма актуальной проблемой, решение ее представляет значительный интерес как в теоретическом, так и в прикладном плане.

Профессиональные деформации личности детерминируются многими факторами — объективными и субъективными. К объективным можно отнести: содержание профессиональной деятельности и общения; условия выполнения профессиональных обязанностей; социальные факторы. К объективно-субъективным факторам относятся система и организация профессиональной деятельности, качество управления, стиль управления и профессионализм руководителей. К субъективным — онтогенетические изменения, возрастная динамика, индивидуально-психологи­ческие особенности, характер профессиональных взаимоотношений, кризисы профессионального становления личности, служебная необходимость идентифицировать себя с патологическим внутренним миром других людей для их лучшего понимания.

Служба в органах внутренних дел относится к тем видам профессионального труда, условия и характер которых обязательно окажут травмирующее воздействие на психику. Подобное травматическое воздействие по мнению Э.Ф. Зеера может проходить в следующих формах:

· общепрофессиональные деформации (типичные): синдром асоциальной перцепции, при котором каждый гражданин воспринимается как потенциальный нарушитель, эмоциональная индеферентность, холодность к страданиям других; поведенческий трансфер, характеризующий формирование черт ролевого поведения и качеств, присущих лицам, нарушающим закон, усвоение и употребление их жаргона;

· специальные профессиональные деформации, связанные с внутрипрофессиональной специализацией: у следователя — правовая подозрительность, у оперативного работника — актуальная агрессивность и т.п.;

· профессионально-типологические деформации, обусловленные наложением индивидуально-психологических особенностей личности на психологическую структуру деятельности: комплекс превосходства, гипертрофированный уровень притязаний, доминантность, обусловленные реализацией работником властных функций;

· индивидуализированные деформации, обусловленные индивидуальными психологическими особенностями работников: профессиональные акцентуации, сверхкачества, сверхответственность, трудоголизм, трудовой фанатизм, сверхчестность.

Индикаторами психической деформации следователя по мнению А.М. Бандурка, С.П. Бочаровой, Е.В. Землянской выступают следующие психологические проявления:

1. Предвзятое отношение к объекту служебной деятельности — гражданам или группе граждан (различных субъектов правоотношений), для него характерны:

· обвинительный уклон (установка) или презумпция первичной вины объекта;

· абсолютизация карательно-принудительных мер и вера в их универсальную эффективность;

· психологические барьеры в общении.

2. Субъективное толкование законопослушного поведения и нормативной регламентации служебной деятельности. Это приводит:

· к злоупотреблению властью или неприменению властных полномочий в случаях, предусматривающих их применение;

· личное установление недозволенных связей или их поощрение;

· использование запрещенных способов и приемов деятельности;

· употребление алкоголя в служебное время и злоупотребление им в застольях;

· перенесение особенностей служебного общения и отдельных профессиональных способов и приемов деятельности на внеслужебные сферы — властно-команд­ный тон, тотальное использование жаргона (профессионального и уголовного), речевых штампов, ненормативной лексики, неуместное обращение к профессиональному юмору.

3. Профессиональное огрубление личности, которое проявляется:

· в сверхнормированном пребывании на службе без серьезных служебных причин;

· в стойком интересе к служебным делам вне службы (по выходным дням, в отпуске);

· в преимущественном пребывании в профессиональной среде (с постоянным ношением форменной одежды) по сравнению с внеслужебным окружением, социопро­фес­сиональная самоизоляция.

4. Изменения в образе «Я» (представление о самом себе), показателями которых служат:

· стойкая завышенная профессиональная самооценка, вызывающая пренебрежительное отношение к представителям других профессий, снисходительность в оценках коллег по службе;

· болезненная реакция на критику или контроль, проверку своей деятельности;

· фиксированная ориентация на собственный опыт, включающая презумпцию своей непогрешимости.

Недопущение профессиональной деформации, или, точнее ограничение её негативных составляющих актуально также в силу высокой вероятности возникновения в нестабильной психике психопатологических психогенных расстройств, являющихся болезненными состояниями, выводящими человека из строя, лишающими его возможности продуктивного общения с другими людьми и целенаправленных действий.

Важнейшим условием эффективной профессиональной деятельности является способность следователя к психическому саморегулированию, владению приемами медитативных техник, техники аутотренинга и самое пожалуй важное, техниками психологической релаксации. Осуществление осознанного контроля за состоянием психики — безоговорочное условие эффективного функционирования не только в сфере избранной профессии, но и в остальных сферах (семейной и микросоциальной).

Основные понятия темы

Дедукция, индукция, интуиция, конфликт, суггестия, профессиональная деформация, профессиограмма, моделирование, версия, стресс, депрессия.

Литература

1. Арцишевский Р.В. Выдвижение и проверка следственных версий — М., 1978.

2. Василюк Ф.Е. Психология переживания (анализ преодоления критических ситуаций). — М., 1984.

3. Димитров Александр Психология предварительного следствия: учебное пособие. — М., 2007.

4. Драпкин Л.Я. Разрешение проблемных ситуаций в процессе расследования. — Свердловск, 1985.

5. Еникеев М.И., Черных Э.А. Психология следователя. — М., 1988.

6. Канатаев Ю. А. Психология конфликта. — М., 1992

7. Котов Д.П., Шиханцов Г.Г. Психология следователя. Воронеж, 1977

8. Кочетков В.В., Скотникова И.Г. Индивидуально-психоло­ги­ческие проблемы принятия решения. — М., 1993.

9. Лебедев И.Б. Психология в правоохранительной деятельности. — М., 2003.

10. Леви А.А. Применение метода реконструкции при расследовании. — М., 1975.

11. Леонова А.Б. Психопрофилактика стрессов. — М., 1990.

12. Лузгин И.М. Моделирование при расследовании преступлений. — М., 1981.

13. Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. — М., 1967.

14. Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. — М., 2008.

15. Шиханцов Г.Г., Котов Д.П. Психология следователя. Воронеж, 1977.

16. Юридический конфликт: сферы и механизмы. — М., 1994.

17. Ямпольский А.Е. Психологические основы формирования следственного мастерства. — Волгоград, 1980.

Контрольные вопросы

1. Дайте психологическую характеристику структуры следственной деятельности.

2. В чем сущность профессиограммы?

3. Определите психологические типы, которые объективно несут в себе профессиональную непригодность в следственной деятельности?

4. Определите природу психологических затруднений у представителей разных психологических типов в реализации следственных задач.

5. Охарактеризуйте виды принятия решений.

6. Что такое конфликт?

7. Какие психические механизмы защиты лежат в основе конфликтного поведения?

8. Определите основные признаки профессиональной деформации.

9. Назовите психологические факторы, стимулирующие профессиональную деформацию в следственной деятельности.

Тема 6. Виктимная психология

1. Формирование виктимологии как особого направления знания.

2. Предмет, методы и история развития виктимной психологии.

3. Понятие жертвы преступления. Типология жертв. Виктимность.

4. Механизм взаимодействия между жертвой преступления и преступником.

5. Виктимологическая профилактика.

Формирование виктимологии как особого направления знания

Лекция построена на содержании и результатах исследования Н.В. Ахмедшиной. Закономерности научного познания, выражающиеся в исследовании все более сложных объектов, обусловили возможность глубокого изучения в XX веке двух сложнейших явлений действительности: человека и общества. Эти две достаточно самостоятельные системы организованы чрезвычайно сложно. Не удивительно, что исследование объекта, относящегося к обеим системам сразу, представляет довольно большую сложность уже на этапе постановки научно-исследовательской проблемы. Преступление как объект познания выступает одной из форм взаимодействия систем «человек» и «общество».

Анализ криминологической литературы показывает, что она, главным образам, посвящена преступному деянию, его природе и отдельным его сторонам, выяснению причин и условий совершения конкретного преступления и преступности в целом, а также личности преступника.

Учение же о потерпевшем от преступления (виктимология) в качестве самостоятельного научного направления в криминологии начало оформляться лишь в 40-е гг. ХХ века с появлением работ Г. Гентига и Б. Мендельсона, которые заложили основы виктимологии: определили ее предмет, методы исследования и выработали соответствующую терминологию. До этого времени проблема жертвы преступления в исследовательском плане оставалась в стороне. Сам термин «виктимология» впервые прозвучал в докладе Б. Мендельсона «Новые психосоциальные горизонты: виктимология» (1947). Позднее, в 1949 г. американский психиатр Ф. Уэртхем выступил за создание «науки виктимологии», посвященной социологическому анализу поведения жертвы преступления.

Почему же интерес к жертве преступления возник именно в названное время?

Исторически сложилось так, что трансформация научного знания в самостоятельную научную дисциплину происходит при определенных условиях, а именно:

1) наличие обстоятельств, способствующих возникновению данного знания на определенном историческом этапе;

2) достижение необходимого уровня развития базовых наук;

3) существование социального заказа на развитие знаний, представленных новым научным направлением.

Говоря о причинах, которые способствуют либо препятствуют возникновению и дальнейшему развитию научного знания определенного характера на конкретном этапе развития общества, мы имеем в виду главенствующие в обществе доктринальные установки, оказывающие влияние, в том числе, и на правовые науки. В частности, говоря, например, о криминологии, профессор Оксфордского университета Дж. Гарланд пишет, что история этой науки это история постоянной переоценки идей в соответствии с меняющимися политическими условиями, изменениями на институциональном и административном уровнях, а также интеллектуальными достижениями, происходящими в смежных отраслях науки, и изменяющимися идеологическими установками практических работников. Другими словами, криминология как наука социальная изучает преступность, а определение преступного и приемы воздействия на нее напрямую зависят от господствующей в данный исторический момент идеологической установки, степень влияния которой, как нам известно из истории юридической науки, может быть различной.

На этапе, предшествующем появлению виктимологии в криминологической науке (начало ХХ в.), мы наблюдаем достаточную степень сформированности научного знания в тех областях, которые имеют потенциальный выход на решение виктимологических проблем, прежде всего психологии и собственно криминологии.

Бурный рост психологического познания в первой половине ХХ в. привел к появлению различных теорий личности. На наш взгляд, целесообразно выделить два направления, являющихся до сих пор важнейшими в психологии и представляющих ценность для эффективного решения задач виктимологии. Речь идет о психоаналитической и бихевиористской школах изучения личности. Отметим, что выделенные направления выбраны нами не в силу их абсолютной истинности, а по причине наиболее полного раскрытия в них ряда особенностей психики человека, которые напрямую связаны с природой личности жертвы преступления.

Одним из направлений психологии, ставших базовыми для виктимологии, является психоанализ. Основной акцент в этой теории делается на роль биологических и неосознаваемых факторов в регуляции поведения и утверждение, что поведение человека в своей основе иррационально и является результатом взаимодействия между различными структурными уровнями сознания.

Криминологически значимой является та часть психоаналитической теории личности, где раскрывается природа тревоги и механизмы психической защиты от нее.

По мнению ряда исследователей, виктимность как свойство лица, детерминирующее повышенную степень вероятности претерпеть вред от противоправных действий, так же как агрессия, может выступать в качестве защитного механизма, поэтому психоаналитические методики исследования личности должны применяться и применяются для изучения личности жертв преступлений наряду с другими методами исследования.

Основа бихевиоризма как направления в психологии была заложена в статье американского психолога Дж. Уотсона «Психология с точки зрения бихевиориста» (1913), а также в работе Э. Торндайка «Принципы обучения, основанные на психологии» (1905). С практической точки зрения необходим был качественно новый подход к изучению личности — метод, основанный на регистрации и анализе внешне наблюдаемых фактов, процессов, событий в поведении конкретного человека.

По мнению Дж. Уотсона, «основная задача бихевиоризма заключается в накоплении наблюдений над поведением человека с таким расчетом, чтобы в каждом данном случае при данном стимуле (или лучше сказать — ситуации) бихевиорист мог сказать наперед, какая будет реакция или — если дана реакция — какой ситуацией данная реакция вызвана». Так, и Д.В. Ривман в своей работе «К вопросу о социально-психологической типологии потерпевших от преступления» (1988) пишет, что «смысл изучения потерпевших от преступлений — чтобы на основе представлений о лицах, уже пострадавших, определить типичные совокупности личностных признаков и характеристик поведения, делающих конкретное лицо более или менее уязвимым в ситуациях преступлений».

Таким образом, и бихевиористское психологическое направление, и разработанные на его основе конкретные методики изучения личности (такие, как «наводнение», «тренировка настойчивости», «релаксация», «дневниковая форма фиксации») имеют немаловажное значение для виктимологических исследований.

Криминологическая наука начала ХХ в. переживала этап переоценки ранее разработанных теорий и выработки новых. В этот период появляются различные теории причин преступности. Существенное значение для развития в будущем виктимологии имели теория интеракционизма и теория стигмы.

Автор социологической теории интеракционизма Д.Г. Мид (1863—1931) утверждал, что общественная жизнь есть серия социальных ситуаций и типичных реакций людей на поведение окружающих (интеракция) и поведение индивида определяется социальными ожиданиями и сложившимися стереотипами. Сущность данной теории состоит в объяснении причин преступного поведения особенностями социального реагирования на данное поведение и его субъекта. Так, Э. Лемерт выделяет следующие этапы становления криминальной личности:

1) нарушение человеком правил поведения;

2) интеракция окружающих людей в форме отрицательной оценки;

3) вторичное правонарушение, вызванное чувством обиды и враждебным отношением к окружению;

4) осуждение, влекущее стигматизацию;

5) укрепление лица на преступном пути, восприятие роли преступника.

В виктимологическом аспекте теория стигмы показывает, что складывающиеся в соответствии с реакцией людей на то или иное поведение шаблоны действуют и на другую сторону — жертв преступлений, как состоявшихся, так и потенциальных. «Преступник следует одному социальному стереотипу, а именно, что потенциальную жертву нельзя оставлять без внимания», — замечает Г.Й. Шнайдер. Так, по данным Е.Б. Дорониной (2001), 53,8 % мошенников рассматривали поведение потерпевших как главное обстоятельство, которое побудило их совершить преступление.

С другой стороны, жертва преступления, прошедшая через предварительное расследование и суд, к тому же не получившая материальной компенсации, нередко переживающая так называемую «вторичную» виктимизацию, также остается носителем определенного «ярлыка». Последствия вторичной виктимизации сходны с последствиями вторичной девиантности, которые проявляются в том, что вокруг этого лица «создается обстановка недоверия и подозрительности, когда окружающие опасаются совершения данным лицом новых девиантных действий». Вследствие этого индивид становится носителем определенного ярлыка («клейма») не только в глазах окружающих, но и в своих собственных, что не может не отразиться на его дальнейшем поведении, т.к. общественное мнение способно заставить некоторую часть людей поступать соответственно сложившимся в отношении них представлениям.

Общую картину положения потерпевших от преступлений можно выразить словами Г.Й. Шнайдера о том, что «общество занимает в отношении жертвы весьма странную позицию — оно клеймит её. Причинившего вред клеймят как уголовного преступника, а к жертве проникаются недоверием, сожалением или злорадством».

В виктимологическом исследовании свое развитие получило и еще одно из направлений интеракционизма — взаимодействие между преступником и его будущей жертвой. На основании эмпирического материала прошлых и собственных исследований интеракционистами был сделан вывод о существенной роли жертвы в механизме совершения в отношении нее преступления.

Говоря о социальных предпосылках формирования криминологической виктимологии, следует отметить, что Вторая мировая война с ее многомиллионными жертвами внесла свой вклад в появление теории жертвы преступления — проблема жертв геноцида также требовала своего разрешения в целях недопущения подобного в будущем. Таким образом, социальный заказ от мировой политической элиты на всесторонний анализ последствий Второй мировой войны явился важным фактором, обусловившим более интенсивное развитие виктимологического направления.

Предмет, методы и история развития виктимной психологии

Одним из принципиальных вопросов исследования жертвы преступления является вопрос, выступает ли виктимология самостоятельной наукой или она должна развиваться исключительно в рамках криминологии?

Одна группа исследователей рассматривает виктимологию как часть более широкого учения о жертвах не только преступлений, но и последствий несчастных случаев, природных и техногенных катастроф, эпидемий, войн и иных вооруженных конфликтов, политических противостояний (виктимология в широком смысле слова).

По мнению В.И. Полубинского, виктимология является самостоятельной научной дисциплиной, изучающей жертв всех видов и категорий. При этом на современном ему этапе развития виктимологии (1979 г.) автор выделяет две самостоятельные, но взаимосвязанные научные отрасли:

· учение о жертве правонарушений;

· учение о жертве несчастных случаев.

Д.В. Ривман, рассматривая виктимологию в широком смысле как перспективное направление, замечает, что на современном уровне виктимологических исследований ее некриминальные направления лишь обозначились. Мы согласимся с этим мнением.

Поиск по сайту: