Часть 1. МИР И МИРOВОЙ ПРОЦЕСС

Введение

"Сегодня, в конце века, многие интеллектуалы... уверены в том, что материализм дискредитирован наукой, хотя совершенно ясно, что по­добные заключения ничем не обоснованы" (1). "Нам никуда не уйти от то­го, что... мир развивается по своим собственным закономерностям, что это развитие есть естественноисторический процесс" (2), а "по универ­сальности и степени разработанности диалектико-материалистическоё объ­яснение природы не имеет равных среди современных систем мысли" (3). Однако экспериментально не подкрепленные суждения о сущности лизни, о природе человека и его связи с Космосом, преподносимые в качестве не вызывающих даже сомнения сенсаций, привели массовое сознание к такому сдвигу в сторону идеализма, мистики, оккультного знания, который просто перечеркивает в нем итоги науки (4). Начинает казаться, что она забыла основополагающие истины, которые были известны в прошлом, например, "постигавшееся натурфилософией участие духовных сил Космоса в деятель­ности живых существ " (5). Особенно "причудливо и даже гротескно выг­лядит связь между приверженностью демократическим ценностям и увлече­нием современной паранаучной и парарелигиозной мифологией" (6), хотя "отнюдь не этот тип создавал психологические и мировоззренческие осно­вы западных демократий" (7). Даже при желании трудно представить, как, например, порождаемое этим увлечением настроение своеобразного косми­ческого иждивенчества могло бы послужить духовной базой практического преодоления нынешнего общественного кризиса. Мир, скорее всего, более жесток, чем он рисуется уставшему от проблем мистическому воображению, и только объективный подход к нему может дать интеллектуальную основу адекватным этому настроениям, оптимизму и действиям. Такая основа фор­мируется на стыке философского материализма и частных наук, в числе которых биологии и ее проблемам принадлежит одно из главных мест не только потому, что очень велика экологическая угроза и перед ней неу­местны полумифические-полунаучные дилетантские откровения о природе живого, его эволюции и космических связях, но и потому, что во всем этом многое действительно остается неясным.

Устранение пробелов требует совместного встречного развит фи­лософских и отологических представлений. Необходима прежде всего новая форма синтеза материализма и диалектики, которая бы не отвлекалась от специфики основных видов и ступеней развития объективной реальности, а как-то отражала бы и их особенное содержание, давая ему свое объясне­ние, теоретически выводя особенное из всеобщего и через это - одно особенное из другого, была бы тем самым способной нетривиальным образом и непосредственно - как онтология - участвовать в решении крупных проблем естествознания. Необходима, другими словами, конкретно-всеобщая теория материи и развитая. В этом качестве в работе используется, получает дальнейшее обоснование и, надеемся, усовершенствуется концеп­ция развития, понимаемого как единый закономерный мировой процесс вос­хождения от низшего к высшему, или интегральный прогресс.

В первой - обшей - части это понимание развития сопоставлено с другими философскими трактовками последнего и показано, что именно в нем наиболее органично сочетаются "вещная" логика материализма и логи­ка "тождества противоположностей" диалектики и что в таком их сочета­нии философия находит свой ключ к особенному, к специфике природы и принципов эволюции отдельных форм объективной реальности. Во второй части сделана первая попытка воспользоваться этим ключом в дальнейшем исследовании фундаментальных проблем комплекса наук о живом - проблем его происхождения, сущности, направленности и движущих сил эволюции, необходимости морфофизиологического прогресса и перехода в социальную форму материи. Ни одна из них не решена окончательно, но многие под­верглись сильному дроблению и тривиализации, потеряв остроту постанов­ки - важное условие их дальнейшего решения. Вернуть им эту остроту способно "построение обобщавших картин природы, не противоречащих фак­там и даже базирующихся на них, но рисуемых не «от факта к факту», а исходя из априорных установок, новых для науки" (8) о живом. Такими новыми, хотя и не априорными в самом строгом смысле слова, установками и выступают в работе положения конкретно-всеобщей теории развития. В результате предлагается ряд гипотез естественнонаучного по их содержа­нию, но не по способу получения плана. Способ остается в основном философским - теоретический переход от всеобщего к особенному. Гипотезы становятся теориями "от факта к факту", и, возможно, нам удалось не только обострить сами проблемы, но и наметить таким способом несколько продуктивных направлений конкретно-научных исследований живого, а также нового теоретического синтеза их результатов.

Не рассчитывая на то, что дальнейшее чтение сможет развлечь в той же степени, что и информация, "как все обстоит на самом деле", пере­данная Космическим Разумом очередному контактеру, если тот - талантли­вый рассказчик, мы надеемся, что оно не будет и скучным - для кого в первой части, для кого - во второй.

Часть 1. МИР И МИРOВОЙ ПРОЦЕСС

Почти тридцатилетняя философская дискуссия по поводу атрибутив­ности и сущностного признака развития свидетельствует о том, что тео­ретический синтез диалектики и материалистического понимания мира еще не завершен. По-прежнему "логический переход от категории материи к категории развитая, в особенности - от понятия единства материи к по­нятию единства развития, является сложной теоретической проблемой, слабо разработанной в философской литературе” (9). Затяжной характер дискуссии и относительная устойчивость противостоящих точек зрения во многом обусловлены замкнутостью друг на друге двух принципиальных вопросов: как следует понимать материю, чтобы признать развитие ее атрибутом, и как нужно понимать развитие, чтобы призвать его атрибутом материи. Очевидно, что ответ на один вопрос зависит от ответа на другой и наоборот, поэтому каждая точка зрения может быть так или иначе внутренне согласована. Это не делает их заведомо равнозначными и одинаково объективными, но снижает продуктивность самой дискуссии, особенно когда ее участники апеллируют к одним и тем же конкретно-научным данным. Необходим временный выход из круга, образуемого назван­ными вопросами, и обращение к материализму и диалектике как к логи­чески различным и в известном смысле даже несовместимым концепциям, какими они фактически оставались еще в начале XIX века. Речь идет не об объективной разделенности материи и развития, а о своеобразной до­полнительности материализма и диалектики как способов отражения одной и той же действительности, единство которых не может основываться на ослаблении и размывании специфической логики ни одного, ни другого. В наиболее важном для нас здесь аспекте различие их логик состоит в следующем.

Материализм отражает прежде всего предметную, вещную сторону ми­ра, берет мир как состоящий из множества предметных форм и их измене­ний - процессов, как совокупность отдельных, обособленных, но как-то связанных вещей, составляющих тем самым некое протяженное в прост­ранстве-времени целое. Логика материализма есть в данном аспекте ло­гика предметного целого и его предметных составляющих, логика отноше­ний между вещами и присущими им процессами, логика единства мира, природы, движения. Философский материализм тесно переплетается здесь с конкретно-научными представлениями о единстве мира и не должен им противоречить, но не может быть и простым их повторением. То же, что он со своей стороны может сказать об этом единстве, в существенной мере определяется характером теоретических средств самой философии. С их помощью нужно установить прежде всего наиболее общую природу тож­дества и различия составляющих мир вещей и - на этой основе – вероятных системообразующих отношений мира. Нужно решить в принципе, какой системой является материальный мир с точки зрения философского материализма и можно ли с этих позиций рассматривать мир как изменяющуюся в целом систему. Поскольку материализм имеет дело не только с вещами, но и с процессами, в которые они вовлечены, нужно установить приемлемость его логике самой идеи единого мирового процесса. Если она не исключается предметно-вещной логикой материализма, то встающий далее вопрос о направленности этого процесса является уже пограничным между материализмом в этом его аспекте и диалектикой.

Диалектика же сама по себе, в отличие от материализма, беспредметна в том смысле, что отражает существующее как тотальность, не имеющую ни вещных элементов и частей, ни соответствующих им прост­ранственно-временных характеристик и в этих отношениях неделимую. Для диалектики как таковой действительность, мир состоит не из вещей и процессов, а из противоположностей в их глубоком взаимопроникновении и тождестве. Эта логика не допускает никакой "материалистической" корректировки, и, если скажется, что материализм не исключает идеи единого мирового процесса, а диалектика имеет какое-то отношение к пониманию его направленности, ее позиция должна быть принята материа­лизмом без возражений, что требует, однако, адекватной формы его тео­ретического синтеза с диалектикой. Проблема состоит прежде всего в том, как логически наделить вещи противоположными сторонами и, осо­бенно, кат "овеществить" сами противоположности. Ее решение требует категории, которая могла бы служить своеобразным мостом между логи­ческими рядами материализма и диалектики, выступать, с одной стороны, универсальной характеристикой предметно-процессуальной стороны мира, а с другой - выражать природу каких-то мировых противоположностей.

Такой категорией является "сложность" и производные от нее "низ­шее", "высшее", "прогресс", "регресс"', и если до конца выдержать ло­гику материализма и логику диалектики как равных философских концеп­ций, необходимо признать, что развитие должно быть единым мировым процессом восхождения oт низшего к высшему, интегральный прогрессом, в котором материальный мир находится как целое и система. Отрицание единого мирового процесса, а также его трактовки как круговорота или просто необратимого качественного изменения противостоят этому пони­манию развития не как более отвечающие духу и совокупному материалу частных наук, а как не доведенные до логического завершения философс­кие полуфабрикаты, хотя и опирающиеся на какую-то часть данного мате­риала, но малоэвристичные в отношении его интерпретации.

Поиск по сайту: